Каким он был раньше. Наивным, бестелесным созданием света.
Тысячи лет назад пришел в этот мир, расположился как на пляже.
Но это был не Эдем, а поле с неотесанными камнями. Но у него были молот и зубило. Поначалу он не отыскал инструментов. Долго и упорно гордился своей свободой и силой. Он стал слугой собственных прихотей.
С любопытством разглядывал мир, время сыпалось сквозь пальцы…
Люди черствели с каждым столетием. Они совершенствовались, развязывали родовую вражду, строили исполинские замки, а потом убивали друг друга из за клочка земли.
Он приблизился к людям, чтобы откопать таящуюся разгадку и случайно влюбился в земную женщину. Гневно воспротивился приказу Вселенной, не желая отдавать свою любовь в руки простого смертного человека. Он озлобился, выпучил свою гордыню и своеволие, сердечное чувство его ослепило. И высшая сила, ударила плетью, когда терпение иссякло до последней капли…
Он стал как человек. Такой же живой, почти бессмертный, иногда незаметный в толпе. Совсем иной. Добрый, отзывчивый и порядочный. А самое главное он видел людей насквозь. Вроде бы проклятие легло на плечи. Наверное, ему должно быть грустно или невыносимо больно. Но именно это наказание открыло дверь к тайнам человеческой сущности…
Амур Николаевич сидел на скамейке подле своего дома. Это был уже старец крепкого телосложения, в черном пальто и большой шляпой покрывающей бритую от седины голову. В сладость закурил грушевидную трубку, поправил красный вязаный шарф. Дымок рассасывался мгновенно, исчезал в полумраке. Собака шуршала в помойке, деловитая женщина ругалась с таксистом, обильно жестикулируя руками и телом. Все как обычно.
Наслаждение подкралась незаметно, сзади, прикрыла своими теплыми ладонями глаза Амура и воскликнула:
-Таадааам!
Старец обернулся. Наслаждение обошла скамейку и, сверкнув крылатой улыбкой, присела к Амуру:
-Дочка…Как рад тебя видеть!
Он поцеловал красавицу в раскрасневшуюся щёку, ввергнул в цепкие объятия и спросил:
-Ну как ты? Давай рассказывай!
-Да все хорошо, пап. Только что-то грустно в последнее время…
-Как же так? Что тебя теснит?,- удивился Амур, поглаживая сливающиеся с тьмой волосы дочери.
-Незнаю…любви хочется…
Старик на секунды замер, вспоминая нотации которые любил зачитывать Наслаждению. Она всегда устремляла свой ласковый взгляд на земных юношей. А это было что то противоестественное. Пантеон предложенных женихов ее не устраивал, а Амур как-то нервно ворочался по ночам в поисках того кто может полюбиться дочери. Он ощущал, что ее избранник где-то близко, бродит совсем рядом, но глаза, почему-то ускользали в другую сторону.
- Вот нравится мне Сон…Но он спит постоянно, и молод еще…
- А как же Сонет? По-моему изумительный вариант для тебя! Мой друг.
-Нет…Он какой то расчетливый, воспринимает все слишком буквально. Жестокий, какой то…
-Он не жесток, а строг…,- усмехнулся Амур.
Наслаждение погрустнела, опустила глаза в землю, прижимаясь к плечу отца, вдыхая дым горящей трубки. День за днем она накапливала свою печаль, но сосуд был большим и не думал трескаться. Тем не менее, беспокойство Амура не знало предела. Прихотливой дочери так тяжело угодить…
-А почему ты мне не предложишь Эро?
Амур около минуты затягивался трубкой, после чего выплеснул:
-Еще чего не хватало!
-Но он, по крайней мере, самый чувственный и нежный из всех остальных…
-Нет уж…Чем водиться с Эро лучше ищи земного кавалера!,- прошипел Амур.
-Я так и сделаю, -улыбнулась Наслаждение и поцеловала Амура,- Спасибо пап!
-Совсем на тебя нет управы…Ты повторяешь мою судьбу...Зачем тебе это? Хочешь быть смертной? ,- сказал Амур и повернулся к дочери, всем своим видом требуя ответа.
Наслаждение вздохнула и произнесла:
-Просто мне с ними мне спокойно, интересно. И я хочу встретить того единственного человека который подарит мне свое живое сердце. А твои коллеги. Все у них как то надуманно, все по приказам. Чего-то ищут, ругаются, смеются над смертными. Не по мне все это. Не мое…
Говоря все это ее глаза, наливались светом. Ей было приятно обо всем этом излагать, защищать людей. Ничего не поделаешь. Как-никак гены Амура…
Старец осторожно спросил, страшась ответа:
-Как мама?
-Хорошо…
-И это все?
-Привет передавала тебе…
У Амура в сердце кольнула игла, но он не показал виду, что ему больно. Конечно, он хотел услышать что-то большее. Но раз супруга так неразговорчива, значит так нужно. Может быть Заря затосковала. Напридумывала себе глупостей. Думает, что Амур забавляется со смертными девушками…
Такую верность как у покровителя любви надо бы поискать. Его всегда подкрепляла вера. Она сращивала раны, она была щитом против многих невзгод.
-Видишь звезды?,- кивнул вверх Амур.
-Да…,- мечтательно ответила Наслаждение.
- Прислушайся к ним. Они тебе скажут что делать. Они могут показать тебе верный путь. Поддержат в выборе. Только не забудь их поблагодарить, а то ненароком обидятся…С ними так случается.
