Первые три дня миссис Кристи посвятила исключительно отдыху. Она спала до одиннадцати, завтракала молоком и до ужина совершала длительные прогулки по скалистому берегу. Путешествия эти оказались столь длительными, что на второй день она распорядилась горничной, собрать в дорогу бутерброды. После ужина миссис Кристи подолгу сидела на веранде, в плетеном кресле, наслаждаясь свежим морским ветром и чудесным пейзажем моря. На одной из прогулок ей довелось познакомиться с соседом, лордом Эгбеттом. Знатный сосед, прознавший о приезде знаменитой писательницы и об ее страсти гулять по берегу, нарочно вышел к морю, дабы ненавязчиво с ней познакомиться. Польщенная вниманием миссис Кристи пригласила лорда на чай, обещав рассказать ему много интересного о Каире.
Все это время писательница размышляла над картиной событий в романе, создавая в воображении вид усадьбы, где произошли два жестоких убийства и представляя себе характеры героев, чопорных, взбалмошных аристократов, испорченных деньгами и властью. Мисс Марпл, как всегда случайно оказалась близ места трагедии, приехала навестить заболевшую сестру. Участие в расследовании до самого последнего момента она принимала, пользуясь бурными слухами, переполняющими взбудораженную деревушку. Таким образом, основой романа должны были стать именно взаимоотношения подозреваемых. Одного из персонажей миссис Кристи, с легкой руки, наделила тростью и потешной походкой лорда Эгбетта. Картина выходила превосходной, у каждого персанажа было предостаточно мотивов для убийства, при этом у всех было неоспоримое алиби на моменты их совершений. У всех, кроме малышки Эллис, пятнадцатилетней нимфетки, считавшейся в семье немного со сдвигом. Эллис, по своему обыкновению, целыми днями гуляла в одиночестве, и потому никто не знал, где именно она была, когда произошли оба убийства. Некоторые даже стали подумывать, не свихнулась ли девочка окончательно и не пришибла ли свою чопорную бабку и сварливого двоюродного брата.
На четвертый день пребывания в Брайтоне миссис Кристи, вооружившись карандашом и блокнотом, приступила к работе. Писалось на удивление легко, и уже через три недели черновой вариант романа практически был готов. Все сюжетные перипетии подходили к логической развязке, и оставалось невыясненным только одно, кто же на самом деле является убийцей. Это был тот самый момент, когда мисс Марпл должна была активно вступить в ход расследования и настоять на своей точке зрения по данному вопросу. Но дело в том, что совершенно очевидный для мисс Марпл факт, был абсолютно неясен самой писательнице. Любой из видимых ей вариантов, казался избитым и не раз ею же использованным, а сделать убийцей, на радость родственничкам снобам, малышку Эллис, у нее не было ни малейшего желания. Когда работа встала намертво, миссис Кристи решительно приступила к проверенному методу расследования выдуманных преступлений, а именно к мытью посуды. Предупредив на кануне служанку, чтобы та этого не делала, писательница сразу после завтрака взялась за дело. Журчание проточной воды и скрип мокрой тряпки по чистой керамике частенько помогали ей отыскать свежую идею для романов. Но только не в этот раз. Несколько кастрюль, тарелок и чашек, были тщательно выскоблены и отмыты до первозданного блеска, а решение так и не пришло. Оставался только один способ решить головоломку, а именно довериться жребию, ни разу не подводившему при подобных же затруднениях в расследованиях месье Пуаро.
Вытерев насухо всю посуду, миссис Кристи попросила горничную принести ей ножницы и шляпу и направилась на свое рабочее место на веранде. Веранда была залита жарким полуденным солнцем. Миссис Кристи расположилась в кресле и закрыла глаза, пряча их от яркого, слепящего света. Через некоторое время раздался звонок в дверь. Миссис Кристи открыла глаза и увидела горничную, державшую в руках поднос с ножницами и несколькими письмами.
- Кто там, Люси? – Поинтересовалась писательница.
- Это лорд Эгбетт, миссис Кристи, - ответила та, ставя поднос на стол. – Я видела, как к дому подъехал его автомобиль.
- Пригласи его, Люси, и принеси, пожалуйста, лимонад.
- Хорошо миссис Кристи. Что-нибудь еще?
- Нет, ничего. Спасибо.
Служанка ушла, а через минуту на веранде появился лорд Эгбетт, облаченный в кожаный дорожный костюм. Шлем и перчатки, по всей видимости, он отдал горничной, а вот со своей любимой тростью не расставался, даже входя в дом.
- Добрый день, миссис Кристи. Как вы поживаете? – Лорд Эгбетт сиял жизнерадостностью.
- Добрый день, мистер Эгбетт. – Она протянула лорду руку, и он почтительно склоняясь, прикоснулся губами к ее пальцам. – Присаживайтесь, мистер Эгбетт. Что вас привело ко мне?
- Дело, несомненно, важное и, я в этом уверен, оно заинтересует вас. Иначе бы я не посмел отвлечь вас от работы, миссис Кристи. Как продвигается ваш роман?
- Превосходно, мистер Эгбетт. Только, умоляю вас, называйте меня по имени. Мало того, что прославившая меня фамилия досталась мне от бывшего мужа, так я начинаю чувствовать себя старухой, когда никто не обращается ко мне по имени.
