В подъезде парень разминулся с какой-то соседкой, специально не поднял глаза, чтобы не здороваться. Не любил он своих соседей… Хотя, может быть, эта женщина была хорошей. Ведь он не услышал ехидного замечания насчёт своего поведения, вообще ничего не услышал. Ему стало неловко от мысли, что он обидел её.
Идя по улице, Марк исправлял ошибку - смотрел на идущих навстречу людей. К его радости, никто тем же не отвечал. Одна девушка, видимо, случайно повернула к нему голову – и тут же замедленным движением повела взгляд дальше, как сквозь пустоту. Марк чувствовал удивление от того, что она напоминала его самого и выглядела при этом ненормальной. Подойди она к нему, он бы растерялся. "Я так же людей пугаю? Ничего себе…"
Он шёл дальше, думая о возможности или необходимости носить зимой солнечные очки, улавливал краем глаза происходящее вокруг. Солнца не было, а жаль… Люди проходили мимо, смотря куда угодно, лишь бы не на незнакомого человека – не на него. Это порадовало – все одинаковы! И не надо себя считать сумасшедшим.
В автобусе Марк увидел своего одногруппника Антона, хотел поздороваться, попросить передать за проезд, но видимо, тихо говорил, Антон его не услышал, а прикоснуться к его плечу он уже не решился. О чём говорить всю дорогу, он не знал, а молчать, стоя рядом со знакомым человеком, как-то нелепо.
На первой остановке вышли несколько человек, стало можно передвигаться по салону. Марк сразу повернулся к противоположному окну, надеясь, что Антон не заметил его - можно будет притвориться, что просто не видел. Он взглянул в сторону одногруппника – тот, казалось, смотрел на него. Марк резко отвернулся. Совершенно машинально, но как это теперь объяснить нормальному человеку, если даже не решишься подойти и извиниться?
Всю дорогу Марку казалось, что Антон смотрит на него. Он стоял, не двигаясь, и пытался придумать объяснение своему поведению, но не мог. Конечно, стоит только начать: "Я просто не знал, о чём с тобой говорить…" и человек уже не станет дослушивать монолог о речевых способностях самого Марка, о его умении смотреть собеседнику в глаза, подбирать слова и так далее. И надо же было так… И что Антон теперь чувствует…
От подобных мыслей Марку стало плохо не только в моральном плане - сильно закружилась голова. "Если сейчас упаду, Антон, может, решит, что я уже тогда вырубался", - понадеялся он. А вот реализовывать этот "план" ему расхотелось, как только неподалёку освободилось место. Сесть, прижать голову к стеклу и закрыть глаза… Хватаясь за поручень, Марк прошёл к этому месту, но тут мимо него, чуть не задев, пробежала пожилая женщина и села. "Значит, так надо", - очень спокойно подумал парень и уронил голову на сгиб цепляющейся за поручень руки, с силой сжимая зубы.
Женщина невозмутимо смотрела в окно. Никто не обращал на Марка внимания. Это было странным – обычно в похожих ситуациях ему кто-то предлагал помощь, а на этот раз не только отзывчивых людей рядом не оказалось, но даже любопытные не косились, и никто не отодвигался от него подальше. С трудом дождавшись остановки, Марк вышел из автобуса, зацепившись за что-то сломанной молнией от куртки, сел на лавку и, собрав с неё часть снега в ладонь, прижал его ко лбу. Со стороны наплывали облака сигаретного дыма, отчего у Марка в глазах темнело, он даже не видел, что ветер сносит частички пепла ему в лицо. Хотя всё равно он не смог бы отойти куда-нибудь, и так еле удерживался, чтобы не сползти на землю.
Наконец куривший ушёл. Марк смотрел на лежащий на снегу окурок почти бессознательно и радовался его затуханию. Потом начал приходить в себя – ощущать холод железной лавки, растаявшего снега под рукавом куртки, прикосновения такого свежего и чистого теперь ветра; почувствовав себя в состоянии стоять на ногах, он сел в очередной автобус. Странно было, что кондуктор буквально подбегала ко всем, а на него не обращала внимания. Марк убрал деньги. "Не хотят – как хотят…"
Весь день он не встречал осмысленно к нему обращённого взгляда. Даже утром почти не говорил с родителями – проходя в ванную, промямлил нечто вроде "доброе утро" полуоткрытой двери их спальни и не услышал ничего в ответ. Или ещё спали, или это было наказание за игнорирование просьбы не смотреть в три часа ночи "Человека-невидимку"… Или он превратился сам в человека-невидимку.
Возможно, это было нелепым, но ему было страшно. Хотелось вернуться домой и убедиться, что он – это не собственное астральное тело. Он успокаивал себя доводами вроде того, что астральное тело перемещалось бы усилием мысли, что ему не было бы плохо, что снег от прикосновения к "астральному лицу" не растаял бы. И всё же всю дорогу он еле сдерживался, чтобы не спросить кого-нибудь: "Вы меня видите?"
Наконец он подошёл к институту. На лестнице стоял Антон и двое его друзей, они не смотрели в его сторону.
- Привет, - тихо сказал Марк. Парни не повернулись. Из-за того, что произошло в автобусе? Но их лица, обычно эмоций не скрывавшие, не выражали того, что могло значить – "Получай своей же монетой". Марк почти бегом поднялся в аудиторию, окинул взглядом студентов. Все занимались чем-то своим. Он прошёл на своё место. Место было занято сумкой его соседки Кати. Когда Марк подошёл, она, не поднимая взгляд, сумку убрала. Успокоившись, парень сел. Но Катя, покопавшись в сумке, кинула её обратно - ему на колени.
Марк поймал сумку и испуганно уставился на девушку.
- А знаешь, сколько она стоила, - проговорила Катя, глядя куда-то вдаль.
Марк посмотрел на соседку Кати – наверное, это было сказано ей? Соседка читала конспект, но на её лице застыло выражение: "Понимаю тебя, понимаю..."
- Что случилось?! – он как будто в другой мир попал. Как можно было думать, что прежний мир – чужой?!
Катя быстро повернулась и прошила его взглядом, злым, но настоящим, в отличие от всех предыдущих этого дня:
- Устрой свою молнию, Марк! Ты порвал мою сумку, понятно?!
- Да, надо быть немного повнимательнее! – задумчиво сказал Марк и вдруг расхохотался.
(0)
