Мне двадцать шесть. Я из Комсомольска-на-Амуре. В тот момент я уже полтора года как евро-бомж и знаю несколько способов добывания денег. Основной способ, это кража в супермаркетах всего, что потом можно продать за полцены. Этим я и собираюсь заняться.
На дворе было начало октября. Временами шли дожди. Днем было тепло. Ночью прохладно.
Страна басков сильно отличается от другой Испании. Особенно от южной. Здесь много кирпичных новостроек. На улицах чисто. Центр города вообще блестит. Все из стекла и бетона. Много бутиков, кафе, ресторанов. Зайду в один из них.
Внутри все стилизованно под шотландский паб, а может быть это и местный стиль. Но за баром турок. Это хорошо. Турки наши люди.
-Гуден таг, - здороваюсь я.
-Гуден таг, - отвечает он. Значит с Германии в Испанию приехал. Буду говорить на немецком.
-Нужен, алкоголь?
-Какой?
-Любой.
-Какой у тебя есть? - удивляется он.
-Вот какой в магазине есть, говори, и я принесу.
Турок понимает, о чем я говорю, и зовет напарника. Наверное, брата. Они о чем то говорят, потом берут лист для заказов и пишут на нем \\\\\\\"Chivas Rigal, Black Label, Ron Bartello\\\\\\\". Я пишу снизу - \\\\\\\"50%\\\\\\\" и вслух произношу:
-Фюнфцин процент.
Турки кивают в ответ утвердительно.
***
Самое лучшее время для краж в супермаркетах это момент его открытия. В момент открытия в супермаркете еще почти нет персонала. Охранники или еще не пришли, или переодеваются. Самые лучшие супермаркеты, это те, что подальше от больших городов. В небольших городках. В них вообще не бывает охраны. Но до них надо еще доехать. А потом еще найти тот супермаркет. Самые лучшие товары для краж это шампуни и зубные щетки. Тут главное это найти скупщика, тоже турка, но владеющего магазином хоз. товаров. За шампунями в супермаркетах никогда не следят. Не бывает камер в отделах шампуня. Магазинов хоз. товаров полно на каждом шагу. Поэтому, несмотря на всю несерьезность слова \\\\\\\"шампунь\\\\\\\", направление это перспективное.
Наиболее похищаемыми товарами в супермаркетах Европы считаются алкоголь, сигареты и насадки для бритья. Крадунов, пойманных на этих товарах, всегда причисляют к опасным преступникам. Карьера таких специалистов длится не долго. В отличии от похитителей шампуня. Во Франции, за месяц до этого дня, в изоляторе для нелегалов, разговаривал я с одним армянином. Так вот он рассказывал, что жил в Барселоне, и каждый день на шампуне имел по 100-200 евро. Но был он наркоманом, и все эти деньги он тратил на кайф. Еще рассказывал, что были времена, когда в супермаркетах не было охраны, было меньше крадунов, и знавал он армян, которые когда то в двухтысячных на шампунях купили дома.
У меня нет времени искать тот магазин хоз. товаров где у меня будут принимать шампуни. Да уже и вечереет. Украсть бы чего ни будь поесть, и где переночевать. За все время что я был в Европе, а это год и семь месяцев, меня не разу не ловили с едой. Я думаю, что это не только потому, что в продуктовых отделах нет камер. Скорее в Европе это не принято. Ну хочет человек поесть.
На ужин крал я обычно ветчину, вареные креветки, сыр, готовые салаты из морепродуктов и Рафаэлло. Перед этим надо оставить свой рюкзак в камере хранения в другом супермаркете, что бы не тратить лишнее время, потом вернуться с продуктами и оставить их в той же ячейке. Надо сходить за вином. По дороге попадется лоток с фруктами перед магазином. За фруктами никто не следит. Нормальные люди накладывают фрукты в пакетик и заходят в магазин, что бы расплатиться. Лоток поставили на улице для привлечения клиентов, ну и что бы ни занимать место в магазине. Возьму и я что ни будь. Выбираю самую ароматную дыню и иду в магазин. Да, в магазин. Там как раз небольшая очередь. Сразу уходить не надо. Кто ни будь, из магазина напротив, может заметить. Уже на пороге кладу дыню в пакет с ручками. Но не в тот, что лежит на лотке. Тот прозрачный. Кладу я дыню в свой пакет, непрозрачный и с названием супермаркета. Продавщица всего этого не видела из-за очереди. Стою недолго и ухожу, вроде недожавшись. Все в Европе для людей.
В Европе, в любом городе я всегда по нужде ходил в рестораны. Никогда на вопрос \\\\\\\"где тут у вас туалет\\\\\\\", мне не отвечали недовольной физиономией. Всегда девушка на баре с приветливой улыбкой покажет направление. Я же этим девушкам отвечал неблагодарностью. Дело в том что в ресторанах Европы часто на столе уже стоит бутылка вина на ней ценник. Хочешь пей, хочешь не пей. Вроде навязывают посетителям. Допустим, приходит человек поесть. Пить не собирается, но бутылка перед глазами так и маячит. Навязчивая реклама. Но вот я прохожу куда мне показали. За угол. За углом еще один зал, а туалет в конце второго зала. В зале пусто. Я беру две бутылки вина. В туалете прячу их за ремень.
В Испании много бомжей. Во Франции тоже много бомжей. В германских странах бомжей я не видел. А здесь они в каждом парке. Не все они наподобие наших. Таких как у нас грязных, вонючих, с отсутствующим взглядом процентов двадцать. Еще процентов тридцать это поляки, румыны и прочие которым так жить проще, чем дома. Они живут группами в палатках, знают где помыться и где поесть. Стараются не опускаться. Дни проводят тем, что просят мелочь у французов. Подходят и говорят: \\\\\\\"Петит монет пур манже\\\\\\\". Буквально переводится как \\\\\\\"Маленькая монета чтоб поесть\\\\\\\". При этом подносится ладонь ко рту. Через раз стреляют сигареты. На еду им не надо. Еду им даст Европа. Деньги уходят на большие пяти литровые фляги дешёвого вина.
Остальные бомжи это рабочие. Они приехали искать работу, да только все не ладится. Да еще и это слово - кризис. Осень 2008-го. Везде сокращения. Стройки замораживаются. Такие бомжи не знают, где дают еду и где можно помыться, потому что постоянно меняют города. Едут к знакомым в другой конец Испании, но знакомого самого вот вот уволят.
Я нахожу маленькую площадь, что бы поесть. Сквер со скамейками. На одной сидит девушка. С большой сумкой и свернутым спальным мешком. Я говорю по-русски \\\\\\\"Привет\\\\\\\". Она в ответ машет головой. Я по-английски спрашиваю, откуда она. \\\\\\\"Из Румынии\\\\\\\" отвечает.
Я раскладываю на скамейке свой ужин. Предлагаю румынке. Она, улыбаясь, отказывается. Лицо детское, маленькое. Да и сама она небольшого роста. Хотя, если приглядеться, то ей ужа под тридцать. На цыганку похожа. Только черты острые. Сама смуглая и волосы черные.
Сухомятка уже надоела. Хочется борща. Всегда в Европе мне хотелось борща, пельменей и квашеной капусты.
Я расспрашиваю ее, и она рассказывает, что приехала месяц назад. Подруга обещала устроить на работу. Все не получается как то. Весь месяц она прожила на этой площади. Спит в спальном мешке. Умывается в кафе в туалете. Моется у подруги. Дома в Румынии остался ребенок. Живет он с мамой. В Румынии работы нет. Думала, что будет высылать домой деньги. Оптимизма не теряет. На вопрос \\\\\\\"как питаешься?\\\\\\\" машет рукой в сторону того же кафе:
-Что остается, хозяева выносят на задний двор для бездомных.
-А ночевать где ни будь не искала? Социальные службы?
-Да там так воняет. Да и проблем с оформлением. Здесь спокойнее.
Я доел и пошел искать себе ночлег.
Кризис 2008-го привел к тому, что по всей Испании стояли замороженные стройки. В одну такую стройку я и залез. Положил деревянную дверь на бетонный пол. Постелил кордона. Расстелил спальный мешок. И лег спать. В доме не было окон. Дул ветер и чувствовалось что где-то рядом море. Спать хотелось, но мне не спалось. Мне не спалось уже месяц. Месяц назад, в страсбургском изоляторе для нелегалов, в котором я пробыл месяц, я перестал спать. Вот так всю ночь лежишь и думаешь, о чем ни будь. С каждым днем мысли все пессимистичней. А днем, как в \\\\\\\"Бойцовском клубе\\\\\\\" до конца не бодрствуешь. Воля ослабевает. Начинают болеть колени и локти. Постоянно сохнут глаза.
