Автор: Хламов Сергей Викторович
Что короче – жизнь или смерть? Григорий Муравьёв не задавался этим вопросом до тех пор, пока не умер…
А началось всё буднично. На улице бушевала осень, порывистый ветер бросал листву разноцветным желто-красным веером на лобовое стекло автомобиля. На календаре было 31 сентября 2004 года. Спидометр показывал 140 километров в час. Как всегда неожиданно зазвонил телефон, и Муравьёв потянулся за барсеткой, которая покоилась на заднем сидении его спортивной иномарки. А когда Гриша, уже с телефоном в руках, посмотрел на дорогу, предпринимать что-то было слишком поздно. Не вписавшись в поворот, иномарка визжа тормозами вылетела на встречную полосу и столкнулась с бензовозом. Противного скрежета металла, а затем взрыва Муравьёв уже не слышал, он без сознания лежал на обочине дороги.
Секундой позже жена Муравьёва – Лиза услышала: «Абонент не доступен или временно не отвечает…».
– Опять на переговорах, – прошептала она сама себе и стала набирать SMS-ку: «Дорогой, у нас родился мальчик 2700. Как сможешь, приезжай».
Гриша стоял среди огромного поля, охватить которое не хватало взгляда, всё свободное пространство занимал густой белый туман, где-то вдали, по всей видимости, был холм, на вершине его горел огонёк, который звал и манил Муравьёва. Гриша сделал шаг и чуть не упал – туман, казалось, цеплял его за ноги, не пускал к холму. Какая-то неведомая сила тащила назад, за пределы поля, в пустоту. На секунду показалось, что ей это удалось, но Муравьёв сделал шаг, упал, с трудом поднялся, ещё шаг, падение, чувство безысходности. В голове билась одна мысль: «Нужно ползти». Обдирая в кровь руки, Гриша полз, трава хлестала его по лицу, но он не останавливался.
В это время в больнице лучшие врачи боролись за жизнь Григория Муравьёва. По коридору металась Ольга Сергеевна Муравьёва – его мать.
Через полчаса на пути встретился родник. Муравьёв зачерпнул пригоршню воды, которая оказалась прохладной и очень вкусной, но самое главное от неё перестали кровоточить и болеть раны на руках.
Минутой позже хирург снял маску и вышел из операционной.
– Мне жаль... – начал он дежурную фразу, отвечая на немой вопрос Ольги Сергеевны, – мы сделали всё возможное.
Посмотрев на то место, где был холм, Гриша тихо застонал – не было ничего: ни холма, ни огня. Он захотел посмотреть на небо и не увидел его, вокруг была сплошная, пугающая своей бездонностью пустота. Страшная мысль, больше похожая на озарение, посетила Муравьёва: «Я умер! Меня больше нет!». Ему больше не хотелось ни спать, ни есть, он не чувствовал ни холода, ни тепла, ни усталости. В Муравьёве и вокруг была пугающая пустота, в которой одиноко светила луна, бросая свои лучи к ногам Гриши. Они были чем-то неуловимо похожи на тропинку, и Муравьёв двинулся по лунной дороге…
– Господи! – выдохнула Ольга Сергеевна, – как же я Лизоньке скажу.
Врач в этой ситуации мог только пожать плечами, что он и сделал. Немного пошатываясь, Муравьёва двинулась к выходу. На улице она села прямо на ступеньки больницы и нервно закурила. В голову лезли мысли о самоубийстве. И правда, зачем ей теперь жить? Мужа она похоронила семь лет назад. Что теперь делать? В душе была пустота и обречённость. В сумке зазвонил телефон.
– Алё, – Ольга Сергеевна попыталась унять дрожь в голосе.
– Здравствуйте, мама. А что у вас с голосом?
– Немного простудилась. Пустяки, – зачем-то стала врать Муравьёва.
– Ольга Сергеевна, а вы не знаете, где Гришенька? Сам не звонит, на звонки не отвечает? Может, что-то случилось? – в голосе Лизы слышалось неподдельное беспокойство, от которого стало почему-то не по себе.
– Действительно случилось… – образовалась небольшая пауза, Ольга Сергеевна решала: говорить о трагедии или нет, – у него большие проблемы на работе, и Гришеньке пришлось уехать на буровые вышки в командировку.
– А почему он мне ничего не сказал? – возмутилась невестка.
– Не успел просто, у него и с телефоном какие-то неполадки, – продолжала придумывать на ходу свекровь.
