- Эх, Кот, давно что-то мы вдвоём не прогуливались по парку. Весна ведь! Сирень цветёт, птицы так и разливаються пением, а мы всё сидим и сидим в нашей тесной квартирке. Не порядок это, старина. – де душка поглаживал толстого рыжего кота по шёрстке, а тот, довольный и сытый, в благодарность мурлыкал как старый моторчик трактора.
Дед Мирон, так его называла детвора во дворе, задумчиво смотрел в окно, чьи рамы уже давно и не помнят белоснежной и удушающей краски. Он правой рукой подпирал свою седую лохматую голову, а другой теребил кота за ухо. В его серых, немного покрытых катарактой глазах, отражался утопающий в сиреневом парк и маленькая капля грусти.
Вот как три года назад сын привёз его в этот город, чтобы мог чаще навещать отца и как он сказал: «Не будешь так сильно скучать, да и море рядм, ты ведь мечтал его увидеть». Дед Мирон и вправду не так скучал, с ним ведь теперь рыжий Кот. Спустя пару дней после приезда, он нашёл его в своём подъезде, облезлого, больного и тощего. Но ничего, откормилась животина! С тех пор они целыми днями ведут философские беседы, дедушка за чашкой чая, а кот – за блюдечком с молоком.
- Кот, пойдём гулять! – будто бы уговаривал дед Мирон рыжего. Кот лениво протянулся и снова уткнулся мордой в плед. – Ну и Бог с тобой, пойду сам. – махнул он рукой и обижено направился к выходу.
Открывая тяжёлую железную дверь, он будто открывал новый мир, где было больше обитателей, чем он и его кот. Двор был полон детьми и молодыми мамочками, которые весело щебетали между собой и моментами подбегали к детям, то вытирали их, то поднимали плачущих с земли.
- Здравствуйте, дед Мирон! – хором все приветствовали его, и он в ответ снимал им затёртую синюю шляпу.
И так каждый раз этот неугомонный мир его встречал.
Пожилой мужчина направился к парку, это единственное место, где он гулял эти три года. Дальше него он не забредал. В этом году, казалось, сирень ещё больше разрослась и теперь полностью господствовала над этой территорией. Ветки, под весом огромного количества цветов, будто бы ломились, прогинались, но со смирением держали свой прекрасный груз. Практически каждую лавочку заняли молодые парочки и уже не сов сем юне мужчины и женщины, но все, как соловушки вечерком , пели друг другу слова любви. В это время года в воздухе особо высокая концентрация влюблённости. Дед Мирон направился к своему излюбленному месту – старому пню у небольшого озера. Оно было довольно ухоженым, и поговаривают,что там водяться золотые рыбки. Только их никто не видел, видимо, как только любопытный глаз начинает их искать, они уплывают в небольшие заросли камыша.
Солнце только недавно добралось до этого места и теперь со всей яркостью его освещало, согревало душу и тело старика. В этой полной гармонии он отдавал себя миру и продолжал жить.
- Привет, Ванечка… - эти слова разбудили его. Совсем недалеко от него стояли парень и девушка, они крепко обнимались и что-то шептали друг другу. Потом смущённо посмотрели на него и пошли вдоль озера, держась за руки. Лёгкое платьеце девушки развевалось как лепестки алых тюльпанов, деда Мирона даже улыбнула её походка – она будто подпрыгивала от счастья, и брала с собой на облака юношу. Её тёмные кудри были ещё непослушней, они будто хотіли сами куда-то уплыть.. Единственное, что их удержувало и украшало, - голубая ленточка. Голубая ленточка!!!
Дед Мирон растеряно смотрел на удаляющиюся парочку, в его глазах выступили слёзы, то ли счастье, то ли горе охватило его сердце. Он вспомнил свою милую тёмноволосую девочку с голубой ленточкой. Сколько времени прошло, а он до сих помнит, как долго искал ей подарок, просто так. А что обычно просто так дарят он и не представлял, пока не увидел на витрине фотосалона фотографии моря, рядом почему-то лежали голубые ленточки.
Ей ленточка очень понравилась, она быстрыми движениями завязала свои кудри и поцеловала его в щёчку. Её огромные глаза светились счастьем, а в его груди это счастье билось. Обычно сидя на берегу речки, они почему-то мечтали о море. О том море, что на фотографиях, огромном и голубом. А голубая ленточка на её волосах, представлялась им волной, такой непокорной и независимой на ветру. Они часто проходили мимо фотосалона и стояли завороженными, все другие фото им казались бездушными, настоящего моря в них не было. Тогда ещё совсем юный Мирон пообещал ей, что они обязательно увидять его вместе. Но прошли года, море забылось, в их жизни ворвались новые заботы и потеснили мечту.
Вздох, свежий морской воздух будто обжёг его изнутри, насыщая йодом каждую клеточку. Море было довольно спокойным и убаюкивающим. Таким прекрасным, безграничным, таким, как они себе его и представляли, даже лучше. Оно было живым. Те застывшие волны на фотографиях вдруг начали своё бесконечное движение. Они с шумом врывались в его душу, смывали всю печаль, всю тревогу, что накопилась за жизнь. Мирон с трепетом достал голубую ленточку, ещё раз в полную грудь набрал воздух мечты с капельками микроморя:
- А наша мечта всё-таки сбылась, мы увидели море…
(0)
