Что такое осень в большом городе? Это агония. Это щемящее чувство заброшенности, которое поглощает тебя и вытравливает твои чувства. Это желание плакать, когда смотришь на серые мокрые стены домов сквозь усыпанные каплями стекла автомобилей. Это непреодолимая жалость к себе, когда наступаешь на огненные листья и втаптываешь их в грязь. Это первый холодный ветер, пронизывающий и пробирающий тебя до костей. И это дождь. Тоскливый мокрый дождь, умирающий вместе с тобой. Но сердце совсем не хочет умирать. Оно полно жизни, огня и нерастраченной нежности. Оно захлебывается горячей кровью и выплевывает ее по всему телу. И эта кровь согревает озябшие руки и ноги и концентрируется где-то в районе солнечного сплетения, путаясь с дыханием и сбивая с ритма пульс. А сердце хочет любви. Ему так хочется поделиться своим солнечным дыханием и согреть кого-то в этот сырой холодный вечер.
И я выхожу на улицу и пытаюсь отыскать свой маленький лучик в отблесках мокрых тротуаров. Но огромный город – это гигантский организм, собирающий частицы людских душ, окутанных каждая своим одиночеством. Я иду по людной улице, фонари освещают разноцветье мокрых зонтов, я становлюсь частью огромного потока, где никто никого не видит. Как можно не видеть отчаянно рыжую женщину в красном плаще? Но мегаполис слеп. Он собирает толпы усталых людей на спусках в метро. Я тоже становлюсь маленькой клеточкой огромных щупалец бездушного и жестокого осьминога – городского пассажиропотока. В толпе все так близко находятся друг от друга, даже толкаются и прикасаются рукавами или спиной. В толпе можно услышать разговоры и почувствовать запах чужих духов. Можно даже наступить кому-то на ногу или ощутить вибрацию чужого телефона. И все же в этой толпе каждый сам по себе, и если ты упадешь, толпа может пройтись по тебе, растоптать и даже не заметить этого.
Я спускаюсь в метро и вдыхаю запах резиновой прохлады. Кого я сегодня увижу? Каким он будет? Как я могу вот так слепо и доверчиво поддаться слабости и пойти на встречу? Но я ведь ничего не теряю кроме серого пустого одиночества. Одиночества в большой квартире, когда муж давно не видит и не чувствует меня, когда он неделями может не разговаривать со мной. А если и говорит что-то, то мысли его далеко, он занят только своей диссертацией. Я точно знаю, он даже не заметит, когда я вернусь…
Каким будет этот мальчик? Мы столкнулись на мгновение в густонаселенных переулках интернета. Я даже не видела его фотографии. Сухие, а может быть и лживые анкетные флажки. Андрей 24. И это все. Я даже в телефоне так и записала. Возможна ли искра между двумя полюсами: Анетта 33 – Андрей 24? Или мне снова придется выпить терпкое разочарование? И решить – очередная пустышка.
Я слышу металлическое дыхание поезда, и, влекомая массовым сознанием, я превращаюсь из личности в маленького пассажира. Я пытаюсь рассматривать толпу, но лица пассажиров одинаковы, отрешенны и усталы. И только подростки играются телефонами и беззаботно смеются, обнимаются и шутят. Тинейджеры еще не поглощены бездушием и слепотой большого города, пожалуй, только они еще и могут быть счастливы. И этим своим веселым счастьем они раздражают строгих истуканистых пассажиров. Но мне очень приятно на них смотреть. Только их лица освещены тем неповторимым светом, который сияет о том, что они еще не безразличны друг другу. Мне нравится смотреть на их молодые веселые лица, мне нравится даже девчонка, увешанная дредами и пирсингами как новогодняя елка. Она целуется сразу с двумя своими парнями. Они шутят и поют. И, глядя на них, я пытаюсь напиться их молодости и коснуться, хоть понарошку, их юности. Я хочу чувствовать их драйв и энергетику. Но сквозь стену моего возраста мне остается только созерцать со стороны. Поезд подкрался к центральной станции, и организм метрополитена неотвратимо выдыхает людской поток на эскалатор. Мы еще вместе, мы перемещаемся вверх, мы еще звенья одной цепочки, но, просеиваясь через открытый турникет, цепочка распадается на отдельные звенья, тут же как звезды теряющиеся в космосе мегаполиса.
