- Эм… привет, - я совершенно не понимал, что происходит. – Кто ты?
- Разве это так важно? – спросил голос. Я постепенно начал различать среди совершенной белизны какие-то очертания. Первыми проступили глаза. Большие, удивительно ясные. Насыщенные цветом и живостью. Они внимательно рассматривали меня. Вернее то, что было мной.
- Наверное, так было бы проще общаться, - мой собственный голос звучал откуда-то издалека, как будто принадлежал совсем не мне.
Через какое-то время я понял, что передо мной сидела девушка. Ее выразительное лицо терялось в рыжих кудрях, которые спускались до пояса. На тонких запястьях обитали разноцветные браслеты. А ноги были укутаны полами длинной цветастой юбки.
Через некоторое время она подошла ближе, присела совсем рядом со мной и тихо проговорила:
(Продолжить)
- Я – художница. Не люблю это слово, но оно вернее всего описывает то, что рисование – часть моей жизни. У меня к тебе есть небольшая просьба. Необычная.
- Необычная? – переспросил я.
- Не думаю, что тебя об этом когда-либо уже просили, - ее глаза решительно, но мягко и открыто смотрели прямо в мои глаза.
Я молча ждал, пока она расскажет о своей просьбе, но она, похоже, не торопилась. Она сидела и разглядывала меня, слегка наклонив голову набок. Потом, словно опомнившись, перевела взгляд на свои руки. Задумчиво потирая браслеты, она сказала:
- Видишь ли, мы сейчас находимся в твоем сне.
- Вот как… - я просто не знал, что можно ответить на подобное заявление.
- Я узнала, что в последнее время тебе снятся очень красочные, яркие, необычные сны… Моя просьба заключается в том, что… - она неуверенно замолчала. – Можно я буду приходить в твои сны, а потом писать по ним картины?
- Правда, об этом меня еще никто не просил, - улыбнулся я.
Ее тонкие губы растянулись в улыбке. Глаза загорелись еще ярче.
- Понимаю, я совершенно никто, залезла ни с того ни с сего к тебе в сон, еще и несу такой бред, но… Для меня это очень важно, правда.
- По-моему, я еще не говорил ничего такого, из-за чего можно было начинать оправдываться. Конечно, я не против. Приходи.
- Спасибо, - она буквально сияла. – Только ты не пугайся, ладно? Сегодня хотела прийти незаметно, чтобы ты привыкал потихоньку… Но не получилось. И, видишь, все вокруг белое. Красивые сны ушли. Я даже запомнить не успела.
- И как часто ты забираешься в чужие сны?
- Ты – первый, - смущенно ответила она.
- А почему именно я?
Она на секунду отвела взгляд, но потом снова внимательно заглянула ко мне в глаза.
- У тебя особенные сны.
- Особенные? – удивился я.
На этот вопрос она так и не ответила.
Каждый раз, когда мне снилось что-то красочное, она приходила, слегка позвякивая браслетами. Мы долго гуляли по просторам моего сна. Изредка она останавливалась, доставала из холщевой сумки блокнот и карандаши и что-то зарисовывала. За то время, сколько она навещала мои грезы, она ни разу не показала мне своих набросков. Оставалось только гадать, что же могло понравиться ей в определенном мгновении.
Мы могли долго и увлеченно разговаривать, могли же за прогулку не проронить ни слова. Я всегда ждал, пока она заговорит первой. Она рассказывала мне о великих художниках, о запахах, о книгах, которые она читала. Каждую мелочь она старалась передать ярко и по-особенному. Мне всегда нравилось слушать ее. Переливы ее голоса, интонации, подобранные слова. Ее рассказы неизменно увлекали, заставляли переноситься в другую реальность, которая называлась ее миром. Иногда мне было жаль, что я не могу так же вдохновенно и открыто делиться тем, что у меня внутри.
За несколько месяцев она приходила ко мне почти каждый день. За исключением тех моментов, когда я сильно уставал и было уже не до снов. Она появлялась незаметно. Когда я замечал ее, я понимал, что она рядом уже довольно долго.
Очень скоро я начал замечать, что жду тех моментов, когда она появится. Я кое-как проживал день, чтобы заснуть с предвкушением встречи. Но однажды она не появилась. Просто в какой-то момент я понял, что ее нет, и она больше не появится. Я несколько месяцев ждал, что она, как прежде, проникнет в мой сон, громко поздоровается и широко улыбнется. Но ее не было. После в памяти остались только блокнот, многочисленные разговоры, пейзажи снов и ее улыбка. Я делал попытки ее найти, но ничего не вышло, ведь я даже не спросил, как ее зовут. Постепенно воспоминания начали выветриваться из моей головы, медленно растворятся в череде будней. Со временем я пришел к выводу, что она была просто плодом моей бурной фантазии. И с каждым днем эта гипотеза обретала все больше доказательств.
Через пару лет я сидел перед телевизором и прослушал такое сообщение: «Сегодня к нам в город приехала уникальная выставка. Картины молодой, талантливой художницы, которые потрясли земной шар. В них она показывает нам уникальный мир одного человека, спрятанный глубоко у него в подсознании».
Возвращаясь домой, я решил заглянуть на эту выставку. Афиши пестрели критикой, лестными отзывами, но нигде не упоминалось имя талантливой особы. Я купил билетик и зашел в зал. Мое сознание пронзили иголки дежавю, легкие сдавило непомерной тяжестью. На картинах в нескольких залах ярко и детально точно находились мои сновидения. Я с жадностью кинулся рассматривать каждую картину. Останавливался, разглядывал каждый мазок, отчаянно вспоминал то, о чем мы говорили, когда путешествовали среди этого сна. Я не мог поверить в то, что именно это – реальность, в то, что она вообще когда-то существовала. Я слишком привык считать ее красивой сказкой, навеянной мне моим больным воображением.
(2)
