Лишь тебе одной по силам заставить вновь её цвести.
Хотя ты всегда рядом ни узреть тебя взглядом,
Ни обнять тебя за плечи, ни коснуться алых век.
И порой от этой мысли я кусаю губы в кровь,
Я в слезах утопаю и адской болью напиваюсь.
С размахом крылья раскрывая, душа ввысь стремиться.
Она к свободе мчиться, но - увы! - мечте не сбыться.
Звонкий голос сквозь века пронзает как стрела:
\"Не дано тебе мой друг раньше времени уйти.
Не постичь тебе мечту в объятиях смерти дремя.
Ну пойми же, мой родной, что цель это сам путь!\"
Ногтями в землю впераясь, я вответ ему кричу:
\"Дай границы мне расширить, чтоб\' иной мир познать.
Научи меня бороться со злым рыцарем во снах.
Помоги мне дать отпоры тёмным мыслям наяву.\"
Ты, истина святая, стань мне матерью родной!
Лишь тебе одной на свете сила слово дано.
Как в радости так в горе - вопреки всему и всем,
Я клянусь, моя родная, лишь тебе одной служить.
Но если слово не сдержу мгновенно в вездну упаду,
И перед тем как голос потеряю, себя на веки прокляну:
\"Пусть надо мной треснит небо и дождем прольется боль,
Что в длинной сотни жизней земля в памяти хранит!\"
Моё сердце вплоть до боли, ты истина, пронзи!
И в конце долгого пути дай с честю со сцены сойти.
(1)