У меня есть еще лишние 8 минут. Транспорт почему то всегда приносит меня заранее на место встречи, но всегда задерживает на работу. Это наверное потому, что я женщина. У меня есть 8 минут, чтобы не спеша добраться до площади, подождать звонка, унять биение своего сердца и сделать вид, что я чуть не забыла об этой встрече. Я иду вдоль роскошно освещенных витрин и смотрю на площадь. Молодые и не очень люди стоят в различных местах, все они кого-то ждут, поглядывая на часы или разговаривая по телефону. Это место у памятника – излюбленное место горожан для назначения свиданий. И кто же из них пригласил меня? Этот иностранец в очках с портфелем в руках, который нетерпеливо прохаживается? Нет, конечно. А этот довольно стар, не будет же он указывать, что ему 24. Эти парни стоят группкой, тоже не то. Звонок, ну наконец-то, Андрей 24:
- Але. Анетта?
- Да, это я.
- Ты где, я тебя не вижу.
- Да я в общем-то только подхожу, а ты где?
- У памятника, как и договаривались, но могу пройтись вокруг фонтана, чтобы ты меня увидела.
- Ну давай, я подойду минуты через 3.
Я то давно уже на месте, но надо задержаться хотя бы на 5 минут. Надо сдержать себя, чтобы не выбежать с глупой улыбкой и вприпрыжку. Я прячусь на остановке, рассматриваю рекламу и жду второго звонка. Я жду уже 5 минут, но ты не звонишь. Я подхожу к памятнику, я медленно обхожу его кругом. Я не знаю, кто ты, но я тебя не вижу. И ты не звонишь. Может, ты обманул меня? Я обошла вокруг памятника и медленно по самому сердцу площади направляюсь к фонтану. Тебя нет, и ты не звонишь. Я обошла вокруг фонтана и спряталась в тени увядающего клена. Дождик снова решил посмеяться над состоянием моей души крупными тяжелыми слезами. Звонок:
- Анетта, я тебя не вижу.
- Так я же тебя тоже не вижу.
- Давай я пройдусь вокруг фонтана.
- Ой, а это ты такой блондинистый?
- Ну да…
- Тогда рули под кленчик, меня невозможно не заметить.
Боже мой, какой стильный мальчик, и какой молодой! У тебя действительно стильная прическа и какая-то танцующая походка. И очень многозначительная улыбка. Можно подумать, что ты знаешь больше меня. И это мы еще посмотрим, кто кого раскрутит на страсть.
- Привет.
- Привет.
- Куда пойдем? Или будем мокнуть на улице.
- Нет, лучше пойдем. А куда ты предлагаешь?
- А я знаю здесь одно местечко классное. Ресторанчик в охотничьем стиле. Там уютно, и мне там очень нравится.
- Ну пошли. Это где?
Мы пошли. Я на шпильках, и ты ничуть не выше меня ростом, может даже ниже, и совсем не Геракл телосложением. Но ты лукавый ловелас, который пользуется своей молодостью. Я сама предложила тебе зонт, и сама взяла тебя под руку, и сказала, что боюсь машин. Ты повел меня в свой ресторанчик, да это нехилое заведение, я удивлена. Но здесь не оказалось свободных столиков. Там был свадебный банкет и сквозь огромное витринное стекло мы наблюдали, как выплясывали разряженные гости. Ладно, не страшно, пойдем искать кафе. Мы идем, заглядывая в каждое кафе по пути. Ты рассказываешь, как ты учился. Видно, что ты неглупый малый. И хватка у тебя что надо. Ты рассказываешь, как поступил в один университет, выдержав конкурс в 5 человек на место, но после отличной сдачи первой сессии понял, что это не твое, ты бросил его и пошел работать. Официантом. Значит, работы не боишься. А потом поступил в другой университет, и тебе тоже не понравилось. И ты решил приехать в наш огромный город и покорить столицу. Удивительно, значит, ты сильный волк, если тебе удалось удержаться на плаву в нашем жестком мире. И ты закончил столичный университет и нашел свою нишу здесь. Но мне ведь совсем не это нужно. Мне почти все равно: бизнесмен ты или дворник. Но ты разговариваешь уверенно, грамотно. Чувствуется, что ты делаешь в жизни то, что хочешь, тебя не легко сломить.