Горничная принесла лимонад и поставила кувшин и два стакана на стол, рядом с подносом с письмами.
- Угощайтесь, мистер Эгбетт. – Предложила миссис Кристи, разливая лимонад по стаканам.
- Спасибо, миссис Кристи… э-э-э… Агата. Так? Только тогда и вы называйте меня Дугласом. Хорошо? Или, если желаете – Ду, так меня зовут школьные друзья.
- Но мы с вами не школьные друзья. – Улыбнулась миссис Кристи. - Остановимся на Дуглас.
- Вы невероятно умная и тактичная женщина. – Лорд Эгбетт сосредоточенно посмотрел на свою собеседницу и даже отставил в сторону трость, прислонив ее к столу. - Если бы вы были мужчиной, то смогли бы сделать хорошую карьеру в дипломатии, я уверен в этом.
- Спасибо вам большое, за комплимент, но я и в роли женщины вполне справляюсь со своей карьерой. И так, что же вас привело ко мне?
- Ах, да. Я, на самом деле, ужасно спешу. Сейчас я еду на станцию, встречать своего старого приятеля сэра Велингтайма. Вы слышали о нем? Нет? Так вот, он только что вернулся из путешествия по Южной Америке и привез оттуда множество любопытнейших вещей. В письме он писал о каких-то чудодейственных порошках, смеси грибов и растений, с помощью которых индейские шаманы, якобы, попадают в мир духов и могут с ними общаться. Так же он писал, что сам испытывал действие этого волшебного снадобья и смог убедиться в том, что это не выдумка и не суеверие, а самый невероятный факт. Одним словом, мне кажется, вам будет интересно с ним познакомиться, поэтому приглашаю вас сегодня вечером поужинать у меня дома.
- Очень мило с вашей стороны, мистер Эгбетт…
- Дуглас. Мы же договорились?
- Да, Дуглас, конечно. Я с удовольствием приму ваше приглашение.
- Вот и превосходно, - обрадовался мистер Эгбетт. Он встал из-за стола. – Тогда позвольте откланяться. Мне пора ехать.
- Разумеется. До встречи вечером.
- До вечера, - сказал он и поспешно удалился, по-прежнему сияя.
Миссис Кристи проводила его взглядом, после чего вернулась к своим делам. Для начала она решила заняться почтой и перебрала конверты, лежавшие на подносе. Отложив в сторону письма от редакторов и издателей, выбрала два, одно от мужа, второе от бедняги Монти. Вскрыв оба письма, она по очереди их прочла. Макс писал об удивительной находке, сделанной вскоре, после ее отъезда. Это был деревянный ларец, инкрустированный золотом и драгоценностями. Подобные ларцы, писал муж, использовались для хранения «звездной пыли», которую древние жрецы вдыхали для общения с богами. На счастье, ларец был практически полон, и теперь Макс проводил тщательный химический анализ обнаруженного вещества. Возможно, говорилось в письме, мы стоим на грани величайшего открытия, способного встать в один ряд с радеактивами мадам и месье Кюри и изменить ход истории. Миссис Кристи умилял романтический настрой мужа. Она очень хорошо могла себе представить, как он, забросив руководство раскопками, целыми днями просиживает в лаборатории над микроскопом и рядами чашек Петре. Мысленно пожелав ему удачи, она приступила к письму от Монти.
« Здравствуй, дорогая кузина.
Прослышал о том, что ты вернулась домой, и сразу решил тебе написать. Сколько мы с тобой не виделись? Три года? Даже страшно подумать, как долго. Надеюсь, что ты счастлива с новым мужем. Слышал – он очень достойный человек, и хочется надеяться, что этот брак принесет тебе больше радости, чем брак с Арчи. Если сможешь, напиши мне о себе. Тому, что пишут о тебе газеты, порой просто не хочется верить.
Со мной все в порядке, если можно так сказать, о человеке лежащем в психушке. Врачи говорят, что возможно меня скоро выпишут. А мой приятель, Генри Уайт, уверяет, что я смогу разбогатеть, если опишу весь кошмар, через который мне пришлось пройти. Ты, наверное, даже представить себе не можешь, как это страшно остаться один на один со своим безумием. Если бы не ваша с Мардж поддержка, не знаю, смог бы я сам справиться с этой бедой. Теперь, спустя три года, мне кажется не мыслимым, что морфий и кокаин могли быть единственной целью моего существования. Ведь когда ты впервые пробуешь эти наркотики, это как романтическая прогулка на лодке с красивой девушкой. Все выглядит так невинно и привлекательно, что момента наступления мании просто не замечаешь, а когда становится уже слишком поздно, кажется, что так было всегда. И тогда начинаешь ненавидеть весь мир, считая повинным в своих невзгодах именно его. Ты уже не вспомнишь моментов, когда и с кем тебе было хорошо, ибо хорошо может стать, только после того, как игла пронизывает вену.
Теперь, надеюсь, все позади. Я уже начал писать заметки, но пока что получается не очень хорошо. Напиши, могу ли я рассчитывать на твою помощь и добрый совет. Если да, то я немедленно вышлю тебе свои работы и с благодарностью выслушаю все рекомендации.
До встречи, милая Агата. Твой любящий брат, Монти.»
