Не вспомнить даже числа,
По моему был месяц май.
Или о нём я писал?
Я помню сижу за столом,
окно было настижь открыто,
потом помню громкий хлопок
и мраком всё стало покрыто.
Я на пол со стула упал,
с улюбкою упоённой,
как буд-то внезапно устал,
от тяжести неподъёмной.
Потом незнакомцы столпились
кто в форме, а кто то в халате
а позже друзья появились
и кто то даже заплакал.
Горькие матери слёзы,
мне сердце тисками сдавили
потом были желтые розы
и люди разные были.
Затем отвезли на могилу,
(впервые в автобусе лёжа),
там многое говорили,
но больше запомнилось небо.
И вдруг что-то стало мне грустно,
Они же меня хоронили!
сказать мне тогда захотелось,
в последок себе самому.
Но губы сомкнунулись бездушно,
глаза мои слёз не пролили,
смотрю на холодное тело,
негодное ни к чему!
И вспомнилась жизнь моя серая,
какая-то неудачная,
как много от жизни хотелось мне,
как много некончивши начал я.
Хотя были дни и весёлые,
и дамы мной были довольные,
и песни про поле раздольное,
пел не стесняясь людей.
И много ведь было хорошего,
и даже любил я не раз.
Друзей было верных множество,
и много осталось сейчас.
Какое-то странное чувство,
засело во мне отныне,
не горько, не жалко, не грустно,
а глупо и просто безсмысленно.
Стоять над своим же трупом
и рассуждать о жизни.
Но вот полетели комья,
гремя об мою крышку гроба,
я нелюблю очень грохота,
сказать им об этом что ли?
но вдруг мне стало смешно!
осталось во мне хулиганство!
срывать погребенье грешно!
даже себя самого.
зачем над людьми издеваться?
Ну ладно молчком постою,
не стану людей я пугать,
а то всех присущих впишу,
в свою замогильную рать.
Уже крест поставили мне,
расходятся все по немногу,
а вот что останется мне?!
Из двух одну выбрать дорогу.
(1)