Мы обошли уже с десяток различных кафе, и нигде нет свободных столиков. Это сказалось первое похолодание и дождь, люди захотели спрятаться от непогоды, а мы с тобой бродим по лужам, скрываясь под одним зонтом. Ты сказал:
- Ну ладно, последний вариант. Есть тут новый ресторанчик, я в нем еще ни разу не был, но люди говорят, что хорошее местечко.
- Пошли.
Нет, мне, конечно, хочется в ресторанчик, в тепло и чтобы красиво было. Но думаю я совершенно о другом. Сможешь ли ты подарить мне тепло, которого мне так не хватает? Сможем ли мы быть вместе хоть несколько часов? И почему ты с высоты полета своей молодости написал именно мне? И, угадывая мои мысли, ты обнял меня за плечи одной рукой, а в другую взял зонт. И мне стало некуда девать свои руки, и я тоже обняла тебя. Стало тепло и приятно, и скомканные чувства постепенно оставляли меня, хотелось отключить свое сознание, перестать думать и только вдыхать запах твоего тела. Мы подошли. Ресторан был в стилизован в морском стиле, швейцар, красивенный дядька, седой и с усами, в морской форме, открыл нам двери, принял мой плащ и зонт. Под плащом я была в черном облегающем платье с алыми сполохами, переходящими снизу вверх. Ты не мог не заценить мою фигуру. Ты даже выдохнул, облизывая губы. Сейчас ты видел во мне только стройную красотку с огненными волосами, но ты еще не видел моих глаз. Ты не понимал моей души, тебе еще это совсем не нужно. Это позже ты обожжешься и, захлебываясь, не сможешь допить моего вина. А сейчас ты думаешь, что нашел очередную игрушку. Как же ты ошибаешься.
Мы очень приятно посидели, я заказала вина. Оно было красное терпкое и сладкое. А ты пьешь только сок.
- Почему ты ничего не пьешь?
- А я просто не хочу сейчас. Я не понимаю того, что люди пьют потому, что так надо или так принято. Или по случаю. Я не понимаю, когда пиво пьют литрами. Я не такой. Я могу выпить только тогда, когда я этого хочу. А если я не хочу, то хоть свадьба, хоть пересвадьба – я не хочу. Я могу выпить пива три глотка просто потому, что я хочу почувствовать и вспомнить его вкус. Вот хочу пива – я выпью, сколько захочу, а остальное – просто выброшу. Но, знаешь, я могу напиться и водки до чертиков. Все зависит от настроения. От обстоятельств и от компании. Но от настроения больше.
Вот видишь, ты тоже человек настроения. Значит, для тебя тоже важны эмоции. Ты умный мальчик, и сильный. Ты рассказываешь мне о своем бизнесе, я ничего не понимаю и не хочу понимать, я слушаю музыку и хочу потанцевать. Здесь танцуют, так зачем же упускать такой шанс? Алкоголь медленно пробирается по моему телу, моя спина расслабляется, я больше не держу осанку, и облокачиваюсь на спинку стула, я смотрю только на тебя и я очень хочу потанцевать. Ну угадай же, ну почувствуй! А ты вместо этого решил отлучиться на пару минут. Очень вовремя! Ну не разочаровуй меня, не разрушай тот образ, который я уже успела нарисовать для себя.
Когда ты пошел, я рассматривала только твои ягодицы, стянутые такими же стильными джинсами, как и твоя прическа. Пока ты ходил, я старалась ни о чем не думать, не анализировать по своей глупой привычке, а просто получить удовольствие от музыки и хорошего вина. Я просто загадала желание – танцевать. И ты вернулся, и ты пригласил меня танцевать. Очень галантно. Мы были близки на расстоянии выстрела. Наши тела не соприкасались, ты держал мою руку, а другой рукой обнимал меня за талию. Ты вел умело и уверенно, а я сломленная алкоголем с трудом улавливала ритм музыки. Я не была пьяна, нет, я была напоена страстью и желанием. Ты не позволял соприкоснуться нашим телам. Ты ловил мои искры и гасил их на лету, распаляя меня еще больше. Ты шептал мне на ушко какие-то глупые комплименты, а я только чувствовала, как твои губы прикасаются к моему уху. А я только впитывала тепло твоей щеки. Как же мне захотелось просто упасть вот так в эти сильные руки. Хотя не столько сильные, сколько уверенные. Но ты продолжал танец. И был это именно медленный танец, и ты довел его до конца на мучительном для меня расстоянии. Ты посадил меня на место. И снова очень галантно. Ты поцеловал мне руку, а потом повернул ее ладонью к себе и снова поцеловал, и приложил к своей щеке. Ты умелый мерзавец, ты умеешь дразнить и тут же тушить пожар. И снова поцеловал мою ладонь, а потом каждый пальчик по очереди:
- Спасибо за танец.
