Вместо введения. 1
Глава 1. Тень леса. Сумерки иллюзий. 2
Глава 2. Блик состоявшегося. 7
Глава 3. Та же Спираль, но виток не тот. 19
Глава 4. Путешествие. Начало. Питер Орехово. 23
Глава 5. Путешествие. Дверь в Тверь. 37
Глава 6. Путешествие. Пустые холмы. 50
Глава 7. Холмы. Продолжение. 53
Глава 8. Карьерный террорист пока в пути. 57
Глава 9. Москва упадочно и порочно. 63
Глава 10. Воронеж. Гликодин на выезде. Сам Себе Отец. 69
Глава 11. Ужас и террор в Шахтах. 81
Глава 12. LSD, ГНК, ТГК и прочие трёхвалентные радости 91
ПостГлава Дурь всему голова 97
З.Ы. Будем помнить всегда… 99
Вместо введения.
Это не так просто, как ты думаешь - заниматься тем, чего не желаешь. Это всё равно, что ходить голым в башмаках на пару размеров меньше нужного. Становится жутко неудобно, стыдно и беспросветно. В голову начинают приходить злые самоубийственные мысли и в конечном счёте ты сходишь с ума. Начинаешь бухать, тем самым занимая всё свободное время, а если есть возможность и рабочее. "Слесарный синдром" маленького человевка с большими, почти неуёмными, амбициями. Грёзы о рекламных картинках - подключаешься к матрице всеобщего потребления. Я знаю таких. Офис. Кредит. Ипотека. Всё это дети двадцать первого века.
Действительность слишком пугает своей реалистичностью. Впрочем, нет… раньше пугала. Теперь она наводит ужас и моральный террор. Для большинства это утверждение - параноидальный бред, для меня - устоявщийся факт.
Моя мать говорит, что я был тихим и послушным ребёнком. "Да, с тобой не было проблем" - повторяла она - "Никаких истерик и капризов. Ты всегда держался и терпел. Но вот упрямый, как козёл, был уже тогда". Когда мне было 2 года и 1 месяц я решился на свою первую кражу из магазина. Знаете, дети иногда начинают нервно махать руками, извиваться, пускать слюни, плакать и орать - "Хочу!!!Ну куупиии!!!" От всех этих подёргиваний меня тошнило уже тогда. Напрягать и так выбивающуюся из сил мать - одиночку, я не мог, посему решил всё сделать сам. В тот момент когда мама отвлеклась распрашивая продавщицу, я незаметно улизнул в отдел игрушек. На дворе стоял январь 1986 года. СССР доживал последние дни и уже тужился, чтобы через пару лет родить всё это воровское и аморальное дерьмо, что раскинулось от Балтики до Тихого океана. Сумасшедшие девяностые... вседозволенность, беспредел, политика, миллионеры, нищие, наркотики... Но что мог понять в этом двухлетний ребёнок? Он только учился терпеть. Отдел игрушек функционировал по принципу самообслуживания. Берешь - платишь и сваливаешь. Разумно рассудив, что второе необязательно, я схватил красный паровоз и ринулся к выходу, где и был пойман мамой. В принципе никто не заметил моего "мелкого хищения" и можно было по-тихому свалить. Но моя мать честная женщина, строго отчитав меня, заплатила за игрушку. Думаете неудачи остановят неудачника? Вы заблуждаетесь. Они придают ему сил, разогревая его ярость и страсть. До сих пор в семейном фотоальбоме осталась карточка - улыбающийся ребёнок из далёкого советского прошлого, стоит в пятнистой шубке и держит в руках паровоз. Справа - светлое окошко, скрытое зарослью кустарника, а слева - чёрное окно, ничем не прикрытое, манящее взгляд наблюдателя.
Глава 1. Тень леса. Сумерки иллюзий.
Странная компания собралась на нелюдимой асфальтированной дороге, проходящей под мостом через одну из самых исторических рек. Именно в устье этой реки лет триста назад русский царь Пётр поставил свой мало кому известный пушечный завод. Небольшой военно-сырьевой придаток строящейся столицы. Может, это знаковое событие? Скорее, мне тогда хотелось так думать, ведь я был сам лет на триста младше, чем сейчас. С виду ничем не примечательное место украшали кучки мусора, лежащие то тут, то там.
Северные деревья, берёзы туристического края потеряли свою листву - стояла осень. Не совсем поздняя, но уже начинавшая вводить в депрессию. Граффити, оставленные чьей-то неведомой рукой, непрерывно наблюдали за происходящим. Вид самого большого в городе стадиона создавал иллюзию защищённости от чужих взоров. Ведущая в парк кривая дорожка, по которой мы пришли, придавала настроение вечерней прогулки и настраивала на уверенность. Редкий прохожий, браво шагающий по мосту, скидывал свой окурок вниз на дорогу, дорогу, ведущую куда? Любопытство не друг и не враг, любопытство - это молодость и решимость, это харизма удачи, поднимающая настроение даже в самые хреновые времена. Про наркотики, изменяющие сознание, я знал тогда очень мало, вернее почти ничего. Меня не сильно трогали рассказы о них, как и у большинства ровесников, алкоголь был моим братом. Только потом, много мыслей вперёд, я решил для себя, что алкоголь один из сильнейших из них, завлекающий в свои сети, лишающий проблем, дающий силу и энергию, омолаживающий, вызывающий буйство фантазии, но и требующий взамен непомерно высокую плату - тогда я был согласен её платить, тогда было чем. Интерес к проведению эксперимента с декстрометорфаном, в простонародье "дэ икс эм", у меня вызвал один из самых интересных из встречавшихся мне людей. Он называл себя просто - Плёск. Хотя привыкнуть к этому прозвищу мне мешало долгое знание его под другим именем, которое обычно запечатлено у человека в паспорте, Александр Дарсов. Среднего роста, светловолосый паренёк с яростно увлечёнными голубыми глазами. Мало кто из людей вызывал во мне столь противоречивые эмоции, так искусно овладевал моим вниманием и заставлял переходить из разряда заядлых одиночек в ведомую личность. Саня прибыл в город по неизвестным причинам из далёкого Краснодара. Из многочисленных обрывочных рассказов о его жизни там, мне показалось, что он скорее бежал, чем приехал по собственной воле и разумению. Объездив автостопом почти всю Россию до Урала, решил покорить Европу и вместе с таким же фриком, как и сам, просочился через границу в Германию. Напарника задержали, а Плёск несколько месяцев жил в Дрездене, вписавшись у студента и зарабатывал на хлеб делая желающим кустарные татуировки. К слову сказать всё его тело было покрыто различными наколками собственного производства. Почти все его рассказы о своей короткой, но поверьте насыщенной жизни изобиловали различными наркотиками, а также мистикой и шаманизмом. Он искусно рисовал в глазах окружающих свой портрет сурового психоделического воина на просторах необъятной ментальной и материальной вселенной. Исследователь сознания, психонавт, аферист. Он познакомил меня со многим... Совсем рядом с ним стоял мой старый друг Джон, которого с недавних пор начали кликать Сусом. Именно у него на хате впервые увидел Саню. Более всего меня тогда поразила его аура. Она оценивающе вторглась в меня, собирая нужную информацию и также бесцеремонно удалилась.
Это было около года назад, тогда состоялось наше "шапочное" знакомство. Сейчас же, уже пару месяцев мы втроём предпочитали проводить время вместе.
В то время я вёл беззаботную жизнь тусовщика - студента, слишком отвязный неформал, чтобы удержаться на скользкой грани нормальности. Я запоем читал фантастику и также пил любые алкоголесодержащие напитки, сопровождая всё это дикими абсурдными перфомансами на улицах нашего погрязшего в морали городка. Завершающим штрихом нашей компании была девушка - студентка, чьи черты практически стёрлись у меня из памяти. Помню, что привёл её Плёск. Он любил привлекать к себе новых людей, которые хотели от него услышать что-то важное, получить ключ к пониманию, к цели, к познанию, и он давал им нечто, что каждый расценивал по-своему. Общаться с Плёском всё равно, что встретить на улице капитана Блада - некого пирата современности, путешественника, шамана - и ловить каждое слово его невероятных историй. Кому какая разница, даже если в них иногда разнятся детали и путаются концовки? Задача наша на тот момент заключалась в распитии восьми банок малоизвестного мне средства от кашля - "Гликодин", продававшегося почти в каждой аптеке. Тёмная, вязкая жидкость со специфическим запахом, сильно отдававшая ментолом, явно не внушала доверия. На секунду я даже усомнился: стоит ли продолжать? Но тут же отбросил эту мысль как порочное порождение грязной шлюхи из соседней подворотни. Я сделаю это. Выбрав место, замечательное место под мостом, Александр остановил нас и произнёс: "Ну что, товарищи, вот и прибыли. Так, Джон, дай мне свой бэг, и слушай... достань пока стаканчики". Происходит процедура извлечения восьми оранжевых коробочек, размером с две пачки сигарет, сложенных вместе. "Фу, уже завоняло", - изрёк Сус, картинно изобразив приступ тошноты, подступающий к горлу. Меня это немного рассмешило и одновременно озадачило - ведь никакого запаха я не чувствовал. Плёск с видом старого скорняка извлекал из коробочек небольшие бутылочки по 100 мл каждая, причём делал это - сразу видно - далеко не первый раз. Также в нашу амуницию входила бутылка минеральной воды, коей отводилась роль преотличнейшего запивона! Я сразу заметил, с какой жаждой Сус примкнул к горлышку и сделал глоток живительной влаги - наверное, чтобы сбить запах подумал я. Девушка, которая шла с нами, по большей части молча, с интересом наблюдала за происходящим. Когда последняя коробка из оранжевого глянца полетела на землю, Плёск произнёс: "Приступим, господа". Сироп был разлит по пластиковым стаканчикам под невнятное бурчание Суса и все замерли как перед тостом, думая, кто же осмелится это сделать первым. Выслушав несколько историй Плёска касательно некоторых его сиропных трипов, мы проглотили содержимое.
