Любой человек узнает истину только тогда, когда переходит границу Жизни и Смерти, предельную для него черту дозволенного и запретного...
Кухонный нож в руке Рейчел быстро вонзился в живот и легким движением мгновенно распорол весь кишечник.
Перед тем, как в глазах заслуженно-почетного доктора Луиса Крида померк свет, он вспомнил предостережение зловещего призрака. В следующее мгновенье своего существования мужчина почувствовал в сердце непонятное ощущение, прежде никогда не возникающее: странную и таинственную легкость, необъяснимую для логического разума; некий фантастический полет к звездам, постепенно отделяющий его от материальной сущности; от уничтоженного телесного плена.
Единственным лучом света оставалась вера и надежда на то, что по-настоящему родные ему существа: души жены, сына и даже Черча - кота Элли - простят содеянный с его стороны необдуманный проступок «в той части Вселенной», а родители его жены должным образом позаботятся о любимой доченьке. Всей своей духовной сущностью, так как сердце уже не билось, Луис молил всего об одном: когда придет час, отец сможет попросить прощение уже у души Элли за наглую ложь, мерзкую трусость, глупую самонадеянность и наивную неопытность в желании быть осведомленным.
И именно теперь Луис наконец-таки точно понял, что означают слова призрака Виктора Паскоу - молодого парня, попавшего под колеса грузовика роковой компании «Оринго». И также схожие выражения из уст погибшего приятеля-соседа Джада Крендалла, чья персона стала жертвой «игры» воскресшего трупа Гейджа, которого, по своей сути, убило верхнее кладбище. Оружием демонов, обитающих на индейском захоронении, стали колеса разогнавшегося дальнобойного трейлера с невнимательным водителем-новичком, громко врубившим тяжёлую музыку во время рейса и глаза мёртвого на тот момент кота Черча.
Голос призрака, как и слова Джада, гласил о плодотворном куске земли и человеческом сердце; о ростке цветка и спрятанной в недрах Душе.
«Наше сердце – не только необходимый орган внутри тела, цель которого выполнять задачу некого перегонного завода крови, но и важное место, играющее немалую роль в повседневном становлении духовного бытия любого человека. Ибо для нас всех сердце является и материнским кусочком земли, на котором мы родились, где происходит зарождение решающего абсолютно все аспекты повседневного бытия ростка, являющегося Душой. Подобно земле, росток, расцветающий внутри сердца в течение всей его жизни, вне зависимости от срока, написанного нам свыше Богом, госпожой Судьбой или Ангелом-Хранителем – не важно кем – столь же уникален, как и само сердце: этот клочок малой, но всё же своей, землицы.
И даже если получится так, что учёные найдут поражающий умы окружающих способ воскрешать умерших близких людей и животных, возвращая их с того света с помощью мистики или обрядов чёрной магии, хоть того же самого Вуду, то добиться ожидаемого результата в любом случае не удастся. Ведь в этом варианте исхода событий к жизни возвращается лишь тело, имеющее заранее определённые Душой черты внешности, индивидуальные особенности органов и физиологическое строение. У такого тела сердце никогда не забьется, как прежде, что бы ты не пытался для этого сделать. А ведь именно жизнь этого ключевого органа определяет плодотворность Души. В случае же с отсутствием этой самой плодородности, отсутствует пусть и крохотный, но все-таки уникальный росток. Тело без Души не есть настоящее. Оно никогда больше не будет чувствовать абсолютно ничего, а если улыбка или мурлыканье и будут, то лишь фальшивые, вызывающие одно отвращение. Следовательно, та Тварь, что находится перед Вами, уже не что-то такое, что Вам было когда-то дорого, являлось близким человеком или любящим домашним животным, ставшим дороже любого золота мира. Это будет лишь двигающийся полуразумный кусок мяса, у которого, из-за того, что оно неживое, есть только одна потребность: продемонстрировать, ввиду отсутствия каких-либо тёплых чувств, свою ненависть к Вам, как к существу с сердцебиением; к тому, что Вам дорого, ибо оно тоже живое; ко всей существующей Вселенной в целом. И всё это лишь по одной причине: дорогое и любящее существо близкое нам, нашему клочку землицы и прежде всего именно нашему ростку – не тело, которое мы имеем шанс лицезреть в течение всей нашей жизни. А то, что скрыто в глубинах сердца, и что мы видим уже лишь после смерти. Смерть, как последний этап жизни, не конец – лишь переходный момент, когда полностью сформировавшаяся Душа обретает жизнь за пределами сердца, так как его плодотворность не вечна.