Ну ничего себе! Спасибо за танец. И мы садишься снова напротив меня и спрашиваешь:
- Может, кофе?
- Нет, лучше горячий шоколад.
- А вы у нас любитель горячего шоколада?
- Конечно, а вы как думали? Горячего и горького, огненного и страстного. Только уже поздно, скоро закроется метро, перестанут ходить маршрутки, я думаю, что мне уже пора домой.
- Не переживай, доберемся на такси, это не проблема.
И ты заказал мне шоколад, а себе – снова сок. И ты продолжаешь что-то рассказывать, ничего не спрашивая у меня. Ты говоришь о бизнесе, о друзьях, о ресторанах, в которых ты работал. О том, как тебе было интересно наблюдать о посетителях своего ресторана, рассказывал забавные случаи. А я просто смотрела на тебя и улыбалась. А потом ты положил свою руку на мою ладонь, и сжал мои пальцы, и провел подушечками своих пальцев по внутренней стороне моей ладони:
- У тебя красивые пальцы, такие тонкие. Ты занимаешься музыкой?
- Немного, и то косвенно, нет, я не музыкант. Я не умею играть. Но я хороший слушатель.
- А ты знаешь, что не только пальцы у тебя красивые?
- Знаю.
Я то знаю. Я отлично это знаю. Но окружающий меня безумный мир мегаполиса этого не знает. И я накапливаю в себе свою страсть и нежность, я знаю, как донести свою любовь и согреть тебя. Я знаю, что людям не хватает чувственности и эмоций, что все стремятся к любви, но сами же обкрадывают себя, заменяя любовь на суррогат случайных встреч. Я вижу, что ты, как и большинство горожан, просто боишься растрачиваться на эмоции. Но я прожигаю внутри себя каждое свое увлечение. Наверное, я слишком много души вкладываю в свои стремительные романы и пугаю этим. Но мы еще посмотрим, оставлю я след на твоем сердце или просто стану очередным экспонатом в твоей коллекции. Я отлично знаю, что я – уникальна. Такую ты больше не найдешь никогда.
Принесли шоколад. Он дымится и очень приятно пахнет, а ты не отпускаешь мою руку. Я помешиваю ложечкой и пробую – горячий. Ты заботливо и двусмысленно произносишь:
- Не спеши, не обжигай язычок, он мне еще пригодится…
Ах вот ты как! Это мне еще пригодится твой язычок! Но как же все таки приятно чувствовать свою руку в твоей. Не отпускай, не уходи, пусть этот вечер не заканчивается никогда. Ты попросил счет и заказал такси. Мы еще посидели несколько минут, и ты говорил о том, что ты не любишь сам водить машину:
- Ну не мое это. Не люблю. Вот сидеть на заднем сидении, да еще и в приятной компании – вот это куда приятнее. Я не понимаю, когда жены просят купить машину. Я думаю так, если я куплю жене машину, тогда пусть и возит меня по делам. Знаешь, сколько мне приходится объездить за день? Город огромный, заказчики находятся в разных концах. А я ведь волк. Я не могу сидеть и спать на работе. Мне надо иметь живые деньги. Так что не поездишь – не поимеешь, правильно?
- Конечно, правильно.
Мы выходим из ресторана, швейцар подает нам одежду, открывает дверь, и показывает нам наше такси. Как же приятны подобные минуты. Кажется, что ты не зря родилась женщиной. Ты открыл мне двери машины и сам сел рядом. Таксист тронулся, ехать нам довольно далеко. Ты обнял меня и стал целовать в губы. Какой же все-таки нежный этот мальчик! Ты целуешь меня в губы, проводишь ладонями по лицу. У тебя тонкие ухоженные пальцы. И ты играешь моими волосами, накручивая на палец локоны:
- Никогда не видел такого цвета. Может, себе сделать такой креатив?