– Тогда передайте Грише, что я его очень-очень люблю, – весело прощебетала Лиза….
Убрав телефон в сумку, Ольга Сергеевна разрыдалась. Ей было всё равно, что подумают прохожие и персонал больницы. В этот момент ей было на всех наплевать…
Куда вела лунная дорога, Муравьёв не знал, но надеялся, что к Богу. Едва сделав с десяток шагов, Гриша очутился на ровной площадке, сплошь усеянной валунами и крупными обломками базальтовых скал, которые серебрились в тусклом, неровном свете луны. Среди этого величия, созданного природой, Муравьёв чувствовал себя маленьким, несмышленым мальчиком. Он просто потерялся и стоял, сражённый мыслью о ничтожности человека, который мнит себя царём природы и не понимает, что его пока только терпят, что люди в этом мире только гости. Погостят немного и уйдут.
Муравьёв был так сильно увлечён созерцанием великого, что даже не заметил, как, выйдя из-за скалы, к нему подошёл старец, облачённый в чёрные одежды, с массивной, сделанной из чёрного дерева клюкой.
– Приветствую тебя в мире усопших, – тихо, но тем не менее властно шелестевший голос, похожий на дуновение лёгкого летнего ветерка, заставил Григория вздрогнуть. Муравьёв хотел ответить на приветствие старца, но тот остановил его уверенным движением руки:
– Не нужно пустых слов. К делу. Ты всю жизнь шёл к богатству, к славе, сметал на своём пути всё, не знал правил, не ведал законов, не понимал того, что самым счастливым было время, когда ты жил в коммуналке, получал на работе 120 рублей. Перед тобой сейчас, не смотря ни на что, раскрыты множество путей, и какой из них выбрать - решать тебе и только тебе. Итак, делай свой выбор... – незнакомец исчез так же быстро, как и появился, оставив Муравьёва почти в шоковом состоянии.
Где-то наверху загрохотало, будто кто-то большой и сильный бросал на мостовую огромные пустые металлические бочки. Начинался обвал. Муравьёв сначала немного отступил назад, но упавшая в каких-то жалких двух метрах от него глыба заставила Григория бежать без оглядки. Остановился он только на опушке леса.
– У тебя очень мало времени. Нужно делать выбор! – этот громоподобный голос летел, казалось, со всех сторон. И сколько Муравьёв ни оглядывался – говорившего не увидел, – перед тобой распростёрлись три пути. Каждый из них по своему труден и непонятен. От того, как ты пройдёшь выбранную дорогу, будет зависеть твоя дальнейшая смерть. Итак, шаг вперёд – это первый путь, шаг влево – это второй путь, шаг вправо – это третий путь. Как символично и зыбко. Решайся. Времени почти не осталось, – голос исчез, но странное эхо ещё долго повторяло на разные лады последние слова неизвестного.
Муравьёв замер на месте и боялся пошевелиться. Куда шагнуть? Вправо или влево? А может прямо? Занимался рассвет, и солнце выходило слева от Гриши. Может это знак? Он зажмурился и сделал шаг влево.
– Путь выбран. Интуиция тебя не подвела. Отправляйся вниз. На землю. Спаси свою жену, но будь осторожен, если тебя увидит кто-то из друзей, знакомых или родственников, они умрут на месте. Также на время пребывания на земле ты получаешь дар – только по одному своему желанию сможешь стать невидимым, а также проходить сквозь стены. И запомни, никто не должен погибнуть по твоей вине…
– Как вы могли от меня всё скрыть!? – возмущалась Лиза. В её глазах блестели слёзы.
– Прости… меня… Я тебя пожалела, – слова давались Ольге Сергеевне с трудом, в горле стоял ком, – тебе нельзя было волноваться.
Лиза ничего не ответила. Она не хотела никого видеть. «Я ведь даже на похоронах не была…», – отрешённо подумала молодая вдова. В дверь позвонили.
– Я никого не хочу видеть, – с какой-то злостью отчеканила Лиза.
Ольга Сергеевна пошла открывать. Через секунду она вошла в комнату:
– Приехал Олег, компаньон Гришеньки, с юристами, – как бы извиняясь, проинформировала она невестку.
– Что же… Пусть войдут, и… пожалуйста, оставьте нас, – Лиза вытерла глаза тыльными сторонами ладоней и села за стол.
