Значение в для русской литературы

Работой над пьесами Горький в послеоктябрьский период занимался преимущественно в последние годы своей жизни, как бы стремясь облечь свои итоговые размышления не только в форму романа-эпопеи, но и в драматические формы. За несколько считанных лет писатель создает пьесы «Сомов и другие» (1930— 1931), «Егор Булычов и другие» (1931), «Достигаев и другие» (1932) и перерабатывает «Вассу Железнову» (1935).

Самая интересная из этих пьес — «Егор Булычов и другие». Когда-то, еще до Октябрьской революции, Горький мечтал создать пьесу о герое новгородского былинного эпоса — Ваське Буслаеве. Пьесу о Буслаеве Горький не написал, но, право же, этот смелый замысел нашел своеобразное воплощение в пьесе «Егор Булычов и другие». Герой этой пьесы наделен чисто буслаевскими доблестями: широким размахом, удалью и, самое главное, критическим, безбоязненным, дерзким отношением к социальным и религиозным устоям и «священным заветам» господствующих классов, способностью подвергнуть осмеянию, а то и сокрушить любой «неприкосновенный» идол старины. Правда, есть и большая разница между удалым новгородцем и горьковским купцом: Васька Буслаев с первых шагов был самим собой, а Егор Булычов только на грани своей гибели (он смертельно болен) и гибели царской России вдруг ощутил в себе буслаевскую, протестующую стихию, отвергающую все то, чем он до сих пор, как-то по инерции, жил. И в мучительном осознании того факта, что жизнь прожита бесцельно, прожита «не на той улице» и «мимо настоящего дела», и состоит трагедия яркого, талантливого человека, так и не нашедшего себя. Мучительное и запоздалое, уже бесплодное просветление Егора Булычова и жгучая печаль еще нестарого человека, вынужденного уходить из жизни и, может быть, впервые начавшего размышлять над вечными законами бытия, и прощальные — шумные, отчаянные, буслаевские — демонстрации своей тоски и своего презрения к людям его класса и к самому богу, которого Егор объявляет своим и дьявола «компаньоном в грешных делах», — все это изображено поистине с шекспировской силой.

Горький известен как большой мастер литературного портрета. В советские годы он создал ряд великолепных портретных очерков: о Ленине, о Толстом, Короленко, Леониде Андрееве, о талантливом русском враче Алексине и др. Мастерством Горького-портретиста восхищались Ромен Роллан, Стефан Цвейг, Томас Манн. В частности, Роллан в одном из писем к Горькому назвал литературный портрет Толстого гениальным.

Истинный подвижник русской литературы, Горький всегда находил время и силы для публицистической деятельности. В советское время он выступал как страстный и высокоталантливый помощник партии в ее гигантской работе по социалистическому переустройству общества. Развивая основные линии своих литературно-философских памфлетов «Заметки о мещанстве» и «Раз-рушение личности», он создал ряд статей против декадентской буржуазной культуры.

Горький был не только великим художником, но и замечательным организатором литературного процесса. Особенно интенсивными и широкими были его контакты с литераторами, как начинающими, так уже и завоевавшими громкое имя в послеоктябрьские годы. И скольким талантливым людям он помог войти в литературу, помог обрести свое творческое «я», усовершенствовать свое мастерство! При активном участии Горького были созданы и под его руководством выходили такие замечательные журналы, как «Наши достижения», «Литературная учеба». Горький был одним из организаторов Союза советских писателей. Доклад Горького на I съезде писателей — один из глубочайших, основополагающих документов нашего литературного движения.

Значение и своеобразие Горького как родоначальника новой литературной эпохи, как выдающегося общественного деятеля и борца за культуру раскрывается перед нами еще глубже и ярче на фоне его дружбы с Владимиром Ильичем Лениным. Эта дружба не просто факт биографии двух великих людей. Она и своего рода знамение или символ исторически закономерного, органического соединения передового искусства с идеями научного социализма.

Горький, пронесший через самые страшные социальные «университеты» мечту о свободном гармоническом человеке, не мог не прийти в стан Ленина, Ленин не мог не проявить огромного, сочувственного интереса к художнику — выразителю стремлений, раздумий и исканий пробудившейся народной массы.

Великому мыслителю и революционеру было близко и дорого само мироощущение, поэтическое видение Горького. Автор «Песни о Соколе» обладал той чудесной способностью увидеть все бытие как бы заново, той весенней свежестью восприятия, которые свойственны лишь художникам, чье творчество связано с молодыми, восходящими, прогрессивными силами. Для Горького, по его собственным словам, мир «только что начинался, «становился».

Это философско-поэтическое кредо Горький изложил в одной из каприйских бесед с Ильичем, — характерно, что именно ему художник поведал свое заветное, программное. И знаменательно, что горьковский взгляд на мир вызвал горячее одобрение Ленина.