- Нет, у тебя и так очень классная прическа.
- Чем же она классная?
- А есть чем играть. Я люблю перебирать волосы руками. Я люблю вот так обхватить голову и почувствовать руками всю массу волос.
И мне нравится, что ты вот так запросто целуешь меня, мы обменялись языками, ты одной рукой уверенно придерживаешь мою голову, а другой проводишь по лицу, ласкаешь затылок и шею, и спускаешься к груди. И я, сгорая от желания, думаю: интересно, а как ты собрался ко мне домой, совершенно не спросив меня об этом? Ведь это невозможно – привести тебя ко мне домой. У меня есть муж, и кому какое дело, что он меня не любит. Соседи ведь всегда лучше меня все знают обо мне. Но мне совершенно не хочется думать об этом, если ты так приятно меня целуешь. Ты нашел мою грудь и уверенно спускаешься вниз. Ты гладишь мои ноги. Потом ты накрыл мои ноги плащом и под ним стал проводить рукой по внутренней стороне бедра:
- А ты знаешь, что у тебя такие классные ножки. Причем, я же не сравниваю с восемнадцатилетними.
- А ты у нас любитель антиквариата?
- Ну есть немного.
- Тогда наши интересы совпадают…
- Не понял, ты что, тоже любитель антиквариата?
- Нет, я – любитель молодежи.
- Интересно, а почему?
- А просто я не могу никак ощутить себя на свой возраст. Это моя большая проблема. Я не могу найти среди сверстников себе единомышленников. Мои сверстники меня просто не понимают. Одни слишком замучены бытом, другие озабочены деньгами, а большинство вообще потухшие пессимисты, которые не верят в ни во что. А ты когда-нибудь любил?
- Конечно. Но это было давно. Только один раз. Мне тогда было 18 лет.
- Ну и чем закончилась история?
- Да ничем интересным. Я уезжал учиться, приезжал только на выходные. Я был ей верен, да и некогда мне было. Мне друзья говорили, что она гуляет с моим другом, я им не верил. Потом я их просто увидел обоих. Они меня не видели. И не признавались. Короче, были разборки, драка, мы расстались. Ничего интересного.
- По тебе совершенно не скажешь, что она была у тебя одна.
- А она и не была одна. Я же в общаге жил. Я после этого встречался со всеми девчонками общаги и не только. Я два года гулял по две недели. Ну так, раскручу и все. Сколько материала человеческого перепробовал!
- И ничего не понравилось?
- Скажешь тоже. А сам процесс!!!
- Да нет, меня интересует любовь. Неужели так больше и не любил?
- Нет. Я даже потом решил остановиться. Мы в общаге с одной жили три года вместе. Но все равно расстались. А потом я стал очень переборчивый. И стал выбирать только бриллианты, такие как ты.
При этих словах ты поцеловал меня в нос, рукой взъерошил мне волосы и стал смотреть, куда мы едем. Машина уже подъезжала в мой район, и мне так жаль было расставаться. Какой же это кайф – ехать в такси на заднем сидении и в такой приятной компании. Ты бесконечно прав, Андрей 24! Но я говорю:
- А ко мне нельзя. У меня густонаселенная квартира.
- А тебе хочется?
Странный вопрос! Куда же я отправилась в этот мокрый осенний день, если мне не хочется? Да ты еще не представляешь всей силы моего желания во взрывоопасной смеси с мудростью моего опыта! А может, твой опыт действительно побольше и полезнее моего? И ты говоришь:
- А что же делать, если хочется? Надо что-то придумать! Может, ко мне?
- Ну да, вот так с первого раза?!
- Да ладно там. Тебе же приятно? Я же вижу. К тому же у тебя такие красивые ножки. Тебе кто-нибудь говорил об этом? Вот бы побывать между ними…
Твоя рука бесцеремонно перемещалась под плащом по моим бедрам, при этом ты продолжал целовать мне губы, лицо и глаза. Твоя рука медленно и уверенно пробиралась по бедру и нашла мои трусики:
- Как жаль, что ты в колготках, смотри, вот так было бы гораздо интереснее!