Далее решено двинуть к лесу. У Сани всегда был чётко продуман маршрут движения. Размышляя об этом сейчас, мне кажется, что он всегда всё чётко планировал. Он хватал идею, раскручивал её в обширную, непредсказуемую авантюру, а потом бегал туда-сюда, врал, обещал, заверял. Он втягивал в неё максимальное количество народу, на ходу оттачивал последние штрихи, иногда даже производил полную корректировку намеченных действий. Я всегда гадал, что же он так всё время яростно ищет? Мог ли Плёск сам ответить на этот вопрос? Да, я родился в этом небольшом северном городе, а сейчас всё говорит о том, что мистер крутой "гражданин мира" знает его лучше, чем я. Мы прошли вдоль стадиона, обмениваясь последними новостями и выслушивая болтовню Плёска касательно ожидавшего нас прихода. По его словам, первые эффекты появляются примерно через 30 - 60 минут. "Время собраться с мыслями ещё есть," - подумал я и произнёс: "Становится холодновато". И тут же получил ответ ведущего передачи: "Ничего, ещё немного, и ты не почувствуешь мороза. Сироп разгоняет кровь, так что холодно тебе точно не будет." Обогнув стадион, выходим на дорогу, ведущую к мосту, на котором всегда оживлённое движение. Слева разливалась река. Летом здесь активно купаются жители близлежащих домов, а осенью встретишь разве что собачников с их вечносрущими питомцами. Без приключений мы вышли на мост, пересекли его в направлении автостоянки и направились выше в ту сторону, где располагается местная топографическая часть. Улица была далеко не из самых центральных, но именно это и требовалось в данный момент. Я вёл с Плёском оживлённую беседу, расспрашивая его об эффектах сиропа и предстоящих событиях. Он довольно охотно отвечал, пускаясь в пространно-эмоциональные повествования на данную тему. Со своими "И..","Ну..", он искал подходящие слова, вытягивая их то ли из памяти, то ли из протекающих мимо мыслепотоков. Мы шли по правой, неасфальтированной стороне дороги, такой выбор был, очевидно, продиктован подсознанием, так как я заметил, что все остальные люди обычно ходят по этой улице по её левой, асфальтированной полосе. Наш марш медленно продвигался вперёд к цели, то и дело останавливаясь, дожидаясь, как всегда еле-еле ползущего Суса, который о чём-то беседовал с единственной в нашей компании девушкой. Вот мы пересекли последний проспект и свернули вниз под очередной мост и пошли вдоль русла речки. Русло - справа. А слева - среди деревьев, кустов и ещё неизвестно какой осенней наросли проглядывали глазницы домов, виселицы фонарей, и там - никого. В буквальном смысле - никаких шевелений. Только отчётливый свет, бьющий нам в лица. В лица партизан, крадущихся вдоль, не идущих поперёк. Стало совершенно очевидно, что мы пришли в какую-то особую местность. В ней правят свои законы, существуют свои тенденции притяжения.
"Я стал видеть гораздо отчётливее,- произнёс мой голос.- Всё это сильно смахивает на сцену из остросюжетного фильма".
"Это ещё что Гер... вот дальше ты просто... немножко... охуеешь," - произнёс Плёск, вставляя во фразу свои коронные паузы. Вообще, по паузам у него отдельный пунктик. Во-первых - это фишка, автограф, подпись, если хотите, во-вторых - инструмент склейки разговора. Делая паузу, ты подчёркиваешь слово и даёшь себе время на генерацию следующего. Это полезное приспособление, когда хочешь завладеть вниманием человека, потом заинтересовать его в себе, ну а затем, как говорится, каждый при своей совести... Хотя я бы не советовал поступать опрометчиво.
А вообще Гер - это я, то есть так меня называет большинство. Или точнее эту мою маску-личность знает большинство. И я нисколько не против её носить. Не всегда конечно. Главное не воспринимать всё слишком по-своему, помнить о наличии многогранности. Квартет двигал свою песню вдоль тропинки, песня влекла и манила. Всё было ново и не познано. Каждый, наверное, скажет, что первый трип - есть первый. "Куда мы вообще идём?" - казалось я этим высказыванием чуть колыхнул тишину, давившую живой темнотой вокруг. "Пока прямо. Не парься. Сейчас как раз будет небольшой мостик", - поспешил успокоить Плёск. "Никогда так чётко не видел в темноте", - я, казалось, обращался к неведомому собеседнику из соседних кустов. "DXM действует на все виды рецепторов мозга сразу, это мощный диссоциатив" - пояснил Саня. Немного попетляв, дорога вывела нас к небольшому мосту. Пободные конструкции можно причислить к паранормальным явлениям, поскольку без магии они тут же бы развалились на бесконечное количество разного хлама из которого были сделаны. К нему с противоположной стороны, подходил человек. Причём сказать какой он было сложно. Осталась лишь одна ассоциация - "чужой", "не такой", "опасный". Это всё было одним монолитным ощущением, только сейчас разбитым на слова. Метрах в четырёх от моста располагалась труба, убранная в мощную защитную металлическую перевязь. Она проходила таким образом, что с одной стороны реки на неё легко можно было зайти, а с другой - столь же легко сойти. "Ну, что? Мы лёгких путей не ищем, да, Гер?" - спросил Плёск, вынашивая свою очередную авантюру. - "Пойдём по ней" - указывает на трубу - "Ну, а всякие казлы обоссаные могут по мосту пиздовать. Партия их ещё встретит на том берегу. Ну, давайте. Давайте" После столь венценосной тирады он вскарабкался на трубу и полез по ней. Сказать честно, и мост тогда казался мне достаточным препятствием, да ещё и ходившие тут повсюду чуждые создания. Не-ет, с меня хватит и моста. Пьяной походочкой я пересекаю это творенье рук человеческих и оказываюсь на другой стороне. Как я очутился здесь? Кто шёл по мосту, а кто нет, и в какой последовательности мы это сделали, я вам не скажу, вероятно, это стало очередной тайной моего подсознания. Чёрт! Почему раньше до меня не дошло?. Это же точно другая сторона. Именно! Она не такая, какая была на том берегу. Я незамедлительно поделился своим наблюдением и нашёл в этом плане единомышленников, чем был искренне удивлён и порадован. Да, всё как говорится "путём". И путь наш ...
