И втискивал в богему свой костюм.
Его любили местные Жюль-Верны,
Навозный жемчуг, булочный изюм.
Он набивал не стоимость, а руку,
Не требуя ни платы, ни хвалы,
И грыз непостижимую науку
Оноре де базальтовой скалы.
К нему ходили в гости на неделю,
Любили муз и спали в сапогах,
А он внимал всеобщему веселью,
Летя в ларек на дружеских пинках.
Он изводил бумажные гектары,
Комками "нет!" усеивал паркет,
И уходил, под гнетом стеклотары,
В очередной, нетворческий декрет.
(1)
