Крики со всех сторон. Крики паники, боли, смерти... Вот какая-то женщина бежит к метро, надеясь укрыться там, а в руках у нее испуганный, пронзительно орущий сверток. Не успеет... Как и многие другие.
За что? За что это наказание, избиение невинных? За что эти смерти?
Я иду своим спокойным последним шагом. Я-то понимаю, что после полученной дозы облучения, мне не прожить и пяти минут, поэтому мне все равно. Тело начинает покрываться гнойными язвами, начинает потихоньку болеть, но я спешу запомнить свои последние минуты. А у меня их от силы две... Через пару минут боль станет нестерпимой и мое медленно разлагающееся тело перестанет мне подчинятся. Я просто упаду, подобно обезглавленному трупу, с плахи мира. Еще через пару минут я просто сойду с ума - мой облученный мозг начнет стирать сам себя. А еще через минуту я умру среди многих тысяч моих земляков. Но пока есть время я наслаждаюсь им, смакую как старое вино, пробую свое время на вкус.
Шаг, шаг, еще шаг... Я вижу ломающиеся, словно спички многоэтажки, опадающую желтую хвою, обугливающиеся деревья. Я почти ступаю по брошенным трупам годовалых детей, чьи матери опомертью несутся в убежища. Звери. Не люди, звери. Хотя может кому- нибудь все же повезет и через несколько сотен лет люди снова вернутся на землю.Вряд ли. Скорее минет пару лет и последние крохи человечества исчезнут песчинкой в вечном, бушующем штормами, океане времени. Что ж, это более вероятно.
Прошла целая минута. В прежней жизни я бы не обратил даже внимания на это, но только не сейчас... Сейчас важна каждая секунда. И плевать, что глаза уже начинают гноиться, запомнить нужно все. Хотя врядли мне это понадобится на том свете...
Трупы устилают асфальт мягким ковром, я уже устал спотыкаться о тела, быть сбитым плечами спасающихся, лежать трупом среди трупов. Все же я пока еще жив. Пока еще. Вот еще одна многоэтажка рухнула, похоронив под собою своих былых жильцов. В такой час даже неживые предметы обретают некую ожесточенность, тягу к убийству, страсть к выживанию. Кто выстоит, тот и прав, а там видно будет. Законы Дарвина еще нигде не проявлялись так явно. Может Боги и сотворили человека, но подчиняется он лишь обезьянним инстинктам. Так где же разница. Боги покинули эту землю в тот день, когда палку впервые взяли в руки. Прошла еще минута.
Болит нестерпимо. Изо всех пор льется даже не кровь, а лишь странная розовая жидкость. А мозг лениво отдает приказы ногам идти. И я все иду. Память послушно фиксирует крики и стоны, глаза услужливо показывают смерть и разрушение. С человечества сдирается последнее мясо, оставляя даже не скелет, а обугленный, насквозь прогоревший и выжженый костяк. И внезапно зрение фиксирует фигуру, спокойно сидящую на лавке и спокойно взирающую на все это. Я подхожу туда и вижу беловолосого старика спокойно, со скорбью глядящего на мечущихся людей. Сажусь рядом, пытаясь отрешиться от боли.
- Ну что, дети, доигрались? - неожиданно обратился старец неизвестно к кому. - Получили игрушку и наиграться не можете. Сами себя губите.
Я внимательно смотрел на старика. Кожа его была светлой, лицо иссекали морщины, но один его вид заставил бы трепетать самого отчаянного бойца. На его коже не было видно ни одной язвы, а девственно чистое одеяние не пропитывалось кровью. Он взглянул на меня своими пронзительными голубыми глазами.
- Что, не по нраву? Терпи, уже немного осталось. - произнес он, вглядываясь в мое лицо, больше напоминавшее обтянутый пергаментной кожей череп.
Странно, но от его взгляда мне стало немножко легче, но голову уже клонило к земле. Я больше не мог сопротивляться и мой череп с глухим стуком ударился об асфальт.
Старик проводил падение сочувствующим взглядом. Перевел взгляд на багровое зарево на горизонте, пожал плечами и, ворча себе что-то под нос, поднялся на ноги. Его смешной посох, как у древних волхвов, лег в ладонь. Он в последний раз взглянул на меня, раскинул руки и превратился в столб огня, устремленного в небо. А может просто еще одна бомба попала сюда, я не заметил. Мои почерневшие веки опустились. Навсегда.
Заканчивалась пятая минута...
(0)