Мимо нас, в направлении непонятных и еле различимых (или осознаваемых?), двух- и трёхэтажных строений, не исключено, что даже и жилых, мерно проследовал подозрительный субъект. Эдакий бритый обыватель, возможно, попадающий домой после трудового дня. Честно говоря, меня это немного напрягло, но виду я не подавал, впрочем, все остальные тоже не обратили на сего типчика своего внимания. Нас более увлекала лужа, находящаяся под ногами, мини-озеро грязи. В нём покоились гнилые веточки и листья, камешки с дороги и отражения наших лиц. Я заворожено глядел на воду, затаив дыхание. Это сравнимо с восторгом и удивлением маленького ребёнка, который ещё может узреть красоту в давно не привлекающих взрослых людей вещах. Я понимал, что вокруг стало совсем темно, но тем не менее отлично видел. И тишина - или "нетишина", она именно то, что нужно. Прекрасное дополнение картины. "Классная штука, - я решил нарушить молчание. - Что-то в ней есть такого". "Да, лужа ништяк," - отозвался Сус. "Ладно, завязывай, идём дальше," - начал подрывать всех Плёск - "Там будут более интересные темы". Шепотом кидая в пустоту обрывочные фразы, мы проследовали за ним. Вообще "Дальше" - это целая философия, динамика, все знают, что нужно двигаться вперёд, после того как достиг чего-либо, проблема в том, что никто пока не понял - ходим мы по кругу или всё же нет? Дорога поворачивала немного влево и вскоре пошла вдоль пятиметровой насыпи, на которой располагались железнодорожные пути. С одной стороны - стена, с другой - река. С одной - насыпь и рельсы, перекатывание камушков, с другой - переговоры тополей с неторопливым течением реки. Путешествие уже начало довольно жёстко попахивать некой мистикой, хотя тогда я мало что соображал в подобных вещах. Но всё это было неописуемо классно. Глоток свежего воздуха, батенька. Очки медленно начинают слезать. Мы зашли под мост. Он наплыл на нас. Единый, огромный. Это зрелище я не забуду никогда. Мне даже тогда показалось, что он немного живой, что он впитал в себя что-то от людей-человеков, их мудростей и страхов, их личностей и воспоминаний. Мост состоял из двух перекрытий, между которыми было пустое пространство. В нём и находилось небо. "Классно, да?" - сразу видно, что Плёск был очень рад тому, что показал нам эту штуку. - Я заметил это прошлой весной. Просто офигенно". Он посмотрел на меня восторженными глазами, на его лице сияла улыбка, и я понемногу начал открывать его мир. Космос так называемой псехеделии, пространство иного восприятия, этот мир позже стал и моим миром. Моей родиной. Приходя туда снова и снова, я начал замечать интересное чувство, возникающее в самом начале трипа. Оно появляется когда попадаешь в парк из своего сна из далёкого детства, когда гуляешь по улицам прошлого, знаменитых для тебя теми обезбашенными деньками, которые ты провёл на них со своими друзьями. Но ностальгии нет, есть только чёртова машина времени, и после определённых моментов она выбрасывает тебя обратно. Ну а мы шли ДАЛЬШЕ. Дорога начала петлять вдоль забора из бетонных плит и густой заросли кустарника, вокруг - никого. Координация и ориентация в пространстве стали заметно рассеянней. Сложно было определить с какой стороны мы пришли, сколько времени прошло и всё такое. Времени нет. Расстояния тоже. Все эти метрические границы - Самый Большой Обман "здоровой" психики. Познай себя, отделись и разлейся, прочувствуй весь процесс. Мы прошли ещё немного по траве и попали на асфальтированную дорогу, её появлению здесь я был жутко удивлён. Слева от нас, в ночной дымке, словно последняя цитадель высилась многоэтажка. В ней располагался Дом Престарелых. Я сделал шаг, затем другой и понял, что иду и это уже не остановить. Ватный мир. Давно покинутые пределы. Слова здесь неуместны. Образы нечётки и многополярны. ТО, что выносишь из ЗОНЫ DXM, остаётся с тобой навсегда. "Давайте найдём место," - раздался голос. Это Плёск. Начал вести трип. "Там, ближе к реке, есть одно неплохое". Мы остановились на небольшой полянке. Метрах в трёх внизу - река. Её звуки разливаются голосом. Они - вечны и мудры. Полянку, совсем маленькую по площади, с одной стороны ограничивал поваленный ствол тополя, который Сус облюбовал как скамейку. Посреди места - погасшее костровище. "Просто кроет и уносит," - пробормотал Сус. Плёск ходил вокруг, то и дело присаживался и что-то искал на земле. Я не задавал вопроса, зачем он это делает. У меня его тогда не возникло. "Ну как состояние, Гер, что, тебя разогнало?" - спросил он. "Ну, так вроде бы ничего," - ответил я, явно кривя душой. Мне вообще очень сложно быть искренним с людьми, а ведь искренность - самое важное качество общения. Зрение начало играть со мной в игры. Картинка немного съехала, и было ощущение, что видишь мир под углом. Причём таким образом, как будто несколько картинок наложены друг на друга, и то одна, то другая вспыхивает, становится немного поярче, чем и изменяет общее видение. Ощущение поиска и важности нашей миссии не покидало меня. Кем я был до этого, как представлял себе всё мирское, общепризнанное уложение рухнуло в один момент, оказавшись просто паутиной в забытом углу. Когда думаешь - стоит невообразимая тишина, ты полностью сконцентрирован на мысли, но звуки в то же время присутствуют, и ты можешь сосредоточиться на каждом из них. Мечта человека - "А что бы было, если б я был птицей?" - не несбыточна, просто мы слишком предвзяты к собственным страхам и ценим свои миры как самые лучшие. Неспроста написано, что человек сотворён по образу Создателя. И, как и Творец, человек требует своего абсолютного признания, но только своего и ничьего другого. Мы решили идти дальше. Дорога брала вверх и уводила всё глубже и глубже в лесной массив. Мне всё время казалось, что меня разворачивает куда-то направо и вниз. Земля не была статична. Окружающий мир казался огромным, величие всего - поражало. Время пульсировало и оценивалось лишь количеством приобретённых впечатлений. Мы испытывали восторг от необычайно красивых рисунков, образованных корнями деревьев, от мягкого хвойного покрова леса, казалось вот-вот, ещё чуть-чуть и выйдет старый, мудрый лесной дух, чтобы поделиться с нами своим многовековым знанием. Руки. Мои руки стали определённо другими. Они самостоятельное в едином, часть симбиота со всеми правами и обязанностями. Или я просто не замечал раньше какие они? Причём я нисколько не воспринимал их как часть себя, они просто подчинялись мне, но жили своей, отделимой от меня жизнью. Тем временем мы добрались до места, где кончался асфальт. Дорога резко взяла налево и вверх. Наши ноги утопали в земле как в мягкой глине. Это было необычайно поразительное ощущение. Грани личностного начали стираться. Окружающий мир входил в меня, пронизывал и уносился дальше. Он дёргал мои невидимые струны, заставляя мысли появляться, звенеть, вплетаясь в мелодию, доходить до апогея и резко гаснуть, лишь затем, чтобы вскоре запеть снова. Кинув взор в небо, я заскользил по венам сосен, вдохнул их запах и почувствовал как близко небо. А Плёск все ходил, показывал, как будто трудился над каждым из нас. Он стоял намного выше, и все мы понимали это. Демон не от мира сего. А может, как раз он и есть тот самый лесной дух? "Посмотри туда, ты видишь это, а вон то - потрогай, иди-ка сюда - посмотрите, что я нашёл," - он не давал теме застояться, никому не давал уйти в себя. Мы все занимались одной коллективной вещью. Интерсубъективность, как он говорил. Но для бедной женской психики всё это, видно, оказалось слишком большой нагрузкой. Девушка, назовём её бедной Аннушкой, медленно передвигалась, высоко задирая ноги, как во время марша на военном параде. И постоянно таращилась на свои белые вязаные рукавицы - они казались ей восьмым чудом света.
Дак вот, Аннушка начала просить отвести её домой, в общагу. Эмоциональный шок переживаемого вызвал защитную реакцию. Плёск пытался исправить ситуацию, успокоить её. Всё хорошо, так и должно быть... но атмосфера портилась, все это чувствовали. Нам пришлось возвращаться на городские улицы, скажем так, в не совсем обычном состоянии. Конечно, это обломно и стрёмно, но не бросать же человека в беде. Итак, мы поплыли обратно. Тем же путем, которым пришли. Когда прибыли к тому месту, где, как нам казалось, нужно сворачивать с асфальтовой дороги, долго никак не могли найти заветную тропинку. Дезориентация - так называется этот эффект DXM. Скорее всего он связан с глубоким изменением восприятия и ослабленным чувством отделения себя от окружающего. Промучавшись нехилое количество времени, наконец нашли нужную дорогу. И вот опять Вавилон. Пугающие самопередвижные тележки, гулкие звуки подворотен. И как перейти дорогу? Это стресс! Сжимая зубы во рту и пальцы в карманах в кулак, выходишь на проезжую часть. Серьёзно, как в казино. Ставка - твоя жизнь. Титаническими усилиями наша компания добралась до тихой, прохладной улочки на окраине центра. Причём шли довольно чудно. Во-первых, скорость нашего передвижения была сравнима со скоростью обслуживания в советской парикмахерской. А во-вторых, ну что это такое, скажите-ка мне? Одна вышагивает как гусар, выставив перед собой руки. Другой еле волочит ноги пошатываясь. Третий идёт как будто рискует наступить на мину. И четвёртый - демон из сказки, порхает над ними всеми и вещает, вещает… А глаза. А лица - такие выражения имеют люди, на очах у которых вырезаны вудуистические метки - зомби-глаз. Блестящий оскал и сумасшедший взор. Нависающие дома, смазанные качающиеся картины - атмосфера вязкости происходящего. Все прохожие кажутся шокированными, но где-то на уровне подсознания понимаешь, что это не так. Машины, снующие туда-сюда. Ну вот, наконец, мы и дошли до общаги. Ах, прощайте деревянная принцесса нашего сиропного похода - надеюсь, с вами всё будет хорошо. А с нами?
