Многие из них хотели бы провести все отпущенные им тысячелетья с ней. Но её сердце не принадлежит ни одному из них. Она часами может сидеть на пушистом облаке, смотреть на Землю и мечтать. Мечтать о том, что однажды она окажется там, среди людей. Жить не согласно законам высших сил, а так, как она пожелает. Ведь так хочется иногда поддаться порыву чувств. Но нельзя. Законы суровы. Ослушавшегося ангела сразу же отправляют в ад. Годы, столетья пыток. Острый кол, полыхающие костры с кипящей лавой.…Попасть туда не хотел никто. И приходилось жить вот так, в мире грёз, в мечтах о человеческом мире.
Тем вечером Арели как обычно сидела на облаке. Послышался шелест крыльев. Арели обернулась. И увидела Серафима, ангела-вестника.
- Арели, мы знаем тебя как отличного воина, чьи стрелы не знают промаха. Ты оказала нам неоценимую помощь во время войны с упырями. Знаю, что сотням воинов тьмы гибель принёс именно твой лук. Но Высшие Силы, те, кто правят нами, просят тебя, как одну из лучших, выполнить одно задание в мире смертных. Ты можешь отказаться, если…
Но Арели не дала ему договорить:
- Я согласна! А что за задание? – радостно воскликнула она.
- Ты будешь ангелом-хранителем одного талантливого художника. Я провожу тебя к нему.
Пока они летели, Арели представляла себе этого художника. «Наверно он чудаковатый старичок лет 70-ти, бесконечно одержимый своим творчеством. У него, скорее всего огромный, построенный в середине прошлого столетья особняк. Творит он в особой комнате, где сотни тюбиков с красками, мольберт, вырезанный из чёрного дерева…» - на этом размышления Арели прервались: они долетели.
Художник оказался парнем с виду лет двадцати. Довольно высокий, тёмные волосы до плеч, поношенные джинсы, салатовая, словно весенняя зелень, куртка. Но особенно Арели поразили его глаза – синие и бездонные, подобно океану. И в этих глазах буря чувств. И печаль. Безграничная печаль.
Он шёл в магазин, кончилась охра. Последние деньги. Последние триста рублей. Может быть, оставшихся денег хватит на булку хлеба. А может и нет. Ему всё равно. Очередная картина для него всё. Новый шедевр. А когда он закончит работу, он наконец отнесёт её в Галерею, там оценят его талант по достоинству. А может быть, с ним заключат контракт. И у него наконец-то будут деньги на новые кисти.
Вот и его квартира. Точнее, не его. Съёмная. Он не знает даже, чем за неё заплатить. Везде картины. Много картин. Он очень красиво рисует. Заснеженные вершины гор, тихие озёра, завораживающие своей красотой замки, чарующие леса, недосягаемые человеку звёзды. Но особенно привлекла взгляд Арели картина, на которой был изображен белый волк. Он сидит на высоком утёсе совсем один и воет на луну показавшуюся из-за плотных облаков. Картина пронизана грустью, таящейся в сердце автора. И потому от неё невозможно оторвать взгляд.
Арели наблюдала за художником несколько дней. Он не видел её, ибо не положено людям видеть ангелов. Вставал художник – имя его было Геворг – очень рано, с первыми лучами солнца. И сразу брался за кисти и краски. Он рисовал портрет девушки. Этой девушкой была Арели. Хоть он и не мог её видеть, его душа чувствовала ангела, являвшегося к нему во сне, рука сама выводила на холсте глаза, губы, нос, белокурые волосы. И вот, наконец, картина была закончена.
Геворг ещё раз придирчиво оглядел своё творение. И решил, что эта картина – его шанс. Полный радостных надежд, он вышел из дома, прижимая к сердцу картину, направился в Галерею.
Арели была рада счастью молодого художника. Она сидела в его квартире и ожидала возвращения хозяина.
Геворг вернулся. Но его возвращение было не таким, каким его представляла Арели. Всё лицо художника было в слезах. Она никогда не видела его таким расстроенным. Не расстроенным – буквально убитым. Критик Галереи назвал его бездарью. А его картину, ту, в которую он вложил столько труда, столько любви – детской мазнёй. Художник распахнул окно, встал на подоконник и в последний раз посмотрел вниз. Он уже собрался было прыгать, как вдруг услышал умоляющий голос: «Не надо!». В комнате никого не было. «Я сошёл с ума», - подумал юноша. И снова забрался на подоконник. Арели лихорадочно соображала, как ей его остановить. И она приняла решение. Она поняла, что любит Геворга. И что не даст ему умереть. И неважно, что плата за его спасение – века, проведённые в преисподней. Она так решили. Арели стала видимой для художника. Окликнула его по имени. Он обернулся и увидел Её, ту самую, что уже несколько дней является ему во сне. Ту, в которую влюбился ещё в мире грёз.
- Не делай этого, прошу! – сквозь слёзы вымолвила она, - Ради меня!
Геворг слез с подоконника и подошёл к Арели. Она молчала. Он тоже. Они смотрели друг на друга на протяжении пяти минут. Наконец, Арели нарушила тишину, царившую в комнате:
- Геворг, ты… Ты очень талантливый художник… Я…Я… Я люблю тебя. Я хочу, чтобы ты знал об этом. За мной скоро придут. Мы больше никогда не увидимся. Но прошу тебя, умоляю, не делай глупостей. Ради твоего спасения я отправляюсь в ад. Я не хочу, чтобы моя жертва была напрасной.
- Я тоже… тоже тебя люблю… С тех… с тех пор… тех пор, когда ты мне приснилась. Я не отпущу тебя! Не отдам тебя в лапы дьявола!
- Ты не сможешь противостоять Им. Закон есть закон. И я его нарушила.
Они кинулись в обьятья друг друга. По щекам обоих текли слёз. Вдруг в квартиру влетели два беса и ангел. Они прилетели за Арели. Она не сопротивлялась. Знала, что бесполезно. Когда силуэты скрылись во тьме, Геворг ещё долго стоял у окна, глядя в пустоту. Опавшие листья, лежащие под окном, сложились в слова: «Эта жертва ради любви. Прими её. Будь счастлив. Ради меня».
(1)