Григорий очутился около своего подъезда. В двух шагах стояла группа мужчин, в которых он узнал своего компаньона Олега и юристов компании. Они не видели Муравьёва. Вспомнив, что говорил ему голос, Гриша понял, что иначе и быть не может. Из-за поворота вынырнул автомобиль главного юриста фирмы.
– Привет, Олег Валентинович. Всё в силе? – поинтересовался только что подъехавший мужчина.
– А как же иначе, Игорёк? – ответил вопросом на вопрос бывший компаньон, а ныне, не считая Лизы, единственный хозяин фирмы.
Мужчины вошли в подъезд и стали подниматься на третий этаж. Григорий двинулся за ними. Он прекрасно понимал, что они приехали кидать его жену – пытаться купить по дешёвке или отобрать фирму… У самой двери он обогнал своих бывших коллег и сквозь стену прошёл в квартиру, едва не столкнувшись с матерью, которая спешила открывать дверь. Едва Муравьёв успел устроиться в своём любимом кресле, как в комнату вошёл Олег со своими прихвостнями.
– Здравствуйте, Елизавета Николаевна, – надев на лицо маску скорби, вошёл в комнату Олег, – примите мои искренние соболезнования.
– Присаживайтесь, – кивнула Лиза на старинные резные стулья, расставленные вокруг стола.
– Извините, что тревожу вас в такое время, – Олег посмотрел на своих соратников, как бы ища поддержки, – но бизнес есть бизнес. Я буду откровенен и краток. Сейчас, то есть после смерти Гриши, вы становитесь моим компаньоном. Но, как я думаю, вы очень мало смыслите в нефтяном бизнесе, да и управляться вам будет трудно, к тому же у вас ещё и ребёнок на руках… Поэтому я предлагаю вам следующее: сейчас вы продаёте мне все свои акции, права и прочее, скажем, за сто тысяч долларов.
«Комедия набирает обороты», – подумал Григорий.
После слов Олега с места вскочил главный юрист:
– Елизавета Николаевна, я здесь представляю ваши интересы и заявляю, что это грабёж! Ваша доля по меньшей мере стоит около миллиона долларов!
– Что вы на это скажете? – обратилась Лиза к компаньону. Она, кажется, поверила в то, что Игорь защищает именно её интересы, а не чьи- либо другие.
– Извините меня, но это уже привычка – начинать торги с наименьшего коэффициента. Я готов вам заплатить полтора миллиона долларов, – Олег встал и двинулся по направлению к окну.
Муравьёв не удержался и подставил ему подножку. От серьёзной травмы Олега спасла занавеска, за которую он ухватился.
– Я согласна, – Лиза сделала вид, что не заметила неловкости своего теперешнего компаньона, а может, ей просто не хотелось говорить дежурных фраз, – давайте документы.
При этих словах с места вскочили до этого молчавшие мужчины и стали совать под нос Лизы различные документы, которые необходимо было подписать.
– Стоп! – подал голос Игорь, – я должен просмотреть.
Надев очки, он стал усердно делать вид, что читает документы. Потом разложил их на две стопки, в одной из которых оказались всего два документа, а в другой, остальные.
– Вот это, – указал Игорь на большую стопку, – можете подписывать, остальное, только после перечисления денег.
Муравьёву было больно смотреть, как разводят его жену, но сделать он ничего не мог. По меньшей мере они должны были заплатить пятнадцать миллионов долларов, а не полтора.
Пока шла трагикомедия, а иначе этот бессмысленный, заранее спланированный торг Григорий назвать не мог, он искал путь для спасения своей жены и не находил его. Всё произошло слишком стремительно. Хотя если посмотреть с другой стороны, то Лиза обеспечена деньгами на всю жизнь. Но Муравьёв был уверен на девяносто процентов, что его жене не дадут спокойно жить – слетятся стервятники, которые отнимут всё. И как поступить?
Решение пришло как всегда неожиданно. Нет! Денег не получит никто: ни Олег, ни Игорь, ни Лиза, ни стервятники – он, Григорий Муравьёв, отдаст всё государству!
Настала ночь. Офис нефтяной компании опустел. Осталась только охрана. Муравьёв, не спеша, вошёл в офис, открыл сейф, запустил компьютер. В течение ночи фирма стала нищей. У неё не осталось ни цента. Всю свою долю Григорий подарил центральному банку. После этого он отправился домой к Олегу. Довольно быстро нашёл нужные ему документы и вернулся в офис, чтобы подарить детским домам Москвы все деньги компаньона. Около двух часов ночи всё было готово. Осталось только отнести необходимые документы управляющему госбанком, и директорам детских домов, что и было сделано. Кто-то скажет, что это глупо, но Муравьёв был уверен в своей правоте. После этого он вернулся к дому Олега, сел в кресло около шикарной кровати и сделался видимым.