Душа – самая важная частица и без неё нет и ничего другого. Есть только пустое тело, словно скорлупа яйца, сгнившего изнутри. В таком яйце нет не белка, не желтка, ни жизни. Лишь смрад Смерти и холодная Пустота; коварная, бесчувственная и, значит, безжалостная ко всему чувственному; живому. И цель у такой голодной Твари, больше напоминающей разлагающийся труп или зомби из фильмов ужасов, всего одна – сожрать и уничтожить всё вокруг себя, любым доступным для этого способом...»
Итог здесь только один.
Умершим лучше оставаться в гробу, ведь их все равно уже никак не вернуть, но пока существует надежда и память о них, они продолжают жить, даже если наш глаз этого не видит. И рано или поздно всегда наступит момент, когда мы вновь сможем присоединиться к ним и это окажется совсем иная реальность, которая уже не будет вгоняться в иллюзорные рамки пространства и времени, навязанных Смертью. А похороненное в холодной земле, под тяжёлой могильной плитой или деревянным крестом, воспоминание в конце концов обречено навсегда остаться лишь бессмысленной оболочкой в виде сгнивающего до костей тела...
Перед тем, как в глазах заслуженно-почетного доктора Луиса Крида померк свет, он вспомнил предостережение зловещего призрака. В следующее мгновенье своего существования мужчина почувствовал в сердце непонятное ощущение, прежде никогда не возникающее: странную и таинственную легкость, необъяснимую для логического разума; некий фантастический полет к звездам, постепенно отделяющий его от материальной сущности; от уничтоженного телесного плена.
Единственным лучом света оставалась вера и надежда на то, что по-настоящему родные ему существа: души жены, сына и даже Черча - кота Элли - простят содеянный с его стороны необдуманный проступок «в той части Вселенной», а родители его жены должным образом позаботятся о любимой доченьке. Всей своей духовной сущностью, так как сердце уже не билось, Луис молил всего об одном: когда придет час, отец сможет попросить прощение уже у души Элли за наглую ложь, мерзкую трусость, глупую самонадеянность и наивную неопытность в желании быть осведомленным.
И именно теперь Луис наконец-таки точно понял, что означают слова призрака Виктора Паскоу - молодого парня, попавшего под колеса грузовика роковой компании «Оринго». И также схожие выражения из уст погибшего приятеля-соседа Джада Крендалла, чья персона стала жертвой «игры» воскресшего трупа Гейджа, которого, по своей сути, убило верхнее кладбище. Оружием демонов, обитающих на индейском захоронении, стали колеса разогнавшегося дальнобойного трейлера с невнимательным водителем-новичком, громко врубившим тяжёлую музыку во время рейса и глаза мёртвого на тот момент кота Черча.
Голос призрака, как и слова Джада, гласил о плодотворном куске земли и человеческом сердце; о ростке цветка и спрятанной в недрах Душе.
«Наше сердце – не только необходимый орган внутри тела, цель которого выполнять задачу некого перегонного завода крови, но и важное место, играющее немалую роль в повседневном становлении духовного бытия любого человека. Ибо для нас всех сердце является и материнским кусочком земли, на котором мы родились, где происходит зарождение решающего абсолютно все аспекты повседневного бытия ростка, являющегося Душой. Подобно земле, росток, расцветающий внутри сердца в течение всей его жизни, вне зависимости от срока, написанного нам свыше Богом, госпожой Судьбой или Ангелом-Хранителем – не важно кем – столь же уникален, как и само сердце: этот клочок малой, но всё же своей, землицы.