Трубочный пепел развеялся по ветру, Наслаждение исчезла, оставив лишь трогательный и легкий поцелуй…
- Передай маме, что ночь никогда не задерживается дольше, чем нужно…
И вот старик снова один. Собака прыгнула с нарытой добычей в темноту дворов, игровая площадка пустынна, желть света падала из окон к ногам Амура. Он смотрел на свою лоджию. Давно бы пора ремонт сделать, да все никак не удается. Краска с окна совсем слезла и осыпалась на подоконник. Его жилище- пятый этаж, правая дверь, там, где таится спокойствие и неразвеивающийся запах черного чая.
Как было бы приятно лечь на мягкую кровать и отдаться Сну. Стряхнуть насыщенный день с болью и случаем на крыше торгового центра…
Амур подходил к своему подъезду, где днем ребятишки обстреляли снежками всю дверь, а рядом стоял снеговик, на первый взгляд неуклюже построенный и косой, но если приглядеться и подойти ближе, очень даже крепкий, в несколько слоев снега. Старик услышал странную возню около дома. Создавалось впечатление, что кто-то подскальзываясь падал, шел по стенке и бормотал себе под нос. Амур остановился и выждал время. Из-за угла появился высокий, худощавый парень, одетый во все черное. Он свесил голову на грудь, шатался от кирпичной стены в ширь двора и обратно. Только сейчас можно было различить его песнь:
Ты не со мной как прежде,
Не жалеешь, не грустишь.
Я предаюсь слепой надежде.
И молюсь, когда ты спишь...
Парень скорее не пел, а читал замкнутый текст, таящий в себе, что-то дорогое для него. Он не заметил старика, продолжал карабкаться вдоль стены. Потом его чтение сошло на нет, медленно затихло, парень намертво прижался к стене и громко, зацепляя кирпичные следы на куртке, сполз на землю. Он сидел, шевелил застуженными губами, миндалевидные глаза пробивались слезой и лениво бродили по двору:
-Юля…,- с придыханием вырвалось у него.
Амур стоял как вкопанный. Снял шляпу, потер лысину. Запах алкоголя донесся вместе с дуновением ветра, причем необычный, смешанный и приторный. Сознание старца резко смутилось. Перед глазами поплыли эпизоды происшествия на крыше торгового центра, те глаза полные уверенности и скорбящее затишье. Суицид девственной девушки... В этом парне Амур почувствовал те же страдания. Он тоже хотел уйти от проблемы, задирающей незаживавшую рану. И те мысли, что и у той несчастной барахтались в голове, он закрывал их разными мастями, берег для особого случая, но старика нельзя было обмануть. Парень думал об этом даже будучи в никаком состоянии, не держась на ногах и бубня бессвязные слова. Амур встрепенулся, его лицо покраснело. Легкий страх подкрался сзади и двинул ноги вперед…
Старец подошел к пьяному с опаской. Тот не оторвал взгляда и смотрел сквозь Амура. Глаза бегали в разные стороны, по губам поползла слюна…
Он взял парня под плечи и кое-как поставил на ноги:
-Эй…мужик…отва…
Амур потащил беднягу на крыльцо подъезда, облокотил к стенке точно сверток ковра. Через силу затащил в темную глубь лестничных клеток, где пахло влагой пробитых труб, слышалось звенящее мурлыканье облезлого котофея и вместе с телом шарахаясь по ступенькам, добрел до своего этажа, «наслаждаясь» запахом перегара…
Это была старенькая двухкомнатная квартирка еще с советским ремонтом, дверями-купе, белыми на удивление чистейшими обоями. Большую часть коридора занимала библиотека с книгами разных времен. Здесь были и ветхие, почти осыпающиеся рукописи, а справа от коридора, кухня - обожаемое место Амура. И совсем не оттого что он любил поесть, а потому что процесс приготовки пищи, успокаивал, собирал мысли в одно звено, позволял заниматься творчеством - придумывать необычные блюда. По прямой от двери расположилась гостиная. Там висели репродукции живописи, на комоде взгромоздился большой телевизор, а к стенке жался крохотный диванчик, окруженный двумя креслами.
Если пройти коридор, то можно было попасть в спальню. Здесь Амур хранил все самое ценное. Фотографии которые были дороги сердцу, разные побрякушки напоминающие о древних временах и конечно же вязаные Зарёй вещи. Он часто прикасался к ним, зная, что ее античные руки наполняли каждый шов и узел своей любовью. В этой одежде была часть души, она защищала и крепила надежду. Амур вдыхал аромат ткани, который не выпускал духов Зари. Это был утонченный запах смешанных чувств, падающих лепестков роз и догорающих свечей. Аромат того времени когда они были вместе…
Из живности Амур предпочитал черепах. В спальне стоял широкий аквариум, наполненный тремя красноухими рептилиями. Он даже придумал им имена: Альфред, Альберт и Тося.
Домашняя тишина нарушилась резким открытием входной двери.
Парень упал плашмя еще в прихожей. Он так и остался лежать на спине, распластавшись, как барин и закимаривая. Старик покачал головой, кое-как снял с парня одежду и кинул на стул, собрался с силами и взял на руки. Кряхтя он занес юношу в гостиную, не включая света, аккуратно положил на диван. Парень судорожно помахивал руками и мычал как немой. Амур полазал по старым ящикам комода и вынул большой коричневый плед. Парень что-то говорил, но теперь четко и взволнованно:
-Юль…Юль это ты?,- чуть ли не задыхаясь мямлил он.
Амур снял с парня мокрые носки, обнажив мерзлые пальцы, в темноте бережно закрывал его пледом, укутывая ноги. Дотянув покрывало до шеи, старик еле слышно спросил:
-Как тебя зовут?
- Дан..,- оборвало юношу.
-Данила?
-Ага…,- испустил бедняга и отключился.
