Тени сизые сместились.
Цвет поблекнул,звук уснул-
Жизнь,движенье разрешилось
В сумрак зыбкий,в дальний гул.
Мотылька полет незримый
Слышен в воздухе ночном…
Час тоски невыразимой-
Все во мне и я во всем…
Ф.И.Тютчев
Мы ждем,мы в болезненном ожидании-наши шлюзы открыты,ставни,двери-распахнуты:лампы заправлены маслом в ожидании Жениха.
Ты говоришь мне-идем,я покажу тебе пристанище мертвых кораблей.Место,где их башенные орудия в таком же болезненном ожидании залпа,а бронеплиты ждут новых попаданий.Расчет в ожидании рассвета-все готово.Рассвет,и 380-мм осколочно-фугасные поднимаются по элеваторам.
Но свет включается,и мы,сидящие в первых рядах,возвращаемся назад,в скрючившиеся в пасти марта хрущевки,ко вторникам,пледам и тараканам.
Когда я не мог привязать свои мысли к сюжету,я отбрасывал все и разрисовывал твои портреты-поверх,заново.Дубликаты.и десятки тебя смотрели на меня,-заново,и глаза грязными карими лужами мутно отражали в себе мои уродливые очертания.Я боялся умереть за тебя,но еще больше я боялся умереть ДЛЯ тебя:гораздо сложнее отдать свою жизнь в узловатые руки своего альтер-эго.
Может,это опять попытки перерисовать тебя,но вдалеке,-где-то,-пашни:среди них льется сопрано,и дети не голодны.
А потом следует рассвет,и снова главный калибр поднимается из погребов в башни,консервные банки,в которых нет места Свету,и безумные глаза щупают прицелами горизонт.
Беря приступом враждебные берега,мы твердо стояли,но стояли на коленях.Беззащитность героя,безумие Геракла:постигнув ширину обряда и высоту обитания богов,он остался в немощи к глубинам их взаимопроникновения с сердцем.Так и наши горящие,дышащие углекислым газом двигатели-пена,стертые удила:ритм их недолговечной пустоты ставит зарубки на белом теле бесконечности.И будь ты проклята,Алкмена,и проклята та ночь,когда твой сын был зачат,и тот день,когда он родился.Так и мы.Пока в нашем доме мусор,сами небеса-клеткой.В твоих теплых руках,София,гибнет все светлое:и свечи в наших с тобой руках гаснут,и дизель захлебывается.И снова-степи,бескрайнее море ржавеющих струн,немых свидетелей войн,бушевавших в этих коричневых водах.
Наши шлюзы каждый день открыты,я-слепой поводырь,и ты-мудрость,живущая только в реакции.В глазах жадного ребенка,в сохнущих жилах Гордиева узла.И мы мочим своими слезами вервия,которыми Рок плетет судьбу,которыми он душит тех блаженных,попавших под наши колеса.
-Важно не то,что мы,-говорила мне ты,важно то,что между нами,та искра,которая всего лишь реагентом в реакции,проигранной дуэлью портит одежду мелкими осколками античных идолов.И чем больше идолов,тем тучнее груда на наших телах,и мы задыхаемся в сумерках,в которых грозное становится смертельным,а яблоки-втройне зловоннее.
Да,Отец,я снова предам Тебя-и снова за меня заступится изменница-София.Как тогда,заступившись за Демиурга и породив материю.Да,моя несравненная возлюбленная,полная Вагнеровских черт,истинная гимнастика безобразного на канате энгармоники.Человеческая мудрость,в твоем бездыханном чреве мои шлюзы год за годом сохнут как цветы,подносимые лицемерами.Я жду Света в комнате без окон,я жажду видеть,вырвав себе сердце.И эта зловонная дыра в груди,шаг к прочному фундаменту завтра,как я могу любить твоей рваной улыбкой?Грубо,напористо щелкают 20-мм зенитные орудия,и перья падают на ложе,где снова уснет моя несравненная София.Не слышно в ее спальне,что и линкоры идут ко дну,туда,где мертвые люди с пожелтевшей бумаги,рассказывают нерадивым ученикам,как сталь превратить в золото.
Мы тонем,моя несравненная.Мы проиграли,последняя линия обороны прорвана:примите ваше лекарство,фрау Геббельс,и больше никто не потревожит ваш сон и сон вашего болтливого ученика.Твое ложе-достояние тысяч,и твои глаза нежно смыкают черные веки за спинами безумных.Мудрость,бесконечное торжество порока!Как бы я хотел променять твою дешевую полноту на пустые легкие,дабы хоть раз вдохнуть ими.Утащить тебя туда,где мертвые корабли всегда наготове,туда,где из наших душ твой внебрачный сын лепит уродливые миры.Полные уродства-как я,как ледяная вода,которую я пью своими легкими,как чрево,родившее меня в муках.И мы потеряемся в благоуханных волосах бездны,мы-тысячи безумных,спящих,жалких подслеповатых существ.В запах вечно живых цветов,пьянства и танца.В твоих глазах,Аргус,в Тютчевских сумерках,в Толстовской полноте.В страстных объятиях вакханок на краю пыльного тракта,в возлияниях и смехе,полном до края рыданиями-мы идем ко дну.ТЫ и я,и нет тебя,твоей мудрости без моей тупости,и нет твоего самодовольного сна без спален наших навеки несчастных голов на вершине дерева познания Добра и Зла.
Под смех,пьянства и веселье,говеющая Духом,моя душа идет вместе с моей решетчатой обителью на дно-туда,где дула глазниц мертвецов в бескрайней симметрии усиленных триггерами биений наших сердец никогда,слышишь,-никогда!-не позволят решеткам на окнах наших грешных спален резать Солнечный свет.
(0)
