Вечная жизнь
Полоска заходящего солнца растворилась на горизонте, осенний город окутали сумерки.
На втором этаже жилого дома раздвинулись тяжелые бархатные шторы. Глазами полными грусти молодая девушка смотрела туда, где еще секунду назад алел закат.
Тишина опустилась на сонный город, лишь неугомонный ветер гонял опавшие листья. Когда девушка в пальто вышла из дома, на улицах уже зажглись фонари. По алее парка цокали каблуки. Девушка торопливо шла по освещенной дорожке. Звякнули браслеты. Перед незнакомкой в пальто возникла цыганка. Смуглое лицо озаряла белозубая улыбка.
- Здравствуй, дорогая! Давай погадаю, награды попрошу, лишь если всю правду скажу. За слова истинные и ручку позолотить не грех!
Их взгляды пересеклись, гадалка вздрогнула, глаза незнакомки пугали. Но девушка в пальто достала кошелек и протянула цыганке сотню.
- Пустые слова. Не утруждайся, лучше не лги.
Произнеся, зашагала она прочь.
-Постой, золотая моя! Вижу, рыцарь тьмы, король пиковый с тобой под руку идет!
Девушка вздрогнула и обернулась, цыганка стояла с закрытыми глазами.
- Смотрю на него, а увидеть не могу! Печать на нем страшная, вечный голод, смерть и кровь спутники его! Ни прошлого, ни будущего – все тьма окутала. Судьбы ваши переплелись, любовью скрепленные. Твое прошлое для меня тоже темное, прочесть не могу. Вижу, руку он тебе протягивает и за собой зовет, золотая моя. И шагнете вы в вечность, в бездну черную, что жизни длинней.
Цыганка замерла на полуслове, глаза под веками бешено заметались.
-Господи! Он же мертв и ты, коль с ним пойдешь, умрешь! Да как же быть такое может!
Гадалка приложила руку ко лбу и очнулась, ее трясло, она была очень напугана. И вдруг неожиданно расхохоталась.
- Ох, ну и наговорила я тебе! Чепуха какая-то вышла, дорогая моя.
Где ж это видано, чтоб жизнь смертью не кончалась!
На ладонь цыганки легла пятитысячная купюра. Девушка холодно бросила: «Ты ошиблась». Развернулась и ушла. Смуглая гадалка долго смотрела вслед незнакомке, пока ее силуэт не истаял во тьме. Тишину осенней ночи пронзил шепот: « Ты ошиблась. Я уже мертва. Навеки…»
Шуршали листья, ночной город мирно спал, освещаемый полной луной.
(3)