Небо стало черной однотонной пропастью. Звезды стали яснее улавливаться глазом смотрящего. Кто-то не спал, прожигал свою жизнь на танцполе, в пьяных аравах или, грабя изрядно набравшегося в баре человека с пухлым кошельком. Ночь кидала кости, играла в нарды, блистала своей бездонной маской и реяла повсюду, перебарывая силу освещенных улиц. Вдалеке доносилось эхо дерущихся псов, песни полупьяных людей, вдоль дороги шли влюбленные, опасливо озираясь по темным углам, старик Елесей как обычно перебежками топал за пачкой свежей «Примы» в ночной магазин, где сонные продавщицы находили в себе последние силы на просмотр затянувшегося кино.
Мегаполис ни затихает никогда, брызжет жизнью и во тьме и в свете…
Смерть, как и обещал, появился в ночную пору. На часах стрелка лениво перевалилась за полночь. Амур курил в гостиной, поглядывая то в окно, то на Данилу. Тот спал беспокойно, говорил во сне и ворочался с бока на бок. Амур сходил на кухню, быстренько смешал несколько сортов неведомых трав, заполнил чашу кипятком. Выждал несколько минут, слил отстой в раковину и ласково преподнес варево к губам Данилы:
-Пей…
На что тот поерзал головой. Старик осторожно приоткрыл рот страдальца и влил настой. Данила выплюнул половину и отчетливо бросил:
-Что за гадость!
А после спал как убитый. От него исходило лишь назойливое сопение.
Это был старец чуть пониже ростом, с седыми зализанными назад волосами, бледнолицый, с быстрыми водянистыми глазками, обмякшими губами. Он как обычно одет в пуховик, за которым виднелась черная грязная рубашка. Смерть пришел напевая:
- Кто он мудрый и седой? Тот старец, что покой все рушит? Своею бренною рукой, все злое как огонь потушит?
Он, улыбаясь, заходил в гостиную и только тогда заметил, что есть кто-то третий. Сквозь темноту Смерть внимательно, озадачено рассмотрел Данилу, который лежал на диване вразвалочку, с повисшей рукой и слезшим до пояса пледом. Смерть кинул вопросительный взгляд на Амура. Тот никак не среагировал, только сделал крепкий затяг дымом:
-Кто этот смазливый отрок?
Амур промолчал.
-Ты что решил сделать в доме приют для бездомных и неимущих?,- расхохотался Смерть, не сводя глаз с Данилы и тыкая в него своим пальцем.
Амур упорно не произносил ни слова.
-Ааа. Я понял. Опять помогаем смертным сверхурочно? Да? Ха. Как я тебя раскусил, дружище…,- порадовался Смерть, подходя к старцу.
Он достал женские сигареты и чиркнув зажигалкой пару раз, закурил:
-Только объясни мне одно. Зачем тебе это? Вселенную подраконить хочешь? Ты же прекрасно знаешь, что нельзя насильно внушать людям мысли, пусть даже они во благо направлены..
-А я и не собираюсь внушать, - наконец сказал Амур,- Всегда есть право выбора. Этот парень изберет свою судьбу, сегодня днем. Я могу лишь подсказать, а решения остается за ним…
Старик потер щеку и продолжил:
-Именно поэтому Вселенной не удается меня наказать. Этот парень вбил в себе в голову девушку, с которой ему ничего не светит. У нее другая жизнь. А ему любовь как воздух нужна. Но пока из его головы не уйдет вся надуманная гадость, мои силы ничего не значат. Потому что он хочет быть только с той девицей. Я не желаю, чтобы получилось так же как на крыше. Не прощу себе…
Смерть выдохнул порцию дыма и предостерег:
- Ну, смотри друг. Играешь ты с огнем. Старая Ночь тебя предупреждал, наверное…
-Знаю…Пусть стану ниже клопа, но сегодня, в День Святого Валентина я подарю ему любовь. И мне все равно, что со мной будет…
-Как же ты их любишь...
А потом глаза Смерти сверкнули, и он загадочно произнес:
-Я все еще жду, Амур.
-Чего ждешь?
-Ответа на мой вопрос.
-Не торопись, друг мой. Время придет.
Ночью снег заполнил улицы города. Проник в каждый переулок, заваливал мостовые, кружился над крышами. Горизонт стал неразборчивым, и лишь одинокие фонари пробивали призму снежного тумана.
Сон подбежал незаметно. Амур провалился в густую темноту, попав в апрельскую пору, когда солнце в зените спускало теплые лучи, а все люди сходились вместе, без брани. Старик оказался свободным, цепи были сброшены и где-то рядом, неразличимым силуэтом, легкой подступью приближалась Заря…
О, какой прекрасный сон достался этой ночью. Амур не желал просыпаться, но зудящий будильник вынудил встать еще до рассвета. Он принял душ, пошаркал бритвой по седой щетине. Как-то уныло почистил грязный пуховик парня. Потом кинул взгляд на спящего, подтянул вечно сползающий плед, и еще несколько минут рассматривал Данилу, точно изучая его внутренний мир каким-то одним безотрывным взглядом. Он спал тихо, но его выражение лица передавало тревогу.
Старец достал мобильный телефон:
-Маш я сегодня не приду. Считай это праздничным подарком! У меня дела. Так что давай до завтра. У тебя отчет на носу. Можешь прийти его забрать, только не забудь закрыть двери. А то мало ли…
Амур Николаевич работал психологом в социальном центре «Надежда» где от пациентов просто не было отбоя. И прохода. Но ради особого случая можно было пожертвовать одним рабочим днем. Тем более праздник.
Часы остановились на двенадцати дня.
