Приятное заведение с
романтической атмосферой. Вечер пятницы,
в этом ресторане собирается много
любителей хорошего вина и блюд из рыбы
и морепродуктов, одно из лучших мест в
городе, знаете ли. Приветливые официанты
поспевают то тут, то там, аккуратная
суета, за соседним столиком мужчина
средних лет, аристократичной внешности,
с ним дама, уже не молода, но ещё и не
стара, очень затейливая прическа,
вечерний костюм подобран со вкусом, не
слишком строго, но и не слишком вычурно.
Их мягкая беседа, кажется, она повествует
своему спутнику о своей недавней поездке
в Париж, его манера слушать женщину,
настоящий джентльмен. На
фоне приятная джазовая музыка, плавно
растекается по всему заведению со
стороны импровизированной сцены,
местный ансамбль играет здесь каждую
пятницу, голос вокалистки чудесен,
напомнил мне Керрин Эллисон, одну из
моих любимых джазовых вокалисток, на
какое то время я даже покидаю ресторан,
обласканный нотами, что возносят мой
дух на своих маленьких крылышках. От
метаний меня отрывает моя принцесса,
грациозной походкой она заходит в
ресторан, оглядывается, заметив, с
осанкой гордой птицы, с небесной, теплой
улыбкой, направляется ко мне. Ты
прекрасна, безумно, счастье мое, в платье
кремового цвета, с невинным
декольте, колье, что я ей дарил на день
её рождения. Она мило
извиняется за небольшое опоздание,
такси встало в пробке, добрый вечер, вы
и ваша дама уже определились с заказом,
посоветуйте хорошее красное вино,
полусладкое, замечательно, да полусладкое,
что-нибудь из горячего, сегодня у нас
специальное блюдо для двоих от нашего
шеф-повара, будьте любезны. Перед
уходом улыбчивый официант зажигает
свечи на столе, обстановка идеально
подходит для того чтобы сказать ей это
сегодня. Неспешная беседа о всяких
мелочах, пара удачных шуток, принесли
горячее, тебе нравится, дорогая, кухня
здесь просто замечательная, огромная
благодарность повару, пора наполнить
бокалы, дрожащими руками наливаю вино,
волнение раскатывается по телу, кажется,
берет начало в волосах на макушке и
медленно, словно желе, скатывается в к
подошвам ботинок, мандраж, будто перед
экзаменом, достаю коробочку из левого
кармана брюк:
- Кира, мы уже давно знаем друг друга, и,
с каждым днем любовь к тебе разгорается
с новой силой, моё сердце уже полностью
принадлежит тебе, и только тебе. (короткая
пауза) Кира, ты станешь моей женой?..
Смущенная улыбка, она как
будто предчувствовала эти слова,
Господи, это безумие, от прилива эмоций
можно потерять здравый рассудок.
- Да, я буду твоей, и только
твоей...
…
Один из бедных районов, на
окраине. Место где легко можно достать
запрещенные и также легко можно
расстаться с молодостью. Глядя на эти
обшарпанные многоэтажки, размалеванные
примитивными граффити,
на грязных шлюх, шныряющих
под тусклыми желтыми фонарями, на тех
потерянных, что дохнут от безысходности
в переулках, хочется блевать от желания
покинуть это место раз и навсегда.
Здесь, в одном из железобетонных гробов,
в однокомнатной, вроде бы 13 этаж, местами
пожелтевшие белые обои, на которых
беспорядочно красуются
художественные изыски Джея, хозяина
конуры, с ним ещё четверо, его друг Чак,
две бляди, и торговец, который кладет
мятые доллары в карман, раскланивается,
и выходит за дверь. На выходе из подъезда
его уже ждут, пара ножевых, труп в
подворотню, завтра этот
ублюдок уже не сможет принимать звонки.
Фоном играет помесь блюза
и соула, пока разогреваются
приборы, переключите
кто-нибудь это старое
дерьмо, в
честь Джея звучит поздравление, всех
благ, счастья, бла-бла-бла, выбирайся
из этого дерьма, мужик. Сегодня ему
исполнилось 25, твое
счастливое число, друг, все готово...
…
Теплый, по летнему ласковый
июльский день, до церемонии считанные
минуты. Друзья, родные и прочие близкие
гости расселись по своим местам в
трепетном ожидании счастливой пары.
