Рядом ни души. Ни машин, ни телефонов, ни проводов. Здесь хочется дышать, думать, мечтать. Здесь только я. Я сросся с окружающим миром, я частичка природы. Только вот сон совсем куда-то пропал. Я просто неподвижно лежу, притворяюсь, что сплю и внимательно прислушиваюсь к тому, что твориться в доме. Воображение рисует неописуемо-страшных чудовищ, ползающих по стенах, которые слепо ищут своих жертв могильными, гнойными руками. Тело начинает сжиматься от мимолетного холодного страха, разум пытается забить все те жуткие картины моей фантазии, но тут коварным пауком закрадывается новая выдумка. Начинаю представлять, что над моей кроватью стоят существа, схожие с вампирами. Они впиваются в мое тело взглядами, выпивают мою жизнь, злостно улыбаясь. Говорят между собой неведомым языком и ужасно смеются. Вот я уже слышу в действительности их звонкие выразительные голоса, вот я снова сжимаюсь и начинаю дрожать. Хочу укрыться одеялом с головой, что бы меня не было видно, будто в детстве. Только в детстве так боишься чего-то неизвестного и воображаемого, и только в детстве так боишься, будто, вот-вот остановиться сердце или разорвется от ужаса. И так хочется вскочить с закрытыми глазами и включить свет, но одновременно опасаешься подниматься.
Уже должно быть двенадцать часов, полночь. Не сплю…. Воспоминания из детских боязней покинули меня и голову больше не посещали ни мысли, ни идеи, ни раздумья. Глубокая, терпкая тишина. Глаза уже привыкли быть закрытыми. Тишь и тьма…
Шорох. Стук. Протяжный звук ветра. Опять стук.
Звуки идут ниоткуда. Они наполняют комнату. Они слышны на улице. Разрывая тот смирений и застывший покой, как молния, просекающая небо. А шум все усиливался и врывался в уши белыми клочьями едкого дыма. И это уже не было плодом моего воображения, это было на самом деле.
Внутри происходило, что-то странное. Страха совсем не было, было, ужасное любопытство к тому, что это за звуки и откуда они? В середине было такое чувство, что все внутренности резко обрываются снова и снова. Жутко хотелось открыть глаза, но боялся, что когда открою – шум исчезнет и все будет, как обычно, на своих местах. Лежу, не дыша несколько мгновений, собираюсь с мыслями и резко открываю глаза. Привыкаю к окружающей темноте. Шум не исчез. Он все так же монотонно наполнял комнату и щекотал нервы. Встаю с кровати и иду к окну. Смотрю на луну, звезды, протираю глаза. Стекло. Не такое, как обычно. Все такое же прозрачное, твердое, но какое-то перламутрово-мутное. Хочу его вытереть. Перламутр, будто всегда переливался в этом окне и был со стеклом одним целым.
Пару мгновений и я уже на улице. Босиком стою на влажной прохладной траве. В воздухе пахнет дождем и ночью. Прохлада пробирает до самых костей и заставляет тихонько и мелко дрожать каждую клеточку моего тела. Смотрю на небо. Что с ним?
Была полная луна. Такая большая, такая выразительная. Вот смотрит на меня своими печальными глазами и пытается что-то рассказать, но шум, который доносился со стороны озера, ставал глубже, отчетливее и сплетался уже с новыми звуками, мешал луне поведать мне свою историю. Звезды увеличились в размерах в два раза, светили ярче и наглее заглядывали в душу. В жизни такого чуда не видел. А, может, я все же сплю, и мне все это сниться, и утром я, проснувшись, забуду все это виденье? Или я все же буду помнить хоть маленькие кусочки этого миража, и беречь в памяти это несуществующее небо. Небо, в которое так хочется взлететь, жить там, не возвращаться и умереть, обнимая звезды, слегка улыбаясь.
Слышу звонкий смех на озере. Нетерпеливо бегу туда. Ноги полностью мокрые и грязные. Сердце стучит быстро и громко. Вот и озеро. Круглое, чисто, глубокое. В нем отражение неба. Вода черная. Переливается и блестит на лунном свете. Никогда не видел, что бы вода так блестела. Подобно моему окну, она издавала перламутровый мягкий свет и тихо волновалась от легкого ветра. Но это было не единственное диво озера. На самой его середине танцевали в хороводе девушки в белых, длинных, легких платьях и в травяных венках на голове. У девушек были густые волнистые волосы по пояс.
