Поросенок под хреном чудесен и тает во рту,
Как огурчик хрустит, чесночком отдавая – отрада,
Запотевшая водка подводит под этим черту.
Я живу, чтобы есть, и желательно вкусно и много,
Ну, а ем для того, чтобы жить и, опять-таки, есть.
Ни любви, ни детей, ничего не прошу я у Бога,
Ничего нет важнее продуктов – ни дружба, ни честь.
В моем доме все полки забиты питьем и закуской,
Холодильник трещит от пельменей и мяса-филе,
Я как будто служу, но все мысли о блинчиках вкусных,
На три четверти банок консервных в рабочем столе.
Мой желудок – мой Бог! Ублажать его – долг моей жизни,
Нет родных у меня, а мечта – обожраться борщом,
Все слова о прекрасном, о смысле, природе, Отчизне,
Заслонило одно королевское слово – харчо!
Ароматным дымком суп харчо поглотил все желанья,
На скворчащей «тефали» яичницы желтый глазок,
Несварение – может ли хуже постичь испытанье?
А плохой аппетит, без сомнения – пуля в висок.
Где-то мир за окном – только он недоступен для слуха,
Где-то страсти кипят, люди жизнь отдают за любовь,
Это жалкий театр. Ничего нет важнее, чем брюхо,
«Человек, подавай-ка солянку и мясо готовь!»
(3)
