«Ненависть»
- Шлюха! – звонкий удар пощечины. Щеку обожгло огнем. Господи, как же больно! Я приложила руку к больному месту, ошарашено глядя на мужчину, стоящего передо мной. Он тяжело дышал и был растерян.
- Лен, прости… Я не хотел, - стал приближаться. Я дернулась, как ужаленная, к стене.
- Попробуй тронуть! – прошипела, как змея. Могу поспорить, мои глаза метали молнии. Чертов ублюдок! Какая у него тяжелая рука. Я сморщилась, понимая, что боль так легко не уйдет.
- Нужно что-то холодное приложить, - спохватился он.
- Без тебя знаю! – зло выпалила я и посмотрела в его лицо. – А ты можешь убираться! – выбежала из зала на кухню. Будь моя воля, засунула бы голову в холодильник, лишь бы не чувствовать этого колючего ощущения. Как будто тысячи иголок одним разом воткнули. Наверное, синяк останется. Какая же ты скотина! Если бы не мама, давно бы тебя уже послала. Тоже мне, учитель хренов! Сам бы жить научился, а то меня учить вздумал. Без сопливых разберемся! Услышав, как он подходит сзади, я резко развернулась и впилась в него взглядом. – Ты что, не понял? Мне еще раз повторить! – закричала я. Нервы у меня совсем ни к черту.
- Остынь. По-моему, ты забываешься! – я усмехнулась. Привычная холодность вернулась к нему так же быстро, как ко мне моя гордость.
- Да плевать я хотела, кто ты! Мне противно твое общение, изволь, – отрезала я, доставая марлю из аптечки. Раскатала ее на столе и достала лед. С остервенением начала колоть его ножом, представляя на месте этих кусочков мужчину. Вот, что доставило бы мне удовольствие. Пока я так усердно занималась этим делом, он подошел слишком близко и по-хозяйски положил свои руки мне на талию. Я чуть не задохнулась от возмущения. Сквозь зубы процедила:
- Если ты не уберешь свои лапы, я вырежу тебе печень! – мысленно уже сто раз проделывала это, рука сильнее сжала рукоятку ножа. Он по-прежнему продолжал держать меня за талию, даже не собираясь последовать моему совету, более того, его рука поползла мне под кофту. Всем телом я напряглась и попыталась развернуться, чтобы ответить что-то колкое, но он мертвой хваткой стиснул мои плечи и жестко сказал:
- Уж поверь, если ты сама не успокоишься, я выбью всю дурь у тебя из головы! Я сильнее!
- Ты не сильнее, ты – козел! – еще раз дернулась в его руках, уже смелее, и мне удалось высвободиться. – И мне очень жаль, что мама так и не узнала, какая же ты сволочь! – грубо оттолкнула его от себя подальше.
- Дура! Да ты на себя посмотри! – он начал орать. Осточертело все, хоть уши затыкай. Не хочу даже слушать этого. - Примерная доченька! Еще суток не успело пройти после ее смерти, как ты уже готова была отдаться какому-то щенку прямо в коридоре ее квартиры!
- Пошел вон, – устало прошептала я, закрывая глаза и пересиливая себя, чтобы не кинуть в него что-то потяжелее. Сказать, что он этим задел меня, ни сказать ничего. Он в этот момент просто втоптал меня в грязь. Боже, как я устала от него.
- Что, правда глаза режет?! – зло выплюнул эту фразу мне в лицо. – А я специально не уйду! Я скажу тебе ВСЕ! Заставлю тебя выслушать! Чтобы тебе было больно, тогда бы ты поняла все, что чувствую я! А я кроме омерзения к тебе не чувствую ничего. Ты – тварь, Лена! Ты завралась сама себе, так завралась, что сама веришь в то, что говоришь! Тебе плевать и на мать и на кого-то еще! Ты живешь только для себя, в свое удовольствие. И вот сейчас, когда я уйду, ты будешь просто нервно курить от той правды, которую я вылил на тебя, глотать слезы и запивать их коньяком. Не кисло, милая? – я вздрогнула как от второй пощечины и испуганно посмотрела на него. О, я его боялась. Это был единственный человек, которого я боялась так же сильно, как себя саму. – Видно, горько, – усмехнулся и вылетел из кухни, хлопнув входной дверью.
Я обессилено опустилась на пол, ложась на спину. Сердце бешено колотилось внутри от напряжения. В ушах стоял его спокойный пренебрежительный тон «Ты завралась сама себе, так завралась, что сама веришь в то, что говоришь!» И он был прав, как он был прав! Он знал меня как облупленную, но… только в одном он ошибся. Коньяку я предпочла водку…
(0)