И даже если получится так, что учёные найдут поражающий умы окружающих способ воскрешать умерших близких людей и животных, возвращая их с того света с помощью мистики или обрядов чёрной магии, хоть того же самого Вуду, то добиться ожидаемого результата в любом случае не удастся. Ведь в этом варианте исхода событий к жизни возвращается лишь тело, имеющее заранее определённые Душой черты внешности, индивидуальные особенности органов и физиологическое строение. У такого тела сердце никогда не забьется, как прежде, что бы ты не пытался для этого сделать. А ведь именно жизнь этого ключевого органа определяет плодотворность Души. В случае же с отсутствием этой самой плодородности, отсутствует пусть и крохотный, но все-таки уникальный росток. Тело без Души не есть настоящее. Оно никогда больше не будет чувствовать абсолютно ничего, а если улыбка или мурлыканье и будут, то лишь фальшивые, вызывающие одно отвращение. Следовательно, та Тварь, что находится перед Вами, уже не что-то такое, что Вам было когда-то дорого, являлось близким человеком или любящим домашним животным, ставшим дороже любого золота мира. Это будет лишь двигающийся полуразумный кусок мяса, у которого, из-за того, что оно неживое, есть только одна потребность: продемонстрировать, ввиду отсутствия каких-либо тёплых чувств, свою ненависть к Вам, как к существу с сердцебиением; к тому, что Вам дорого, ибо оно тоже живое; ко всей существующей Вселенной в целом. И всё это лишь по одной причине: дорогое и любящее существо близкое нам, нашему клочку землицы и прежде всего именно нашему ростку – не тело, которое мы имеем шанс лицезреть в течение всей нашей жизни. А то, что скрыто в глубинах сердца, и что мы видим уже лишь после смерти. Смерть, как последний этап жизни, не конец – лишь переходный момент, когда полностью сформировавшаяся Душа обретает жизнь за пределами сердца, так как его плодотворность не вечна.
Душа – самая важная частица и без неё нет и ничего другого. Есть только пустое тело, словно скорлупа яйца, сгнившего изнутри. В таком яйце нет не белка, не желтка, ни жизни. Лишь смрад Смерти и холодная Пустота; коварная, бесчувственная и, значит, безжалостная ко всему чувственному; живому. И цель у такой голодной Твари, больше напоминающей разлагающийся труп или зомби из фильмов ужасов, всего одна – сожрать и уничтожить всё вокруг себя, любым доступным для этого способом...»
Итог здесь только один.
Умершим лучше оставаться в гробу, ведь их все равно уже никак не вернуть, но пока существует надежда и память о них, они продолжают жить, даже если наш глаз этого не видит. И рано или поздно всегда наступит момент, когда мы вновь сможем присоединиться к ним и это окажется совсем иная реальность, которая уже не будет вгоняться в иллюзорные рамки пространства и времени, навязанных Смертью. А похороненное в холодной земле, под тяжёлой могильной плитой или деревянным крестом, воспоминание в конце концов обречено навсегда остаться лишь бессмысленной оболочкой в виде сгнивающего до костей тела...
Глава 2: Смерть Элли Крид
Малышка Элли Крид никак не могла смириться с тем, что вся её семья погибла. Видимо, страх и отчаяние сгубили девочку окончательно, ввиду чего в ничем непримечательную ночь полнолуния она попыталась убить оставшихся родных: бабушку и дедушку. К несчастью, ей это всё-таки удалось.
Нагрянувшая полиция обнаружила Элли на полу: в дьявольском припадке она слизывала, словно какое-то примитивное зверьё, кровь убитых ею мужчины и женщины, при этом постоянно твердя всего два слова, сильно напоминавшие выражение «Pet Sematary». Полиция признала девочку невменяемой, после чего Элли упекли в психиатрическую клинику штата Мэн для умалишенных преступников. Дочь Луиса Крида смогла недолго продержаться в камере своего заключения: верхнее индейское кладбище вскоре застигло маленькую бедняжку и там; юную прорицательницу, которая видела смерть всех родных не только наяву, но и в безумных потусторонних снах.
Во время одного пасмурного дня, когда производился стандартный дневной обход и больным позволялось чуть погулять на специально отведённой территориальной площадке больницы под охраной сотрудников безопасности и служащего персонала медклиники, маленькую девочку обнаружили мёртвой в собственной изолированной комнате.