Да-да, они танцевали именно на середине озера, касаясь босыми ногами поверхности воды, взявшись за руки и звонко смеясь. Кружились так, будто годами репетировали каждое движение, каждый шаг…. Цепляли пальцами ног воду, творя превосходно идеальные брызги. Смеялись звонкими голосами и одновременно пели странную красивую песню.
Стою, прислоняясь к дереву. Почти не дышу. Не верю своим глазам. Кажется, схожу с ума. Все тело, как будто окаменело и не могло пошевельнуться ни на сантиметр. Даже если бы захотелось убежать, то это бы не было возможным. Бежать не хотелось, хотелось остаться здесь и смотреть, что же будет дальше. Только не быть замеченным…. Хотя, как не заметить человека, который так в открытую стоит под деревом и смотрит на этот мистический танец. Может, они слепы, или я специально сюда приглашен? Вернусь ли я назад домой?
Танец русалок продолжался. Казалось, что с каждым их шагом звезды становились все ярче и ярче. В воздухе появился непонятный гул, который давил в голову, будто она вот-вот взорвется. Легкий ветерок усиливался, ставал все больше и больше. Громкий треск. За ним глухая тишина. Время будто остановилось. Даже русалки стали неподвижны и только любопытно смотрели своими большими глазами на небо. Сердце в доли секунд остановилось и снова начало свое биение.
И тут совсем неожиданно, на месте где были звезды, взорвались тысячи, миллионы салютов. Создавалось впечатление, будто из каждого светила были выпущены фейерверки, где вместо огоньков и искр - крошечные светящиеся бабочки разных ярких цветов. Это действие сопровождалось раскатом грома такой силы, что создавалось впечатление, будто Земля столкнулась с метеоритом и взрывная волна сейчас сокрушает и убивает все на своем пути. Не успел закончиться гром, как русалки довольно и весело закричали и дальше продолжили свой танец.
Становилось жутковато. Маленькие бабочки все еще летали в воздухе, взмахивая своими искристыми крылышками. С каждой минутой убеждаюсь, что это не сон и становиться еще страшнее. Дерево, к которому я прислонился, вдруг вроде как зашевелилось. Зашелестели листья и, показалось, что оно начинает дышать, у него билось сердце, и оно не хотело меня отпускать. Я чувствую.
Слышаться шаги. Чьи-то голоса, отдаленный шепот, тяжелое дыхание. Закрываю на секунду глаза, пытаюсь успокоиться, но чувствую на себе чей-то гнетущий взгляд, который прожигает своей резкостью кожу. Смотрю на того, кто так пристально наблюдал за мной и вижу прямо перед своим лицом прозрачный лик приведения. В другую ночь, при других обстоятельствах у меня бы случился разрыв сердца, но не сегодня. После того, что предстало моему взору за это время, приведение казалось слишком повседневным и совершенно не удивило меня. Оно стояло и смотрело мне в глаза с живим интересом. Его глаза были бездонно пустыми, но в них все еще светился тот танцующий живой огонь. Я узнаю это лицо. Очертания такие знакомые…. Это мой дед. Как же я его давно не видел, как я соскучился. Хотел протянуть к нему руки, сказать слово, но тело было неподвижным, а голос не вырывался изо рта. Его глаза будто молили, что бы я уходил, бежал скорее от этого места, что мне здесь нельзя находиться, что мое появление – недопустимая ошибка. Но как уходить, если я, будто налит свинцом, даже дышать свободно не могу. С глаз полились слезы то ли радости, то ли разочарования, то ли страха. Образ родного дедушки растаял, и я увидел, что на берегу озера уже собралась целая компания нечисти.
На пеньке сидел маленький сморщенный леший. В облезлой меховой жилетке, лаптями на лапах и шапке из темной коры, из которой выбивались клочья седых, жестких, как проволока, волос. Маленькие, злые, зеленые глаза-жучки пристально смотрели на танцующих русалок. Грязная, жесткая, как волосы, борода была зеленоватого оттенка, и тускло переливалась на лунном сиянии. В руках у него была маленькая покрученная трость, из которой пробивались маленькие свежие листочки.
