чем пить за упокой души детей на пире.
Сидеть у гроба, слезы проливать
и руки сына жарко целовать.
О, как ужасна эта боль утраты,
и жизнь не жизнь - сырые казематы.
В них задыхаясь и от боли корчась,
я на земле иссохнусь и испорчусь.
А стражник совесть человечья,
изранит сердце выстрелом картечи.
Исполосует душу вдоль и поперек.
"Вдова дитя" - он имя мне нарек.
Вот так остаток дней промучась,
я выторгую нужный случай.
И поспешу вдогонку за тобой:
моя кровинка, милый мой, родной.
(4)