В чем причина, спросите вы. Дело в том что я уже почти год хочу вернуться домой. В свой родной Комсомольск-на-Амуре. В свою однокомнатную квартиру в доме у речного вокзала. Найти ту девушку с которой расстался. Но у меня не получается. За год я месяц просидел в шведском изоляторе для нелегалов, в немецкой тюрьме пять месяцев, месяц во французском изоляторе для нелегалов, и нигде меня не отправляли в Россию.
Теперь расскажу почему я еду в Малагу. Малага на самом юге Испании. Там еще тепло.
До того как меня посадили в страсбургский изолятор я ехал в поезде из Германии во Францию с эстонцем по имени Айвор. Он мне и рассказал что в Малаге еще все не так испорчено нашим братом. Край тот считается самым бедным в Испании и поэтому еще не так много охраны в магазинах. Люди еще так ненавидят приезжих как в богатых странах.
Крал этот Айвор одежду и парфюм. По его словам зарабатывал он в день не меньше сотни.
Ехал он из Эстонии в Малагу на поездах без билетов вместе с напарником. Тоже эстонцем. Рассказывал, что эстонцам как жителям Евросоюза можно ездить зайцам на поездах. Хоть на скоростных. На любые расстояния. Если к нему подходит контролер, житель Евросоюза говорит что у него нет билета. Тогда контролер требует документ для выписки штрафа. Эстонец без разговоров дает ему свой паспорт и получает квитанцию. И едет дальше. Штрафов ему уже выписали за жизнь на миллион, и ни один из них он не оплатил. Дела о взыскивании штрафов направляются в Эстонию. Другое дело эмигрант. Если у него нет билета, во Франции вызовут полицию. В Испании просто попросят выйти.
Живет этот Айвор в Малаге уже несколько лет. Вот, съездил на родину навестить родных и взял с собой в напарники по криминальному бизнесу знакомого.
Сам он по-русски говорит почти без акцента. Лет ему уже примерно сорок. Говорит что в советские времена служил в советской армии, шел по карьерной лестнице. Оттуда и отсутствие акцента. Оттуда же и расторопность. Когда напарник уходит в туалет, Айвор говорит что из эстонцев крадуны неважные. Сам понимаешь. Этот вообще тормоз. Приезжай в Малагу. Вместе работать проще. Можно было бы и с нами, но только ты без документов не доедешь. Арестуют быстро. Приедешь в Малагу спросишь у любого нашего. Меня там все знают.
Не то что бы я к нему ехал. Найти человека в городе не так просто. Манит меня Малага тем, что дальше уже некуда. Дальше только Африка. Такой же задницей Европы мне кажется и Италия. В Италии я еще не был. А в Испании был. Но в Италии, говорят, полиция жестче. Бывает, что и бьют. Борьба с мафией развязывает итальянской полиции руки. Про испанскую полицию я не слышал ничего плохого. Наоборот. Одни положительные отзывы.
За окном разыгралось, что то на подобии шторма. Ветер воет в пустых проемах. Ветер теплый. Пахнет морем. Часы на колокольне пробили три.
Завтра мне сразу после открытия, надо посетить супермаркет. Несколько супермаркетов я уже присмотрел. Один рядом отсюда. С вокзала надо пройти по виадуку на другую сторону путей.
Часы бьют четыре. Я все не сплю. Состояние это неприятное. Со временем начинает злить, и от этого уснуть еще сложней.
Часы пробили пять. Уже можно вставать. Не знаю спал ли я вообще. Может я засыпал между курантами.
Уже не помню, где я оставил сумку. Может в камере хранения на вокзале, но, по-моему, на вокзале из-за террористической угрозы камеры хранения нет. Но, допустим, что там. Уже совсем рассвело. Воздух свежий. Супермаркет открылся. Я захожу первый. Других покупателей еще нет. На кассах никого. Одна женщина раскладывает фрукты. Другая стоит за прилавком в мясном отделе. И это в огромном супермаркете. Я прохожу в вино-водочный отдел. Chivas Rigal и Black Label упакованы в специальные пластиковые коробки с индикаторами, для того что бы сложнее было их украсть. Эти коробки нельзя открыть без специального ключа. Я недолго думаю и начинаю складывать в большой пластиковый пакет заказанные мне бутылки прямо в этих коробках. В пакет помещается шесть штук. Каждая бутылка по о.75л стоит 24 евро. За 50%, это получается 72 евро.
На самой первой кассе появилась кассирша. Я приближаюсь к самой дальней кассе, но вижу шлагбаум. И во всех кассах кроме первой поднятые шлагбаумы. Я прохожу в первую кассу и без разговоров, не сбавляя скорости, прохожу мимо. Рамка начинает пикать и мигать. Супермаркет находится в подвале и к выходу ведет эскалатор. Я встаю на эскалатор и оборачиваюсь. Кассирша даже не встала с места. Сидит и смотрит на меня. Потом на женщину на фруктах. Женщина на фруктах смотрит на рамку, потом на кассиршу, на меня. Ворота открываются без проблем.
Турки в кафе немного удивлены пластиковым колбам, но ничего не говорят. Отсчитывают 72 евро.
-Куртки неси. Парфюм. Запиши.
Деньги я прячу. Иду на вокзал. В туалете смотрю, чтобы никого не было. Захожу в кабинку и втыкаю деньги за бачок, снизу. Прячу я деньги, потому что надо украсть себе чего ни будь на завтрак. Что бы не забрали полицейские, если арестуют.
В другом супермаркете, возле вокзала, краду поесть ветчины и фруктов. Потом надо забрать сумку из камеры хранения, потому что в ней нож, а надо порезать ветчину. Красть в супермаркете с ножом в кармане я вам не советую. В немецкой тюрьме в камере подо мной сидел литовец. Так вот он рассказывал, что поймали его на краже духов в супермаркете, вызвали полицию, а полиция нашла у него складной нож. С одной стороны ножик, с другой вилка. \\\\\\\"Так меня сразу же увезли. Обвинили в вооруженном ограблении. Я объясняю, что зубов у меня почти нет, все приходится резать. Вот он у меня всегда и с собой. Короче дали два года\\\\\\\". Вот так. За сами духи бы дали 50 евро штрафа.
Я разложил свой обед на скамейке и вспомнил, что не взял хлеба. Вижу напротив себя магазинчик маленький. Ну думаю, зайду, куплю по честному хлеба. Я складываю свои пожитки и с сумкой захожу в магазинчик. Внутри как супермаркет, только маленький. Один зал, в конце зала мясной прилавок. За прилавком дед. Дед переговаривается с бабкой на кассе. Оба смеются, аж похохатываются. В зале никого нет. Беру булку и уже возле кассы вижу стеллаж с алкоголем. Ни меня, ни стеллаж не видно бабке. Дед, если сдвинется, то увидит меня, но он очень занят разговором. На полках конечно нет ChivasRegala, но есть алкоголь уровня 12 евро за бутылку о.75. Это RedLabel, Ballantines. Я думаю совсем недолго и начинаю перекладывать бутылки в сумку. Кладу я их бережно, между вещами, что бы не гремели. Без резких движений.
Я не помню, сколько уж было бутылок в моей сумке, но я с трудом ее донес до кассы. Было видно, как бабка на кассе удивилась, увидев мою сумку. С серьезным лицом смотрела на нее пока пробивала мне батон.
Турки были рады, но постоянно повторяли \\\\\\\"Джакетс, парфюм\\\\\\\". Да, да. А мне пора на ж/д вокзал за деньгами и на автовокзал и в Малагу. Ресторан турок находится в самом центре Сан-Себастьяна, но на другую сторону центра я еще не ходил. Дальше начинаются районы бутиков с жакетами и парфюмом, с блестящими витринами и вымытой шампунем брусчаткой. Конечно мне здесь не место. С сумкой наперевес. Небритый. С красными глазами. Зашел в бутик что бы посмотреть сколько стоят куртки. Продавщицы смотрят на меня с подозрением.
Я прошел еще немного, и передо мной открылась круглая бухта. Красивая набережная, пляж с желтым песком. Большие яхты. По небу низко ползли темные тучи. В лицо дул теплый и влажный ветер.
Когда я вышел из ж/д вокзала, тучи уже растянуло. Иногда шел грибной дождь, но становилось все теплей.
Точно уже не помню, но, по-моему, между вокзалом и центром протекает речка. Она, вместе с мостиками красиво вписывается в ландшафт. Везде вдоль реки стоят скамейки и столики, растут деревья. По обеим берегам вдаль уходят ряды красивых домов.