Элли Крид перерезала себе вены. Перед смертью она успела лишь написать кровью на стене своей комнаты надпись: «Кладбище домашних животных» и маленькую записку, с огромным усилием выцарапанную на столе острым предметом. Судя по мокрой поверхности, девочка писала послание в слезах:
«Дорогие Мама, Папа, Дедушка, Бабушка, Черч, мистер Джад и Гейдж! Не могу больше терпеть жуткий смрад смерти и чувствовать взгляд этих злых демонических глаз за спиной. Я вижу его каждую ночь, он приближается ко мне во снах всё ближе. Своими когтистыми полуиссохшимися лапами он уже добрался до моего плеча: я чувствую его прикосновение прямо сейчас. Люблю Вас и иду к Вам...»
Нагрянувшая полиция обнаружила Элли на полу: в дьявольском припадке она слизывала, словно какое-то примитивное зверьё, кровь убитых ею мужчины и женщины, при этом постоянно твердя всего два слова, сильно напоминавшие выражение «Pet Sematary». Полиция признала девочку невменяемой, после чего Элли упекли в психиатрическую клинику штата Мэн для умалишенных преступников. Дочь Луиса Крида смогла недолго продержаться в камере своего заключения: верхнее индейское кладбище вскоре застигло маленькую бедняжку и там; юную прорицательницу, которая видела смерть всех родных не только наяву, но и в безумных потусторонних снах.
Во время одного пасмурного дня, когда производился стандартный дневной обход и больным позволялось чуть погулять на специально отведённой территориальной площадке больницы под охраной сотрудников безопасности и служащего персонала медклиники, маленькую девочку обнаружили мёртвой в собственной изолированной комнате.
Элли Крид перерезала себе вены. Перед смертью она успела лишь написать кровью на стене своей комнаты надпись: «Кладбище домашних животных» и маленькую записку, с огромным усилием выцарапанную на столе острым предметом. Судя по мокрой поверхности, девочка писала послание в слезах:
«Дорогие Мама, Папа, Дедушка, Бабушка, Черч, мистер Джад и Гейдж! Не могу больше терпеть жуткий смрад смерти и чувствовать взгляд этих злых демонических глаз за спиной. Я вижу его каждую ночь, он приближается ко мне во снах всё ближе. Своими когтистыми полуиссохшимися лапами он уже добрался до моего плеча: я чувствую его прикосновение прямо сейчас. Люблю Вас и иду к Вам...»
Элли Крид
Кроме этого, на столе лежала верхом единственная карта, обрызганная каплями крови - Дама Пик.
Под надписью на стене стояло какое-то имя. Сотрудники больницы и полицейские долго гадали, кто же это такой, таинственный и загадочный некто, с нечеловеческим именем Вендиго. Мысли были, но от них становилось жутко, а по спине пробегал таинственный холодок, несмотря на полную герметичность палаты для пациентки.
Что же касается Рэйчел: мертвая жена Крида была убита уже во второй раз в тот момент, когда совершила нападение на одного из сотрудников полиции, прибывшей к месту жительства семейства Кридов вместе с пожарными из-за подозрений соседей в зверском убийстве Джада Крендалла, чей дом в ту секунду полыхал на славу. Главным подозреваемым естественно стал сосед мистера Джада, Луис: отец недавно переехавшего семейства Кридов...
Под надписью на стене стояло какое-то имя. Сотрудники больницы и полицейские долго гадали, кто же это такой, таинственный и загадочный некто, с нечеловеческим именем Вендиго. Мысли были, но от них становилось жутко, а по спине пробегал таинственный холодок, несмотря на полную герметичность палаты для пациентки.
Что же касается Рэйчел: мертвая жена Крида была убита уже во второй раз в тот момент, когда совершила нападение на одного из сотрудников полиции, прибывшей к месту жительства семейства Кридов вместе с пожарными из-за подозрений соседей в зверском убийстве Джада Крендалла, чей дом в ту секунду полыхал на славу. Главным подозреваемым естественно стал сосед мистера Джада, Луис: отец недавно переехавшего семейства Кридов...
(0)