Миссис Кристи дважды перечитала письмо. Каждое слово в нем звучало эхом горьких воспоминаний о том тяжелом для их семьи времени. Неожиданные слезы наполнили веки, и пришлось приложить усилия для того, чтобы их сдержать. Дабы отвлечься от печальных мыслей, она решила немедленно продолжить работу. Надо было написать на бумаге имена героев и разрезать их на квадраты. Не доставало только шляпы, куда следовало высыпать жребии.
- Люси! – Позвала она горничную.
- Да, миссис Кристи? – Тут же отозвалась служанка.
- Люси, вы забыли принести шляпу. Сделайте это, пожалуйста.
- Хорошо, мем. Какую шляпу вы прикажете принести? Розовую ситцевую или, быть может, соломенную?
- Не важно, Люси, любую. Или, если найдете, то котелок. Да, котелок подойдет лучше всего. – Она улыбнулась служанке, и та тут же отправилась выполнять распоряжение хозяйки.
В ожидании Люси миссис Кристи принялась нарезать бумагу, но делала это рассеянно, погруженная в печальные воспоминания. Сделав только половину работы, она, не глядя, отложила ножницы, откинулась на спинку кресла и закрыла глаза. Кадры воспоминаний, рожденные письмом брата, завертелись перед ней вихрем, скрывая одна другую. Так они выглядели куда привлекательнее, чем минуту назад. Агата с удовольствием наблюдала за ними, любуясь их танцем и слушая их легкий шелест, пока не услышала женский стон, раздающийся где-то поблизости. Она открыла глаза, обернулась и тут же увидела ужасную картину. Прижавшись спиной к стене и обнажив полную молодую грудь, рядом стояла Люси. Задрав голову и кусая от вожделения губы, она пропустила между ног трость лорда Эгбетта и водила ей вверх вниз, с силой прижимая к себе.
- Люси, что вы себе позволяете! – Воскликнула Агата, вскакивая с кресла и в испуге шарахаясь прочь.
Служанка со стоном прекратила свое вульгарное действо, открыла глаза, как показалось Агате, полные ненависти и презрения, и сквозь зубы произнесла.
- А ты думаешь, для чего старикашка всюду таскается со своей тростью? – Она облизнула пересохшие губы. – Ты что, и впрямь, не видишь, что это такое?
Агата посмотрела на трость и только теперь увидела, что Люси, обхватив обеими руками, прижимается к огромному мужскому половому органу. Ей сделалось нехорошо, и она склонилась над перилами веранды. Люси хохотала, глядя на свою хозяйку.
- Господи, до чего же ты наивная, - произнесла она сквозь смех.
Агате стало немного лучше. Она вновь посмотрела в сторону служанки. Люси же успела скрыть грудь, накинув на плечи форменное платье, в руках она вертела трость вновь принявшую прежнюю форму. Лицо ее выражало веселую надменность, и Агату это разозлило.
- Что ты себе позволяешь? Ты принесла мне шляпу, о которой я тебя просила?
- Вот же она у тебя на голове. – И Люси сочувственно покачала головой.
Агата подняла глаза и увидела узкие поля котелка. Она прикоснулась к шляпе рукой и, сняв ее, стала внимательно рассматривать. Сзади подошла Люси и погладила хозяйку по волосам.
- Милая, милая Агата. Занимайся своим делом и не забивай голову всякой ерундой.
Агата еще некоторое время рассматривала невесть откуда взявшуюся шляпу, после чего взяла со стола нарезанные бумажки, переливающиеся голубым блеском, и бросила их в котелок. Бумага сыпалась, словно хлопья снега под Рождество. Упав на шелковую подкладку, жребии не прекращали своего движения, продолжая вращаться и перемешиваться. Еще секунду в нерешительности наблюдая за чудесным движением, Агата запустила в котелок руку и вытащила жребий, первым попавший ей в пальцы. Она развернула его и прочла написанное.
- Мисс Марпл? – Воскликнула она. - Не может быть. – Она взглянула на Люси, расположившуюся рядом, на подлокотнике кресла. Та, невинно улыбаясь, пожала плечами. – Бред какой-то. Надо попробовать еще раз.
Агата вновь протянула руку к шляпе, но Люси ловко перехватила ее у самого запястья и мягко вернула на место.
- Нет, нет, нет. Это не игра, Агата. Не стоит шутить с судьбой. Подумай как следует. Быть может, это и впрямь она? – Люси схватила со стола шляпу, взмахнула ею, спрыгнув с подлокотника, и дюжина мерцающих бумажек, вспыхнув маленьким фейерверком, исчезли.
- Что ты делаешь! – Испуганно вскричала Агата, бросаясь к взбесившейся служанке.
Люси проворно уклонилась от нападения хозяйки и, выставив перед собой трость лорда Эгбетта, начала наступать.
- Думай, думай Агата, - повторяла она, оттесняя хозяйку к стене. – Думай.
Когда отступать было уже некуда, Агата почувствовала, что все вокруг стало стремительно расти. Стол, кресла, перила и сама нахальная служанка становились все больше и больше. Мгновение спустя за огромными предметами Агата уже не видела моря и небо. А похожая на монстра невероятных размеров Люси склонилась над ней и последним громогласным криком «ДУМАЙ!!!», сдула Агату как пушинку.