На одной из скамеек под раскидистым деревом вижу двух несвежего вида субъектов. Я прохожу мимо и слышу незнакомую речь. Но все равно интересно кто это. Спрашиваю:
-Мужики, а вы от куда?
-Эстония.
Оба пьяные. Один лыка не вяжет, а второй более менее в сознании. Обоим лет по сорок. Тоже бомжи. Живут в палатках, но иногда селятся в хостелах за 10 евро, что бы помыться. Приехали месяц назад искать работу. Но как то не получается. Тот что по трезвее, рассказывает что раньше жил здесь уже несколько лет, мыл посуду, но год назад уехал домой. Дома проблемы с мафией. Занимался евроремонтами и где то что то получилось не так. Пришлось ехать обратно в Испанию. Но 2008 год. Кризис. В Испании 20 % безработных. Первое время жили в хостеле, пока не кончились деньги. Сегодня, тому что в сознании, мама-пенсионерка прислала денег. Вот они и решили снять стресс.
Тот что пьянее, видимо плохо говорит по-русски. Пытается учувствовать в разговоре, но все не может подобрать нужное слово и, в конце концов, отворачивается и засыпает. Второй эстонец говорит мне, что напарник этот ему уже порядком надоел. Бесполезный балласт.
-Слушай, - говорю ему я, - а я знаю одного эстонца из Малаги. Звал меня к себе. Короче, крадет по магазинам. Одежду и парфюм. Говорит, что меньше чем по 100 евро в день у него не выходит. Только, напарники ему нужны нормальные.
Эстонец роется в сумке и достает пару очков. Говорит что это реальные марки. Украл в специальном магазине. Я в серьез эти очки не воспринял тогда. Куда их денешь? По улицам ходить с ними, как цыгане. Несерьезно.
-Ну вот и поехали со мной. Ты эстонец, он эстонец. Вам вместе веселей. Тем более, что красть умеешь. Как тебя зовут?
-Маргус.
-Меня Саня. Вот только у меня денег на билет нет.
-Это не проблема. У меня есть.
Эстонец заметно веселеет. Видно, что жизнь у него налаживается. У него осталось 150 евро. Два билета это 140 евро. Поэтому он приглашает меня в пиццерию. Потратить лишние 10 евро. Я говорю, что денежки нам еще понадобятся. Но он отвечает что сколького натерпелся за последний месяц, что имеет право.
Автобус на Малагу отходит поздно вечером. Всю дорогу я не мог уснуть. Сзади меня ехал толстый мексиканец в сомбреро, и постоянно толкал мое сиденье коленками.
Утром эстонец был трезв и серьезен. В туалете на автовокзале Малаги мы побрились, умылись и помыли подмышки. Проходящие мимо испанцы смотрели на нас с удивлением.
-Ну и где мы будем его искать?
-Ну, вообще, он сказал, что его в Малаге каждая собака знает. Спросим у наших. А пока пойдем, чего ни будь, украдем поесть.
После супермаркета мы пошли на пляж. Несмотря на конец октября, было, можно сказать, жарко. Вода, правда, была прохладная, но я искупался. Больше, кроме меня, никто не купался. Души на пляже не работали, а так хотелось помыться.
Пообедали мы на лужайке, в парке. Потом решили вздремнуть. Эстонец, наверное, уснул. А мне все не спалось. В парке было не протолкнуться. Люди гуляли. Играли в карты. Где то рядом я услышал русскую речь. Это были молодые пацаны. По говору хохлы. Сидели и пили пиво. Я подошел к ним. Спросил, не знают ли они Айвора-эстонца? Чем они занимаются? Как тут по части магазинных краж? Айвора-эстонца они не знают. И эстонцев вообще. Живут они в Испании уже давно. По десять лет. Документы у них в порядке. В основном работают. Красть не трудно. Полицию, если поймают, то не вызывают. Забирают краденое и отпускают. Один только раз слышали про одного знакомого, что охранник дал ему подзатыльника. И то потому что знакомого этого тот охранник ловил уже десятый раз. А с чем? С шампунями. А куда скидывать? Искать надо. Отвечает он с усмешкой. Где комнату снять? В русских магазинах обязательно есть доска объявлений, там обязательно найдешь. Ну, или на площади (забыл название, между старым городом и набережной). Там женщины собираются. Магазин русский вон там. \\\\\\\"Рябинушка\\\\\\\".
В \\\\\\\"Рябинушке\\\\\\\", справа от входа, весит доска объявлений. Как в советские времена. Объявления в основном на украинском языке, есть и на русском. Сдам кiмнату, отправка посылок во Львов, требуются люди на уборку цитрусовых, собрание украинских женщин Малаги состоится такого то числа. Я позвонил по одному из номеров, сдающих кiмнаты, и мне мужской голос назначил встречу на площади, где, как нам уже сказали, собираются наши.
На площади собирались в основном женщины украинки. В основном с западных областей. Айвора-эстонца никто не знал. Как и эстонцев вообще. Потом пришел хозяин квартиры. Тоже западэнец по говору. Он жил с женой и сыном в съемной квартире. Сам он делал ремонты. Сын у него на подхвате. Жена раньше работала горничной, но из-за кризиса испанцы стали убираться у себя сами.
-Так бы мы никогда постояльцев не пустили. Но эта крыза (укр. Кризис). Платить за квартиру надо. За светло, воду платить надо.
Квартира эта находилась в старом городе, т.е. историческом центре. Если смотреть на карте, то улицы нанесены на ней без всякого порядка, как трещины на каленом стекле. Сориентироваться сложно. Мужик говорит, что вот эта улица наша. Запомните. Каретерия. Проходим до стройки и налево, во двор. И еще налево. Вот этот дом.
Дом из известняка, трех этажный, старый, как не знаю что. Квартира на третьем этаже. Вот комната. По два евро с человека. Копейки. Мы платим за неделю. Комната небольшая, но опрятная. Стены беленные. Мебель стоит как в комнате у бабушки.
Женщина-украинка лет 40. Приветливая. Говорит, что бы мы бросали все свое белье. Она перестирает. Я бросаю все что было, даже спальный мешок. Выношу все свое добро в коридор, а сам в одних трусах.
-Ты что в трусах?
-Да у меня другой одежды нет.
-Сейчас принесу.
Уходит и возвращается с джинсами и футболкой.
-Вот. Бери. В Красном Кресте получили, - улыбается, - полные шкафы забили уже. Даже родственникам высылаем одежду из Красного Креста. Продукты еще там дают. Масло, крупы, макароны. И вы сходите во вторник.
Потом она начала расспрашивать, что приехали, откуда. Я сказал, что друга ищем. На работу обещает устроить. Ремонтами заниматься. Она сказала, что с ремонтами в Малаге совсем плохо. Безработица на юге Испании всегда была выше, а сейчас вообще четверть населения не работает.
Ночью я не спал. Колокольня была где то рядом и каждый бой курантов я отчетливо помнил утром.
Несмотря на это я собрался обносить магазины. Но эстонец сказал, что еще не отдохнул. Я стал настаивать, что надо работать. Идти искать покупателей. Вот он, наконец то спит на мягкой кроватке, благодаря мне. На что он ответил мне, что квартплата за неделю уже уплачена, что два евро в день он всегда сможет найти и дальше. А пока ему хочется отдохнуть.
С самого утра я зашел в Меркадону, (самая распространенная сеть супермаркетов). Так же наполнил большой пакет бутылками BlackLabel и пошел через кассу. Рамка сработала и я побежал на улицу. Чем и хороши эти испанские улочки, что похожи на лабиринт. Уже через пару часов я нашел ресторан с турком на баре. Этот турок был уже не молод, лет 50-ти. Худощав и нервозен. Сказал что спрос у него большой на RedBull. Неси побольше. РэдБул. Стоит 3 евро, но его много везде. 10 банок = 15 евро. Как бы неплохо.
Над Малагой возвышается крепость. Желтая такая. На склоне горы. Стена лезет вверх как в Китае. Я залез на самый верх. Море до горизонта. На самой линии местами бугры. Я спросил у парня с девушкой:
-Это Африка?
-Нет, это облака, - ответил парень, и они засмеялись, - тебе надо в Гибралтар.
Внизу раскинулся весь город. Острый мыс и амфитеатр для боя быков, какой есть в каждом испанском городе возле ж/д вокзала. Здесь он был возле порта. Солнце садилось где то справа. Воздух был еще теплый. У нас бы это было самое лето. А здесь октябрь. Здесь бы жить. С женой и детьми.
