И тополя в сентябрь спешат, роняя августовскую листву.
А я болею. Я болею, мама!
Болеть я буду долго и умру.
Не выйти мне уже из сумрачной квартиры.
Туда где листья, юбки и штаны.
Из песен жизни я услышу только,
Рыданья пьяные от дворовой шпаны.
Мне надо выйти. Надо, надо, надо!
Но за руки я привязал себя.
К девчонке серой с кличкой нежной Клава,
Которую убить готов любя.
Через нее текут рекой все мысли.
Все чувства и ложатся на экран.
Друзья, родители, все разговор заводят,
Их мысль одна – а ты дурак, Руслан!
Да знаю, что дурак, я только вот не в силах,
Себя до мира по другому донести.
Ни в песнях, танцах, точно не в картинах,
Я обречен слова всю жизнь плести.
Хоть не мастак и в этом деле тоже.
И чую лишь призванье, не талант.
«Начало... М-да... Поинтересней надо все же»,
Мне кинет вновь знакомый музыкант.
Нельзя на пьянку, ни на дискотеку,
Нельзя мне даже просто погулять.
Они же убегут, они не станут, - черти!
Как терпеливая девчонка поджидать.
В мечтах уже я грежу не о славе.
Свободы я хочу – ведь я совсем другой!
Но мысль пришла... Иду сдаваться Клаве.
Девчонке серой с мышкой под рукой.
(0)