Все кругом завертелось, переворачиваясь с ног на голову и смешиваясь в одно яркое пятно. Ставшее невесомым тело Агаты подхватывали всевозможные сквозняки и вихри и несли все дальше и выше, и Агата уже сама не знала, куда она летит. Когда ее переворачивало вверх ногами, длинная льняная юбка задиралась и закрывала ей лицо. Она пыталась вернуть юбку на место, но это никак ей не удавалось, пока она вновь не принимала вертикальное положение.
Полет продолжался бесконечно долго и, в какой-то момент, уже просто наскучил. Чтобы как-нибудь занять время, Агата стала перебирать в голове события сегодняшнего утра и пытаться понять, что же ее привело к такому неудобному положению. Она вспомнила про страшное орудие Люси, доставшееся той от рассеянного сэра Эгбетта. А может быть дело вовсе не в рассеянности? Возможно он специально оставил свою трость. Если так, то причин, для чего он это сделал, могло быть две. Первая – это удовлетворение похотливых желаний юной горничной, что характеризует пожилого лорда не с лучшей стороны. Вторая причина может скрываться в тайном желании мистера Эгбетта довести Агату до подобного отчаянного состояния, что и вовсе не в его пользу, поскольку выставляет его до крайности коварным типом. Как опытный криминалист Агата не стала доверяться праздным домыслам, а старательно начала искать скрытые мотивы преступления, способные заставить человека, которого она почитала как своего приятеля, так поступить.
Портрет лорда Эгбетта в миг сложился в воображении писательницы. Род его корнями был связан с королевской семьей. Член палаты лордов с двадцатилетним стажем, с тех пор, как умер его дядя, сэр Генри Эгбетт. Состоятельный и влиятельный в обществе человек. Хорошо образован, но имеет весьма узкий круг интересов, в который входят машины, выпивка и всевозможные диковины, собранные по всему миру. Дважды разведен. Третью жену, миссис Эллионору Эгбетт, не видел уже полтора года, с того самого момента, как она отправилась в Европу на лечение. Эксцентричный в мелочах, является большим домоседом и консерватором. По первому впечатлению – достойный джентльмен способный на глупости, но ни в коем случае не на подлость. Подобная характеристика позволяла предполагать, что, вероятнее всего, причиной, по которой мистер Эгбетт оставил свою трость, являлось именно желание совратить Люси. В таком случае, возникает следующий вопрос, что заставило Люси, предаться сладострастию демонстративно, нарочито выставляя причастность мистера Эгбетта к данному процессу. Единственным ответом, который сейчас приходил в голову Агате, была классовая неприязнь служанки, а попросту зависть молодой амбициозной девушки.
Произошло что-то, что остановило плавный ход мысли. Послышался грохот. Смена положений верх-низ ускорилась в несколько раз. А когда все прекратилось, Агата ощутила острую боль. Она осторожно, будто это могло ей навредить, открыла глаза и увидела, что лежит в тени, создаваемой высокой стеной, возвышающейся над ней. С противоположной стороны площадки, похожей на те, где школьники забрасывают в корзину мяч, и послужившей Агате местом падения, ярдах в десяти, возвышалась еще большая стена. К этой стене, точно над лежащей в неподвижности Агатой, двумя огромными гвоздями была прибита невероятных размеров литера «А».
- С тобой все в порядке? – Послышался детский голос. – Ты как, жива?
Агата пошевелилась и попробовала подняться, опершись на руки. Все тело ужасно болело. С трудом на четвереньках добравшись до стены, она облокотилась на нее и закрыла глаза. Надо было перевести дух. Придя немного в себя, она, не открывая глаз, стала ощупывать свое тело на предмет наличия повреждений. Когда дело дошло до головы, Агата обнаружила над правым виском здоровенную шишку. В остальном же все было в порядке. Если не считать ушиба, равномерно распределенного по всей правой стороне тела.
- Э-эй! – Снова позвал тонкий детский голосок. – Ты в порядке?
Агата посмотрела наверх, откуда раздавался голос. На горизонтальной перекладине буквы «А» сидела маленькая девочка. Девочка свесила пухлые ножки, до колен облаченные в белые гольфы, и болтала ими в воздухе. Она с любопытством смотрела на Агату и весьма терпеливо ожидала ее реакции.
- Ты кто? – Спросила Агата, потирая ушибленное бедро.
Девочка оттолкнулась от перекладины руками и плавно, словно бы весила не больше унции, опустилась рядом с Агатой.
- Я – Алиса. – Ответила девочка и протянула Агате руку. – А как зовут тебя?
- Агата, - представилась та, пожимая маленькую пухлую ладошку.
Только теперь Агата заметила, что кожа девочки имеет неестественный серый цвет, как на фотографии. Это до такой степени поразило ее, что она не могла оторвать взгляда от руки девочки и не выпускала ее. Алисе это явно не нравилось и через некоторое время она начала пытаться вырваться. После двух неудачных попыток, девочка закапризничала.
- Что ты делаешь? Отпусти.
- Прости, - сказала Агата, отпуская Алису. – Я, похоже, не в себе.
Алиса обиженно отвернулась и, было, пошла прочь, но, услышав слова Агаты, остановилась и вновь повернулась к ней.