Наверное, пришло рассказать о моих планах. Для чего мне вся эта беготня с бутылками. Почему бы не расслабиться, как хочет эстонец. Попить вина. Почему бы не попробовать привести свою голову в порядок. Научиться снова спать. Это же курорт. Ходить за продуктами в Красный Крест ну и иногда, раз в неделю, красть на квартплату одну, две бутылки ChivasRegala.
Потому что я хочу домой. И я верю, что усну, когда окажусь дома. В своей квартире. В Комсомольске-на-Амуре. Когда все станет как раньше.
Пить я не хочу. Много я видел в Европе тех, кто приехал за счастьем, но неудачи и вино сделали из них бомжей. Настоящих. Не таких как я и эстонец. Вонючих, без цели. Живущих годами на скамейках в парке. Вино для меня это путь на скамейку.
Теперь расскажу о своих планах. Мне надо сделать документ на выезд. Этот документ делается в консульстве за 70 евро, тем кто потерял свой загранпаспорт. Если принести с собой обычный российский паспорт, права или военный билет, то документ этот на выезд сделают тут же. Если же у тебя документов этих нет, то придётся подождать, может месяц, может два, пока вернется запрос по месту жительства о том, что это действительно ты. Т.е. человека фотографируют и фото отправляют в паспортный стол, чтобы они сравнили с теми фотками которые ты сам сдавал когда то при оформлении паспорта. Иногда вызывают в паспортный стол родных. Это когда человек от времени изменился, или отпустил бороду. Мама всегда узнает своего сына. Даже с бородой.
У меня документов нет. Ни одного. Даже в России. Паспорт и загранпаспорт остались во Французском Легионе, из которого я дезертировал в самом начале своего путешествия, в начале лета 2007-го года. Права и военный билет моя мама выслала в немецкую тюрьму весной 2008-го, что бы меня быстрей депортировали. Но меня не депортировали.
У меня есть на маиле скан моего паспорта, но незаверенные копии не принимаются. Еще, когда я был во французском изоляторе для нелегалов, меня возили в консульство и приняли мое заявление на изготовление документа на выезд. Но во Франции полиция не имеет права держать человека более месяца, если нет возможности его депортировать. А депортировать человека без паспорта или подтверждения его гражданства нельзя. Россия же тоже не будет принимать такого. Ведь неизвестно. Может быть он белорус.
Так что придется подождать. Месяц, два. И заплатить 70 евро. Потом нужны деньги на билет до России. Это 300-400 евро. Деньги на поезд до Комсомольска-на-Амуре. Это 200 евро. Вот так. 570-670 евро. На эту сумму надо две недели каждый день красть по четыре бутылки BlackLabel.
Я спустился с горы. Потом прошел по туннелю. И оказался в самом центре старого города. С этой стороны я бы никогда не нашел свой дом. Поэтому я прошел через весь старый город до канала, потом нашел свою улицу Каратерия и свой дом. Эстонец сварил макароны с ветчиной, и украл вина. Потом достал из под кровати четыре бутылки Balantines и сказал с гордостью:
-Я тоже, что то могу.
Ну и как то пошло. Крали. Сдавали. Меня несколько раз ловили. Но не разу не вызывали полицию. Каждый раз ловили когда я пытался украсть не с самого утра. Один раз я зашел и засунул две литровых бутылки Смирнова за ремень, но на выходе меня уже ждал охранник с наганом. Он махнул мне рукой, типа иди за мной, и пошел в подсобку. В комнате охраны сидел еще один охранник. Оба были вполне дружелюбные. Сказали доставать бутылки. Спросили от куда я. Я сказал, что из Эстонии. Один сказал другому, что Эстония это Евросоюз. Полицию вызывать не надо. Один посмотрел на меня:
-Паспорт давай.
-Украли.
Охранник был немного озадачен.
-Зачем украл водку?
-Я алкоголик. Не могу как охота выпить.
Он поставил одну бутылку на стол и сказал:
-Выпьешь, отпущу.
-Выпью, но все столы вал потом обрыгаю.
Он открыл дверь и показал рукой \\\\\\\"свободен\\\\\\\".
Вот вы спросите, как я с ними разговаривал. Охранник говорил только по-испански. Испанского я не знаю. Немного, совсем немного знаю французский. Ну и английский я знаю более менее. Но, представляете, через некоторое время начинаешь понимать любого. Плюс в русском много латинских слов как и в испанском. Ну и язык жестов.
В другой раз у меня просто забрали водку сами продавщицы. Показали кулак и сказали \\\\\\\"у-у-у\\\\\\\". Злые такие были. Еще бы. В Испании кризис. Безработица. И я еще приехал.
Погода была отличная. Солнце африканское. Слепит глаза. Эстонец дал мне одни очки ДольчеГабана, сам одел вторые. И стал похож на шпиона. Потом, однажды, мы шли по улице и он увидел вывеску \\\\\\\"ломбард\\\\\\\" (не ломбард конечно), и сказал что сдаст очки в ломбард. Я тогда подумал что это какая то хрень. Сдавать очки в ломбард. Но кассир исправно отсчитал 50 евро, потом эстонец забрал у меня очки и за них тоже заплатили 50 евро. Только нужно предъявлять паспорт. Эстонец тогда конечно вырос в моих глазах.
Обычно вечером мы крали всяких деликатесов, фруктов и вина и шли в парк, или на берег. На пляже возле амфитеатра стояла огромная бетонная надпись \\\\\\\"Малага\\\\\\\". Дул теплый ветер и поднялась волна. Все напоминало \\\\\\\"Достучаться до небес\\\\\\\" и я сказал эстонцу:
-Ради таких моментов стоит жить.
На что тот ответил:
-В гробу я это видал. (На самом деле тот эстонец по-русски говорил не очень хорошо, и сказал, что то более многословное, но смысл был примерно такой).
Потом мы шли обратно домой, и он сказал:
-Слушай. Я опять сабыл, где мы живем, как савут этот толстый баба.
-Вроде Таня. А у вас в эстонском, что нет родов? Мужской, женский.
-Нет.
Потом я захотел украсть дыню. Продавец был негр. Когда мы подходили он разговаривал с негритянкой, но к нему в магазин зашли покупатели и она, что бы не мешать пошла на остановку на другой стороне дороги, по пути продолжая что то ему весело орать. Я взял дыню с лотка на улице и зашел в магазин, в магазине были люди и ни меня ни дыню негр видеть не мог. Я положил дыню в пакет и потихоньку стал продвигаться на выход. Оказавшись на улице, я услышал голос эстонца:
-Саня, эта негретёнка (именно негретёнка) все видела.
Потом увидел негритянку перебегающую дорогу и прибавил скорости. С эстонцем мы побежали по закоулкам и оказались в негритянских трущобах. Жутковатое место, особенно когда за тобой гонится негр.
Неделя подходила к концу. Эстонца мы не нашли. Работу и не искали. Денег скопили, но не по 670 евро. Турок сказал что мы снабдили его алкоголем и РедБуллом уже на пол года вперед, и сказал что пока не надо. Другого скупщика найти у меня так и не получилось. Бессонница не отпускала. Во всей Малаге не осталось супермаркета, в котором бы я не побывал.
Хозяйка квартиры спрашивала иногда, как у нас дела. Как с работой. Говорила, что шансов в Малаге почти нет. Сказала, что в Севильи у нее работает племянник на сборе мандаринов, и она позвонит ему на счет нас. Потом сказала, что можно попробовать съездить.
-Ты не подумай, что я вас выгоняю. Просто, понятно же, что ничего вы здесь не сыщете. Что сидеть и маяться.
Потом достала листик с номерами телефонов.
-Вот. Я переписала. На стене в Обществе украинских женщин весят объявления. Попробовали бы.
В общем, мы с эстонцем решили вставать на путь исправления. Мы прожили один лишний день у украинцев. Я не стал напоминать, и хозяйка тоже не стала нам говорить, что мы должны ей еще 4 евро, видит что неудачники. Вот такие бандеровцы.
До Севильи мы поехали на автобусе. В Севилью приехали в обед и сразу же позвонили племяннику. Тот сказал, что подъехать сможет, но только вечером. Договорились в восемь на автовокзале. И пошли прогуляться по Севильи. А вечером племянник с девушкой за рулем нас забрал и отвез на машине в пригород под названием Бренес (или Бернес). Сразу сказал, что не устроит нас на работу, но покажет место, где набирают людей на сбор цитрусовых.
-Туда приезжают владельцы полей или бригадиры. Но шансов устроиться тоже не много. Сейчас крыза и много украинцев с ремонтов перешли на сбор цитрусовых. В нашем городе очень много украинцев. Гораздо больше, чем надо на уборку урожая. Ну и бригадиры набирают себе в бригады своих. Земляков.
