Правительству и родине солдат вечно обязанный
Промокли ноги, вещмешок весит тонну
И не оценится никем труд вавилонский
Мы заночуем на земле, в вырытых окопах,
Словно в могиле – уже мертв, только не закопан
Меня разбудит утром не касанье руки милой,
А стрекотанье автоматов – враг заходит с тыла.
Это тяжелая работа, а не романтика
Кто же теперь детей поднимет отца-десантника?
Терпение до дна испили чесотка и тиф,
И я согласен умереть, лишь бы не было их.
А на привалах Петька, друг, все пишет сыну,
Что даже если папка и погибнет на чужбине,
То будет все равно любить его там, на небесах,
Пусть только вверх глаза поднимет на звезду-отца.
Война несносная, что же ты сделала
Теперь у нас не будет все как хотелось бы
Да неизвестно, будет ли теперь еще
Такое призрачно-туманное будущее
А может завтра разорвет осколком минным
И я останусь наблюдать за тенью длинной
Я провожу в последний раз глазами солнце красное
И прошептать успею: «Я поверил – жизнь прекрасна!»
Да только рано говорить об этом – жив еще
Пока что не свела судьба со мною давний счет
Так что, родные, ждите, верьте, ведь пока
В этой игре со смертью моя ставка высока
И я хочу прийти домой и обнять детей
Мне это видится в бою, в отблесках огней
Мне это чудится во сне и наяву
И вот тогда я верю, что точно доживу
Чтобы увидеть небо нежно-нежно голубое
И сдаться миру, подняв руки и без боя
И чтоб всю жизнь молиться от весны и до весны:
«Помилуй, Боже, и не допусти больше войны»
(0)