Глава 2. Блик состоявшегося.
Выпрыгнув на вечернюю улицу из замшелого офиса, я начал радоваться своему существованию на этой планете. Радоваться самому себе, мне так редко это удаётся! Минуты счастья, осознание собственной значимости и предвкушение великого свершения подгоняло меня к одной маленькой аптеке сети "Фармакор", расположенной внизу центрального проспекта, по которому каждый вечер бродят сотни компаний, праздно проводя вечер за привычным занятием - лаканием пива. Буквально десять минут назад я принял тот самый долгожданный пятничный звонок, что бывает обычно под закат трудового дня и вырывает из рабочего оцепенения, переключает мозги на деятельную фантазию. "Ты на работе?" - раздался голос Суса. "Да. Но уже могу сорваться и уйти", - ответил я. "Что-что?" - повторил не особо понятливый Джон. Мне пришлось более подробно объяснить ему картину, сложившуюся на данный момент, подоходчивей вбить в его больное сознание одну простую мысль:"Когда и Где?". "Давай через 10 минут у аптеки", - выпалил он и повесил трубку. "Что ж", - подумал я и быстро собрался. Джон в то время работал в маленьком салоне в самом центре, напротив голубой мечты всех местных школьников Государственного университета. Два через два с постоянным воскресным выходным он изнурял себя изготовлением очков на заказ. Даже мне подарил две пары - одни спорт "матсида", а другие "полисмен стайл" в металлической оправе. Как жаль, что первые были потеряны в алкогольном порыве накуренного человека, надышавшегося эфиром и закинутого двенадцатью колёсами баклофена, строившего из себя клоуна с заводным механизмом на полузакрытой вечерине. А вторые сломаны при неизвестных истории обстоятельствах. По некоторым данным есть основания полагать, что замешано НЛО и добрая часть британской разведки. Той самой, которую доблестно кормит мистер Борис Абрамыч. Прошло пару лет со времени моего первого сиропного похода. Пару сумасшедщих лет, наполненных жадным стремлением к расширению сознания. Я заглатывал сироп по нескольку раз в неделю и не меньше трёх банок, мешая его с марихуанной. Запоем читал кучу литературы о существовании которой даже не догадывался. Психоделический мир свалился на меня сверху, хорошенько ударив в голову и засосал на все сто. И вот - маленькая вечерняя заснеженная улица, фонтан, люди, постоянно куда-то спешащие, и я, бегущий к "месту сборки". Звонок номер два: "Аллё, - вымолвил голос из трубки, - мне нужно вернуться на работу. Это недолго. Я кое-что забыл там. Но сейчас к аптеке подойдёт Миша". Я начал нервничать и кипятиться. "Какого хера этот урод вытворяет, - подумал я, - ничего не может сделать, благословясь". Вслух же:"Какой ещё Миша?"."Да ты его знаешь", - оправдался Сус. "Ну, тогда ладно. Давай быстрей". Гудки. Энергичным шагом пересекаю проезжую часть и вижу "наиживейшего чела". Он как всегда тощий и в косухе, с мутным выражением лица. Бредёт непонятно куда. Но сейчас он заметил меня, и, в принципе, я был не против его общества. Использовав простую зигзагообразную траекторию, обошёл мешавшие мне куски мяса, шляющиеся повсюду и поучаствовал в обмене приветствиями. Далее - диалог:
- Чем занимаешься?
- Иду на стрелку с Сусом. Вниз. К аптеке 'Коровской.
- Да?! А мне ещё до восьми где-нибудь проебаться нужно!
- Ну, пошли, подождём его вместе.
Загорелся зелёный свет, и мы перешли дорогу. А Прут (так звали моего знакомца) стал делиться впечатлениями по поводу последних событий:
- Тут, прикинь, ездили с друзьями в Питер. Ну, такие нормальные чуваки, тоже в теме, вся хуйня. Дак вот. Угостили меня одной штукой - у них это "водой" называется. Стоит косарь за батл. Блин, офигенная тема. Мне понравилось. Типа знаешь, как с грибов отходняки начинаются - только типа без этой вялости, а такой подрывон. Офигенная тема. Выпиваешь две пробочки и...
Извиваясь всем телом и бросая вперёд охуевший взгляд, имитируя руками крылья дельтаплана, чуть выгнувшись назад, он показывает мне внешние проявления от действия этого "опаснейшего вещества".
- Если больше выпить - вырубит. Заснёшь просто.
- А потом-то проснёшься? - иронично вопросил мой голос.
- Да нет. Обычный сон. Просто поспишь и всё. Но сам прикинь - по улице идёшь и вдруг - бац!- и тебя вырубает! - Последовал категоричный ответ.
- Да, жёстко, - согласился я, подумав про себя, что неплохо бы раздобыть этой штуки в ближайшее время.
Эх, Прут, хороший человек, увидимся ли ещё когда? Про таких говорят: "Да ему ж на всё насрать, кроме себя", - и отчасти оказываются правы. Но только отчасти, ведь сами прикиньте наши утешающие реалии: "С волками жить - по-волчьи выть". Вот люди и приобретают налёт потёртости, прохиндейскую жилку приспособленчества и привыкают использовать других, даже своих друзей, чтобы остаться на плаву. Некоторые ломаются, другие превращаются в существ из демонологических трактатов - эдаких легендарных суперлюдей, про которых что-то помнит каждый город, который они посетили, и каждый чувак, с которым они познакомились. Но есть и третья каста, наверное, самая большая, - это те, кто балансируют, как заправские канатоходцы, на тонкой грани между мирами - между миром традиционным, общепринятым и миром тусовки, придуманной ещё во времена популярности битников. Именно, знаете ли, популярности. Просто этот сумасбродный стиль, эта "якобы новая" концепция поведения, привлекли к себе внимание дельцов, манипуляторов общественным мнением, и великая американская машина рекламы завертелась. Так было со всеми - и с разбитыми, и с пресловутыми хиппами, и с панками, даже с байкерами - поверьте, никто из членов, лучше даже сказать составляющих, этих тусовок абсолютно и бесповоротно не желал привлекать к себе какое-либо внимание, а тем более делать из себя ярлыки, моду, стиль, брэнд.
Прут был стопроцентным тусовщиком. Тусовка и был смысл его жизни, а хороший оттяг её цель. Помню, как то раз теплым солнечным деньком от нечего делать мы вместе с ним придумали народную забаву. МТГОП "СМЕРТЬ". МежТрансГалактическое Общество Партия "Смерть". Самая Маленькая Ебически Разъебическая Тварь С Мягким Знаком. Партия имела свою платформу - избавление планеты от гуманоидов, все же присоединившиеся к ней автоматически становились негуманоидами. Для вступления в партию предлагалось ответить на три вопроса. "Дадут ли нам мелочи?" "Сигареты?" и "Угостят ли пивком?". Каждому новому члену партии были присвоены номера. Мы с Прутом были почётными Нулями. За три часа к нам присоединилось около двадцати негуманоидов. Гимн МамбаТавамба, избранный нашим движением, победно пронёсся по улицам центра, хоть и был всего лишь мелодией телефона "Нокия". При его прослушивании полагалось вставать на одну, левую ногу.
Кстати, той упомянутой выше "водой" оказался йод оксибутират или просто бутират, бут, напиток "Буратино" и как только ещё не обозвали этот препарат, который был в фаворе у клубной питерской тусовки. Его мог сделать каждый школьник за пару часов, не обладая при этом никакими навыками в практической химии. Всего за несколько простейших реакций бут можно получить из совершенно легального препарата "Лактон", который находиться в свободной продаже. Питер просто утонул в Буте, Фене и Мистере Хмуром Герыче. Именно они стали главными достопримечательностями города. Все эти штуки типа Дворцовой площади, Спаса-На-Крови, Исакия, Невского создавали завесу, тонкую хмарь, отодвинув которую видишь главный нерв.