Руки потеют от волнения, губы же наоборот
обезвоживаются, ты, в этом свадебном
платье, от одного только вида тебя
тысячи раскаленных иголок пронизывают
кожу , взявшись за руки, под градом
лепестков роз, пересекаясь с десятками
сияющих взглядов, под нашу с тобой
любимую песню, смешанную с заводными
криками присутствующих. Это случилось,
все кажется какой то сказкой, невероятным
сном, но это здесь и сейчас, осязаемо,
мое сердце ещё никогда так не колотилось,
кажется, ребра сейчас разлетятся как
кегли...
- Согласен.
- Согласна...
Шквал аплодисментов, горячие
губы, сплетение рук... Улыбки друзей,
слезы родителей, море шампанского и
поздравлений, счастье в белоснежном
свадебном платье.
…
Проснувшись от пронзительного
воя сирен под окнами, Джей кое как встал
с кровати, оглядевшись, попытался
настроить радио в голове, которое вещало
сплошь помехи. Натянув джинсы, неспешно
покачиваясь двинулся на кухню, где
глядя в распахнутое окно курила полуголая
девушка.
- А ты ещё кто?
Длинноволосая брюнетка
неспешно развернулась к нему, затянулась,
села на подоконник и улыбнулась.
- Неужели ты не помнишь, красавчик. Мы
трахались с тобой всю ночь а ты меня
даже не узнал!- Это все конечно круто, но как тебя зовут
и как ты здесь оказалась?
- Кто то явно вчера перебрал, - ухмыльнувшись,
брюнетка встала и протянула ему руку.
- Кира, очень приятно. И дабы заполнить
пробелы в твоей голове, мы вчера отмечали
твой день рождения, и я пришла с твоим
другом, Чаком, и подружкой. Дальше все
по стандартному сюжету, нужны подробности?
- Не стоит, все проясняется по ходу. Дай
прикурить. А где Чак?
- Они ушли ночью, он и Лили. На улице опять
завалили кого-то, у твоего подъезда
копы и скорая суетятся.
- Надеюсь это не Чак, надо
позвонить ему.
Со свистом закипает подгоревший
чайник, беседа завязывается сама собой,
обрывки серых биографий, пошлые шутки,
плесневелый запах кухни, чайная церемония
под аккомпанемент грязного панк-рока
из старого приемника. Мне пора, Джей,
увидимся, может.
…
Сиеста на летней веранде,
легкий плеск морских волн, отдаленный
крик чаек, здесь по райски красиво,
дорогая, ты умеешь выбирать места для
отдыха. Терпкое послеобеденное вино,
под палящим солнцем слишком жарко в
этот час, здесь, в тени куда приятней
проводить отдых. Сегодня можно проводить
закат на берегу, а завтра выйдем на
яхте, как и планировали, смотри на эту
птицу, забавная, не правда ли.
- Джей, у меня для тебя есть
кое-что... Что-то очень важное.
- Я слушаю тебя, дорогая.- Прекраснее момента и места
просто быть не может. Позвони сегодня
своему отцу и скажи, что скоро он станет
дедушкой.
- Подожди, то есть...
- Да, именно. Я беременна.
- Боже, это, у меня нет слов...
я, стану папой... чудо! Это, это... Иди ко
мне Кира, я задушу тебя в своих объятьях...
я люблю тебя больше жизни...
- И я тебя...
В такие моменты обычно все
переворачивается вверх дном, каждый
это воспринимает по своему, с разными
пропорциями счастья, радости или,
наоборот, груза навалившихся проблем.
Порой даже твердые мужские глаза
наливаются влагой, и вместо тысячи
красивых изречений требуется лишь
только объятие, которое спутывает сети
сердец с новой, пылающей силой. Сиеста
медленно перерастает в чудесный
праздник, на берегу, на закате, и весь
мир только для двоих. А вскоре и для
троих...
…
Звонок в дверь. На пороге
промокшая, с потекшей тушью, Кира.
- Прости что так поздно, но
мне не к кому было идти больше...
- Что стряслось?- Я не могу больше это терпеть, отчим
снова бьет мать, эти пьянки, это ужасно.
Они ненавидят меня, кажется, всю злость
на мне изливают. Я взяла нож, чтоб эта
грязная сволочь меня не тронула, а мать,
дура, начала его защищать, я... я не могу
туда больше вернутся...
Припав к плечу, слезы, дрожь
в холодных руках, ногтями впившись в
рубашку.
- Ты убила его?