И в этот момент ты расстегнул свои джинсы, взял мою руку и засунул себе в штаны, и я тут же нащупала твой возбужденный член, и не удержалась от удивления:
- А плавки где?
- А я их не ношу, терпеть не могу.
- Что так и ходишь всегда?
- Конечно, и заметь, так действительно гораздо интереснее! Ну так что? Решайся. Сделай решительный шаг и поехали ко мне! Правда, это на другой конец города, отсюда часа полтора ехать, ну как? Решайся, Анетта! Посмотри, какой приятный вечер, ну нельзя же его оставить без логического завершения? Да ты на него посмотри – как он хочет твоего язычка! Ну пожалей нас обоих, мы же люди, мы любви хотим и ласки.
- Но ты не умеешь любить.
- Вот и научи меня, ну решайся. Поехали?
И у меня просто не было никаких сил ни отказываться ни соглашаться. Расслабление притупило мои рефлексы и убило осторожность, я просто выдохнула:
- Но как же я попаду на работу к 7 утра.
- Ну ничего, придется рано встать.
- А как я доберусь? Мне на дорогу понадобиться часа три.
- А я тебе такси закажу, по объездной, минут за 40 домчит. Ну что, решаемся? На безумный и безудержный секс? Рано вставать не боишься, мне ведь тоже на работе надо быть в 7 часов.
И я вместо ответа смогла только закрыть глаза и упасть головой на твое плечо.
- Так, шеф, поворачивай на Черемушки. Меняем направление!
- Мужик, ты че сдурел? Это ж через весь город!
- Вот тебе сотня, чтоб не боялся, и давай поворачивай.
- Ну, блин, обалдели, вы хоть бы определились, куда ехать.
- Так, шеф, ты давай не бурчи. Денежку получил, вот и домчи на Черемушки!
Таксист развернулся, а меня так и обожгло снизу такой горячей волной. Казалось, осень на мгновение отступила, и тоскливые капли на стекле превратились в жемчужные россыпи. И так красиво отражались разноцветные фонари на мокром асфальте, и сверкающие иномарки, проезжавшие навстречу, казалось, уже не ослепляли, а подмигивали мне. И город уже не был таким враждебным, и многоэтажки стали шептаться со мной белозубыми улыбками окон. И все это только потому, что ты сегодня со мной, что мы едем и беззаботно целуемся. И потому, что на тебе нет плавок, и ты нахально вывалил свой член, и моя рука его ласкает. И ты прикрыл все это безобразие моим плащом.
- Ну так что, не боишься утром рано вставать? Часов в 5 придется?
- А мы будем спать? Или мы спать не собираемся! Ты же у нас долгоиграющий мальчик?
- Конечно, не собираемся! Заодно и проверим, кто из нас более долгоиграющий…
И ты крепко целуешь меня долго-долго и крепко держишь мою голову…
Через полчаса пути ты говоришь:
- Только не пугайся, пожалуйста. Моя квартира больше похожа на бомбоубежище. Во-первых, там ремонт, причем затяжной. Во-вторых, там нет мебели, правда, есть одна кровать и один стул. И в-третьих, я там очень редко бываю.
- А где же ты живешь?
- Да я в офисе очень часто ночую. Там у нас и душик есть и столовая. Сплю на диванчике. Мне не хочется так далеко ехать только для того, чтобы поспать там одному. И притом, я часто остаюсь работать часов до 2-3 ночи, а в 7 новый рабочий день начинается. Ну сама подумай: зачем ехать в пустую хату? А мне работать надо, мне левак нужен.
- Ты что так и живешь бомжом? А что тебе на работе говорят, что ты там ночуешь?
- Да так и говорят: мы тебя, Андрюха, скоро пропишем здесь.
- Слушай, неужели такой перспективный парень может быть бездомным? Неужели ты так и живешь: «як горох при дорозі – хто йде, той і скубне»?
- Представь себе, именно так.
- Нет, я, конечно, могу и покруче сказать…
- Не надо, мне и так уже нравится. Короче, я предупредил: не пугайся, обои с потолка падают, краны текут, свет включать не будем.
- Согласна, свет включать не будем.