Мы подошли к аптеке или "драге", как обычно говорят наркоманы. Знакомое заведение. Сколько встреч, сколько стрелок происходило здесь, а какие люди в них участвовали - пора было ставить памятник, или, на худой конец, какую-нибудь дощечку приколотить. Как говорится, чтоб знали и помнили. Иногда складывалось впечатление, что весь сонм аптек, любезно открывших свои двери на каждом шагу, зарабатывают только продажей "Гликодина" и "Терпинкода". К первому я относился очень положительно, второе вызывало у меня такое же неприятие, как и технический спирт. Представить только себе - толпы людей в разных концах света, именно в эту секунду выходят из различных драгстоур с пакетиками, наполненными DХМ-содержащей пакостью типа "Робитуссина", "Туссина+", "Глика", эфедриновых "Бронхолитина", "Бронхотона" и многого другого. "А "Триган", "Баклофен", Барбитура, "Трамадол", в конце концов на рынке всегда можно купить мусскатный орех или замутить в семян ипомеи?" - спросите вы и будете абсолютно правы - ничто так не привлекает человека как жажда ощущений. Сомн капитанов Куков, Колумбов современности отправляются в свои путешествия. Страсть не унять, спрос можно только удовлетворить, стремление разрушит все границы и никакие обманы, наказания и предостережения не помогут вам и вашему озабоченному эгоизму. Но "собака на сене" - существо упрямее горного козла.
В этот момент я заметил приближающегося к Пруту сзади человека в форме пэпса. Он явственно посмотрел мне в глаза и перевёл свой взгляд на моего хвастающегося собеседника. "Пиздец", - проскочила мысль, хотя мне нечего опасаться - я был абсолютно чист, но вот мои анализы, да, думаю, они как раз и оставляли желать лучшего. Мысленно уже ехал на Федоску (ул. Федосовой, на ней располагался наркодиспансер, где производили анализы на предмет употребления веществ), когда ситуация разрешилась совсем необычным исходом.
- Здорово, чел, - обратился он к Пруту. - Как жизнь?
- О, здорово! - поприветствовал его немного удивлённый Прут. - Так, ничего. Тут вот в Питер ездил с друганами.
- А, - протянул мусор, нервно оглядываясь на остановку, - всё траву возишь?
- Да нет, - начал оправдываться обвиняемый. - В "Икею" ездил, за подарками там мамане. Все, блин, деньги спустил. Теперь вот ищу где занять.
- Понятненько, а ну всё пока, вон и моя подошла, - изрёк напоследок пэпс и рванул к двери остановившейся рядом маршрутки. Я, честно говоря, пребывал в небольшом замешательстве, нет, не то чтобы у меня не было знакомых-ментов, но всё же как-то не по себе.
- Блин. Один мой приятель. Знаешь, как прикольно познакомились? - начал повествование Прут. - Вырубал я, как-то значит, дудки чувакам. Ну, там всё ништяк получилось. Встали мы, значит, за домом. Забили. Раз тяпнули, другой. А этот чел, прикинь, и говорит: "Я типа мент". Ну, мы посмеялись тогда само собой, прикольно, весело. А потом по городу иду и смотрю - по улице чешет в форме, я аж охуел. Так вроде неплохой человек.
- Пойдём, хоть в аптеку зайдём. Чё на холоде-то стоять? - предложил я, и мы прошли в помещение, где извечно пахнет мелом и горит ровный, явно нездоровый аптечный свет. "Видимо, для создания больного настроения", - подумал я.
- Ну, так что здесь есть от насморка? - изрёк мой "приболевший" спутник. - Щас заценим.
Вдоволь насмотревшись на стенды, содержащие препараты с по крайней мере странными названиями наподобие "Негрустин" и "Псилобин", мы накинулись на аппарат, измеряющий давление.
- Уау! Интересная тема. Это что такое? - продекламировал мой товарищ. - Аппарат с отверстием.
- Для измерения давления. Наверно, даже бесплатно. Хотя, кто его знает. В наше-то время, - ответил ему я.
- Это туда, что руку сувать? или ногу? - спросил он.
- Голову, - поправил мой голос. - И пока не заплатишь - не отпустит.
- А да, в прикол с такой штукой на ноге ходить или на руке. Типа этот - мехвариор, - поделился своей догадкой Прут.
- Да, и чеками стрелять в прохожих, - изрёк я, заметив на передней панели аппарата щель для их выдачи. В то время, как мы веселились над стрёмным творением инженерной мысли, в драгу зашёл персонаж со светло-русыми волосами, причей типа "каре", убранной в модную чёрную шапку. Он был одет в матерчатую куртку болотного цвета и имел при себе чёрный чехол - в котором скорее всего, находилась гитара. "Привет", - немного стесняясь, произнёс он и протянул руку. "Тот самый Михаил, про которого говорил мне Сус по а ля мо'биле", - подумал я. Прут и мистер Миша уселись на скамейку напротив аптечного окошка, к которому тянулась унылая очередь жаждущих излечения, и почти все из них с подозрением осматривали нас, проверяли свои сумки - на месте ли? Да если б я захотел их грабануть, то будьте уверены - сделал бы это без шума и пыли, так что никто ничего не увидел. Но такие, простите, блядские делишки шли вразрез... хотя, кто сказал?
"Как жаль, что она двухместная", - подумал я и спросил:
- Слушай, а где потерялся этот обдолбанный придурок?
- Мы с ним у гостиницы разошлись, он там на работе что-то оставил, - ответил новоприбывший - "что ему там надо без понятия." Миша посмотрел на меня и сразу отвёл глаза, явно чуваку не по себе. Толкаться в аптеке не только напряжно, но и палевно. В некоторых городах опера дежурят прямо в драгах и проверяют всех подозрительных личностей. Но только не в нашей милой маленькой дыре - здесь можно расслабиться, ведь единственный минус - примелькаться перед глазами бдительной тётушки фармаколога. Известен случай, когда чувак ходил по драгам восьмого марта с цветами и поздравлениями, в надежде на праздничную снисходительность. Немного побеседовав, и обсудив возможности чудо-аппарата с Михой, я взглянул в окно. А за ним по улице своей фирменной походкой тащился Джон, именно тащился - по-другому сложно охарактеризовать этот способ передвижения.
"Ну, вот и он", - вымолвил я, наблюдая его пришествие. Он вошёл, занял позицию, кинул взгляд на Прута, потом на меня - типа спрашивая: "И что он здесь делает, чёрт его возьми?", а потом изрёк:
- Что, ты купил уже?
- Нет пока, - ответил я, сверля его физиономию пышущим уверенностью взглядом, и добавил:
- Ну вот, на деньги, покупай сразу всем.
Не сопротивляясь, Сус взял у меня заменитель бренного металла, и приобрёл пять бутылок средства для чистки мозгов "Гликодин", а Михаил распрощался и отчалил к одному из своих друзей. Затарившись, мы втроём отправились вверх по Ленина - Сусу требовалось передать одному знакомому несколько дисков со специальной музыкой. Дело в том, что этот чел отправлялся в Петербург, где обещал доставить посылку Плёску, находящемуся там уже полгода.
Плёск слился в Питер ещё в начале сентября, сказав, что решился провернуть авантюру и привезти стаканов пять "травки", но его подставили и затея не удалась. Саня завис в Северной столице и давал о своём положении очень мало информации в редких телефонных перезвонах, так что полную картину его "невозвращения" было составить невозможно.
Григорий же или Гриня, как называют его все, кто знает - мировой чел, типичный Питерский дух в нём сливается с открытым радушием, жаждой восприятия жизни и лёгким авантюризмом. Его дача примет всех, кто примет его и оценит свойственный ему подход к жизни: "Вот я иду, идёмте ж вместе, нам пофиг куда путь держать, так будет всё поинтересней, зачем на месте всем стоять". Он только что закончил Петербургскую Техноложку, а в бытиё студентом поколесил стопом по городам и весям нашей Родины, благодаря чему обзавёлся друзьями и знакомцами в множестве мест, что протоптала нога человека. Дарс хорошо знал его и вызывал в нём чувство глубочайшей симпатии. Не стоит и говорить, что большую часть своего питерского периода Плёск провел на Грининой даче.
По пути мы встретили знакомых алкашей-металлистов, шагающих на пятничный алкопроменад. Перебросившись с ними парой фраз, мы поспешили на встречу, и они затерялись где-то в толпе. С ними благополучно слился Прут. Выполнив просьбу по передаче диска, я решил позвонить Геку, которого давно хотел познакомить с действием DХМ. На удивление, он даже не стал утруждать меня уговорами и в приподнятом настроении мы отправились на стрелку с ним.