- Нет. Я просто убежала оттуда, не собрав
вещи. Можно остаться у тебя ненадолго,
пожалуйста, я найду где мне жить потом,
просто сейчас мне не к кому податься...- Да, без проблем. Проходи, переоденься
во что-нибудь сухое, я пока сделаю чай.
- Спасибо тебе, Джей. Ты мой спаситель...
- Не преувеличивай... проходи, не стой в дверях.
Получасовое раненое нытье
о никчемной жизни, с пониманием в глазах,
успокоив, героин чтобы расслабится, не
помешает. Спустя время, в туманной
эйфории, двое, на полу, облокотившись
спиной на кровать, в обнимку, пара
сигарет, за окном продолжается гроза,
сигналы авто из глубины квартала.
- Чьи это картины везде?
- Я рисовал их, сейчас как-то отошел от
этого, настроения нет, что-ли.- Они очень красивы, ты талантлив. Думаю
ты мог бы заработать на этом неплохие
деньги.
- Кому это нужно сейчас.
- Рисовал бы портреты, выставки там
разные. Полагаю людям бы нравилось, мог
бы прославится, они очень реалистичны.
С другой стороны, с некой загадкой...
- Может быть ты и права...
Спасибо, что оценила, не думал что они
могут кому то понравится.
Затяжка, минутное беспамятство.
- Ты нарисуешь мой портрет?
- Ты хочешь этого?- Да, очень.
- Хорошо, обязательно.
- Обещаешь?
- Обещаю.
Потертые холсты в тусклом
желтом свете от имитированной покосившейся
люстры, лица, с выражением тоски и
скорби, пейзажи разочарования и пустоты,
хранящей в себе тени скомканной
искореженной жизни.
- Джей.
- Да.- Давай потрахаемся?
- Ты такая скромная девочка.
Незаметно мелькнули дни, за
ними недели, месяц, в однокомнатной на
тринадцатом больше не так уныло и
одиноко, даже время стало другим, иногда
вечерами заходит Чак, ему всегда удается
достать где-то, разбитое зеркало
затягивает шрамы и показывает целое,
хоть и размытое изображение.
…
Размеренная семейная жизнь,
маленькая Мери уже делает первые шаги,
жизнерадостное лицо озаряет теплотой
гостей, чистая и искренняя любовь в
очаге умиротворения, даже в самую
непогоду спокойно, хоть и малышка
побаивается раскатов грома. Пускай
дерзость чувств немного остыла, приятных
моментов случается предостаточно,
пусть то утренний завтрак в постель
или букет роз после трудового дня.
Вместе перевернуто уже много счастливых
страниц, умелый писатель не покладая
рук трудится над книгой, узорным шрифтом,
красочными чернилами. Семейный ужин
по воскресеньям, дедушка читает любимой
внучке, что с интересующимся взглядом
впитывает каждое слово опытного
наставника, словно губка воду, за столом
всегда шутки и взаимопонимание, до
следующих выходных, отец.
…
Ночь в некой трагичной
атмосфере, обоюдная депрессия с вяжущим
вкусом виски на языке, истощенные на
растрепанной кровати уткнувший в
шершавый потолок.
- Джей, я устала от этого дерьма. Мне
плохо.
- Я понимаю, это сожрет нас рано или
поздно. Передай сигареты.- Давай бросим все это, найдем клинику,
нам помогут, а после свалим отсюда,
подальше от этой гниющей дыры без
будущего, это становится невыносимым...
- На это понадобятся деньги.
- Я слышала в городе есть клиника, там
бесплатно могут помочь, слышишь, надо
выбираться...
Утопичные дни, колесо
раскручивается по новой, Чак изредка
приносит джанк, иногда приходится
крутится самим в поисках. Время множит
ущерб.
- Кира, ты выглядишь неважно, как ты себя
чувствушь?
- Ужасно, мне кажется я долго не протяну...- Не говори так, скоро мы поедем в клинику,
помнишь? Скоро все наладится, милая.
- Это разрывает меня, по ночам порой так
больно, что даже кричать не могу, скулю
как изрезанная дворняга...
- Я просыпался пару раз из-за этого. Не
беспокойся, все пройдет. Я люблю тебя.
Одним пасмурным вечером,
уже была осень, двое на полу, облокотившись
на спинку кровати, в её глазах уже было
пусто, лежа у него на груди она шептала,
что любит его, прижимая холодное, мокрое
от пота, истощенное тело, он, в слезах,
целовал её руку, повторяя, что все будет
хорошо, держись Кира, держись. Примерно
около одиннадцати она сделала свой
последний вздох.