Наконец-то машина остановилась у подъезда, ты вышел и подал мне руку, мы вошли в темный и довольно облезлый подъезд. Ты открыл двери, и мы вошли. Ты действительно не стал включать свет. Ты снял с меня плащ и унес его в комнату. В темноте ты нашел единственный стул и повесил на него мой плащ. Свою куртку ты вообще где-то бросил по дороге. Здесь я могла расслабиться и почувствовать себя в безопасности. И я накинулась уже сама на тебя, забывая о дыхании и полностью предаваясь только своим ощущениям. Мы стали стремительно избавляться от одежды: ты нашел молнию моего платья и умело его снял, а я стянула с тебя футболку, но так и не смогла справиться с ремнем на джинсах. Тогда ты сам расстегнул ремень, предоставив мне только спустить с тебя джинсы:
- Так лучше?
- Конечно.
Джинсы упали с тебя, и ты смешно стал подпрыгивать, чтобы освободиться от них окончательно, потом сказал:
- Блин, ненавижу носки.
- Ага, впрочем, как и трусы?
- А тебе не кажется, что ты слишком обута?
- Очень даже кажется.
И я подставила тебе ножку, сначала одну, потом другую, ты снял с меня сапожки, а потом колготки и трусики. Теперь я могла ощущать твое тело, сжать руками твои ягодицы, провести по спине, вцепиться в волосы и не отпускать. Теперь ты будешь мой. И ты станешь моим доктором, ты воскресишь задушенное и похороненное желание, ты позволишь стать мне львицей, рыжей и неукротимой кошкой. Теперь я покажу тебе, что значит настоящая страсть и какой должна быть зрелая женщина. Я так напою тебя моим невостребованным соком, что ты будешь захлебываться и задыхаться, ты станешь просить пощады. Но ты получишь такое незабываемое наслаждение, которого ты никогда не видел от своих малолеток. И я, на грани бессилия прошу:
- Давай куда-нибудь упадем. Где твоя кровать?
- Пошли.
И ты, не разрывая объятий, ведешь меня к кровати. Мы падаем. Ты без предисловий входишь в меня, крепко держишь меня за плечи. Мы четыре раза меняли позы, но мне всего этого недостаточно. Тогда я бросаю тебя спиной на кровать и усаживаюсь сверху, я обнимаю тебя ногами и сцепляю руки замком у тебя на шее. Так я могу начать безумную скачку, не давая тебе опомниться и отдохнуть. Я выплескиваю весь свой накал, а ты со всей своей силой можешь только подчиниться мне сейчас. Мы кончаем одновременно, заливая друг друга липким горячим соком. Но я не могу остановиться даже теперь, я продолжаю, не сбавляя своего ритма, доводя тебя до полной отключки. И только, когда я уже чувствую, что твой член увял, и мне уже не с чем больше играть, я останавливаюсь и падаю рядом. Ты пытаешься отдышаться, нас мучает жажда, ты подал мне бутылку воды. Мы пьем по очереди, но жажду не так просто унять, как невозможно остановить и дыхание. И только минут через 10 ты способен говорить:
- Ну ты даешь. Я еще никогда не встречал такой подвижной девушки. При всем моем «маленьком» опыте я такого никогда не видел. Ты знаешь, что ты реально бешеная? Тебе когда-нибудь говорили, что твой темп реально невозможно выдержать? Слушай, я не могу такое просто вынести.
- Ты что, ты же сказал, что ты долгоиграющий мальчик.
- Да нет, это ты сказала. А ты знаешь, что бывают такие случаи, когда мужчина умирает от инфаркта на женщине. Нет, ты реально бешеная. Это вообще невероятно.
- А ты что близок к инфарктному состоянию? Ошибаешься. Ты сказал, что мы спать не собираемся? Сказал. Давай выполнять. Это только начало.
- Ты с ума сошла: посмотри на него (кивком головы ты указываешь на свой увядший член), ты его совсем затрахала, он вообще ничего не может. И вообще это был удар на 220, нет на все 380.
- А ты отдохни немного, ты же у нас сильный, ты же волк.