Из кухни доносился приятный запах жареной яичницы и мяса. Амур был одет в желтый постиранный фартук, а под ним виднелась серая футболка. Соскреб со сковороды все остатки прилипших яиц на тарелку, на скорую руку заварил две чашки чая в микроволновой печи. Потом вернулся в гостиную. Несмотря на то что сквозь малиновые шторы просачивался солнечный свет, Данила не пробуждался.
-Ну, сколько можно спать! Позвольте!, - звонко произнес старец.
Данила не шелохнулся.
-Нас ждут великие дела! А ну-ка просыпайся давай!
Амур подергал парня, на что-то лениво приоткрыл полупьяные глаза. Увидев щебечущего старика, Данила вздрогнул, скинул плед и сел, схватившись за голову:
-Господи…
-Что совсем плохо?,- поинтересовался Амур.
Данила вяло кивнул головой. Амур опрометью кинулся в кухню, повозился в серванте и наконец, достал оттуда прозрачную бутыль с сиреневой жидкостью напоминающую раствор марганцовки. Данила постанывал, разминая виски.
-На-ка вот выпей. Станет полегче, - сказал Амур и подал страдающему похмельем.
Данила неуверенно взял бутылку, озадачено повертел ее в руках и глотнул. На удивление напиток оказался приятным и бодрящим. Выпив все до дна, он отпрянул губами от горла и тяжко вздохнул.
-Ну вот. Так ты как огурчик будешь. Пойдем на кухню…
-Кто вы?, -повел бровью Данила.
-Я твой друг. Идем же. Сейчас силы вернутся…
Они зашли на кухню, в которой смешивалось столько разных запахов, что невольно казалось, чутье притупляется и не может уловить и отличить один аромат от другого. Старик усадил Данилу на стул и подал тарелку с едой:
-Вот. Яичница с котлетами. Как ты любишь.
Данила опешил и растеряно уставился на Амура:
-Откуда вы знаете…
-Ешь давай.
Горожане выползали из подъездов, первоклассники гурьбой покидали школу, легкий ветер, нежное светило. Амур снова курил, пока Данила уплетал за обе щеки.
Воспоминания показывали свои картины. Сколько людей было излечено от безответной любви. И скольким пришлось расстаться с жизнью или потерять все самое дорогое в погоне за недостижимым. Это был бич общества во все времена. Амур лез из кожи, чтобы навеки изгнать этот коктейль из грусти и стремления к любви, но люди не переставали внушать и страдать. Он всей душой желал, чтобы все были счастливы, был готов дать любовь каждому без исключений. Увы этого не могло случится. Высшая сила надавила бы на горло, встала поперек дороги…
Ничтожна людская жизнь, какой бы насыщенной она не была. Смертные имеют самые драгоценные привилегии. Но им часто кажется, что жизнь однобока и всё смыкается в какой-нибудь одной сущности. Слепота их губит. Люди не видят многообразия жизни, что много вещей питается светом, и дотронуться до них не составляет труда. Любовь бесспорно важная часть, но если свыше не дано быть любимым, то можно отдаться какому-то делу. Принести миру пользу, сделать чище или украсить цветами. Всего проще отдаться тоске. Да, она крепко впивается когтями, тащит за собой. Но исток-то ее бьется из ума людей…
Амур вернулся на кухню:
- С праздником, Данила.
-Ааа,- протянул Данила,- Вас тоже…Как вас зовут?
-Амур Николаевич. Можно просто Амур.
И улыбнулся.
Допив горячий чай Данила, посидел еще несколько минут пока пища провалится, а потом уже встал и собрался уйти:
-Спасибо вам большое что пригрели. А то незнаю че было бы…Спасибо за приятный завтрак. Мне…это…пора…
И побрел к выходу.
-А ну-ка стой. Куда это ты собрался?,- нахмурил Амур косматые брови, -У нас с тобой дела!
Данила оторопел и повел головой:
-Вы о чем?
-Посмотри на себя…
Данила глянул на одежду. Синий «сэкондхэндовский» свитер с низов был заляпан грязью, а левая штанина вообще зияла дырой. Амур умиленно оглядел парня с головы до ног и сказал:
-Идем в магазин!
-Но…
-Никаких «но»…,- жестко сказал Амур и одел свой любимый красный шарф.
На улице разгулялась погода. В некоторых местах тротуара расступился снег, и было так непривычно вновь ступать на твердый асфальт. Солнце растапливало лучами все, до чего могло докоснуться и казалось вот она - весна пришла. И можно надеть какую-нибудь легкую куртку или плащ, часами гулять по городу не замерзая и не прыгая от одного помещения в другое в поисках тепла. Наслаждаться текущими ручьями воды или наоборот морщиться от оттаявшего снега, под которым оставался осенний запревший мусор. Но нет. Погода переменчива, создавалось впечатление, что она только и ждет наивности, чтобы внезапно нагрянуть холодами и вернуть к жизни заигравшихся людей.
Амур и Данила пересекли проспект. Парень все время старался скрыть свою драную штанину, обходя прохожих с разных сторон либо делая глуповатую улыбку.
-Может не стоит?, - спросил Данила.
-Идем!
Самый дорогой магазин мужской одежды «Южанин». Данила взглянул на цены и попятился. Классические джинсы стоили порядка пяти тысяч рублей. Амур с заумным видом проходил мимо рядов, зависая то над одними то над другими штанами и наконец, вынул вместе с вешалкой что-то подходящее:
-На вот. Примерь…
Продавцы как то пренебрежительно смотрели на разодетого старика и сопровождающего его оборванца. Хихикали, шептались друг другу на ухо.
Данила зашел за ширму. Отчего-то долго копался, подрагивалась серая занавеска. А потом вышел в брюках цвета хаки. Обернулся, еще раз взглянул в зеркало, покрасовался и тихонько с ужасом спросил:
-А сколько это стоит?
