-Джей, ты не спишь? - в комнату вошла Лара.
-Нет, сестренка, опять воробьи, разве тут уснешь? - кивнула я на окно и ожесточенно врезала кулаком по стене.
-А по-моему, это очень мило, просыпаться под пение птиц.
-Вот сама тут и спи! Лар, тсовсем с ума сошла, что может быть милого в этом дурацком скрипе?
-Джей, у тебя что-то случилось?
-Нет. Все нормально. Все хорошо, Лара.
"Все нормально, меня не бросил Кэш, меня не уволили с работы, я не разбила машину, мой кот не убежал, я не потеряла ключи и банковскую карту".
-Джей? Джей! Джей, очнись!
Я остановила кулак, которым яростно молотила о стене. Костяшки пальцев были сбиты в кровь.
"Черт! Мне становится хуже. Это видно и мне, и сестре. Я уже не могу себя контролировать".
-Ларка... - я уткнулась носом ей в плечо, теплое, пахнущее земляникой.
-Что?
-Зачем... Зачем я тебе?
-Как - зачем? Мы же сестры!
-Да, но...
-Но что?
-Я мешаю тебе жить! - я выпрямилась и посмотрела сестре в глаза, голубые и чистые, как вода.
-Конечно нет, что ты! - Лара отвела взгляд.
"Понятно, Лар... Ты чувствуешь свою вину за мой рецидив, за мои срывы и истерики... Ведь именно ты познакомила Кэша с Мелиссой Джордан".
-Ну что ты плачешь, сестренка, не надо, успокойся, - Лара нежно коснулась моей щеки, вытирая слезы.
-Лар... - я грохнулась на кровать и разревелась, как маленькая.
-Что? Что, Джей?
"Я так много хочу сказать тебе, Лара! Мыслей так много, что их не выразить словами".
-Я никому не нужна, Лара...
-Ты нужна мне!
-Этого мало...
***
"Кэш, мой Кэш... Любимый! Самый нежный, самый милый, самый лучший, самый родной! Я не стою тебя, ты прав, не стою! Но она тоже не стоит, не стоит тебя, любимый мой! Чем она лучше меня? Кэш, Кэш, любимый...!
Кисть упала на пол.
Я вздрогнула, приходя в себя. Ну вот, опять отключилась...
Я взглянула на мольберт.
С холста сомтрели голубые глаза, такие родные и далекие, беззаботно сияла улыбка, которую я так люблю и так ненавижу.
-Че-ерт! - заорала я и столкнула мольберт на пол. Схватила банку краски, ярко-алой как кровь и швырнула в ненавистное лицо. Господи, что же я делаю?
-Джей! - Лара стремительно взбежала по лестнице. - Джей, все в порядке? Джей? Джей, ты слышишь меня? Джей, очнись! Джей!
Я почувствовала, как сознание покидает меня...
***
Тягучие, будто резиновые, волны... Ослепительно темно вокруг... Я тону в волнах безумия, я взмываю в небеса мысли... Тихий звук, разрывающий барабанные перепонки, будто капает вода. Еле слышные оглушительные крики... Мучительно-сладкая боль...
-Джей, очнись! - голос прорезал бред тонким стальным лезвием.
-Мм... м-м-м... - в голове еще кружился дурман бреда.
-Джей! Как я рада, что все обошлось! - Лара и плачет, и смеется.
-М! М-м... Ммм! - да что же это такое? Не могу ни слова сказать!
-Вот, выпей! - Лара протянула мне стакан.
Я жадно глотала противно-теплую воду, пахнущую железом и хлоркой.
-Тебе лучше, Джей? - С беспокойством спросила сестра.
-Да. Что со мй было?
-Очередной приступ. - сестра вздохнула. - Ты билась в судорогах и звала Кэша.
-Где он? - если он пришел, если он здесь, значит, все хорошо, значит, я выздоровею. Лара отвернулась.
Я бессильно упала на подушки и бред снова закружился в голове разноцветными кляксами.
"Почему он не пришел? Ведь он знает, что с ним я живу, ведь он знает, что без него я умираю! Ведь это из-за того, что он бросил меня, вернулась моя болезнь. Кэш, Кэш, ты же знаешь, я думаю о тебе, я люблю тебя!"