Горел костер, ярким синим пламенем. Горел сам по себе, без дров, может, даже и зажегся сам собой. Возле костра сидела красивая девушка в белом платье с заплетенными в косу золотыми волосами. Это была полевая полудница. В руках она держала сети ядовитого зеленого цвета и перебирала их в тонких белых руках, напевая тихонько очень знакомую мелодию. Видно было, как в печальных красивых глазах отражалось пламя.
Привидения скучно ходили по берегу. Это были и страшные старики, и малые дети, и красавицы с распущенными волосами, и просто клубки дыма. Тоскливо смотря на окружающих, они будто не понимали для чего они здесь, какова их миссия.
В небе появлялись нагие ведьмы на метлах. Свое появление они сопровождали страшным смехом и криком. Их звонкие, хриплые голоса раздавались протяжным эхом, летели над озером, заполняли ближайшее поле и растворялись в лесу. Летали по небу, будто играя с ветром, сражаюсь с ним на перегонки. Некоторые уже начинали спускаться на землю и слазить с метел. Это были привлекательные, притягательные женщины. Такие холодные, такие неприступные, такие жестокие, такие чужые. Некоторые искоса смотрели на полудницу, скучно сидевшую на земле, не понимая ее тоски и уныния…. Их яркие безжалостные глаза вынимали душу, своим взглядом метко прокалывали сердце большими толстыми острыми иголками. Растрепанные густые волосы придавали ведьмам большей злобы. Белые тела отбивали лунное сияние, и, казалось, сами светились.
Появления новых гостей, как будто никто не заметил, и только полудница бросила на них небрежный пустой взгляд, который, скорее всего ни о чем не говорил. Я заколдовано смотрю на них и не могу оторваться. Вот как выглядят настоящие ведуньи. Нет ни хвостов, ни шерсти, ни изуродованных частей тела. Они прекрасны. Таких, как они нет в природе, их нет в нашем мире. Они прибыли с других планет, с других галактик…. Они уже все спустились на землю. Одни просто стояли и разговаривали, другие – издевались над лешим, третьи – прыгали через костер.
Русалки перестали танцевать. Некоторые сидели на воде и водили по ней руками, а остальные, будто маленькие дети, плавали и плескались в озере. Это вызвало у ведьм некое презрение. Привидения начинали расходиться, и осталось только несколько безликих теней, которые, видимо, тоже уже собирались уходить. Полудница все расправляла сеть, перебирала ее пальцами множество раз и неожиданно откинула в сторону. Место, где упала сеть, вдруг задымилось, и в считанные секунды из дыма можно было просмотреть человека метра два ростом. На нем был темный длинный, до земли, плащ. Длинные, темные, ровные волосы эффектно спадали ему на плечи и подчеркивали его резкие черные глаза. В одной руке была необычайная белая скрипка, другая рука держала длинный, серебристый смычек. Красивые, неземные руки…. Не часто посчастливиться увидеть такие божественные руки. А божественные ли они, или может даже наоборот. Я чувствую, как мощная энергетика вихрем хочет снести меня, но дерево, к которому я был прислонен, не давало мне упасть. Я будто прирос к нему и вроде уже начинал зарастать корой.
Этот молодой высокий человек был колдуном. Только он появился на берегу, как ведьмы тут же начали стрелять в его сторону глазами, виться около него, шептать что-то на ухо и слишком громко и зловеще смеяться. Но внимание колдуна не было обращено на столь раскрепощенных дам. Он таинственно глядел на полудницу, которая мечтательно смотрела на огонь, не обращая на нового гостя внимания. По его взгляду можно было понять, что он влюблен в эту грустное загадочное существо. Неужели им никогда не судилось быть вместе? Неужели это запрещено?
Леший в свое время достал из кармана своей жилетки меленькую тоненькую дудочку и пытливо смотрел на колдуна. Они пересеклись взглядом и одновременно кивнули друг другу головами. На пару мгновений, мне показалось, что колдун как-то злобно посмотрел в мою сторону, но мне это лишь показалось. Меня никто здесь не видел или, может, они просто претворялись, что не видели. Мною на доли секунд овладела паника, но что-то заставило успокоиться и взять себя в руки. Тело я уже давно перестал чувствовать и единственное, что осталось во мне человеческого это размышления, которые потоками приходили ко мне в голову и до сих пор человеческие эмоции. Единственное чего я боялся, это закаменеть, или превратиться в дерево и при этом не утратить человеческий разум. И простоять вот так до конца света в нечеловеческих муках, и все слышать, и все понимать, но больше не быть человеком. Не суметь сказать чего хотелось бы, не суметь даже пошевельнуться. Просто стоять живим деревом….