Амур прошелся по другим рядам. Данила уже заждался в примерочной. Он решился снять брюки и преспокойно ускользнуть из магазина, но тут появился старик вместе с бардовой-полосатой рубашкой:
-Вот еще.
Новая одежда пахла свежестью и горечью цены. Нехотя напялив на себя рубаху, он окончательно пересилил свою робость в словах:
-Нет. У меня нет столько денег, чтобы все это купить!, - впиваясь взглядом в Амура произнес он.
-Ну и что. Я плачу, - ответил старец и подал Даниле черный галстук.
Парень вновь обомлел.
Они прошлись по витринам. Амур купил запонки, носки и ботинки. Полный комплект сиял на Даниле, на что тот непривычно, удивленно посматривал на себя, точно со стороны. Еще несколько раз подходил к зеркалу рассматривал свое одеяние:
-Спасибо, конечно…Я все верну! Обещаю вам!,- обнадеживающе говорил Данила.
Все пробили в кассе. Продавцы, завидев пухлый кошелек Амура, притихли, а когда зашелестели пятитысячные купюры и вовсе натянули нежнейшие улыбки. А позже еще долго провожали взглядом, возвращаясь к нудной работе.
Упрямый старик шел вперед и не думал делать остановок. Рядом с «Южанином» стояла парикмахерская, в которую он буквально силком затащил парня. Там приветливая работница ласково усадила Данилу на стул, потрепала волосы и приступила к созданию прически. Амур покуривал за окном, а Данила, пока парикмахерша меняет бритвенные насадки, тайком наблюдал за стариком. Он все время силился понять, что это за загадочный человек и куда пытается его затянуть. В какую-нибудь нелепую историю? Или может быть продать в рабство? Данила хотел убежать, но какая-то неведомая сила, которая стояла выше его понимания держала своей железной рукой.
Он вышел из мужского зала подстриженный, волосы были зачесаны в бугор наподобие ирокеза, а тонкий аромат духов окружал его скованное тело.
-Куда теперь?,- опасливо спросил Данила.
Магазин часов находился на углу центрального универмага. Там работал старый знакомый Амура, старик с совиными очками и большим сизым носом:
-Здравствуй дорогой! Рад тебя видеть…,- восторжествовал Часовщик и обнял своего старого друга.
- Часики вот на молодого человека…
- Но…зачем…,- рассеяно спросил Данила.
Выбирали долго. Амур перемерял на парне несколько десятков наручных часов и после очередного неудавшегося выбора, сел рядом с Часовщиком. Призадумался. И только сейчас старый знакомый шепотом спросил его:
-Какое же время ты хочешь ему выбрать?
-Чтобы все было. И радость и горе и свет и тьма. А у тебя все одно…
-А разве плохо это?
-Люди должны жить насыщенной жизнью. Ровная дорога делает слабыми и немощными, - отпарировал Амур.
Часовщик полазал по шкафам, поковырялся в старых шкатулках, раскрывал футляры. Настенные часы отбивали четвертый час дня. Наконец старик откопал в самом замшелом ящике, пыльные роликсы с серебристым ремешком, протер их влажной тряпочкой, пригляделся и подал Амуру:
-Вот, кажется то, что тебе надо. Фу, точнее ему,- осекся Часовщик, указывая на Данилу,- единственный экземпляр!
-Сколько? ,- озадачено спросил Амур рассматривая часы.
-Ой, да перестань…,- улыбнулся Часовщик, - Настоящее время не продается.
Старики обнялись и благополучно распрощались. Выйдя на улицу, Амур вручил Даниле часы и сказал:
-Это тебе. Мой особенный подарок…Обещай что будешь беречь его, никому не давай и старайся не снимать. Там вся твоя дальнейшая жизнь. Ах да, кстати, настрой их, они вроде спешат…
- Обещаю...Спасибо огромное,- все так же боязно произнес Данила, с недоверием разглядывая презент.
Они молчаливо брели по извилистым улицам города. Данила хотел предложить поехать на автобусе, но не решился. Толпы людей брели освещенные блаженными улыбками, воздух наполнялся различными ароматами от выхлопных газов автомобилей до свежих запахов из булочной. И небо пока что безоблачное, чистое как капля дождя…
Взор Амур устремился в кафе. Вместе со своим спутником, старик, тяжело вздыхая, рухнул на сиденье за столом. Мило улыбнувшись официантке заказал две порции чая с бутербродами. Кафе кипело голодными людьми, влюбленными парами дарившие друг другу валентинки с признаниями, шумной компанией в углу помещения. Одни уже захмелели и бросились из забегаловки, еле стоя на ногах, другие все еще сидели, тупо хлопая глазами как ставнями.
Старик и парень сидели в напряженном молчании. Данила нервничал, возился с мыслями, а Амур преспокойно смотрел в окно напротив столика. И эта немота длилась уже около двадцати минут, Данила вяло допил чай и только захотел что- то сказать как старик его оборвал:
-Расскажи о себе, - потребовал Амур, преподнося чашку чая ко рту.
Данила оробел и не смог выдавить ни слова, издавая жалобные бессвязные звуки.
-Ну же, я слушаю…,- вынимая из внутреннего кармана пальто трубку, сказал Амур.
Парень кое-как собрал воедино хаотичные мысли, что блуждали в его голове и начал:
-Ну…я…Мне двадцать, я учусь в железнодорожном техникуме..эмм…на четвертом курсе. Ну…не работаю вообщем нигде. Пфф…,-выдохнул тот, - Эмм… незнаю, что еще вам сказать…
И пустил смешок.
- У тебя есть родители?,- спросил Амур, наклоняя голову набок.
-Да, да…как же. С мамой живу…братик маленький есть..