Широко известное высказывание Ленина о романе «Мать» как об «очень своевременной книге», которая поможет многим рабочим перейти от стихийного участия в революционном движении к сознательной борьбе, свидетельствует о том, как высоко ценил Ленин социальный и революционный пафос, новаторскую силу Горького. В горьковском творчестве Ленин видел мощное средство идейно-эмоционального воздействия на человеческую душу, мощное средство привнесения социалистического сознания в народные массы.

Ленин всегда верил Горькому, ибо видел в нем великого художника и человека высокой души. Но дело не только в этом. Ленинская «педагогика» в отношении к Горькому определялась и тем, что великий писатель был в глазах Ильича не изолированной, одинокой, исключительной фигурой, а представителем народной России со всеми ее напряженными и драматическими духовными исканиями. И если Горький иногда в чем-то и заблуждался, Ленин видел в этих ошибках исторически обусловленные труд-ности на пути народных масс к последовательно революционному и подлинно научному мировоззрению. Глубочайшая народность Горького была основой безграничного доверия Ленина к нему.

Дружба с Лениным способствовала формированию горьковского идеала человеческой личности. «Когда впервые я писал Человек с большой буквы, — рассказывал Горький в 1928 году, — я еще не знал, что это за великий человек. Образ его не был мне ясен. В 1903 году я постиг, что Человек с большой буквы воплощается в большевиках во главе с Лениным...»

Глубокая, но на первых порах несколько абстрактная вера художника в творческий, нравственный потенциал человека обрела с этого времени твердую жизненную основу, стала конкретной программой борьбы за нового человека. В Ленине Горький нашел совершенное воплощение того революционно-преобразую- щего и созидательного начала, которое писатель, большой знаток и поклонник эллинской культуры, называл прометеевским началом. Прометеевские черты Горький видел в тех людях, которые посвящают свою жизнь борьбе за торжество ленинского идеала. Созданные Горьким образы таких людей составляют одно из величайших завоеваний социалистического реализма.

* * *

В нашей статье мы могли дать лишь схему творческого пути Горького, лишь самую общую характеристику того обновления русской и мировой литературы, которое навсегда связано с именем великого русского писателя.

Горького надо изучать и изучать. Его творческий подвиг грандиозен. От «Макара Чудры» до «Жизни Клима Самгина»... Какая уникальная панорама творческих исканий и свершений, непрерывного, упорного, блистательного восхождения все к новым творческим прозрениям! Разговаривая с советским послом в Италии Д. И. Курским, Алексей Максимович сказал о своей работе над «Жизнью Клима Самгина»: «Есть у Менделеева книга с весьма полновесным названием: «К познанию России». Я был бы счастлив, если бы и мою хронику можно было бы так назвать».

Не только гениальную «хронику» Горького можно так назвать. С жадным и страстным любопытством, с вечно неутолимым «инстинктом познания» (горьковское выражение), с великой любовью к Родине, с великой ненавистью ко всему темному и злому изучал Россию художник-революционер, и вместе с ним, идя за ним, ее изучаем, познаем и мы, современные читатели.

Дать такую пищу для нашего «инстинкта познания» мог только великий художник. Рисуемые Горьким картины (каким порой мрачным ни было бы их содержание) доставляют нам большую эстетическую радость. Великий писатель яркостью и достоверностью словесной живописи так покоряет наше воображение, что мы переносимся мысленно в Россию конца XIX — начала XX века. Мастерство художника-новатора и редкое богатство познавательного материала неотделимы друг от друга в книгах Горького.

Разумеется, познавательный эффект свойствен творчеству всякого серьезного художника. И вся великая русская литература— источник познания России. Но Горький поведал нам о русском народе особенно много и своеобразно — и поведал о таких десятилетиях исторической жизни России, которые не-посредственно предшествовали Октябрьской революции.

Никто из писателей не сказал больше, ярче, вдохновенней о России того времени, нежели Горький. Не случайно рыцарь пролетарской революции Феликс Эдмундович Дзержинский воспринял горьковский образ России как создание писателя, сумевшего стать «душою народа — его поэтом, его голосом и его надеждой».

Каждый, кто хочет знать, как жила наша страна в эти десятилетия, не может обойтись без книг Горького. Они — живая история. В них запечатлены не только исторические события, не только повседневный быт, в них прежде всего запечатлены во всей сложности духовная жизнь страны, движение народной мысли — через все трудности, блуждания, иллюзии, ветхозаветные предрассудки, порой капризы и причуды богатого, но стихийного и своевольного, слишком, как сказал бы Горький, «фигурного» воображения — к великой, к единственной правде века: к идеалу научного социализма.

Н. Жегалов

Источники:

• Горький М. Избранное/ Предисл. Н. Н. Жегалова; Ил. Б. А. Дехтерева.— М.: Дет. лит., 1985.— 686 с., ил., 9 л. ил.
Аннотация: В том вошли избранные произведения М. Горького: повести «Детство» И «В людях», рассказы «Макар Чудра», «Челкаш», «Песня о Соколе», «Однажды осенью», «Коновалов», «Бывшие люди» и др.