Пару мгновений и леший с колдуном начали играть на своих инструментах. Стояла глубокая тишина. Все умолкло, что бы услышать эту волшебную мелодию. Небо, деревья, озеро и все невероятные гости затаили дух в ожидании. Полилась музыка…. Сказать, что она была прекрасной – это не сказать ничего. Когда слушаешь такую музыку, замирает время, прекращают двигаться планеты, даже сердце обрывает свою жизнь лишь бы насладиться той мелодией. Такой музыки просто нет в природе. Сложилось такое впечатление, что она была сотворена не простыми скрипкой и деревянной дудкой, а будто это были внеземные и неизвестные инструменты, данные лишь этим существам, что бы укрощать и подчинять к себе природу, сводить с ума и запутывать людей. Глаза начинали слепнуть, в голове все ставало мутным и кружилось. Своеобразный транс…. Будто падаешь в сон, но глаза остаются открытыми, до сих пор продолжаешь трезво оценивать все происходящие вокруг тебя.
Плавная, медленная мелодия начинала нарастать. Становилась все веселее, громче и резче. Ведьмы начинали свой безумный ночной танец, даже привидения как-то веселее покачивались. Русалки снова стали в хоровод и тоже танцевали, громко смеясь, и лишь полудница влюблено не сводила глаз с колдуна, который с закрытыми глазами играл, сам уже заколдованный магией музыки.
Я смотрел на это безумие. Сколько оно еще будет длиться? Когда меня отпустит дерево домой (или, может, меня держали другие силы)? Что будет дальше? Что стоит за этой тайной и неизвестностью? Я чувствую, что за спиной кто-то стоит и жадно на меня смотрит, но не могу повернуть голову, даже глаза не могут никуда смотреть, только на них – на этих необъяснимых сказочных существ.
Некоторые ведьмы подпевали музыке на ведьмином языке, и от него становилось невыносимо жутко и холодно. Этот язык будто придумывал сам Сатана. Будто он вкладывал в каждое слово страшную силу, которая побуждала в человеке самые негативные чувства, когда он их слышал. Это были проклятый язык, проклятые песни…. И так хотелось закрыть уши, глаза…. Так хотелось убежать и забыть весь этот ужас. Если я бы только мог, если бы я только сумел. Страшно. Теперь впервые стало страшно. Я чувствую, как дрожит мое недвижимое тело, как оно стынет. Я не могу крикнуть, я заточен….
Пытаюсь вспомнить любую молитву, но мозг не хочет или не может напрягаться. Мысленно молю Бога, что бы он услышал меня и спас. Я уже почти обезумевший, смотрю на колдуна, на ведьм, на русалок. Уже не понимаю где я. Начинаю странно улыбаться. Что это за люди??? Почему они веселятся, танцуют и поют. Что это за праздник….?
Опять прихожу в себя. Неужели я умру от сумасшествия? Неужели меня найдут завтра или через месяц под этим деревом с ненормальной восторженной улыбкой? Если вообще найдут. Кто обо мне вспомнит? У меня же нет ни близких, ни родных, ни настоящих друзей. Любимого человека, и того нет. Да и жизнь у меня какая-то неровная, глупая, бессмысленная и вот так по-дурацки она заканчивается. Я знаю, что умру этой ночью, я чувствую….
Музыка и танец продолжались. Они сливались в одном большом красочном безумстве. Безумство кричало, смеялось, пело…. Они, будто насмехались надо мной, показывали, насколько я ничтожен и бессилен против них. Показывали, как из человека сделать деревянную куклу, которой можно играть вне правил, пугать ее и, наконец, разбить. Все двигалось к своему логическому концу.
