Мысль растерзана до исступления,
Голос не слышен, окутан обманом,
Посолили местью свежую рану.
Бездна внутри наполнена лавой,
Жгучей, терпкой болью-отравой.
Зверем голодным затаилась обида,
Ярость в глазах вины-инвалида.
Где-то глубоко что-то светлое...
Тонет, гаснет, уже незаметное.
Уступает усталого безумия капризу:
Подхожу всё ближе и ближе к карнизу...
(1)