-А где отец?,- наклоняя на другой бок голову, уточнил Амур.
-Амм... в разводе…уже давно…
Амур промолчал. Спокойно допил чай и сказал:
-А девушка?
Тут он, очевидно, нажал на больную точку. Данила печально отвел глаза в пол. Тень пробежала по лицу, но переждав на нем какое-то время, сползла в пустоту:
-Да как бы… нет..
-Это не проблема, - ободряюще кивнул Амур,- Сейчас мы ее найдем. Вперед! Нас ждет долгий путь.
Амур, проходя бульвар, все чаще бросал косой и презрительный взгляд на целующиеся пары. Даже Данила заметил некий нездоровый интерес.
Часто люди, знакомясь друг с другом, принимают сильную симпатию за любовь. Люди так стремятся к ней, что могут разглядеть ее в любом понравившемся человеке. И каждый раз Амур то негодующе закрывал глаза либо хохотал. Девушка и парень начинают пестрить своими чувствами. Писать ванильные статусы «в контакте», рассказывать о потрясных ощущениях друзьям, родителям, порою даже незнакомым людям и всем, абсолютно, без исключений, показывать свое счастье. В порывах страсти у них даже загораются любовные игры. Вроде бы все как обычно, точно, так как бывает у настоящих влюбленных. Но если вглядеться, сравнить можно распознать эти напяленные очки. Самое главное Амур прекрасно знал, что первый-второй удар и препятствия напрочь сломят всю псевдолюбовь. Просто внушение. Они могут жить друг без друга тысячи лет, но однажды возьмут и вновь накрутят себе ложь, побегут мириться, бродить около чужого, не уготованного судьбой человека. Отдавать ему свое сердце, чтобы крепкие пальцы до боли сжали его в кулаке. Наверное, им нравилось причинять друг другу боль. Псевдовлюбленные завязли в коконе и не сопротивляются. Только вот вылезет ли оттуда махаон? Скорее серый замученный мотылек…
Не стоит тратить бесценное время на чужого человека, как бы сильно не затягивало в его объятия. Не всем дано это понять.
Настоящая любовь вечна. И только один раз.
Она никогда не умирает, не покидает сердце. Чувство просто засыпает и человек в любой момент может ее пробудить.
Старцу ни с того ни с сего вспомнился людской оскал, когда любовь причиняла им неприязнь. Конечно, во всем виновен глупый творец, который пускает стрелы налево и направо, ни о чем не задумываясь. Людям всегда надо найти козла отпущения, чтобы оправдать себя, сделать невинным существом. А ведь Амур мог и затаить обиду. Ослушаться законов и оставить один единственный день без своего участия. Трудно даже представить, чтобы тогда случилось…
Все проблемы у людей в голове.
А у Данилы всего одна, но растет с каждым новым днем. Так и до самоубийства рукой подать.
Амура передернуло.
Они шли через дворы, потом спустились на берег. Река все еще покоилась под тучными льдами, а рыбаки, как и прежде, смело выходили на поклев. Солнце скрывалось облаками, вечер спускал сумрак.
- Куда мы идем? Сколько идти-то еще?, стонал юноша.
-Уже…, - обнадежил Амур и свернул на взболомученую потоком машин улицу.
Пройдя пару кварталов, Амур и Данила свернули на улицу Ленинградскую, где гремела электронная музыка. Клуб назывался «Ночная звезда», там гуляли все: от золотой молодежи до простых парней, которые сквозь зубы вымолили денег на посещение и прошли «фэйс-контроль».
У главного входа парня и старца встретили свиномордые охранники. Они хотели что-то хамски произнести, как Амур развел их руками и те растеряно отошли в стороны. Данила поморгал, не веря увиденному.
Они попали в беззаботную обстановку. Ди-джей увлекался виниловыми пластинками, ведущий разговаривал с народом о празднике, множество людей сидели за столами пили энергетики, смеялись и приобщались к происходящему на сцене. Музыка то затихала, то вновь нарастала.
Амур и Данила разделись, старец подвел парня к барной стойке. Персонал неловко переглянулся. Данила запричитал:
-О нет…я же только вчера набрался, снова что ли!?
-Нет. Нам два коктейля «Троянский конь» пожалуйста. А и еще стакан воды., - деловито выбросил Амур.
Бармен нехотя повернулся к полкам и достал оттуда две порции приятного напитка:
-Вот…, - приподнимая левую щеку, сказал он.
- Еще воду.
Бармен устало цокнул и налил воды из графина в большой граненый стакан.
Данила сидел на высоком стуле и оглядывался назад, в полутемную, изредка освещаемой цветомузыкой массу людей. Ведущий нес, какой-то несвязный бред, люди заворожено хохотали и то и дело стремились к стойке за новой выпивкой. Похаживали гордые мальчики богатых семей и расфуфырчатые леди, избалованные дорогими вещами. Были и как говорится простолюдинки. Обычные девушки в каждой из которых таилось что-то необычное и завлекающее.
Парень вновь опустил глаза вниз. Вспоминал прошлое, радовался сегодняшнему дню, правда, все с той же опаской. Он поглядывал на Амура и искренне хотел верить в его душевность и бескорыстность. Но Данила еще с детских лет был приучен к тому, что бесплатный сыр бывает только в мышелове. И он не знал кто на самом деле Амур Николаевич…
Среди этой гурьбы он почуял себя невероятно одиноким. Все вокруг стало серым и мутным. Он не различал мерцающего света. Слезы покапали внутрь, когда он вспомнил Её…
Амур ждал критического момента. Когда одиночество достигнет своей вершины. Возможно тогда и без его помощи, Данила поймет, что безответная любовь всего лишь бесплотный глюк, навязанная мечта…
Но к несчастью этого не произошло. Данила пропускал коктейль стакан за стаканом, все раздумывая, путаясь в мыслях, оборачиваясь в неясных поисках…
Нужно было просто тыкнуть пальцем. Данила не мог увидеть свою судьбу. Его глаза были закованы. Амуру был вынужден вмешаться:
-Вон там… Смотри!