– Привет! – громко поздоровался Гриша.
Олег открыл глаза, посмотрел на Муравьёва, привстал, схватился за сердце и снова упал на кровать. Бригаде скорой помощи оставалось только констатировать смерть от острой сердечной недостаточности.
Григорий Муравьёв очутился на той же ровной горной площадке, на которой бывал прежде. Об обвале ничто уже не напоминало. А может, это другая площадка? Или никакого обвала и не было вовсе? Справа на камне, чем-то неуловимо похожем на трон, сидел уже знакомый старец.
– Ты прошёл свой путь до конца, – молвил он, – переиграть что-то невозможно. Ты сделал главное – спас свою жену от страшной мучительной смерти.
– Ей же ничего не грозило? – тихо возразил Муравьёв.
– Что же… Смотри, – старец взмахнул рукой, и Гриша провалился в состояние, чем-то похожее на сон. Перед глазами стоял Олег, который складывал на стол перед Лизой тугие пачки денег. Затем картина сменилась другой: Лиза открыла свой салон красоты, часть денег положила в банк. Следующий эпизод: на салон наехали бандиты, и жена лишилась бизнеса, оставалось только немного денег в банке. После Муравьёв увидел Олега, который сообщал о деньгах главарю мафии. Бандиты приезжают и врываются в дом, начинают требовать деньги. Лиза угрожает милицией. Её бьют, пытают. Потом на её глазах убивают сына, а после и её…
Муравьёв очнулся в холодном поту.
– Убедился? – как ни в чём не бывало, продолжил старец, – также ты помог детским домам. Государству, конечно, зря отдал деньги… Кроме всего прочего ты намеренно убил своего бывшего компаньона, ты не имел права делать это, но я думаю, можно простить тебя, потому что с одной стороны весов были десятки убитых Олегом лично или по его приказу людей, а с другой стороны весов была только его жизнь, которую он прожил зря… Итак, ты заслужил счастья. Я могу сделать для тебя почти всё, о чём попросишь.
Муравьёв ненадолго задумался.
– Я хочу вернуться в 1980 год, начать жизнь заново, – медленно, но твёрдо сказал Григорий.
– Это невозможно. Ты умер и туда больше никогда не вернёшься.
– Я буду счастлив только со своей семьёй. А где – неважно, хотя бы в шалаше на этой площадке, – Муравьёв не спеша подошёл к краю обрыва.
– И чем вы будете заниматься? – старец поднялся и подошёл к Грише.
– Лиза воспитывала бы ребёнка, а я бы вспомнил своё консерваторское образование и писал бы музыку.
– Ты уверен?
– Да.
– Тогда пошли! – старец поднял руку, и перед глазами у Муравьёва всё завертелось.
Очнулся он в комнате жены. Была ночь. Все спали. Посмотрев на право, Григорий увидел старца. Тот подошёл к Лизе, пристально посмотрел на неё, затем так же пристально посмотрел на сына.
– А что будет с твоей мамой? – обернувшись к Муравьёву, спросил он.
– Пусть, если это возможно, будет счастлива со своим покойным мужем, – не задумываясь, попросил Григорий.
– Будь по твоему…
В глубине красивого сада с экзотической растительностью, стоял большой трёхэтажный дом. Было раннее утро. Садовник подрезал кусты, дворник мёл аллеи, прислуга накрывала на стол…
– Проходите, – старец махнул рукой, и красивые резные ворота открылись.
Григорий с Лизой с одной стороны и сыном с другой стороны, не торопясь, пошёл по аллеям. За ними следовала Ольга Сергеевна с мужем.
Всё получилось так, как хотел Муравьёв: Лиза занималась воспитанием сына, Ольга Сергеевна писала романы, а сам Гриша создавал красивейшую музыку. По вечерам они собирались в просторной светлой гостиной, слушали то, что сочинил Григорий, читали вслух романы…
Спустя неделю, в квартире нашли три трупа: Лизу, её сына и Ольгу Сергеевну. Причина смерти одинакова: сердечная недостаточность…
Что короче – жизнь или смерть? Спустя 300 лет, Григорий Муравьёв знал ответ на этот вопрос: жизнь трагически коротка, а смерть – бесконечна.
25 сентября 2006 года
(3)