Племянник жил в двухэтажном особняке вместе с целой бригадой хохлов.
-Сегодня переночуете на крыше, а завтра уже не знаю. Понимаете, мы этот дом снимаем, и хозяин иногда приходит и ругается что нас тут и так много. Соседи боятся нас, говорит.
На крыше стояли два шезлонга. Было уже за полночь, но племянник сидел с нами. Курил и расспрашивал. Говорил, что время сейчас неудачное работу искать. Сказал, что в шесть надо уже стоять на площади и пошел спать.
В шесть часов утра было еще темно. На площади собралась толпа народу. Человек пятьдесят. Все хохлы и хохлушки. Все подходили и говорили \\\\\\\"добрый ранок\\\\\\\". Потом начали подъезжать бригадиры. Собирали людей. Садили их в микроавтобусы и уезжали. Некоторых украинцев не брали, видимо из-за нерадивого отношения к работе.
Племянник кивнул мне, вроде того что \\\\\\\"ну подойди, спроси\\\\\\\". Я подошел к бригадиру.
-Возьмете меня с вон тем парнем.
-Да мне и своих хохлов некуда девать.
В конце концов, из всех работников, остались только пара лысых олухов, и мы с эстонцем. И еще несколько женщин.
Мы решили попробовать еще раз завтра. Но где то надо было переночевать. Племянника беспокоить уже не хотелось. И мы пошли по округе.
Небольшая дорога пересекала ж/д пути по виадуку. Вот под ним мы и нашли себе ночлег. Иногда по железной дороге проносились скоростные поезда. По автодороге почти никто не ездил.
На следующий день все повторилось, и мы ночевали под тем же мостом. И на следующий день тоже самое. Я позвонил по номерам, что мне дала хозяйка квартиры. По одному из номеров парень сказал, что нужны люди в Валенсию, на сбор цитрусовых. Зарплата 35 евро в день. Вечером мы с эстонцем зашли к племяннику сказать, что поедем в Валенсию. Племянник ужинал и выпивал. Когда он нас увидел, на лице у него было такое выражение будто \\\\\\\"ну что я могу?\\\\\\\". Он предложил нам выпить. Мы попросились помыться и постирать одежду. И поехали в Валенсию.
Направление примерно мы представляли себе. Чтобы сэкономить деньги поехали без билетов на электричках. В Испании это реально. Контролеры ходят постоянно, но максимум, что они делают, это просят зайцев покинуть поезд. Помню, что мы доехали до города Лора-дел-Рио, что на полпути до Кордовы. Уже вечерело и мы решили остановиться на ночь. Сразу за станцией протекала речушка, шириной метров тридцать. Мы решили искупаться, но вода очень сильно воняла. Потом оказалось, что это чуть ли не самая большая река в Испании и на ней стоят несколько больших городов. От этого и запах.
На берегу реки мы увидели большое заброшенное здание. Заброшенно оно было видимо уже давно, а может и вообще никогда не использовалось. Мы поднялись на пару этажей. Негде не было нагажено. Наверное, дети в Испании в таких местах не собираются. Спрятали свои сумки, и пошли прогуляться по городу.
Городок это был небольшой. Эстонец сказал, что город с таким названием не может быть плохим. От станции шла центральная улица, а от нее в стороны расходились улочки поменьше.
Весь город состоял из небольших особнячков с двориками, окруженными кирпичным забором. Мы увидели припаркованный спортивный кабриолет с красивой девушкой за рулем, лет двадцати, которая улыбалась выходившей из дворика другой испанке, ее ровеснице. Ровесница села на второе место и трижды поцеловала подругу. Красивая традиция. Эстонец тоже смотрел на них с воодушевлением, и я, что бы его подзадорить сказал:
-Ну, давайте, сучки, поцелуйтесь с язычками.
Машина поехала, а эстонец сказал, что было бы классно прокатиться с такими девчатами. За нами наблюдала мама второй девушки, и, наверное, понимая наши фантазии, с улыбкой сказала, махнув в след машине, и вроде оправдываясь:
-Амигос (исп. друзья).
Да мы понимаем.
Эстонец был после этого в хорошем настроении. Мы украли всяких деликатесов и вина и перекусили в скверике. В тот день по улицам ходил детский духовой оркестр, и звуки труб можно было слышать постоянно. Под вечер люди начали праздновать. На каждом углу стояли столы. Веселые подвыпившие испанцы танцевали прямо на тротуаре, и пахло жареным мясом. Эстонец, растроганный этим праздником жизни, принес еще бутылку сладкого портвейна. Вкусный такой портвейн. И бутылка была минимум 1.5 литра. Помню, в ту ночь я спал без задних ног. И проснулся уже засветло.
Воздух был чист и свеж. И хотелось еще полежать. Потом, из другой комнаты я услышал голос эстонца:
-Ну что, будем собираться, или здесь останемся? Можно было бы жить в этом доме, а красть ездить в другие городки. Ты заметил, как в таких деревнях хорошо красть? - все это он, конечно, говорил не так складно, с трудом подбирая слова и с сильным эстонским акцентом, - Я так хорошо здесь выспался. Пили бы вино и не о чем не переживали.
Я тоже устал в том городке, где жил племянник. Бренес или Бернес. Толком не спал. А до этого устал в Малаге. Мы постоянно крали. Спиртного почти не пили. Я устал сам и замучил компаньона. Перспектива провести парочку сказочных недель в испанской провинции, в маленьком симпатичном городке с улыбчивыми жителями, на пару с эстонцем средних лет меня тоже привлекала. Каждый день дегустировать испанские вина, питаться фруктами, только что сорванными с чьего то сада. Слушать духовые оркестры. Сказка.
Но я не собираюсь быть бомжом. Мне надо заработать 670 евро и поехать домой. Для этого надо устроиться на сбор мандаринов, потом съездить в город, в котором есть российское консульство, допустим Валенсия, и заказать документ на выезд, а потом работать и заработать на билеты до Комсомольска-на-Амуре.
Я ответил эстонцу, что нас ждут в Валенсии и, возможно, кто то займет наши места, пока мы тут будем прохлаждаться. Мы собрались и пошли на станцию. На перроне мы увидели пожилого негра, который спал сидя, облокотившись о свою сумку на колёсах. Он был в шортах, и были видны его иссини черные тонкие ноги. Может жизнь его так высушила, а может это такая порода. Его вид никак не вписывался в образ этого славного города, Лора-дел-Рио, и наш, наверное, тоже.
-Это наш брат по разуму, - сказал я.
Когда подошел поезд, мы обсудили, стоит ли будить нашего коллегу, но решили не делать этого и сели в вагон, а негр продолжил спать. Может сон им так овладел. Может он давно уже не спал, а может это сонная болезнь. Говорят, в Африке такое бывает.
Так, потихоньку, мы доехали до Кордовы. В Кордове поели и поехали дальше. Контролеры в поездах, пожимали плечами, вздыхали и выражали сочувствие, но все же показывали нам на дверь. Мы улыбались и выходили на следующей. Одна женщина контролер ругалась и сказала что мы точно албанцы, и она нашу породу знает. Но полиция нас на станции не встречала. Потом переночевали на скамейках в Хаене, и к вечеру следующего дня доехали до Валенсии.
Я позвонил по номеру и парень на том конце провода сказал, что приедет через пару часов.
Рядом с вокзалом стоял Колизей. Парни и девушки, неформальной внешности, крутились возле вокзального входа. Некоторые сидели прямо на брусчатке. Такой у этих неформалов прикол. Несколько девушек, нормально одетых, раздавали рекламные листовки, или приглашения в ресторан, или цирк. К нам не подошли, наверное, по тому, что по нам было видно, что в цирк мы не хотим. Иногда эти девчата подходили к неформалам и курили гашиш, а потом с красными глазами, возвращались к работе. В Испании вообще часто можно увидеть людей курящих гашиш прямо на улице. И это не как у нас, молодежь с окраин, пэтэушники. Много раз мне доводилось видеть школьниц, гоняющих косяк по кругу, прямо на остановке. Очаровашки такие, благообразного вида. И они не смеялись. Просто сидели и разговаривали с лицами мудрых женщин. Или, однажды, кумар шел из скорой помощи, припаркованной у тротуара. Я обернулся тогда и увидел двух улыбчивых санитаров. Я показал им большой палец, а они мне вива. В России, все же люди, курящие гашиш, как то да связаны с криминалом, или были связаны, или выглядят, так как будто связаны. А здесь это обычные люди. Не какие то фраера.