Она отрывалась с подругами недалеко от секьюрити. Одета в синее платье, роскошные каштановые волосы развеивались в танце. Данила захотел подойти к ней поближе, он почувствовал в ней что-то родное, схожее со своей мечтой…
-Иди к ней. Она ждет тебя…
-Но…
-Никаких «но»!, -добродушно улыбнулся старик.
Парень слез со стула и боязливо подходил к девушке. Но каждый его шаг становился все медленнее, будто ноги наливались расплавленным металлом. Наконец он замер позади нее, Амур потирал руки в предвкушении их первой встречи. Парень заглянул девушке в лицо. Она была красива и улыбнулась незнакомцу. Остановила свой ритм движений, ожидая какого-то приглашения выпить или просто потанцевать вместе. Но тут горечь сдавила грудь Даниле…
Вдруг резко бросился к выходу. Амур от неожиданности приоткрыл рот и опрометью кинулся вслед за парнем. На улице ветер претил снегом, дунул в лицо. Данила стоял, прижавшись к стене клуба:
-Нет… я не могу…просто не могу…
И слеза вывалилась из глаза…
Амур остолбенел. Поправил свой шарф.
-О Боги! Данила!,- грубо крикнул Амур,- Что с тобой?
-Не могу…люблю ее…Нехочу быть с другой…только с ней…,- точно бредя бормотал парень.
Данила подошел к старцу и пожал ему руку:
-Я безгранично благодарен вам за сегодняшний день. Еще раз спасибо за то, что помогли выбраться пьяному. Все деньги я верну вам, обещаю, а сейчас …,- его речь оборвалась, Данила уходил…
-Куда же ты! О Господи, разве ты не можешь понять?!
Данила остановился и повернул голову в сторону Амура.
-У нее своя жизнь! Своя любовь! Они уедут в Питер и заживут счастливой семьей. А ты? Скажи мне, что будешь делать ты?
Парень недоуменно вглядывался в Амура…
-Ты…Ты сам вбил себе это в голову. Любишь ты ее? Да где, где она твоя любовь покажи мне!?
Амур замолк. Остывал:
-Послушай. Ты не знаешь что такое любовь…Она всегда только ответная. А у тебя простое стремление к грезам. Ты желаешь достигнуть цели и не более того…
Сделав глубокий вдох, продолжил:
-Скажи, зачем тебе все это? Тебе нравится жить в пустоте? Страдать? Утолять печаль алкоголем и думать что тебе будет легче от этого? Ты ошибаешься. Просто симпатия, никакой любви!
Амур был уверен в словах и пытался донести свои убеждения до парня, в надежде что тот все поймет, образумится. От старика исходило ровное дыхание, а голос твердел с каждым словом.
-Кто вы? Чего вы хотите от меня?,- с ужасом спросил Данила,
- Тебе решать, Данила. И только сегодня, и только сейчас ты можешь сделать свой выбор…
Амур достал трубку, забил табаком с черносливом, разжег и затянулся:
-Этот выбор решит всю твою дальнейшую судьбу…
Данила ничего, не осознавая, схватился за голову. В голове, что-то звенело, виски застучали, пульс ускорялся с каждым словом.
-Либо ты идешь обратно в свое квартирное одиночество, мучаешься, томишься, ожидаешь у моря погоды, но, так и не дождавшись, прыгаешь в пропасть. Или же есть иной путь. Зайти в клуб. Познакомиться с той девушкой и познать что такое блаженство.
Амур сильно затянулся и вымолвил:
-Путь к счастью - есть тернии с дождями. Четверть преград ты прошел, и твоя безответная любовь одна из них…Тебе выбирать.
Старец подошел к Даниле и взял за плечо, с надеждой вглядываясь в его глаза. Тот очумевший стоял с заржавевшим в одной точке взглядом:
- Просто твои мечты, твои желания…,- шепотом донес Амур,- Я понимаю как тебе больно, и ты можешь избавиться от своего недомогания. Выход всегда есть…
Ужас покинул лицо Данилы…
Это было странное колебание. Все внутри расползлось на две разные баррикады. Одна просила остаться на земле, не сдавать позиций и верить в придуманный образ. Но с другой территории налетали праведные слова, которые возвращали к здравому смыслу. Это была кровопролитная борьба, Данила оцепенел. На него точно одели смирительную рубашку, под которой бурлило море разных цветов и оттенков.
Он четко увидел силуэт Юлии, всего лишь на несколько мгновений. Ее призрак манил к себе рукой, но Данила не мог пошевельнуться. Он хотел рвануться к ней, но это было всего навсего мимолетное ведение, эхо прошлого. Грубый старческий голос звучал уже не с улицы, а напрямую- из разума. Потом призрак растаял в тени, ветер размазал его по мегаполису и в душе багровел тот рубец, который навсегда останется символом потраченного времени, часов одиночества, наблюдений за объектом желания.
Данила в последний раз посмотрел на старца. Его побледневшие губы тряслись, медлительность упорно осаждала всю решимость. Сознание, как и прежде не желало мириться с действительностью, но все же перевернулось, стало мутным как расплывшиеся краски, а потом вырисовалась отчетливая картина. До него уже не доносились слова старца, все вокруг переменилось, предстало в совсем другом обличие, в таком, какого он раньше никогда не видел. Свет надавил на глаза, прозрение было прекрасно и волнительно. Данила был полон уверенности и сжимая кулаки сделал свой выбор.
