На просторах тетрадной
мистики

Распоясаться просто ли
словом?

Проводил генеральную
чистку

И зачеркнут был цензом О-
МОНА

Разобрать бы в до блеска вытертом
Ракетами взглядов небе
Не библейской стези выверты,
А быль, уходящую в небыль -

И предстанет на троне, рубленном
Из лазури предвечной тверди,
Словно тот же герой Врубеля,
Лишь наряд его будет беден -

Словно он не хотел хвастаться,
Но понятно и так по стати,
Что в нем многое взято от Отца
И от Сына многое взято,

И фанатик падет ниц пред ним,
Головой небосвод корежить,
Атеист углубится в истину,
Верить, мол, или все же...

Одному мне придется встретиться
С взглядами этих Двух,
Через вечность поняв, что нет лица,
А один только третий - Дух.

Я про зарево, что играет
на губах новоспелых стихов.
Про озлобленность вещего лая,
что трясет лихорадочный кров.

Про страну иллюзорного солнца,
где искусным знамением жара
круговерть разлихая царит.

И огнем на строфе отзовется,
и заснет в водяном одеяле
с перетертостью каменных плит.


Это Он, Господин Всех Искусств.
Но какого? Послышался хруст
И дубинка прошлась по лопаткам.
Здесь законы свои.
Стихопрятки.

Дух ли
Под небом, распятым
На клятвах солдатов,
Поет, или духи?
Тухли
Огни возле сцены,
Бывает бесценным
Лишь небо, что рухнет.

Я все
Законы забыл, и,
Закованный в были,
Венчаюсь на царство -
Ясень
Великий застонет,
Идя из застоя
По тонкому насту.

Как же
Ему не стонать, ес-
ли нынче Танатос
Сменяет Морфея?
Каждый
Берущий секиру
Лишь славит наш мир, и
Ничуть не жалеет,

Что мир
Прославленный склонен
Ответ давать стоном,
А не орденами.
Шторы
Раздвинув, стреляю
Из мира по раю,
И рай этот - камень,

Камень,
Который, пока не
Пристрелен - лишь камень.
Он рай, умирая.
Канет
Мой каменный город
В забвенье, расколот
Пришествием рая.

В силиконовой груде словес
не забыть бы о крови.

Пересуды костра
распугают весь лес,
дух стихии застонет.

Ничего, обожжем, вскипятим и попляшем,
гой, техничная наша, раздольная!

опрокинуть во рты бы
коктейльные чаши
да стихами плевать
с интернет-колокольни.

Здесь законы свои.
Стихогрядки

и капусту растят, и петрушку.
Чтобы было достаточно сладко,
жнец освоил филолога хватку,
так ведь все же
комфортнее кушать,

хоть и некому, кроме него
оценить восхительный слог
бескровавого пресного овоща.
_________________________
...И тогда вдруг проснулось чудовище.

...Саламандра без краски и лжи.
Лицедея схоронят за помостом, тот еще
клоун. Ты правду скажи
широтой опоясанных истин.

Опыстылили мысли холеные,
на тщеславье настоенный виски,

Где разбиты колени и голени
к черту пафос, с рождения низкий.