Я держал её за руку. Необыкновенным теплом веяло от одного лишь прикосновения, я чувствовал, что она может улыбаться даже просто находясь рядом, а сейчас, она почти счастлива, почти...
Я решил остановиться, чтобы просто поцеловать её. Мы стояли лицом друг к другу. Лунный свет предавал её улыбке нежную загадочность, а глаза заставлял неестественно блестеть. Мне не хватало смелости нарушить это очарование поцелуем. Лишь хотелось просто смотреть на этот нехарактерный для неё образ, подаренный луной.
Так мы стояли и смотрели друг на друга, не замечая времени, машин, прохожих. В этот момент в мире никого больше не было, кроме нас двоих.
Я не пытался прочитать что-то в её глазах, не пытался рыться в её голове, как обычно это делал при зрительном контакте с собеседником. Это меня немного настораживало. Ведь так давно я не подпускал никого к себе так близко, после того, как моё сердце сжали в жалкий комок, почти изничтожили мою доверчивую натуру, заставили разочароваться в женском поле, в себе, да и во всем этом никчемном мире.
По телу пробежала легкая дрожь, я перестал ощущать кончики пальцев. Её глаза меня заставляли чувствовать лёгкость, перемешанную с тяжёлым душевным грузом. Что-то мешало мне наслаждаться этим моментом.
Казалось, что никто не мог разрушить немного подавленное молчание, но она оказалась храбрее, чем я думал.
Её фраза, сказанная еле слышимым шёпотом, заставила тежелый душевный груз превратиться в невыносимо тяжёлый. Она снова меня просчитала. С моим образом Дона Жуана это совсем не клеилось.
Я всегда просчитывал девушек на несколько ходов вперёд, заставляя их чувствам полностью быть под моим контролем, зависеть только от моих личных побуждений. Я всегда был похож на Печорина, так дерзко влюблял в себя даже самых непокорных мадмуазель. Но это был не тот случай, я где то просчитался или же меня все-таки просчитали...
Она прошептала: "скажи это". Почему она так бесцеремонно начала играть мою роль? Защитная реакция, наработанная моим образом в течении нескольких лет, кричала мне изнутри, чтобы я быстрее распрощался с ней, убежал, скрылся из виду, но моя любопытность заставляла оставаться на месте и лишь с лёгкой улыбкой продолжать смотреть ей в глаза. Мои игры завели меня слишком далеко, подвергая опасности ещё не до конца оклемавшийся после того случая жалкий комочек.
Нельзя давать ей выиграть так легко, я слишком горд собой, чтобы это допустить. Наконец преодолев это непокорное расстояние я сделал то, что умел лучше всего на свете, поцеловал её так изящно и непринужденно, что заставило её забыться. Теперь у меня есть несколько минут, чтобы остаться непобежденным в этой игре, перерастающую в битву, в целую войну.
Я резко схватил её за руку и побежал к её дому. В тот момент обычный осенний дождь перешёл уже в полноценный ливень, что добавляло мне ещё немного времени.
Она улыбалась, на её лице читалось временное счастье. Мы бежали, огромные тёплые капли полностью завладели нами. Эта улыбка, пропитанные дождём волосы, счастливый взгляд делали её такой чудесной, сказочно красивой.
В считанные секунды мы добрались до её подъезда. Она ещё не на отошла от прошлого поцелуя, но уже погрузилось с головой в следующий. В этот раз он получился даже лучше, чем я умею.
Я был доволен собой. Все таки мужская натура и мужской склад ума всегда превзойдут даже самого опытного полководца. Я не дал ей переиграть себя.
Подъездная дверь уже почти захлопнулась, давая мне возможность наконец выдохнуть, но она при держала её рукой, и напоследок, как бы невзначай, взглянула на меня и бросила "а ты так и не сказал" и исчезла в подъездной темноте новостройки.
Этот день навсегда запомнится мне в памяти, в этот день я чуть не проиграл, и побывав на волоске от краха, я выбрался и одержал молниеносную победу. Да сам Дон Жуан гордился бы мной.
Я ещё немного постоял под дождём. И вдруг ни с того ни с сего сказал: "влюбился". Посмотрев - никто ли не услышал этого, я быстрыми шагами направился в сторону станции метро.
"А она слишком хороша, чтобы дать мне успокоиться" - проскочило у меня в голове. Это забирало у меня победу, значит бой ещё не окончен, он лишь перенесён на неопределенный срок. "Хм, тем и слаще будет победа" - чуть слышно произнёс сам себе.
А ведь это был необычный осенний дождь. Шёл обычный осенний дождь. Мы шли по пустынному тротуары, лишь иногда проезжали редкие машины, на секунду ослепляя ближним светом фар. Шум бьющихся капель об общий зонтик уносил мои мысли куда-то в детство, когда мы так же с отцом гуляли осенними вечерами, шёл лёгкий дождь, а мы говорили, почти без умолку. И так скверно стало на душе. Как же мне всего этого не хватает.