Вот так. Из двух вариантов люди всегда ластятся к одному. К тому, который ближе, кажется более надежным. Они перешагнут через свои принципы, а могут и отдаться им, продолжая свою заблудшую дорогу. Это человеческая воля и нет ее сильнее.
Амур стоял на крыше клуба. Пускал дым в небо, искал голос Вселенной. Но она, как и прежде молчаливо созерцала людскую суету и спокойствие старца. Его предупреждали, ему угрожали. Старая Ночь скалился и кричал свои пророчества в надежде, что Амур отступит, бросит людей погибать, тонуть в собственном соку. Но мудрый старец любил человека как ничто другое. Эта любовь была намного выше чувств к Заре, даже к своей дочери Наслаждению. Когда он воспитал ее в себе? Наверное, и не было никакого убеждения или случая, который повел тяготу к людям. Это было заложено изначально. Еще до того как Вселенная вдохнула в Амура жизнь. Эта любовь не могла исчерпаться, остудиться порывами ветра. Она была бесконечна как звездная пучина и горяча как огонь Солнца…
Поэтому он шел против себя же самого. Защищая людей. Не позволяя Вселенной передвигать ими как шахматными фигурами. Жизнь - не партия. Подводил себя под карающий удар и терпеливо ожидал воздаяния….
Но оно не приходило. Видимо кто-то свыше снисходительно улыбалася, прощая ему проделки.
-Все равно ты победила меня, Вселенная…,- сказал звездному небу Амур и приклонил голову.
Он прибыл в свой офис психологического центра "Надежда" к половине десятого утра. Зашел в теплое помещение, стряхивая ватные комья мокрого снега. В приемной уставившись в монитор компьютера, сидела секретарша Мария. Она как обычно не заметила прихода своего начальника и продолжала покорять просторы социальных сетей. И Амур каждый раз подходил к ее столику, на котором как всегда царил полный беспорядок, откашливался и умиленно улыбался.
-Ой... Амур Николаевич. Вы как всегда неожиданно... Доброе утро!,-промямлила Мария.
-Зря убиваешь время. Если нужен молодой человек лучше ко мне обращайся. Надежнее будет.
Амур снял шляпу и пальто. Туловище обволакивал синий свитер, а темные начищенные ботики как обычно отражали свет люминесцентных ламп. Он выпрямился перед зеркалом и, обернувшись, сказал Марии:
-Принеси мне чашку черного чая и кофе каппучино для пациентки. Не переложи сахара. Мне ровно полторы ложки, а Анне две-две с половиной.
Мария удивленно покачала головой:
-Амур Николаевич, я все больше и больше завидую вашей памяти. Вы всех своих пациентов по именам помните
-Так уж повелось -., - сказал Амур, захлопывая дверь своего кабинета на котором виднелась табличка - "Психолог. Кан Амур Николаевич"
Он стоял у окна, разглядывая прохожих. Смерть появился как всегда неожиданно. Вкрадчиво подбирался сзади, его ледяные руки опутали плечи Амура:
- Может, все же сегодня ты скажешь…
-Что скажу?, - удивленно спросил старец, будто не понимая о чем идет речь.
-Почему люди выше нас?, - морозно произнес Смерть.
Амур тяжело вздохнул. Вспомнил слова дочери, свои убеждения и наблюдения. Несколько минут он стоял молчаливо продолжая следить за прохожими неотрывным взглядом. Амур облокотился на подоконник, и наконец произнес:
-Понимаешь друг мой. Я точно не знаю кто выше. Люди, мы или Вселенная. Но я абсолютно убежден, что воля человека ломает любую стену, этому велению повинуется высшая сила. Они умеют чувствовать, им не чуждо милосердие и сострадание. Люди способны дышать, ощущать влагу на своих губах, радоваться подаркам на Новый год и двум выходным на неделе. Они импульсивны. Любое наслаждение им может вдруг стать противным, все перерастет в ненависть и поверь, она не знает предела, она часть воли и уничтожит все на своем пути. Люди часто жалеют о том, что сделали. Нам это неведомо. Но самое главное они умеют внушать себе все что угодно. Они могут прикинуться королями по жизни или опустить себя до низов червя. Внушить себе то чего нет, вознести мечту выше всего остального и идти к ней не смотря на то, что настоящее счастье валяется у них под ногами и ждет своего часа. В их силах принимать решения. Они умеют выбирать, и очень часто их выбор бывает ложным. Я им подсказываю, не всем, лишь тем, кому это действительно важно. И, конечно же, они смертны. За всю свою маленькую жизнь, которая весит не больше пляжной песчинки они успевают пережить и драму и комедию, любовь и боль, познать смысл жизни и учить своих внуков. Они выше нас, потому что они смертны и дело не в том, что мы с тобой не знаем границ движения, можем быть в сотне мест одновременно. Сила не в этом. Их путь чертится ими самими. А наш…У нас ведь все по указке и только я один играю с этой указкой во вред себе же самому. Просто потому что я не могу жить без них и спокойно смотреть на их страдания… Они выше просто потому, что они люди…
Смерть еще долго стоял, вдумываясь в услышанное. Потом молча, попятился из кабинета, на прощание ни сказав, ни слова, лишь сделав легкий полуоборот.
И вот везде привычная тишина нарушаемая тиканьем настенных часов, новые мысли приходили вместе с расцветающим солнцем…
Секретарша постучалась и со спокойствием приоткрыла дверь. Старик обернулся, размял хрустящие пальцы.
-Амур Николаевич, я все принесла, можно?
-Да, да конечно. Заходи.
И улыбнулся.
(0)
