Колокол чуть не кололся, гремя.
Билась в слезах, оглушенная громом,
Женщина осень в своих янтарях.
Словно каталки, дрезина гремела,
Я же стоял недвижим в стороне...
В памяти дрожь неокрепшего тела,
Небо в глазах и глаза в синеве.
Я умирал, позади собиралась
Стая собак, предвкушая триумф.
Позже, подобно наследникам, дрались,
Кто за ботинки, а кто за костюм.
Это был сон и ни разу не правда,
Мне в тот момент было двадцать один,
Молод и глуп, и душа своенравна,
Вспыльчивый был и легко возбудим.
Несколько раз вспоминал я с ухмылкой,
Только теперь понимаю, что зря...
Я без души на заснежной развилке,
Свора сбирается возле меня.
(0)