Я держал её за руку. Необыкновенным теплом веяло от одного лишь прикосновения, я чувствовал, что она может улыбаться даже просто находясь рядом, а сейчас, она почти счастлива, почти...
Я решил остановиться, чтобы просто поцеловать её. Мы стояли лицом друг к другу. Лунный свет предавал её улыбке нежную загадочность, а глаза заставлял неестественно блестеть. Мне не хватало смелости нарушить это очарование поцелуем. Лишь хотелось просто смотреть на этот нехарактерный для неё образ, подаренный луной.
Так мы стояли и смотрели друг на друга, не замечая времени, машин, прохожих. В этот момент в мире никого больше не было, кроме нас двоих.
Я не пытался прочитать что-то в её глазах, не пытался рыться в её голове, как обычно это делал при зрительном контакте с собеседником. Это меня немного настораживало. Ведь так давно я не подпускал никого к себе так близко, после того, как моё сердце сжали в жалкий комок, почти изничтожили мою доверчивую натуру, заставили разочароваться в женском поле, в себе, да и во всем этом никчемном мире.
По телу пробежала легкая дрожь, я перестал ощущать кончики пальцев. Её глаза меня заставляли чувствовать лёгкость, перемешанную с тяжёлым душевным грузом. Что-то мешало мне наслаждаться этим моментом.
Казалось, что никто не мог разрушить немного подавленное молчание, но она оказалась храбрее, чем я думал.
Её фраза, сказанная еле слышимым шёпотом, заставила тежелый душевный груз превратиться в невыносимо тяжёлый. Она снова меня просчитала. С моим образом Дона Жуана это совсем не клеилось.
Я всегда просчитывал девушек на несколько ходов вперёд, заставляя их чувствам полностью быть под моим контролем, зависеть только от моих личных побуждений. Я всегда был похож на Печорина, так дерзко влюблял в себя даже самых непокорных мадмуазель. Но это был не тот случай, я где то просчитался или же меня все-таки просчитали...
Она прошептала: "скажи это". Почему она так бесцеремонно начала играть мою роль? Защитная реакция, наработанная моим образом в течении нескольких лет, кричала мне изнутри, чтобы я быстрее распрощался с ней, убежал, скрылся из виду, но моя любопытность заставляла оставаться на месте и лишь с лёгкой улыбкой продолжать смотреть ей в глаза. Мои игры завели меня слишком далеко, подвергая опасности ещё не до конца оклемавшийся после того случая жалкий комочек.
Нельзя давать ей выиграть так легко, я слишком горд собой, чтобы это допустить. Наконец преодолев это непокорное расстояние я сделал то, что умел лучше всего на свете, поцеловал её так изящно и непринужденно, что заставило её забыться. Теперь у меня есть несколько минут, чтобы остаться непобежденным в этой игре, перерастающую в битву, в целую войну.
Я резко схватил её за руку и побежал к её дому. В тот момент обычный осенний дождь перешёл уже в полноценный ливень, что добавляло мне ещё немного времени.
Она улыбалась, на её лице читалось временное счастье. Мы бежали, огромные тёплые капли полностью завладели нами. Эта улыбка, пропитанные дождём волосы, счастливый взгляд делали её такой чудесной, сказочно красивой.
В считанные секунды мы добрались до её подъезда. Она ещё не отошла от прошлого поцелуя, но уже погрузилось с головой в следующий. В этот раз он получился даже лучше, чем я умею.
Я был доволен собой. Все таки мужская натура и мужской склад ума всегда превзойдут даже самого опытного полководца. Я не дал ей переиграть себя.
Пока я наслаждался собой подъездная дверь уже почти захлопнулась, давая мне возможность наконец выдохнуть, но она при держала её рукой, и напоследок, как бы невзначай, взглянула на меня и бросила "а ты так и не сказал" и исчезла в подъездной темноте новостройки.
Этот день навсегда запомнится мне в памяти, в этот день я чуть не проиграл, и побывав на волоске от краха, я выбрался и одержал молниеносную победу. Да сам Дон Жуан гордился бы мной.
Я ещё немного постоял под дождём. И вдруг ни с того ни с сего сказал: "влюбился". Посмотрев - никто ли не услышал этого, я быстрыми шагами направился в сторону станции метро.
"А она слишком хороша, чтобы дать мне успокоиться" - проскочило у меня в голове. Это забирало у меня победу, значит бой ещё не окончен, он лишь перенесён на неопределенный срок. "Хм, тем и слаще будет победа" - чуть слышно произнёс сам себе.
А ведь это был необычный осенний дождь.
(0)
