двух страстных, неразумных тел,
слияние в безумном беге,
и каждый знал чего хотел,
и каждый знал, и каждый видел
в глазах биенье главных мышц,
и лаской тело не обидел,
уста, и грудь, и даже низ,
и каждый ждал конца мученья,
и, к сожаленью, своего,
в душе лелея привиденья
и не её и не его,
и каждый мучался словами
излить того, чего не знал,
и их без меры, за стенами,
в пещерах рукотворных скал,
и лишь в одном ночном оконце,
сплетясь в секундном слитье лиц,
ударом загорелось солнце
совсем иных - сердечных мышц
(2)