Жил Гек, ещё один мой старый товарищ, напротив одного из городских кинотеатров, в четырёхкомнатной хате со своей бабой, прекапризнейшим субъектом с очень тварным отношением к жизни. Чем жил и как, ведал он один. Купил, продал, украл, наебал, достал, подработал - вот и вся философия - прямо девиз времени, неправда ли? Пропетляв кругами между местным ЦУМом и алкоориентированными ларьками, я предложил зайти в стоявший напротив, возле гниющего здания бывшей поликлиники, крытый павильоньчик - в нём торговали дешёвой новогодней атрибутикой, явно китайского производства. Розовые мишки из ядовитых материалов, помпезные шапочки с отваливающимся козырьком, синтетические волосы - продукты переработки вторсырья. "Ну, что? Наглядел что-нить?" - вопросил я, внимательно разглядывая цветную субстанцию. Блеск, цвета, но с большинством что-то не то. Всё это как будто не настоящее, не для праздника. Попахивает лощеным суррогатом, да и продавцы больше похожи на торговцев технарём по пятнарику за шкалик 0,25. "Где они это берут? - с удивлением отозвался Сус. - Просто отвратительно". "Да. Давай-ка лучше поторопимся из этого заведения", - подытожил я, и мы влились в улицу. Народ бегал. Успевал делать какие-то нелепые предновогодние дела. Да, были где-то двадцатые числа декабря... Снег был мягкий, воздух свежий, а впереди - так много всего... А мы никуда не торопились, как всегда было время рассмотреть паутину на том углу недопроезженной части. Завалившись к Геку, мы начали собирать и сподвигать его в походы для новых свершений. В неутомимые странствия, в безоблачные грёзы, сладкие виражи, повороты. Его хитроватый взгляд заговорчески перебегал на нас и заверяюще на жену. Гек залечил что-то своей молодой супруге и выскочил с нами на улицу. Морозный денёк окутывал таким по-домашнему нежным холодком. Мы быстро шли в направлении дома Суса и кидали гортанью слепки недопонятых мыслей. Даже людей, всех этих бедных и больных, сирых и убогих сумасшедших не чувствовалось рядом. Все они вместе со своими надуманными проблемами, раздувшейся гордостью и непомерной мудростью, смылись в тартарары без следов засохшего кала на раковине.
Первомайский проспект, одно из тех мест, что определяют город, его весомая артерия. Вытекавший из маленького моста, он разухабисто шёл наверх и сливался с большой центральной улицей, затем, круто беря влево, шёл почти до конца города. Вот они родимые пределы, до боли затёртые места, готовые сниться всю жизнь, если их покинуть.
- Ну как, есть решимость засиропить? - поинтересовался я.
- Можно, можно, а у вас? - с этаким наигранным акцентом парировал мне Гек.
- Конечно! Иначе зачем, по-твоему, мы всё это затеяли? Неужели ты думаешь, что мы докатились до такого, чтобы опоить тебя ядом и издеваться подобно Рыцарям Красной Звезды из гестапо? Нет, нет и ещё раз нет, мы вдоволь пойдём до конца и вырвем самый центр из всей этой мистерии.
- А по сколько пить собираемся?
- Я думаю три взять, а Сус говорит, что ему и двух хватит.
- Да, я парочку не больше. Мне и двух за глаза хватит.
Именно в этот момент мы вписывались в кренящийся поворот, на одной, нижней стороне которого находилась леденящая кровь Башня. Башней у нас называют высокое многоэтажное здание, в нём расположено местное отделение ГНК - Государственного Наркоконтроля. Сколько душ было заточено в ней? Сколько обломных рейдов они провели, изничтожая только зарождающуюся у нас культуру клубного рейва? С истовым остервенением ловили маленьких сопливых школьников, попыхивавших марихуану после уроков. "Брали" и насквозь проторченных потребителей фени и грибников любителей, всех ловили, да толку мало, как был торчок, так есть он и будет. Драгс Релиджион, господа!
Мы приближались к аптеке "ФармаКор", одной из многих в большой Питерской аптечной кампании, решившей напасть и на местный рынок препаратов. Наши следы всё больше уходили в прошлое, в то время как мы летели в будущее, так и не успевая забрать хоть что-то из настоящего. Сус остался стоять возле драги, а мы открыли дверь и втиснули свои вожделеющие кайфов туши в подвергшееся евроремонту помещение. Раньше на месте этого дома была вечерняя школа и детский приют. Сейчас же старое здание снесли и быстро отстроили новенькую и блестящую пятиэтажную жилую коробку, в которой окопались тщеславные буржуи, разместившись в новомодных евроотделанных апартаментах - квартирах. Такая вот нравственная эволюция добропорядочных граждан. Мы окинули взглядом витрины, за которыми блестели глянцевые бумажки с жуткими надписями, призванными запутать непосвящённого и создать иллюзию нужности каждого из этих непонятных препаратов. Но ведь когда рубишь руки - продаёшь протезы. "Ну чё, сколько надо? Две?" - удостоверился Гек и протянул мне сотэн. - "Заприобрети". Я подошел к окошку и пристроился за дамочкой лет 35-ти, выбиравшей витамины или какую-то ерунду наподобие. Это происходило невообразимо долго, ибо дамочка - явно денежная фетишистка - просто безбожно трахала мозги молодой и довольно симпотной аптекарше, на месте которой я всучил бы ей что-нибудь из хлорида под видом детских витаминов. И тут судьба снова дала о себе знать. В драгу завалилась тощая женская фигура в сером драповом пальто и бесцеремоннейше потеснив витаминщицу, просунула некую сумму в окно, потребовав "Терпинкод", заявив, что ей некогда и у неё без сдачи. Она явно торопилась, чётко знала свою цель, деньги подала сразу и все, да и "Терпинкод" в "Корах" всегда у аптекаря под рукой (как говорится , "не хлебом единым жив человек") - в общем, не прошло и десяти секунд, как круговорот денег "в приходе" свершился - ну просто прелесть, а не покупатель. Этой незнакомой опиатчице я симпатизировал гораздо больше, чем рыхлотелой недоёбанной домохозяйке. Когда она, наконец-то, ушла, я быстро осведомился о наличии тягучего сиропа и, обрадовавшись утвердительному ответу, запросил пару банок. Ха-ха! Вот он, оранжевый глянец, уютно расположился у меня в карманах, а красно-белая вывеска аптеки уже таяла в вечерних сумерках.
Вперёд! Вперёд, товарисчи! Прямо, направо, осторожно - опасный поворот, ах! Ностальгическое название - да! Этой улице как никакой другой шло название в честь сверхдержавы. Начало она брала на заправке, затем шла мимо кинотеатра, потом мусарни, миновала школу, общагу, училище и техникум и тянулась далее - вдоль старого неухоженного стадиона, встречая свой конец перед 15-метровой, ободранной, но неприступной стеной полуразвалившегося завода. Неправда ли, неплохая аллегория на историю всем нам известного идола, на изнанку сверхидеи, на обратную сторону въевшегося "Верной дорогой идём, товарищ!"? Углубившись в свои чёрные думки, я и не заметил, как мы достигли дома Суса. Весь цинизм и ироничность ситуации были в том, что недалеко располагался отдел по борьбе с "опаснейшими веществами", бичом нации, растлителями молодёжи и всем тем, что я очень сильно люблю. Наш трип начинался. Каждый выбрал себе по кружке и вылил в неё содержимое бутылочек. Ах, какой мутный насыщенный аромат дёрнул ноздри и заполнил пространство. Даже кленовые листья, заботливо высаженные Сусом на потолке, среди разноцветных бумажных звёзд, зелёных пятерней и большой пластмассовой совдеповской люстры, недовольно зашептались. Гек озаботился о дудке - ну какой же DХМ без смачной накури?
Пару листов голландщины Northern Lights полетели в топку - просить у Джа силы и мудрости. Ну, а мы глупо ржали, смотрели одни и те же клипы, подъябывали друг друга и просто затевали мелкие споры на вселенские темы - всё шло как нельзя лучше, каждый находился в своей тарелке, искренний и открытый, без налёта вавилонского театра теней. Эта чудесная мистерия на грани безумия - лезвия чистого детского восприятия вспарывающего гнилое брюхо чванливого страха недоверия, этот момент ожидания чуда есть процесс крайне положительный, вневременной и такой по-простецкому домашний. Ну вот, время пришло. Пора предъявить билеты. Чук устроился на диване, Сус на кресле подле монитора компа, и я - на стуле напротив них. Итак, пару вдохов - выдохов, настройка. Вы же знаете, как противно пить "глик" чистоганом. Ещё один мо'мент - нарежем лимончик, капнем чуть сока в кружку с сиропом для ритуала успешного самовнушения и... ну.. не думая, резко. Ап!...
Всё. Выпил. Аааа!... Фу. :( Как противно. Фак. Запиваем водичкой - вроде нормально прошло. "Какая гадость! - Выразил общее чаяние вслух Сус. - Вы выпили?". "Одну банку оставим на догон - допьём через часик", - отозвался я, несимпатично искривляя морду лица. "А чё за фотик?" - осведомился Гек. "Саша оставила. Можно будет пощёлкать, но правда батарейки там хреновые", - ответил Сус. И мы начали устраивать фотосейшн. Чудесные получились фото - преотличнейший расклад. Я с "глик-коктейлем", Гек с фирменными крышечками в глазах, "Летящий на лодке" - это опять я - выставил ногу вперёд, сидя на стуле и состроив дурацкий оскал. Что за статичное безумие в глазах - больше динамики, экспрессии! Какая мысль крутилась тогда у каждого из нас в голове? Что все мы ждали, и совпало ли это с полученным?
