Когда мы встретились первый и единственный раз, она держала в руках красный цветок, время от времени поднося его к лицу. Её волосы плавными волнами спадали на открытые совершенно белые плечи, что было ещё большей нелепостью в середине лета, чем лёгкое короткое платьице в сочетании с высокими цветастыми кедами на ногах. Она не могла не привлекать внимания, но в тот момент мне хотелось узнать, что за цветок у неё в руках. В ту минуту это казалось действительно важным.
Я не был никогда стеснительным, но и с девушкой знакомиться на улице мне ещё не приходилось. Какое-то время я просто следовал за ней, пока она не присела на лавочку в сквере, в тени высоких деревьев, которые дарили столь нужные в летний день тень и прохладу. Не тратя времени на раздумья, я сел на другой конец скамейки и, закрыв глаза на какое-то время, просто вдыхал свежий воздух.
Когда я повернулся в её сторону, она в очередной раз подносила цветок к лицу, и я решился спросить:
- Простите, а что это за цветок?
А она, будто бы ожидая моего вопроса, ответила, не поворачивая головы в мою сторону.
- Мак.
Я никогда в своей жизни не видел этого цветка, хоть и знал, что такой есть. Меня вообще не интересовали цветы. Наверное, после того, как я всё же получил ответ на свой вопрос, я должен был встать и уйти. Не думаю, что меня в тот момент хоть что-то там держало, но я, вместо того чтобы удалиться, продолжал заворожённо следить за цветком и девушкой.
- Хотите ли вы взглянуть на него поближе?
Вопрос прозвучал неожиданно, и я едва не пропустил его мимо ушей. Хотел ли я? Определённо, ни просто же так я шёл за ней следом. Я не успел ответить, она уже протягивала мне цветок, всё ещё не смотря в мою сторону.
Я принял цветок аккуратно, почти нежно, двумя пальцами взявшись за короткий стебелёк. С минуту я просто глядел на него: красно-оранжевый, огненный, с тоненькими, как крылья бабочки, лепестками, и с тёмной сердцевиной внутри. Я поднёс это чудо к лицу и вдохнул его запах, и он оказался таким же неоднозначным, как и сам цветок: тягучий, горьковатый запах мигом заполнил каждую клеточку моего тела, даря лёгкость и чувство полёта.
Я просидел так какое-то время, не следя за стрелкой часов. Я дышал атмосферой цветка, впитывал в себя его сущность. И с каждым вдохом всё глубже проваливался в самого себя. Я вдруг вспомнил себя ребёнком, играющим на заднем дворе, то вдруг увидел себя стариком, дремлющим на веранде в тени плодоносных деревьев. Я парил и падал одновременно, и ветер, следовавший за мной повсюду, имел горьковатый привкус.
Вынырнув из объятий дурмана, я резко отдёрнул цветок от лица. Я повернулся, чтобы отдать цветок обратно, и столкнулся с внимательным взглядом девушки. У меня впервые возникла возможность рассмотреть её, я жадно вглядывался в её черты: острые скулы и аккуратный носик, слегка полноватые губы, сложенные в ехидную полу улыбку, и глаза, кажущиеся слишком большими. Они были абсолютно синими с тенью насмешки где-то на дне, с расширенными зрачками, следящими более чем внимательно, замечая каждую мелочь. Я был поражён глубиной её взгляда – это были не омуты – это было зеркало огромнейшей души. Я смотрел ей в глаза, и картины прошлого и будущего вспыхивали в голове, оседая пеплом под силой этого мгновения. Когда я почти потерял связь с настоящим, манимый вглубь чужого сознания, она вдруг опустила взгляд и забрала цветок из моих рук.
В моей голове тут же возникли две равные по силе мысли: «Следовать за ней хоть на край света и бежать от неё, сломя голову». Но ни одна из них не была услышана телом: голова всё ещё кружилась, а усталость прочно связала конечности.
Она тихо встала, положив цветок на дальний конец скамьи, всё ещё хранящий тепло её тела, и пошла прочь. Мне хотелось молить её не спешить, но язык не слушался меня. Дойдя до поворота, она обернулась и проговорила:
- Не стоит слишком увлекаться путешествиями в прошлое и подглядыванием за будущим – потеряешь настоящее.
И повернувшись, скрылась из моего поля зрения. Как только я перестал видеть её фигуру, силы вернулись ко мне, поднявшись и схватив цветок, я побежал за ней, но она исчезла, не оставив следа.
Даже спустя годы, я всё так же бываю в том сквере, держа в руках невянущий цветок, надеясь встретить её однажды. Но всё, что мне осталось, это вдыхать дурманящий разум аромат, и ночью странствовать по своей жизни, стирая границы времён, манимый её безумным взглядом, ведомый её рукой со слишком светлой кожей даже в середине зимы.
(3)
