Яков Есепкин
• Из книги
«Архаика»
Пир Алекто
Четырнадцатый фрагмент пира
От смерти вряд ли Йорик претерпел,
Певцов ночных Гекаты отраженья,
Призраки за восьмой стольницей, пел
Художник всякий глорию ей, жженья
Порой и адской серности, увы,
В тенетах славы значить не умея,
Что праздновать в себе мокрицу, вы,
Времен иных скитальцы, Птолемея
Сумевшие, быть может, оценить
Учёный подвиг, маску ретрограда
Унёс в могилу он, а хоронить
Идеи любит Клио, маскерада
Тогда ей и не нужно (сей чудак
Достиг великой мудрости и тайны
Покров чуть совредил, когда чердак
Вселенский есть иллюзия, случайны
Всегда такие вспышки, гений -- раб
Судьбы фавора, знание земное
Его определяет фатум, слаб
Творец любой, величие иное
Имеет столь же выспренний посыл,
Несть истин многих, гений и злодейство,
Заметим, врать не даст Мафусаил,
Прекрасно и совместны, лицедейство
Доступно всем, а нравственный закон
Внутри, не Кант один бывал сей тезой
Астрийской ввергнут в смуту, Геликон
Хранит благие тени, их аскезой
Корить возможно ангелов, так вот,
Не гений за порочность отвечает,
Равенствует ли Бродского кивот
Божнице – речь кому, творец лишь чает
Прозрения для всех, в орбитах цель
Следит, а на Земле ничем он боле
От нас неотличим, раба ужель
Судьёй назначить верно, в чистом поле
Гуляют души, знанием своим
Способные утешить и развеять
Морок сомнений вечных, только им
Положен свет, алмазы нощно сеять
Лишь им дано, убийц и жертв делить
Какой-нибудь линейкою иною
Пусть пробуют камены, обелить
Нельзя морочность душ, за временною
Поспешностью оставим это, две,
Четыре, сорок истин и теорий
Нулям равны, у Данта в голове
Пожар тушили музы, крематорий
Бессмертия нам явлен, разве блеск
Его, поймут ли мученики, ложен,
Комедии божественной бурлеск
На ярусник сиреневый положен
Искусства, парадоксы дружат здесь
С обманом возвышающим и только,
Учений и теорий нет, завесь
Их скатертью, останется насколько
Безсмертие в миру, ещё вопрос,
Точней, ещё загадка, Дау милый,
Зане душою темною возрос,
Легко изрек печальный и унылый
Последний мадригал: мы объяснить
Сегодня можем то, что пониманью
Доступно быть не может, миру ль нить
Доверит Ариадна, тще вниманью
И муз, и тонких граций доверять,
По держит всё ещё с амонтильядо
Лафитник, нить ли, здравие терять
Ума, равно тщете вселенской, Прадо,
Холодный Эрмитаж и Лувр пустой
Вберут алмазный пепел, эстетичность
Одна скрывает смысл, символ простой,
Пророка выдает аутентичность,
Но лучшее небесное письмо
До нас не доходило, мрамр чернильный
Всегда в осадке был, певцам трюмо
Свиней являло, сумрак ювенильный
Окутывал пиитов, их уста.
Печати родовые замыкали,
Ничтожество сим имя, но чиста
Символика имен самих, алкали
Владетели величья и взамен
Хорической небесности вечерий
Им дали благость черствую, камен
Ужасно попечительство, Тиверий,
Калигула, Нерон и Азраил,
Собравшись, не сумеют эти узы
Порвать, Адонис нежное любил
Цветенье, но фамильные союзы
С восторженною лёгкостью в руин
Зломраморную крошку обращают
Ещё пред Апокалипсисом, сплин
Бодлер цветами зла поил, вещают
Нам присно аониды о конце
Времен и поколений, им урочно
Иллюзии варьировать, в торце
Любого камелота – дело прочно –
Струится разве кровь, а Птолемей
Был всуе упомянут, но ошибка
Его надмирных стоит месс, посмей
Её тиражить будущность, улыбка
Давно могла б Фортуне изменить,
Бессонный хор светил есть иллюзорный
Провал, загробный мраморник, тризнить
Им суе, мир воистину обзорный
Весь зиждется в орбите всеземной,
Мы видим иллюзорное пространство,
Закон внутри и небо надо мной:
Иммануил ошибся, постоянство
Такое астрологии темней,
Урания пусть вверенные числа
Учёным демонстрирует (за ней
Не станет, мы не ведаем их смысла);
И вот, певцов ночных призрачный хор,
Стольницу под восьмою цифрой зряши,
Расселся незаметно и амфор
Чудесных, расположенных вкруг чаши
С порфировым тисненьем, в мгле сквозной
Мог тусклое увидеть совершенство,
Изящные лафитники луной
В плетенье освещались, верховенство
Манер великосветских, дорогих
Теней сердцам истерзанным традиций
Щадило вежды многих, у других
Веселье умножало, бледнолицый
Гамлет сидел меж Плавтом и хмельной
Медеей, те соседствовали чинно
С Овидием и Фабером; одной
Картины этой виденье повинно,
Возможно, в сем: из пурпура и мглы,
Сквозь морные летучие гримёрки
Зерцально проникая и столы,
Алекто оказалась близ восьмёрки.
• Дорогие читатели! Произведения Якова ЕСЕПКИНА изданы в России, США, Канаде, их можно приобрести в Интернете и элитарных книжных магазинах мира. Сейчас к изданию подготовлены книги «Сонник для Корделии», «Ars», «Эфемериды». Знакомьтесь с творчеством культового автора.
(0)