Бригадир приехал уже затемно, и отвез нас в город Пикацент в пригороде Валенсии. Показал нам квартиру, в которой нам предстояло жить. Это была трехкомнатная квартира. Одна комната была занята бригадиром и хозяйкой конторы, но она почти не появлялась, вторая братом хозяйки этой конторы по сбору фруктов, и в последней комнате, самой большой, жили двое рабочих. Нам с эстонцем предстояло жить в этой же комнате. Один из наших будущих сокамерников был россиянином, лет сорока, из Калуги. С виду полуалкаш. Знаете, такие живут в квартире с мамой, дома много книг. Вечно они чем то раздражены. Такой же и этот. Мудак, короче. Толком не познакомился. И как его зовут, не помню. Лежал и читал Акунина. Вторым был украинец. Лет пятидесяти. Низкого роста. По цвету его лица и кругам под глазами было видно, что он много курит. Он нормально поздоровался. Представился Василием, хотя на руке было написано Михаил, и расспросил про нас. Рассказал, что всю жизнь прожил на Донбассе, но сам родом с Западной Украины.
-Я хлопчик бандэровьскый.
Рассказал, что сами они приехали неделю назад и тоже из Малаги. Но за всю неделю еще ни разу не работали. Дожди здесь идут. Сезон дождей. Вот и сидят. Читают книжки и играют в карты. С ними из Малаги приехали еще два украинца, но они живут в другой квартире.
Сами мы тоже несколько дней не работали. Ходили с эстонцем по округе. Обносили сады и супермаркеты. Потом поехали на работу.
Мандарины собирать не так уж и сложно. Специальными ножницами откусываешь их. Тут главное не откусить себе палец. Видел я некоторых сборщиков цитрусовых с надкушенной фалангой. Мандарины срываются зелеными. Прям твердыми. Пока доходят до России желтеют. У меня сразу же все стало получаться, а эстонец сильно тормозил. Ну здесь конечно, проявился этот эстонский менталитет. Я пять корзин собираю, а он одну.
Вся эта контора по сбору фруктов состояла в основном из литовцев. Хозяйка конторы была литовка. Работяги тоже литовцы в основном. Рожи типично советские. Во время обеда, когда болтают маты наши, через каждое слово, а о чем говорят непонятно. Когда заговариваешь с ними, литовцы отвечали всегда нормально и по-русски. Такого как показывают по телеку, я не ощутил. Что бы негатив, какой то шел. Все нормально было. В основном это были мужики, работяги такие, деревенщина. Тоже любители выпить. Немного молодежи литовской тоже было, пацаны и девчонка. Коренастая такая. Ирма, вроде бы. Все литовцы светлые, а она чернявая. Видно отец из командировочных был. Она была подругой одного из этих пацанов.
Я постоянно ел эти цитрусовые. За день съедал не меньше пяти килограммов. И хоть бы одно пятно вылезло. А то, помню в школе, в начале девяностых, когда привозили в мой поселок апельсины, так сразу половина школы покрывалась пятнами.
Как-то раз, сломалась одна из машин, на которых нас возили на работу, и эстонцу и земляку моему из Калуги не хватило места в машинах. И они не поехали. А вечером, когда мы вернулись, они были неслабо пьяные, русский пристал к бригадиру и их уволили обоих сразу.
Больше его я и не видел. Наверное, вернулся в Сан-Себастьян, на ту же скамейку. К тому же компаньону.
Сколько я там пробыл, уже не помню. Вроде бы две недели. Когда шли дожди, мы с Василием ходили на рыбалку. Он рассказывал, что в молодости как то нарушил закон, и ему предложили или отправляться в тюрьму или ехать на Донбасс. Говорил, что на Донбасс много приехало зэков и хулиганов, таким образом. И не только с Украины, но и со всего Союза.
-Контингент там был еще тот. И всю жизнь я проработал шахтером. Вот только семь лет как сюда приехал.
Приехал он к знакомым, и сразу же устроился на евроремонты. В Испании тогда все перло и можно было свободно устроиться на работу и зарегистрироваться любому. Т.е. приезжаешь с визой на три дня, идешь в миграционный центр, регистрируешься, устраиваешься на работу, получаешь ИНН, платишь налоги, и через год-два-три можешь подать документы на вид на жительство. Если конечно исправно платил налоги. Так вот Василий получил этот вид на жительство почти сразу же. И счастливо работал. Высылал жене на Украину деньги и думал, как ее к себе забрать. Но вот настал кризис, и он остался без работы. А вид на жительство продляют только тем, кто работает официально, а на мандаринах официально не устраивают. И по этому он продолжает числиться на прежней работе, но зарплату не получает, а еще и сам за себя платит налоги. И что бы не разориться поехал на мандарины. Вот такая хрень.
Я как то раз его спросил его:
-Вот как тебе под старость лет такая жизнь? Сам здесь, жена там, мотаешься по заработкам.
-В душе мне семнадцать, - ответил он.
Я рассказал ему о своих приключениях, о том что не могу вернуться домой, про Французский Легион. Он тогда так заинтересовался, и попросил рассказать поподробнее.
-Я бы туда пошел. Помню, мне нравилось в армии. А АК там дадут?
-Не. Там французский автомат.
-Да и ладно. И что, по 1250 евро платят? Да на кой ты от туда сбежал? Я бы хоть сейчас туда поехал. Армия это хорошо, да еще и деньги платят.
-Но там до сорока берут. А так было бы классно. Василий с автоматом, в каске. Короче, в бой идет один старик.
Я рассказал ему, что хочу домой. Он сказал:
-Ну и что ты? Сделай так, что бы тебя арестовали, и депортируют.
Я рассказал ему о том что уже два раза меня не депортировали.
-Вот блин. Я тут боюсь, что меня за неофициальную работу депортируют, а ты делаешь, что захочешь, и тебя не могут выгнать.
Да. Вот так.
Потом хохлы уехали. Сказали, что здесь хрен что заработаешь, и что они нашли новое место. Василий дал свой номер и сказал, что бы я звонил через недельку. Так, в комнате я остался один. Когда шли дожди, или даже после дождей, что бы не месить грязь, на работу мы не ездили. В такие дни я гулял по округе. Крал пива и копченой рыбы. Один раз напился вина с литовцем братом хозяйки. Тот показывал свои фотографии. \\\\\\\"Вот я с внучкой\\\\\\\" - показывает фотку, он с девочкой на фоне обычной деревенской хибары. Такой же, как и у нас в деревнях, избушки. \\\\\\\"Вот я с Гидеминасом, моим кентом, и Магнусом, его братом, на лесозаготовках\\\\\\\" - на фотке такие лица, что никогда бы не подумал, что это в Евросоюзе фотографировали. Фотографии держит пальцами, выкрученными во все стороны. Видимо болезнь, какая то.
Потом сходили на ближайшую заправку, и я украл еще пару литров вина в тетрапаках. Присели в скверике и мой собутыльник рассказывал о великих литовских князьях и о том, что Великое княжество литовское еще возродится, и о прочих реваншистских планах. Но рассказывал это таким поэтическим языком, и так у него летели слюни, когда он махал кулаком, что у меня сразу же возникли сомнения в том, что из этого, что то получится. Потом он рассказал, что знает двух литовских проституток, но они живут на другом конце Валенсии. Я сказал, что угоню машину, и что бы он ждал на скамейке, и пошел в проулок. Подошел к одной из машин и пнул ногой в стекло, но оказалось, что разбить стекло, не так уж и легко. Я пинал ногой до тех пор, пока не почувствовал, что она начала болеть. Потом нашел кирпич и разбил стекло. Залез внутрь и начал искать, где там провода. Как в жигулях под замком не оказалось никакой фишки. Я сорвал обивку с пола под педалями. Но и там ничего. Мимо проходила пожилая пара. Они внимательно посмотрели на меня, на стекла, рассыпанные на тротуаре, и быстрым шагом поспешили прочь. Я подумал, что и мне, наверное, пора и вернулся к литовцу, и сказал, что к проституткам поедем в другой раз.
В Валенсию я ездил несколько раз. Просто гулял. Дошел до набережной. В тот день шел дождь, но было тепло. Высокие волны мутили песок. Продавцы в бутиках маялись без дела. Я пешком дошел до старого города, где от крепости почти ничего не осталось, только, то там, то здесь стояли крепостные башни с небольшой стеночкой. Вечером в старом городе толкотня и представления. Ходят туристы. Я увидел сборище негров, человек пятнадцать. Было видно, что это какое то землячество попрошаек из какой то восточноафриканской страны, типа Эфиопии. Один из негров сидел на оградке в стороне от всех. Я подошел и спросил его где тут собираются проститутки. Я не собирался тратиться. Только хотел посмотреть, что здесь за выбор. Негр сказал, что сейчас покажет и пошел вперед. Я сразу подумал, что он попросит за это денег и сказал что денег у меня нет. Но он сказал, что неважно и довел меня до площади с барами, возле которых терлись девки. Здесь оказался другой порядок чем в Германии. В Германии 30 или 50 евро платились за 20 минут. Здесь за палку. При этом не оговаривалось, сколько это будет длиться.