А у тебя классное одеяло, такое легкое и теплое. Я прячусь и заворачиваюсь в него как в кокон. Мы лежим и разговариваем. Ты хвастаешься своим телефоном. Это действительно навороченная модель с огромным экраном, с гектаром памяти, и с камерой на 5 мегапикселей. Но мне абсолютно все равно, какой у тебя телефон. Я только замечаю, что в памяти у тебя полно смсок, и все они от девчонок. И раз уж ты со мной сегодня, то я помогаю тебе восстановиться, и это я беру тебя еще три раза, и хотя мне еще не хватает до полного удовлетворения, но в конце концов ты засыпаешь на полуслове. Ты просто падаешь в полете как загнанная в ловушку птица. Ты заснул. А я слушаю завывания дождя за окном и жду звонка будильника до самых 5 часов утра. И я встаю первая, я умываюсь и делаю макияж и прическу. И бужу тебя. Я хотела сделать чай, но у тебя на кухне нет даже холодильника, и я растерялась. Нет посуды, нет стульев, только печка и умывальник. А ты расстроился. Ты хотел совсем не так проснуться. Ты видимо хотел получить утренний чай, и еще порцию утреннего секса. Но ты просто не знал, что я ненавижу немытые зубы по утрам (примерно, как ты ненавидишь свои трусы и носки), и не хочу, чтобы ты видел меня без макияжа. И мы выходим из квартиры, и нам надо возвращаться каждому в свой мир. У меня нет сил даже разговаривать. Мне, конечно, стало легче. Я чувствую себя освобожденным сосудом, я выплеснула его содержимое и получила свою дозу допинга, я дала выход своим эмоциям, и уже знаю, что напишу для тебя песню.
И ты нашел для меня такси. Но ты не поедешь со мной на заднем сидении, а поедешь в другой машине и в другую сторону. И, скорее всего, ты забудешь об этом приключении и больше мне никогда не станешь звонить. Я еду в такси, он мчит по объездной, утренний туман скрадывает дорогу. У меня почти час есть, чтобы подумать. Но думать не хочется. На душе спокойно, и даже осень становится мне подругой. И красные клены приветливо машут мне листвой, и моя цветовая гамма звучит в унисон с осенними кострами. Я не сплю, я чувствую приятную усталость, но понимаю, что мне необходимо вернуться в мой коллектив, надо работать, надо вернуться в свою квартиру к мужу. Мне даже не придется оправдываться, он ничего не понял, не увидел, не почувствовал, а я ничего не потеряла, а только приобрела. Я приобрела песню. Ведь мне так необходимы эмоциональные всплески для творчества. И хотя я немного тебя ревную к твоим малолеткам, к твоему миру, но это пройдет. И мне так жаль, что ты сам крадешь у себя счастье быть со мною. Быть со мной всей душой и помыслами, чувствами и эмоциями, дышать со мной одним воздухом и просто любить меня и пить мою любовь.
Я уже знаю, что ты мне не станешь звонить. Я напишу тебе письмо, в котором будет только моя песня, которую я выстрадаю и выношу как ребенка:
Слепая ревность – чокнутая cука –
Она меня съедает изнутри.
Не уходи, пожалуйста, дай руку,
Ты только будь, ты только говори.
Но мы с тобой – из разных измерений,
И думаем на разных языках.
И только тайный смысл прикосновений
Доступен нам и послан свысока.
Любовник мой, ты юный и лукавый,
Да знаю я, что будущего нет.
Мне молодость нужна твоя, пожалуй –
Лекарство от сырых холодных дней.
Мне просто очень нужно поделиться
Своим огнем, иначе я сгорю.
И я перешагнула все границы,
Сама к тебе пришла и говорю,
Что дикая степная кобылица,
Не знавшая уздечки седока,
То страсть моя, который год томиться,
Больная и безумная слегка.
Давай же просто вылечим от жажды
Друг друга в этот одинокий год.
Я знаю, мы расстанемся однажды,
Переживу и этот поворот.
Давай же мы условности оставим
И будем от любви на волосок.
И будем без подробностей и правил,
Не допуская в сердце и в висок,
Играть на жизнь. И будут наши души
Глотать в захлеб спасительный обман.
А завтра сгинет боль, и ложь задушит
Костер. В мозгу поселится туман.
Прощай. Прошло. Болеть не будет больше,
Я выпила, как солнечный «Рояль»,
Всего тебя до глубочайшей толщи.
Да не любил ты. Не любила я…
Прощай, Андрей 24. Мы больше не увидимся, но ты был в моей жизни пусть даже маленьким эпизодом. Но именно из таких всплесков и состоит моя жизнь. А иначе ведь мир пуст, а город – жесток.
7.10.2007 г.
(0)