Первая стадия подкатила незаметно - бодрость, жажда действия, активное изучение окружающего пространства - попытка заметить в вещах и мыслях что-то ранее упущенное, попытка освободиться от закостенелых ассоциаций. Диссоциация. Дисбаланс. Дисмышление. Дисжизнь. Услышать волны, отскакивающие от шкафа, льющиеся на заказ, сделанные далеко - давайте прокрутим картинку. Я нагнул голову влево и, зафиксировав точку взгляда чётко напротив и не привязывая её к какой-либо конкретной ассоциированной вещи, стал медленно двигаться вправо. Картинка пошла, музыка плыла - состояние созерцательной обработки. Рецепторы работают - духи воют и взывают. Джон постоянно мечется между комнатой и кухней - что-то уносит, приносит, пытается успеть доделать положенные дела - какая безудержная растрата энергии. И тут звонок, а мы трое в комнате и - тишина. "Кто это?" - момент, в который наши мысли совпали - какое редкое явление. "Пойду, открою", - известил Сус. "Может, мусора?" - пошутил я. "Фак", - запричитал Гек и скользнул в направлении старого дивана. Вот он, преодолевая земное притяжение, перелез через спинку и теперь пытается заныкаться за ним - не совсем удачная идея, я бы сказал. Его лицо отражало страх нашкодившего юнца, пытающегося избежать добротной родительской порки. Как меня забавляла эта картина в тот момент - я даже не стал его успокаивать - пусть чувак ощутит всё положенное до конца. На самом деле! - может уже хватит тихонько тлеть в гробах рукотворных, запивая очередную профанацию обещанного свыше счастья заблуждением о благости однотипизации всех индивидов общества! Разбери свою голову по винтику, и ты увидишь кучу лишних деталей - прослушивающих жучков, стоп-сигналов, подложных и чужих мнений, жуткой лжи и слащавой самокритики, напускного тщеславия, заткнутых мыслей, стыдливых откровений. Поговори с собой честно. Призови своего наблюдателя в судьи к вашему разговору. Разбей фильтр. Отпусти эмоции. Вырежи ненужное - выкинь свои цепи. Осмысли мировые эманации и себя, как механизм, способный их улавливать и модифицировать. Прими всё вокруг. Впитай ещё больше. Полётом опровергни падение и здравый смысл. Всё, о чём ты однажды подумал - случилось, случается и, как ни странно, будет случаться - ведь времени нет, а пространственные оболочки так тонки! Я встал и пошёл гулять по комнате - раскачивать головой, издавать звуки - пытаться перестать следовать своей навязанной роли, уволить сценариста и взбаламутить потоки. Передо мной лежала лампа. Надо включить. Розетка - ещё один съезд с великой энергетической автострады. Штепсель впился во входные отверстия - стыковка произошла и люки отдраены автоматически. Вспыхнул светло-красный свет. Я направил его вверх и начал любоваться созданной там картиной. Добавил немного театра теней - поразительно! - целый мир прямо под носом - стоит только немного открыть глаза и вынуть беруши из ушей. Тени на потолке плясали, переговаривались, метались, исчезали и появлялись вновь. Они бродили сквозь кленовые леса - засохшие, подвешенные на потолке листики, и качались с ними в такт, создавая гармонию жизненного диссонанса. Жёлтые линии, нарисованные Сусом между необычным гербарием, давали эффект волн - тёплого моря, а приклеенныё разноцветные звёзды раскрывали пространство вверх, делая его похожим на небосвод. На этом фоне, в этом амфитеатре скакали тени - фигурки, созданные моими руками, но в тот момент я был уверен в том, что фигурки вполне реальные, самостоятельные существа, маленькие сатиры, затеявшие свою игру, подшучивая над небожителем человеком, дерзнувшим увидеть их.
Джон с Геком о чём-то трепались, но я не был в их теме. "Эй! Идите сюда - здесь клёво! - Начал агитировать их я. - Лампа - классная штука - абсолютно в точку". Они подошли, я показал свой живой театр на потолке - и им понравилось. Мы расселись вокруг лампы как вокруг костра, и этот красный блик на лицах делал нас похожими на индейцев во время сакрального таинства, шаманского ритуала. Душа радовалась, снова оказавшись здесь, чувство единения, парения в эфирах сущего посетило нас. Теперь я был рад, показывая что-то другим, что-то, что плохо воспринимается нами, отбрасывается как несуществующее, нумеруется как абсурд...
- Класс, класс! - только посмотри - видишь?
- Да.
- И музыка в тему… ммММм... ММмммМэммэммМММ,- начал вторить ещё и другой голос.
- АаааааааааааАААААА ЭЭЭээАААЭээААААААА…
- МММММММММММммммМММММмммммммммм…
Сливалось - в поток - ИНТЕРСУБЪЕКТИВНОСТЬ. Состояние непосредственного ментального восприятия. Всё иллюзия. Мы так далеки от истины. Сидим в глухих ящиках и смотрим через щелочки, замутненные цветофильтрами, а иногда и грязным стеклом. Ради бога - пойми же свою нужность миру, как его часть, а не владелец. Куда лучше без живых ролей и мёртвых испугавшихся людей! Даёшь Миру Свет Разноцветных Психоделических ракет! Не трать напрасно время - билет не бесконечен, пропуск к непосредственному краток - его цель не схватить тебя, а научить, если учиться ты хочешь. Нырни ещё! Нырни!
Музыка, как помню, Huun Huur Tu и совковая лампа с бывших совдептанцулек, дающая поток красноватого света. Я относился к этому как к инструментарию, всё это было серьёзно и действительно важно для меня. Работа и прочие мирские иллюзорные патологии, отходили на второй план - впереди был экран, и я на него отображал волну, искажённую прохождением через своё естество.
Так мы плавали еще какой-то срок, но всему есть конец. Он был ощутим своим скорым появлением. Рука протянулась к оранжевой ленте, оставшейся у Суса на память о свадьбе брата. Лента закружилась, запела.
Я вскочил от лампы, чем немного шокировал Гека и выхватил свадебную ленту свидетеля из объятий старого розового абажура. В такт музыке плыло движение, руки, ритм не согласован, пластика - выписывал ленточкой пассы, как танцор фламенко и внимательнейше пялился на её ход. Нашёл свою вещь.
Полутемная комната, приятная, домашняя, тёплая, радостная, лоно, принимающее всех принимающих. Звёзды на потолке. Штандарт - Каннабис на стене. В шкафу - растущая конопля. Ковер на полу. Немного пыли, немного суровой неухоженности, творческого недогляда. Но во всём чувствуется прогресс, внутренний мир вещей. Все, кто бывал у Суса, согласятся со мной.
А я тем временем ушёл в себя, в таинство танца, в ритуал раскрытия. Музыка, доносящаяся из пластиковых колонок, сливалась с музыкой, доносящейся из кипящего нутра. Они образовывали то целое, что уже неделимо втекало в общий процесс. Сус и Гек продолжали сидеть у лампы и восхищаться пойманной штукой.
"Да! Да! Как в походе у костра! Мы снова тут!"
Опять звонок. Такой резкий, блин, что аж пробирает до костей. Гек опять на стрёме, да и мы с Сусом хоть и привычные, а всё равно немного заволновались.
- Кто бы это?
- Может, к сестре?
- Сходи, проверь.
- Только спроси кто это сначала, а то… мало ли…
Джон уходит в прихожую, а мы с Геком нервозно ждём. Причём Гек заметно стремается, щурит глаза и недоверчиво посматривает на дверь. Я тоже тут хожу туда-сюда и что-то бормочу себе под нос.
- Может, это сосед. Он ведь обезбашенный. Хотя нет - мы ведь тихо сидим, чё ему вдруг припереться? Да и не поздно ещё.
- Или мусора…
Зря я так пошутил. Гек уже во второй раз с выкриком "Ой!" явственно нервно поторопился скрыться за диваном. Видно, это место внушало ему доверие, на мой же взгляд прятаться в Сусовой комнате абсолютно некуда, да и бесполезно это - ты хоть в комод утрамбуйся - тебя ж всё равно попалят! Но чувства брали верх над разумом, одерживая очередную, столь необходимую им, победу. Сначала за диван - ого! Нет! Он пошёл дальше! Теперь он пытается скрыться за креслом. Чисто таким совковым раскладывающимся креслом, кое можно встретить чуть ли не у каждого первого, в наследство и на память от времени великого строительства благостного коммунизма.