-Дже-е-ей! Очнись! Джей! - меня лупят по щекам.
-Все нормально, Лар... Все хорошо.
-Я не верю.
-Верь, сестренка! Кстати, а где мои краски, мольберт?
-Ты хочешь рисовать... здесь?
-Да. Пожалуйста, пусть их привезут.
-Хорошо. Мольберт привезут завтра.
-Спасибо. Ларк...
-Что?
-Уйди, пожалуйста, я посплю.
-Хорошо... Джей...
-Что?
-Пожалуйста... не рисуй его больше!
Лара ушла. Только сейчас я заметила, как она похожа на Кэша. Короткие черные волосы, светлые синие глаза, даже улыбка...
Сколько картин было написано мной до знакомства с Кэшем. Пейзажи, натюрморты... портреты знаменитых людей... Всего около сотни картин.
А за последние три года, за три года знакомства с Кэшем? За те годы, что мы были вместе? Десять портретов... портретов Кэша...
***
Вот он, ящик с кистями и красками. Рядом мольберт. Я открываю ящик. Вот она, моя тетрадь, мой дневник, мои мысли... Рядом ручка с золотым пером - последний подарок Кэша.
Время написать последнюю картину.
Установив мольберт напротив зеркала, я с удивлением заметила, насколько красива сегодня. Никогда, даже с Кэшем, я не была такой красавицей. Не портит чудесного лица даже ссадина на скуле, которую я заработала, ударившись о край кровати.
Сумасшедшая принцесса.
Холст уже загрунтован. Я вытащила этюдник из ящика. Где же мои эскизы к автопортрету? В поисках эскизов, я случайно наткнулась на листок в клетку. Мой портрет, нарисованный карандашом. Его нарисовал Кэш, в первый день нашего знакомства...
Кэш... нет, все-таки я нарисую еще кое-что...
Вот он, тот миг, когда сознание гаснет, оставляя место лишь бреду, сжигающему мозг.
Безумие, бред... Одни и те же мысли...
Усилием воли вырвавшись из сумасшествия, я оглядела свой портрет.
Без ложной скромности скажу, он был великолепен. Это была я, но в то же время будто бы кто-то чужой. Золотые волосы взметнулись вверх, голубые глаза сили, но не счастьем а жаждой мести. Под этим светом ярко выделялась ссадина, придававшая девушке ещ более воинственный вид. Рука, поднятая к лицу, сжата в кулак, девушка задумчиво рассматривает ее.
Великолепно... Лучше и быть не может.
"Я закончила. Я смогла. Я нарисовала не Кэша... впервые за три года. Я нарисовала себя... впервые за двадцать один год. У меня получилось! Я выздоравливаю? Возможно, мой следующий шаг станет ошибкой? НЕТ! Нельзя! ельзя останавливаться СЕЙЧАС!"
Я отложила кисти и палитру.
Достала ручку.
Вытерла перо чистой салфеткой.
Вытащила из ящика тетрадь и открыла ее на последней странице.
Все готово.
Я с размаху вонзила ручку в левую руку. Брызнула кровь.
Что за чудовищная слабость? Почему так больно?
Я подставила чашку под рану. Обмакнула ручку в кровь. Провела первую линию по белоснежному листу. Потом еще, еще... Я уже не чувствую боли в руке, только мука терзает сердце. Сознание реальности мигнуло и погасло. Только тогда, в последний миг улетучивающейся мысли, я поняла, что вижу мир в последний раз и отныне обречена на вечное странствие в тумане безумия.
Не сознавая себя, я снова и снова опускала золотое перо в остывающую кровь и рисовала, рисовала в тетради свою ненависть и свою любовь.
И вот... все закончилось.
На полу палаты психиатрической лечебницы лежала мертвая девушка. Рядом стоял мольберт. А напротив, из прислоненной к стене тетради, смотрел на все это равнодушно-прекрасный юноша. Портрет написанный кровью той, которая теперь жива лишь на картине.
Я же... я теперь - неживая. Я пишу призрачный дневник призрачным пером. Мой ангел обещал подарить его тебе Кэш. Надеюсь, ты поймешь, как я любила тебя. Я не с тобой сейчас, но не жалею о своем решении. Об одном лишь прошу тебя...
Кэш, любимый... отдай мой портрет Ларе...
(4)