В Валенсии мне так и не удалось найти скупщика алкоголя. В основном за баром стояли испанцы. Или бармен не был хозяином и не интересовался моим предложением.
С вокзала на электричку до Пикацента я не садился. Ехал до конечной станции метро, а там уже пересаживался. Это из-за контроля на входе на перрон пригородных и междугородных поездов. Ехать было минут двадцать. Помню, однажды ко мне подошел контролер, но у меня уже была такая апатия к происходящему. Он что-то спрашивал у меня, а я молчал, как будто его и не было. Люди в вагоне начали обсуждать происходящее. Я мало что понимаю в испанском, но мне показалось, что они стали убеждать контролера, что я глухонемой или слабоумный. Но контролер не уходил, продолжал повторять \\\\\\\"билет, тикет, паспорт, ай-ди\\\\\\\". Когда поезд остановился на станции и двери открылись, я сказал \\\\\\\"грациас и адиоз (исп. спасибо и до свидания)\\\\\\\". Все взглянули на меня не по доброму, и продолжали смотреть в окно ксенофобскими взглядами, когда я вышел. Они защищали меня глухонемого от контролера, а я оказался просто негодяем.
***
В моей бригаде остался один украинец - отец Николай. Остальные хохлы, когда уезжали, его звать не стали. Помню, Василий сказал \\\\\\\"этого с собой не возьмем, он слишком много пиздит\\\\\\\". Остальные хохлы и меня-то брать с собой не хотели. Говорили Василию \\\\\\\"на хер нам этот москалык\\\\\\\". Но Василий сказал \\\\\\\"Он поедет с нами. У хлопца проблема такая, не может домой вернуться. Нехай едет с нами\\\\\\\". Дай бог тебе здоровья, Василий. Хлопчик бандеровский.
Отец Николай на Украине был попом. При этом выглядел он обычным мужиком лет сорока пяти. Без бороды и с очень хитрожопым лицом. Он всегда был на позитиве и всегда был готов поддержать беседу и знал всех холостых женщин за сорок в Пикаценте и ко многим ходил на чай.
Рассказывал, что на Украине работать попом очень выгодное занятие и от этого конкуренция. В попы рвутся все, даже те, кто не знает какая разница между девой Марией и Марией Магдалиной. На Украине люди суеверные и все хотят благословения в начинаниях, просят осветить магазин или машину, ну и за все попы получают доход. Каждый поп имеет приход. Т.е. деревню, или несколько деревень. Вроде зону влияния. И каждый свою зону хочет расширить любыми способами. И здесь как в бизнесе в 90-х. Все средства хороши. С отцом Николаем поступили совсем бесхитростно. Его конкурент из соседней деревни, какой ни будь отец Никанор, всячески вытеснял его со спорных территорий, и, в конце концов, отца Николая подкараулили ночью и сильно избили. Потом отвезли на кладбище и закопали в землю. Как он выбрался из под земли, я расспрашивать не стал. Пришлось отцу Николаю бежать в Испанию, бросив жену с детьми. Поселился он у кумы в курортном городке Бокос-дель-Торро. Тоже где то возле Малаги. С работой ему не везло. Официально он так и не устроился и документы себе так и не справил. Подрабатывал грузчиком и сборщиком фруктов. Рассказывал, что в этом городке живут одни отпускники. Большинство домов в этом городе это летние виллы богатеев. И каждый такой богатей, собираясь обратно в Германию или Швецию, выставляет все, что ненужное на газон перед домом. А в том ненужном бывает все что угодно, и новая почти одежда, и бытовая техника, и электроника. Никто это не берет, потому что кругом одни миллионеры, а отец Николай складывал все это в посылки и посылал семье.
Так он прожил четыре года. Я спросил его, почему он не едет обратно, ясно же, что хорошо уже не будет. Если такие как Василий, кто уверенно стоял на ногах, теперь собирают мандарины, то чего же ждать ему. Он ответил, что как же он вернется в деревню с пустыми руками, хоть бы на машину заработать, а то будут говорить, что четыре года пил и по бабам лазил.
-Понимаешь, я романтик. И мне кажется, что все у меня еще впереди.
У отца Николая всегда был обильный тормозок. Тормозком хохлы называют обед, который берешь с собой на работу. Так вот у отца Николая в этом тормозке всегда были йогурты, магазинные пончики как у Гомера Симпсона и всякие упакованные салаты. Когда я спросил его откуда такое изобилие, он как раз пил через край йогурт из баночки. Отец Николай оторвался от йогурта и у него на верхней губе остались розовые усы, а глаза начали быстро бегать из стороны в сторону. Думал он быстро, но все равно заметно.
-С басуры, - коротко произнес он.
-Что это?
-С помойки, - вид у него был оправдывающийся.
Отец Николай рассказал мне, что в Испании в супермаркетах не бывает просроченных товаров, а те товары, срок которых подходит к концу выносят на задний двор, что бы не занимали места, и аккуратно составляют возле мусорных баков специально, что бы малоимущие люди могли взять себе что захотят. Там есть все. Торты, потому что срок годности у них 48 часов и завтра он закончится. Пиво и консервы с нормальным сроком годности, просто из-за того что банки помяты. Ветчина, колбасы и сыры. Все это хитрожопый отец Николай таскал домой и забивал холодильник. Было ему немного неудобно рассказывать про это, но я его не сужу.
-Только надо быть поосторожней с арабками, которые там постоянно трутся. Они считают это место своим. Можно нарваться на неприятности.
\\\\\\\"Да ладно, я могу и с переднего двора набрать себе продуктов\\\\\\\", - подумал я.
Недолго в нашей бригаде работали два испанца. Ребята лет по 30. Приезжали на новеньком Сеате. Да плохи дела в Испании.
Наверное, надо рассказать по зарплату сборщика фруктов. Я уже точно не помню, но вроде бы обещали по 30 или 35 евро день, зарплата раз в неделю в субботу. Но надо было платить за машину, которая нас довозила, уже не помню по сколько, евро 3 или 5. А потом, когда Василий уже позвонил что бы я приезжал, и мне начисляли третью зарплату, бригадир сказал, что у каждого с зарплаты еще снимут по 5 или 8 евро в день на премию звеньевому. То есть старому литовцу, который вместо того чтобы собирать мандарины считает ящики. Короче получил я за неделю меньше, чем рассчитывал, и был этим огорчен. Денег у меня скопилось тогда, наверное, еще меньше чем было в Малаге. В офисе нашей конторы я видел тех испанцев, что работали со мной. Я в испанском не силен, но понял что и им не понравилось сколько им заплатили. Один из них показывал хозяйке ножницы для мандаринов и кричал что-то вроде того что даже ножницы не окупил.
Василий с хохлами уехали еще севернее тоже собирать цитрусовые. На полпути до Барселоны. Говорил, что живет в раю. Поселили их на курорте для гольфистов. И так как не сезон и кризис, гольфистов на том курорте мало, за то полно гастарбайтеров. Зарплата 35 евро в день, но никаких вычетов за машину, квартиру и звеньевого. На следующий день через Валенсию должен был ехать знакомый Василия из Малаги на тот же курорт и дал его номер. Я созвонился и он набился на завтра на станции Пикацент.
Из офиса я вышел злой. Украл вина и пошел в сквер на скамейку, что бы покурить и успокоиться. На улице уже совсем стемнело. Мимо проходила Ирма. Увидела меня и подошла.
-Что, зарплату получил?
-Ну, блин, получил. Что это за 8 евро бригадиру?
-Вообще...
Она посмотрела на спортивный мотоцикл, припаркованный возле моей скамейки, и спросила с восторгом в глазах:
-Твой?
-Мой.
-Прокатишь?
-Да я уже выпил.
Потом возникло молчание. Вроде бы и все. Пора прощаться. Но она не уходила. Стояла, улыбалась и вроде чего то ждала.
-Будешь? - спросил я и протянул ей бутылку с остатками вина.