- Что ты сказала? – Спросила она.
- Я сказала, прости. – Агата пыталась встать на непослушные ноги.
- Нет, нет. Что ты сказала после?
- После? Не помню. Кажется, я сказала, что не в себе.
- Именно! – Радостно закричала Алиса. – Не в себе! Это же в корне меняет дело. – Она весело запрыгала вокруг Агаты, хлопая в маленькие ладоши. – Не в себе. Не в себе. – Радостно напевала Алиса. – А я-то не сразу поняла кто ты. А оно-то вот, как все получается.
Алиса бросилась к Агате с объятиями и с разбега прижала ее к стене, обнимая своими серыми ручками. Боль пронзила Агату. Она с трудом сдержала стон, дождалась пока боль утихнет, после чего сказала.
- Постой, постой. Ты можешь мне объяснить, что все это значит. Мы разве знакомы?
Алиса весело подмигнула Агате, чуть присев, оттолкнулась от пола, долетев до буквы «А», оттолкнулась от нее и, пролетев над головой Агаты, врезалась в стену. Площадка вздрогнула, едва вновь не опрокинув Агату, и с грохотом начала двигаться, удаляясь от буквы «А» все дальше и дальше. Через некоторое время буквы не стало видно, а площадка прекратила свое движение.
- Что это? – Агата недоуменно смотрела на девочку.
- Это? Картотека литературных персонажей. Все, кого когда-нибудь придумали писатели, не важно хорошие или так себе, но все кого они сочинили, собраны здесь. – Алиса была весьма довольна собой и своей сообразительности. – Чтобы ты делала, не окажись я случайно рядом. Ладно, давай посмотрим. – Она вновь ловко подпрыгнула и вспорхнула на косую стену, расположенную с противоположной стороны площадки. – Так, что у нас здесь? Так, Аэлита. Это не то. Угу. Это моя карточка. Ах, вот она. Нашла. Забирайся скорее сюда.
- Но как? – Удивилась Агата. - Я не умею порхать, как ты.
- Брось, все ты умеешь, - уверила ее Алиса. – Посмотри, какая ты малюсенькая. Ты же, ровным счетом, ничего не весишь. Прыгай смелей.
Агата нерешительно подошла к откосу стены, на которой стояла Алиса, и, пожав плечами, подпрыгнула. Она оттолкнулась чересчур сильно, поэтому взлетела слишком высоко, и чуть было не промахнулась мимо. Там, за стенами, она увидела бездонную пропасть, от падения в которую, ее отделила пара дюймов. Вновь почувствовав под ногами твердую опору, она некоторое время пыталась удержать равновесие.
То, что Агата сначала приняла за огромную стену, оказалось не менее огромным шкафом с ящиками, подобными тому на котором стояли они с Алисой. Над каждым из ящиков была приколочена своя литера, но располагались они не в алфавитном порядке, а совершенно в разнобой, перемешиваясь, при этом с иероглифами, цифрами и уж совсем непонятными символами. По всему шкафу были натянуты веревочные лестницы и мостики. И можно было сказать, что здесь вполне оживленно, поскольку по всем этим сооружениям беспрерывно двигались какие-то существа.
- Иди скорее сюда, - позвала Алиса. – Смотри.
Агата подошла ближе.
- Что ты видишь? – поинтересовалась Алиса.
- Я вижу маленькую девочку, сбежавшую с фотографии и страшно зазнающуюся.
- И вовсе я не сбежала с фотографии, - надулась Алиса.
- А почему тогда у тебя серая кожа, а все остальное либо черное, либо белое?
- Все тебе надо объяснять. Ты видишь меня такой, потому что привыкла и не можешь представить иначе.
- Чушь какая-то. К чему я привыкла?
- Не к чему, а к кому. Ко мне привыкла.
- Ты все же хочешь сказать, что я видела тебя раньше.
- Естественно видела. Мы с тобой появились примерно в одно и тоже время. Или, быть может, ты не читала Льюиса Керола? – В голосе Алисы послышались нотки ужаса.
- Керола? Конечно же, я читала Керола. Но причем здесь ты? – Пугающая догадка осенила Агату. – То есть ты та самая… Боже, я, кажется, сошла с ума. Нет, этого просто не может быть. Я сошла с ума.
Действительно, девочка, стоящая перед Агатой, была удивительно похожа на иллюстрации к книге Керола.
- Ну, успокойся. Ничего же страшного не произошло. Каждый день люди сходят с ума. Сегодня пришла твоя очередь. Это нормально. А если ты все же удостоишь вниманием эту табличку, - Алиса показала рукой, куда надо смотреть, - то даже поймешь все преимущества своего положения.
Агата взглянула на схожую с могильной плитой табличку, являющуюся, по всей видимости, корешком, и прочла на ней свое имя.
- Ничего не понимаю, - сказала она.
- Чего тут непонятного. Это твоя карточка. Давай посмотрим. – Алиса легла на спину и уперлась в корешок ногами. Ей не хватало сил, сдвинуть карточку, и она позвала Агату на помощь. – Помоги мне, я одна не справлюсь.
Агата легла рядом, и они вместе, с огромным трудом, опрокинули на площадку целый ряд карточек.