Комп переключил треки, и заорала "Somebody to love" - песенка Аэроплана Джефферсона. Она навеяла воспоминания годичной давности (или это было два года назад?). Сейшн в "сарае", так называли местный СКК, кажется что-то типа "Рок Бриджа" или "Истмуса"? Да, что-то вроде. Тогда как раз я, Сус и Плёск решили наварганить экстракта из "Глика".
Экстракт - это вытяжка из сиропа, содержащая только гашеную лимонную кислоту и DХМ. Делается для того, чтобы не хавать туеву хучу беспонтовых, а иногда и вредных в такой дозировке "левых" веществ, а принять только самый "кекс". Метода экстрагирования проста до одурения, как и практически всё самое понтовое в этом мире. С самого утра мы закупили полный набор юного химика и были вооружены до зубов. Встретившись у аптеки Менделева, мы приобрели девять банок "глика" у подозрительного усатого аптекаря лет тридцати пяти, и отправились к Плёску, вернее, в ту хату, где он в основном обитал. А жил он тогда у своей тёлки на улице Машезерской, захотел семейной жизни, завязать со своими непрерывными путешествиями - приключениями и так далее. Вот тока получалось у него это хуевато. Он частенько торчал, а иногда даже и марафонил, когда недельку, когда две или три.
"О чём тут может быть речь?!" - жаловалась Катюха (так звали его избранницу). - "Вечером пошёл вынести ведро - и пропал на две недели, да ещё и без ведра обратно припёрся!"
Разувшись и ввалившись в комнатушку, раскладываем ингридиенты на столе: бензин очищенный "Калоша" БР-1 - одна упаковка, средство для чистки труб "Крот" - одна бутыль, лимонная кислота - пакетик, ну и сам виновник торжества - сироп от кашля "Гликодин". Именно он и является объектом нашего пристального изучения. Приковывает взгляд.
А за окном - солнышко светит! Весна блин пришла. И острое, пиковое чувство того, что всё идёт как надо и уже очень скоро все мы отправимся в большое путешествие.
Для начала Плёск организовывает приятную, спокойную атмосферу - включает "Страх и ненависть в Лас-Вегасе" и располагает нас на диване напротив всей этой DVD-TV системы, изредка напрягая по мелочи. Уходит на кухню, в которой вот уже который месяц происходит ремонт, затеянный им и его пассией. Обычная однокомнатная типовушка - слишком мало места, но вполне пригодно для жизни. Почти новенький сервант, наполненный книгами псевдоинтеллектуала, коим была его девушка в области литературы и один небольшой потёртый томик "Электропрохладительного кислотного теста" Тома Вульфа, взятый в библиотеке местного универа, да так и не отданный назад. Напротив диван, знаете ли, самый обычный из всех. А рядом стол - "Подмога советского школьника" - такой, наверно, был почти у каждого - с тремя ящичками, лакированный, тяжелейшей и прочнейший.
Процесс, в виде четырёх банок "Гликодина", пошёл в полностью обезвоженную двухлитровую пластиковую бандуру из-под "Фруктайма" и нафарширован сверху щёлочью - средством для чистки труб "Крот".
- На, тряси первую, - Плёск вручил мне батл, а сам принялся за производство ещё одного - такого же. - Только заебись тряси, чтобы хорошо всё перемешалось.
"Ну ладно, - подумал я тогда, - мне тоже стоит внести посильную лепту в общее дело!" - Прям как старый патриот на первомайской демонстрации.
- На! - Резко протянул ещё один сосуд на два литра в область зрения застрявшего между мирами Суса. - А это тебе. Взял и затрёс, пока пизды не получил!
Такая, блин, поучительная химия. Это вам не в школе водород с кислородом складывать. Сус, с еле заметной ехидной усмешкой святого младенца, нехотя оторвался от рассматривания одного порнолибертарного журнала и с демонстративной леностью принял ношу. "Сссдделай поггромммче", - а как вы предлагаете говорить во время энергичных занятий со спортивнохимическим снарядом? Раз, два - туда-сюда. Трясёшь ты - трясу и я.
- Ставим в отстой - пусть спадёт пена, - учил нас Плёск. - А потом уже и бензинчику ебанём очищенного и всё будет.
В комнате запахло бензом - его вливали в узкие горлышки бутылок.
- Особо много не надо, но не жадничать тоже - иначе выход маленький будет, - приговаривал маленький Демон, весь погрузившись в работу. - Ну вот хватит. Теперь минут пять трясти, что есть дури.
Схватив бутылку, он немедленно претворил это в жизнь, крайне экспрессивный тип - держитесь от таких подальше… если, конечно, не хотите полить ваше до одурения постное блюдо чем-нибудь остреньким. Мы выжимались до отказа, абсолютная заинтересованность в результате сплачивала и придавала сил - ибо каждый чувствовал, что он должен быть в процессе, придать ему движения - это уже был своеобразный трип, прелюдия, если хотите. Эдакий коммунарский принцип желания, возможности и действия.
Тряска закончена. Бензин отстоялся и теперь ровным слоем плавал поверх мутновато-тёмной сиропной массы - ну что ж, нам нужен именно он, остальное - в топку! Вперёд и с песней! Накручиваем сверху пробку с дыркой, переворачиваем и сливаем гадости в толчок.
А для окончательной выбивки декстрометорфана у Плёска заранее подготовлен насыщенный такой цитрат - лимонная кислота, растворённая в воде. Заливаем её в бутыль и повторяем ситуёвину с тряской - ах как же заебло, но нада! Иначе - обдолбись об стенку, а не DXM тебе подавай!
Ну, наконец-то, разделяем слои, выбираем цитрат DХМ снизу и на плиту - выпарить оставшиеся масла и бензин, гасим содой, чтобы не сжечь окончательно и так уже видавшие виды желудки. Разливаем в стаканы. Рядом сок. Грейпфрутовый. Та-да! Торжественный момент, господа! Снимите шляпы и ликуйте, кто к нам приехал? Дед Мороз? Дед Невроз и Бабка Алкоабстиненция! Мы идём в трип. Захватывающее чувство! Ради него стоит жить!
- Ну что ты готов… наевшись дури, поселиться в гостинице под вымышленным именем с целью мошенничества… - Постановил ожиревший Бенисио с голубого экрана, почёсывая свою элегантную царапину на шее.
- Да! - Без запинок ответили мы вместо промолчавшего тогда Деппа в роли Хантера С. Томпсона и заглотили магический отвар.
Теперь нас ожидала чудесная атмосфера полумрака в сарае с выступлениями различных "недовыебанных" команд. Апогеем зрелища был первенец коммерции в тяжелятине, привет из питерского богатенького гламура "Аматори". Но были и более вкусные позиции. Я до сих пор ощущаю ту незабываемую атмосферу молодости и вседоступности.
Саня остался дома. Мы же стояли перед синюшным, то ли от холода, то ли от бездарности оформителей, зданием СКК "Центр". Какое название, неправда ли? Ну, вот мы и начали протискиваться в толпу, ежеминутно встречая знакомых и открещиваясь от них односложными ответами - делали вид, будто торопимся зайти внутрь. Давка перед входом в "сарай" - ритуал местных тусовщиков. Я начал посещать СКК со времен первых проводившихся там концертов и штуку эту выучил, принял и даже полюбил. Тут-то и понял я, что некое воздействие препарат всё же произвёл, но такое, совсем мимолётное. Так - сейчас охрана. Проходим мимо, не паримся и не палимся. Билет, потом досмотр на предмет запрещённых к проносу вещей и всё, ты уже на территории. Билет, досмотр. Блядь, кажется, вон тот чел из охраны как-то странно смотрит на меня. Неужели он что-то просёк? Неужели что-то понял? Тогда мне крышка, вызовут ментов, начнут пиздить, прессовать мозг, повезут на анализы. Так, не нервничать, успокоиться. Протягиваю билет стоящему передо мной контролёру - кажется, он улыбнулся, посмотрев мне в глаза, так знаете ли, мол, я-то всё понял, раскусил. Охрана - вот он, последний рубеж - перед дверью стоят трое в форме защитного цвета, переминаются с ноги на ногу, свысока вылизывая взглядом толпящихся посетителей. Подхожу к одному и развожу руки по сторонам, надеюсь ничего не перепутать. Ощущаю похлопывания по карманам и другим широко известным тайникам. Полы куртки также внимательно изучаются дотошным и недоверчивым блюстителем, после чего меня пропускают внутрь. Знаете это как типа, стоишь, слушаешь на кухне музыку, звучащую в комнате, а потом резко влетаешь в комнату, ручку громкости направо и давай рубиться под музон. Сначала оцепенение, напряжённость, сосредоточенность, как будто наблюдаешь за шариком в казино, а потом - Бинго! Вы выиграли!
В "Сарае" собиралась практически вся тусовка, куча сумасшедших, фанатов, распиздяев, модников-подражателей, молоденьких вспыльчивых левых интеле
(0)