…
Так бывает, когда ты на
скорости ты не замечаешь надвигающиеся
из-за горизонта тучи. У светлых оттенков
есть свойство тускнеть со временем, а
счастливые улыбки, казалось, остались
на свадебных фотографиях. Все случается,
казалось, внезапно, но подготовка к
землетрясению всегда заранее фиксируется
сейсмологами, только вот со стопроцентной
точностью трудно предсказать, когда
именно все произойдет. Ссора начинается
с маленькой не затушенной спички, после
чего разгорается костер скандала,
наружу выворачиваются все недостатки
и грехи. При помощи судебных разбирательств
ломается все нажитое за долгие счастливые
годы, истерика, обвинения в твой адрес,
лишение права видеться с дочерью,
которая, уже успев повзрослеть, со
слезами смотрит на все происходящее,
осужденные взгляды родителей, друзья
хлопают по плечу, держись старик.
Остается лишь бутылка виски, стакан, и
собака, с тоской глядящая в твою сторону,
с полным пониманием ситуации, ведь это
ты её три года назад подобрал на улице
по возвращению домой. И вся ничтожность
собственного существования теперь
сваливается неподъемным грузом, оставляя
кучу недописанных страниц.
…
- Эй, друг, ты в порядке?
- Я просто задумался.- Я достал это дерьмо, дай мне свой ремень.
Спустя минуты процедур и скользкую гнетущую эйфорию.
- Не представляю жизни без
неё, я не могу с этим смирится...
- Да, хреново. Сочувствую, она была хорошей.
Жаль что так вышло. Перестань трястись
так, слышишь? Я волнуюсь за тебя.- Она была частю меня, лучшей частью, я
жил ради этой любви, понимаешь? Она
снится мне каждый день.
- Я тебя понимаю, тяжело.
- Ни черта ты не понимаешь...
Чак захлопнул за собой дверь,
оставив оставшуюся дрянь на тумбочке,
как просил Джей. Выйдя из подъезда, он
словно понимал, что больше не поднимется
на 13 этаж и Джей не встретит его с улыбкой
лучшего друга. На следующий день он
уехал из города к с своей матери, которую
не видел уже пару лет, больше он не
возвращался. Душераздирающая агония,
вдребезги разбивалось все, что можно
было разбить, холсты рвались и падали
на пол, слезы потери и безнадежность.
Он нарисовал её портрет собственной
кровью на, местами пожелтевших, белых
обоях, как и обещал... только она его уже
не увидит. Полиция нашла его тело через
два дня после произошедшего, причиной
смерти являлись передозировка и потеря
крови. В предсмертной записке, найденной
при обыске среди разорванных полотен
картин было следующее:
«Кончиками пальцев по
изрубцованному сердцу, легкой дрожью
вспархивая к кронам деревьев, смешиваясь
со свежим ветром... Робкие взгляды на
простых прохожих, не зная не их имен,
не их профессий, что у них на душе под
зонтами, мягкая игрушка съеживается
от града капель, дробящих по хлопковой
броне. Сквозь пробоины в кедах лужи
заполняют свободные отсеки, тепло
дыхания у виска, эти губы могут стать
44 калибром, письма тоже сгорят, вслед
за закатом. Откройте шторы плащей,
хватит прятать разноцветные майки,
разве сложно путать пальцы в прическах,
это гораздо забавнее вечерних сериалов.
Сосуды пропускают разряды удовольствия,
от колен до ресниц, вода служит отличным
проводником, взглядом по каналам нервной
системы, загребая веслами эйфорию,
созерцание чудесного наказания.
Гильотина для проводов беспомощного
мотора, пока палач улыбается, самое
время молится, чтобы тот не рубил канаты.
Грязные калоши сменяются гарцующими
каблуками, судорожная спешка на
муравьиной аллее, пусть себе льет, пока
сплетена паутина из пальцев, пока две
пары стоптанных кед топчут небесные
воды. В этих моментах, возможно, все то,
о чем можно мечтать, в этих сетях хранится
гораздо больше, чем можно насладится
в обычный четверг. Спустя время,
проведенное в заточении за пепельным
дождевым мраком, растворяя лучами
обрывки седого покрывала, это связывало
нас сильнее чем мы знали, захлопываются
зонты, прикосновения легкой дрожью
вспархивают к кронам деревьев, смешиваясь
со свежим ветром, за горизонты картонной
коробки... я прилечу за тобой.»
(0)