- Так, почитаем, - сказала Алиса, вставая на ноги. – Агата ( ) Кристи Меллован. Родилась в 1891, умерла в 19…
- Стоп, - неожиданно перебила ее Агата. – Я не желаю знать, когда я умру.
- Какая разница. Ведь это уже случилось.
- Что значит, случилось? Я, по-твоему, что – труп?
- Снова здорова. Я же тебе уже все объяснила. Ты – персонаж, литературный вымысел. Ну, как твой Пуаро, только у него не было прототипа, а у тебя был, да еще какой. Прототипище. – Алиса скорчила серьезную мордочку и устремила взгляд в даль. – Поняла?
- Не совсем. Неважно, я все равно не желаю знать, когда я умру. Читай дальше. – Агата была рада, что не взглянула на карточку сразу и теперь нарочно смотрела в другую сторону.
- Как знаешь. – Пожала плечами Алиса и продолжила чтение. – Так, умерла. Автор множества романов. Ага, вот самое интересное. По праву признана королевой детективов. А?
- Что, собственно, «а»? – Агата вновь ничего не поняла.
- Слушай, у меня, конечно, свой интерес здесь с тобой возиться, но всему есть предел. Включай, мать, голову, иначе мое терпение лопнет.
Агату ужасно задел тон Алисы. Она сделала серьезный вид и строго сказала.
- Я, может быть, чего-то и не понимаю, но, по крайней мере, я хорошо воспитана. А вот тебе Алиса следовало бы знать, что со старшими так разговаривать нельзя.
- Э-эй, Агата. Ты, вообще, слушаешь, что я тебе говорю. Как ты можешь быть старше меня, если мы родились в одно и тоже время. Хочешь – посмотри сама. Вон моя карточка. – Алиса была невозмутима и Агата сдалась.
- Ну, хорошо. Но я все равно ничего не понимаю. Можешь объяснить пообстоятельнее?
Алиса посмотрела под ноги и шумно выдохнула.
- Ты, вообще, знаешь, что в двадцать первом веке с литературой происходит?
- Естественно нет. Я, слава богу, живу в начале двадцатого.
- Оно и видно. Прогрессивнее надо быть. Ладно, сейчас попробую объяснить. Пока ты там в своем начале двадцатого прохлаждаешься, в двадцать первом литературу захламили всякой бурдой в тонком переплете. Вместо того, чтобы сеять разумное, доброе, вечное, так называемые «писатели» заколачивают бабло и знать ни про что другое не желают.
- Прости, что они заколачивают?
- Деньги, деньги они зарабатывают. Это не главное. А главное вот что. Их много, но заправляют среди них единицы, владеющие брендовыми лейбаками.
- Чем, чем они владеют.
Алиса оскалилась и даже чуть слышно зарычала.
- Ничем они существенным не владеют. – Произнесла она сквозь зубы. - Просто у них нашлись деньги для рекламы. Они разрекламировали себя, как сногсшибательные модные писатели, и под видом недорогих изданий втюхивают людям жвачку в тонком переплете. Нанимает такая кляча человек десять второсортных писак, пухнущих с голода, и начинает под своим именем издавать что ни попадя. Понятно?
- Понятно-то, понятно. Только я здесь причем?
- Как так, причем? Что значит, причем? Тебе еще раз прочесть? Признана ко-ро-ле-вой. Слышишь? Королевой детективов. Это про тебя. Ты королева. Сама же сказала, что не в себе. А настоящей королевой может стать только тот, кто не в себе. Поверь, уж я-то в этом кое-что понимаю. Сама такая. А раз уж признана, так изволь разобраться, что к чему. Иначе, какая же ты королева.
- Ну, хорошо, хорошо. А что я, собственно, могу сделать? Тем более, сидя здесь, на шкафу. У меня, к тому же, своих проблем море. У меня мисс Марпл убийцей оказалась.
- Это я слышала. – Озадачилась вдруг Алиса. - У нас тут - новостью дня было. Некоторые говорят, что она серийный убийца, и все раскрытые ею преступления она же и совершила. Бред конечно. Но с этим мы как-нибудь сладим. Я, кстати, недавно ее видела. Старушка даже не расстроилась, говорит, и не такое распутывала. А насчет шкафа, это ты точно подметила. Пора нам с него слезать. Пойдем за мной.
И Алиса бодро зашагала по рядам карточек. Агате ничего не оставалось, кроме как отправиться следом. Они дошли до шкафа, и Алиса не раздумывая спрыгнула с ящика. Агата ужасно испугалась и, схватившись руками за огромную стену шкафа, осторожно взглянула вниз. Алиса, как ни в чем небывало, стояла на веревочном мостике, футах в тридцати.
- Прыгай сюда, - она махала Агате рукой. – Смелей. Не бойся.
Агата собралась с храбростью, стиснула зубы и последовала примеру Алисы. Она никак не могла привыкнуть к тому, что ее тело почти невесомо. Придерживая развевающуюся юбку, она спланировала на мостик и еще некоторое время приходила в себя, крепко держась руками за веревочные поручни. Смотреть вниз было жутко, поэтому она подняла голову и так осторожно приблизилась к Алисе.
- Да не бойся же ты. Это совсем не опасно. Если вдруг упадешь вниз, просто цепляйся за что-нибудь, чтобы тебя не унесло ветром, как бедняжку Мери.