Демоны вдруг приутихли, но полностью не остановились. Они явно чего-то ждали. Не успел я толком подумать об этом, как с небес донесся леденящий душу громкий, звонкий смех. Он пронизывал каждый сантиметр природы, всего живого. Умертвлял своим хохотом все, что было слабее или моложе. Это был, наверное, сам Дьявол. Он следил все время за ними, тешился со всего действа, а может и с моей глупости. Я впервые ощутил тело. Дерево будто меня отпустило из своих цепких лап.
Я хватаюсь за грудь, потому что очень больно, когда воздух большими привычными порциями поступил в легкие. Я упал на колени и громко хватаю его ртом. Пекло в глазах, уши заложило, а во рту была ужасная горечь. Вся нечисть вдруг устремила на меня взор. Смех лукавого утих. Интерес и ненависть были в их глазах. Вот-вот накинуться, и разорвут на части. Раскидают мои останки по берегу, выпьют всю мою кровь, и будут смеяться диким ревом. Но мне было все равно, я хотел хотя бы напоследок насладиться полною свободой, воздухом, звуками, запахами. Я ощущал, как руки касаться холодной живой земли, она со мной прощалась.
Слышу чьи-то легкие шаги. Кто-то приближался ко мне. Я боялся повернуть голову и увидеть ужасное чудовище, которое пришло за моей плотью. Бежать уже не было смысла, меня остановят. Я жду смерти, уже не боюсь.
Несколько секунд. Как же секунды бывают, бесконечны, а особенно тогда, когда уже с нетерпением ждешь своего палача. За эти секунды можно умереть и родиться заново. Они так бескрайны, как вся Вселенная или, может, даже еще больше. Еще три бесконечности и я увидел…. Увидел не страшное неизвестное чудище, не дьявола, не лешего. Это была безумно красивая высокая девушка в длинном зеленом платье. Шикарные пышные черно-зеленые волосы и такие же огромные ресницы. Большие глаза влюблено смотрят на меня. Так глупо, так нежно и невинно. За такой взгляд готов отдать жизнь, душу, готов убивать лишь бы хотя бы на секунду его увидеть. На белом мраморном лице легонько пробивался нежный румянец. Она улыбалась. Она долго меня искала и вот, наконец, нашла…. Стоит тишина. Я уже забыл о том что я боялся, о том что я умру. Я обо всем забыл.
Мавка села на колени напротив меня и тоскливо смотрела в мои одурманенные глаза. Время остановилась. Я любил ее, а она любила меня…. Сердцу хотелось разорваться от счастья. Она была рядом, и это был не сон. Это не могло быть сном. Она приблизилась ко мне, поцеловала…. Я побывал в раю и аду одновременно в тот момент, когда наши губы сплелись. У нее были мертво-холодные уста, и она совсем не дышала. Она – неживая, но моя…. Я обезумел окончательно, я хотел вот так с ней сидеть ночью, на холодной земле до самого конца и что бы нас ничто не тревожило, что бы мы были в тишине и покое.
Нежно обняла меня, а я - ее. Сладкий и переломный момент…. Сердце бешено застучало. Мавка оторвалась от меня и смотрела ядовитым страшным взглядом. Ее прекрасные утонченные руки начали легонько щекотать меня. Мне приятно….
Она красиво смеется, то, обнимая, то, вновь отпуская, но щекотать меня не переставала. Я не могу выдержать. Так щекотно, что прям невыносимо больно. Я истерически смеюсь, с глаз текут слезы. Кричу, что бы она остановилась, прекратила, но лесная фея будто и не слышала меня. Меня всего корчит от ее ласк, молю Бога, что бы все это прекратилось, но все же, какая прекрасная смерть….
Задыхаюсь от смеха, заливаюсь слезами, а моя любимая глумится. Уже перестала меня щекотать и только детским дурацким взглядом смотрела на мои страдания. Глотаю последний мой воздух, это конец. Чувствую взоры всех существ, которые сегодня гуляли на берегу в честь моей смерти. Тишина…. И она перед глазами, все манит меня своими неземными зелеными глазами, но мне уже безразлично….
Страшный крик. Рев. Почти, что взрыв планеты. Звонкие, дьявольские, женские голоса и пустота. Вся нечисть развеялась и даже от костра не осталось и следа. Лежу, ловлю последние минуты, смотрю на молодую луну. Она снова юная и тоненькая. Наглые звезды…. Небо уже начинало светлеть, скоро утро…. Не доживу…. Умираю….
(3)