Она допила, и я предложил взять еще вина. Мы сходили в супермаркет, и я украл еще две бутылки. Потом пили вино с горла на скамейке. Потом я долго, на той же скамейке мял ее сиськи. Потом мы пошли ко мне. Бригадира не было. Брат хозяйки спал. В комнате кроме меня никто не жил.
Утром я сказал ей, что уезжаю в другое место.
-Ну, возвращайся если что.
Я проводил ее до двери и пошел собирать сумку. Переложил из хозяйского холодильника всю колбасу и прочие деликатесы. Отнес сумку в комнату и решил сходить в туалет на дорожку. Закурил, несмотря на то, что бригадир всегда ругался. На выходе столкнулся с бригадиром. Оказывается, он вернулся поздно ночью.
-Опять курил в толчке? И с кем ты там разговаривал? Я же говорил, что бы ты никого не водил. Я тут подсчитал, сколько ты воды налил, пока живешь. Хочешь посмотреть квитанции? Будешь платить.
Я сказал ему, что он ебанутый, и пошел на станцию Пикацент. Вечером того же дня я был в городке Виньярос, что на пол пути до Барселоны. Хохлы действительно жили на курорте, и, хотя до моря было далеко, виды кругом были потрясающие. Мы жили в трехэтажном доме в большой трёхкомнатной квартире. Дома эти были построены вокруг полей для гольфа. По полям ездили маленькие машинки, по улицам ходили немецкие пенсионеры. Все было чинно, если не считать банд грязных гастарбайтеров, бредущих то с работы, то на работу.
Здесь все было примерно так же. Организатором была литовка лет за сорок по имени Иоланта. Работали здесь в основном хохлы, но были и калмыки и белорусы. Бригадиром был крепкий латыш Дзинтерс. Вся эта организация сборщиков фруктов существовала меньше месяца. Хохлы пробыли здесь около недели и зарплаты еще не получали потому что часто шли дожди и они почти не работали.
Но со временем погода наладилась, работа пошла, но зарплату не платили. Иоланта говорила, что здесь все расчеты происходят через банк и все так долго. Вроде схема такая. Есть какое то мощное агентство по сбору фруктов. Бригада Иоланты входит в это агентство. Это агентство направляет бригады по разным плантациям. Т.е. владельцу плантации не надо искать бригаду, он звонит в агентство и ему каждый день дают столько бригад сколько надо. И вот пока деньги дойдут со счета владельца на счет агентства, пока перейдут на счет Иоланты. У хохлов в основном есть и вид на жительство и ИНН. Так они даже дали ей свои ИНН и реквизиты счетов. И все равно не переводят зарплату. Через две недели они начали шуметь, а потом откуда-то приехало тридцать литовцев. Квартир на всех не хватало и хохлов попросили удалиться. Сказали, что переведут зарплату на карточки. Перевели или нет, не знаю, но мне бригадир Дзинтерс сказал, что я могу остаться. Что я так хорошо работаю. Что они мне сделают паспорт литовский. Стоить он будет совсем не много. 1500 евро. А потом я буду работать официально. А пока мне даже опасно выходить в город. Зарплату мою, ну что бы я ее не потерял, они будут класть на специальный счет, пока не скопится 1500 евро.
Я тогда подумал, что может от бессонницы стал выглядеть совсем тупым. Сказал, что уезжаю тоже. Иоланта сказала, что денег у нее нет. Поработай еще. Скоро деньги переведут.
-Ну хоть на дорогу, а то у меня даже на поезд нет.
Она порылась в кармане и достала 35 евро. Вот так я поменял работу с маленькой зарплатой на работу вообще без зарплаты. В Валенсии я рано или поздно мог бы скопить на дорогу домой, а теперь что?
Был вечер. Было прохладно. Был ноябрь. Пустая станция. Я стрельнул сигарету у испанца. Он сказал, что у него только черные. Tabaco negro. Я сказал, что ничего страшного. У нас таких сигарет не продают, а в Испании обычное дело. Это даже не Беломор. Продирает до самой задницы, кружится голова.
Какие у меня планы? Трудно сказать. Грабить? Может быть. Может поехать во Францию в Страсбург. Там же мне уже должны были сделать документ на выезд в Россию. Но до Страсбурга надо еще доехать. А на улице уже почти зима. На скамейке не поспишь. Во Франции меня быстро арестуют. Но это хорошо. Скажу им что документ мой уже в Страсбурге. С этими мыслями я потихоньку доехал до Барселоны, а потом и за Барселону в сторону Франции. На одной из станций, рядом с перроном, я увидел дачный домик. Было уже за полночь. Дачников рядом не было. В домике стояла кушетка, а больше я ничего и не разглядел. Я лег и попытался уснуть, но беготня мышей так и не дала мне этого сделать. Мыши бегали повсюду. Потом я разглядел, что на потолке весит хамон. Хамон это свиная ляжка, засоленная целиком. Она была подвешена на крючке за потолочную балку и мыши бегали по балке и по хамону. Отвратительно.
Утром я продолжил движение. Некоторые контролеры ругались, некоторые нет. Франция приближалась. Мне удалось уснуть в вагоне, но я проснулся от болтовни трех женщин 35-40 лет, говорящих на каком-то неславянском, но близком языке. Я спросил по-английски, откуда они. Они ответили \\\\\\\"из Латвии\\\\\\\". Потом разговаривали по-русски. Они были очень приветливы и прекратили свою беседу и рассказали, что просто поехали на выходные в Фигерас, город где жил Сальвадор Дали. Сходят в музей да по магазинам и поедут обратно. Я приврал, что я бюджетный турист. Но в каком-то смысле это даже правда. Поговорили о русско-латышских отношениях и истории. Все в позитивном русле. Потом они вышли. А я поехал дальше и через несколько минут уже был во Франции. Из вагонов все вышли, а я остался. Через минуту зашел французский полицейский махнул рукой и сказал, наверное, \\\\\\\"конечная\\\\\\\". Станция была окружена забором, и выйти можно было только через здание вокзала. Когда внутри здания я увидел турникеты паспортного контроля, была мысль вернуться на перрон, но что дальше. Делать вид что курю?
Я подошел к турникету, полицейский посмотрел на меня и сказал \\\\\\\"паспорт\\\\\\\". Я сказал по-английски, что мой паспорт украли в Испании, но я легионер и в Легионе меня ждут. Они позвонили в Легион и там им ответили, что такого не знают.
На самом деле мой паспорт действительно был в легионе. Когда я туда поступал, у меня с собой был российский внутренний и российский загранпаспорт. Может быть, они вычеркнули меня из всех списков, когда я дезертировал, а паспорта уничтожили.
Французы отвезли меня в Испанию, в отдел полиции на вокзале. Испанские полицейские сказали, что бы я ехал в Российское посольство в Барселоне, раз уж у меня украли паспорт.
-Франция но посибло (исп. Франция нельзя), - сказали они и отпустили на улицу.
Как тот городок назывался, я уже не помню, но находился он на самой границе с Францией, в бухте сжатой между ужасных скал, поросших вшивым кустарником. Дул холодный ветер. Низкие тучи касались вершин нависших над городком. Я пошел в город с мыслью найти какой ни будь магазин, что бы украсть поесть, но было воскресенье, а в воскресенье магазины не работают, кроме хлебных. Я нашел хлебный магазин, но внутри никого не было. Я стоял за углом и думал дождаться продавца и попросить поесть или может быть украсть. Внутри никого не было и это настораживало, но мне в тот момент было уже безразлично, арестуют меня или нет. Я нелегал, без документов, пытался пересечь границу, только что был в отделении и ни кому я не нужен был.
Мимо проходили женщины, и зашли в хлебный магазин. В этот момент из дома напротив вышла женщина и зашла в магазин. Это была продавщица, а вышла она из ресторана. Я подумал что в ресторане меня точно чем ни будь накормят и зашел внутрь. Внутри ресторана было пусто. Ни посетителей не персонала. Видимо эта женщина работала и там и здесь или заменила продавщицу из магазина, но у меня зачесались зубы, как бывает всегда, когда предоставляется хорошая возможность, надо только решиться на отчаянный шаг. Я спросил, есть ли кто дома \\\\\\\"эни бади хом?\\\\\\\", но никто не отозвался. Я прошел в подсобное помещение и увидел на столе сумку. В сумке, в бумажнике было 150 евро. Я вернулся в зал и выглянул в окно, женщина все еще обслуживала клиенток. Я прошел за бар к кассе и нажал на ентер. Касса открылась, и я достал из нее еще 50 евро и полный карман мелочи. Когда я выходил из ресторана, женщина болтала с клиентками. Не знаю, заметила она меня или нет, но я беспрепятственно сел на поезд и зайцем доехал до Барселоны.
(106)
