Обиды мы все прежние отринем.
Гордыня ляжет в этот стих строкой,
Дойдут часы и мы с тобой остынем.
Архив возьмет все лучшее себе,
Мелькнет в газете строчка о кончине.
Ее приход я посвящу тебе,
России-матушке, моей лучине.
Тогда глаза закроются навек,
Весною жизнь закончится закатом.
Елей слезы прольется из-под век,
Целитель-сон своим назначит братом.
Пройдут часы и предрассветный крик
Ослабит вмиг натянутые вожжи.
Меня поманит за собой старик,
А кто он есть, узнаю я попозже.
Шагая вслед за тем проводником,
Его спрошу, кто он на самом деле.
Тот назовется звездным лесником ,
Несущем силу в одряхлевшем теле.
А этот мир придуман для других,
Мечты которых денег водопады.
Рожают их, беспомощных, нагих.
Уходят годы, вырастают гады...
Когда мертвец помашет нам рукой,
Он все поймет, он принесет покоЙ...
(3)
