И когда отдавали ее мне давно еще, знали ли,
Как становится жутко и страшно одной здесь спать?
Стены давят, предшествуя фобии острой во мне,
И комната словно становится уже и уже.
Неподвижность ее остается в одном потолке,
И не уйти. Возможно, мне стало бы лучше снаружи.
И не смогу я почувствовать полной свободы,
Пока комната эта имеет власть надо мной.
И будет душа в беспокойстве жить долгие годы
За неприступной, высокой бетонной стеной.
(1)