- Мери? – Переспросила Агата.
- Да Мери. Мери Попенс. – Ответила Алиса, продолжая путь. - Ее ничто не может удержать, поэтому бедняжку носит всеми ветрами мира, и она никогда не знает, где окажется в следующую секунду. Несчастная. Из-за этого у нее совершенно не складывается личная жизнь. Стоит ей встретить достойного человека, как ветер меняется и все, любовь на этом заканчивается. Говорят - она даже носит в саквояже кирпичи, чтобы быть тяжелее, но это ей не помогает. Она слишком легкая и слабая женщина.
Агата хотела, было, спросить, почему же достойные люди, которых встречала мисс Мери, не прилагали усилий, чтобы ее удержать, но Алиса уже ловко перепрыгнула на веревочную лестницу, и быстро-быстро стала спускаться вниз.
- Господи, что я делаю, - прошептала Агата и прыгнула вслед за Алисой.
Вскоре внизу стали видны крыши и пики зданий.
- Что это? – Поинтересовалась Агата, заворожено глядя на открывающийся городок. Такими она видела Лондон и Париж, когда Арчи, ее первый муж, брал ее в полет на своем самолете.
- Это? Это Уоркстоун. Так себе городишка, конечно. Но, между тем, является центром литературной жизни. Здешние жители страшные зазнавалы, потому что почти обо всех них написаны книги. Хотя я, если честно, не стала бы и упоминать о половине из них.
- Почему? – Спросила Агата. – Ты их недолюбливаешь?
- Знаешь, когда Керолл решил написать о Шалтае-Болтае, я была категорически против этого. Я так ему и сказала: Льюис, Шалтай-Болтай персонаж устного творчества, пусть им и остается. Нельзя идти на поводу у публики, даже если это видится тебе забавным. Я бы даже сказала, тем более, если это кажется тебе забавным. Каков результат? Вся королевская рать, вместо того, чтобы заниматься своими прямыми обязанностями, делает что?.. Правильно, с утра до вечера поднимает этого яйцеголового. И, слава богу, что у них не всегда это получается, потому что как только они его поднимут, он сразу катится ко мне в гости, оправдываясь тем, что у него больше нет друзей в этом городе.
Алиса болтала без умолку почти всю дорогу. Создавалось впечатление, что у нее очень давно не было собеседника, и теперь ей непременно надо было высказаться. Агата не всегда понимала, о чем говорит девочка. Мысль ее часто терялась за грудой слов, и, начав рассказывать об одном, Алиса продолжала уже совсем о другом, а заканчивала чем-то третьим, что порой противоречило первому. В конце концов, когда они уже почти спустились к подпирающим друг друга домикам, от этой трескотни у Агаты разболелась голова. Она уже собралась попросить Алису, чтобы та минутку помолчала, как та остановилась и, повернувшись к Агате лицом, заговорщицким шепотом произнесла.
- Слушай. Мы сейчас войдем в город. Ты там веди себя тише воды, ниже травы. Никто не должен знать кто ты. Поняла?
- Нет. – Честно ответила Агата. – Кому у вас в городе есть до меня дело?
- Как это, кому? Всем есть дело. Ты можешь себе представить, чтобы Королева Англии вот так запросто завалилась в паб где-нибудь в Ливерпуле? Представляешь, какой переполох это вызовет? К тому же, у королевы всегда много врагов. Не забывай об этом.
- У какой королевы? – Раздался незнакомый голос откуда-то сверху.
Они обе подняли головы. Прямо над ними, на стене нескончаемого шкафа, был изображен расплывшийся в улыбке рот.
- Нет, - сказала Алиса. – Только ни это.
Улыбка начала двигаться, отделяться от стены, и вот уже из шкафа торчит кошачья голова, размером больше человеческого роста. Голова приближалась к ним, постепенно уменьшаясь в размерах. Следом за головой из стены появились лапы, туловище и хвост. Вскоре уже целый кот бесшумно ступал вокруг Агаты, всю ее обнюхивая с ног до головы.
- Здравствуй, Алиса. – Сказал кот, не отрываясь от своего занятия. – Ты не хочешь представить меня своей подруге?
- Нет, - ответила Алиса.
Кот скосил на нее прищуренный глаз, но все же не отвлекся, продолжая обнюхивать платье и туфли Агаты.
- Знакомьтесь, - с досадой сказала Алиса. – Мой приятель, Чеширский Кот. Наглый, невоспитанный, своенравный, сующий нос в чужие дела. Достойный представитель своего семейства.
Кот чуть отстранился, встал на задние лапы и учтиво поклонился Агате. Его шерсть переливалась всеми цветами радуги, что выглядело невероятно красиво. Агата улыбнулась ему и поклонилась в ответ. Все ждали продолжения, но Алиса молчала, сердито глядя на кота.
- Ну же, Алиса, - промурлыкал тот.
- А это… это… - Алиса пыталась на ходу придумать, что ответить коту. – Это моя подруга, иззз… э-э-э… Суссекса. Да, точно, из Суссекса. Она приехала ко мне в гости.
Кот снова встал на четыре лапы и повернулся к Алисе.
- А не про нее ли, Алиса, ты говорила, упоминая королеву? Сдается мне, ты что-то от меня скрываешь. Нет?
