в котором земля горит на сотни и тысячи вёрст,
в котором ором кричит раздавленных губ клаксон,
в котором краска сама взбегает на холст.
Взлетает небо, как взмах, в дымах не в дымке,
мечутся полудикие кабаны.
И тает песок в руке, как весною льдинки
всё договорившие до весны.
Я понимал это сон, неправда,
Я понимал, но когда с плеча.
Когда догорающее завтра
Не переходит в разряд вчера.
Тогда кричат не пески, а лица,
Небу иссохший раззявив рот.
Небо готово вот-вот пролиться
Но облегчения не несёт.
Хлынут с небес кочевые орды,
нечеловеческой мелюзги,
видишь: не лица, а хари, морды.
Первенец чертит изгиб.
(0)