- Нет, что ты, - замотала головой Алиса. – Разве я от тебя когда-нибудь что-нибудь скрывала. – И она изобразила на лице самую невинную улыбку.
- Понятно, - протянул кот. – А как зовут твою подругу из Суссекса?
- Зовут? Зовут… - Растерялась Алиса.
- Агата, - перебила ее Агата и протянула коту руку.
- О-о. Неужели та самая?.. – Кот аккуратно взял лапами протянутую руку и поцеловал ее. – Приятно познакомиться, Ваше Величество.
- Тише. – Зашипела на него Алиса. – Что вы делаете? Через пять минут весь город будет знать, кто к нам пожаловал. Ты что с ума сошла? – Сказала она, обращаясь к Агате. – Разве можно доверять котам. В них же нет ни капли преданности.
- Успокойся, дитя мое, я буду нем как рыба. – И кот снова расплылся в улыбке. – Позвольте, Ваше Величество, сопроводить вас до города?
- Не называй ее так. Разве вы не понимаете, как это опасно?
- О, да. Это действительно очень опасно. – Кот сделал серьезный вид. – Но как же нам быть? Ведь мы должны как-нибудь обращаться к королеве.
- Послушайте меня, - перебила их Агата. – Я, может быть, здесь новичок и еще не очень хорошо разобралась, как у вас тут все устроено, но еще сегодня утром мне не требовалось скрывать свое имя. Так давайте немного успокоимся и подумаем. Возможно, это и теперь не так необходимо, как кажется вам?
- Что? – Алиса вытаращила на Агату глаза. – Ты понимаешь, что ты говоришь? Это тебе не Йоркшир и даже не Лондон. Здесь все по-другому. В миг окажешься в кандалах, и только тебя и видели. Ну, хоть ты ей объясни. – Алиса обессилено обратилась к коту.
- Да, Алиса совершенно права. Порядки у нас не те, что были прежде. Но если принять определенные меры предосторожности, то никто ничего не узнает. Я знаю, к кому мы можем обратиться за помощью. Идемте за мной. – Кот снова улыбнулся своей очаровательной улыбкой и, ни слова более не говоря, нырнул обратно в шкаф, оставляя на его стенке круги, как на воде.
Агата растеряно посмотрела на Алису. Раздосадованная Алиса кивнула в след коту.
- Ну, что стоишь? Давай за ним. – Сказала она.
Чего я собственно теряю, - подумала Агата. – Со мной сегодня столько всего произошло, что бояться чего-то еще, просто бесполезно и глупо. Решив так, она сделала два уверенных шага и, выставив перед собой руки, прыгнула, стараясь попасть точно в центр расходящихся кругов. Лишь пальцы Агаты коснулись неверной тверди шкафа, как ей почудилось, будто ее втягивает в стену. В следующую секунду она уже не видела ни Алисы, ни крыш домов. Она не видела даже саму себя. Все, что было доступно ее взору, это странное бирюзовое пространство, вдоль которого протянулись линии разных ширины и цвета, с обеих сторон сходящиеся в точку перспективы. Странное ощущение, что она сама одна из этих линий, что вся ее природа ничуть не отличается от их сути, овладело ее сознанием, и она никак не могла от него избавиться. Было не совсем понятно, сколько прошло времени, но словно бы, не очень много. В какой-то миг, показалось, что кто-то надавил на тюбик и выдавил ее, как зубную пасту. И все вдруг прекратилось.
Агата с удивлением обнаружила себя стоящей на деревянном полу в небольшой, темной комнате с плотно зашторенными окнами. Единственным источникам света здесь, был луч, пробивающийся в уголке окна, где край портьеры висел, оторванный от карниза. В этом скудном свете, Агата с трудом смогла разглядеть стол и человека за противоположным его концом. Когда глаза немного привыкли, она разглядела и кота, свернувшегося в кресле у окна. Сверкнула яркая вспышка, и рядом с Агатой оказалась Алиса.
- Ну, и? – С ходу начала она. – Куда ты нас затащил? А-а, понятно.
Кот поднял с лап голову, точно только проснулся.
- Ваше Величество, - замурлыкал он, - позвольте вам представить. Муррр. Сэр Артур Конан-Дойл.
Теперь она хорошо видела, человека сидящего за столом. Его бледное покрытое морщинами лицо, кого-то ей ужасно напоминало. Она могла поклясться, что видела его раньше, но где и когда.
- Монти? – Она подошла ближе. Определенно, этот человек, представленный котом, как мистер Дойл, был невероятно похож на ее кузена, Монти. Но не того Монти, которого она знала с детства, молодого щеголя, всегда жизнерадостного и полного задора. Напротив, перед ней сидел ссутулившийся, высохший, будто бы состарившийся на несколько десятков лет, но все же это был Монти. Руки он держал на столе, и Агата смогла разглядеть, что в правой руке у него лежит небольшой предмет, отсвечивающий металлическим блеском. Присмотревшись внимательнее, она поняла, что это шприц.
– Монти, ты снова взялся за старое?
- Боюсь, что вы ошибаетесь миссис Кристи. – Сказал человек за столом. - Я не имею ни малейшего отношения к вашему брату. Если вы находите в нас некоторое сходство, то, могу вас уверить, что это лишь игра воображения и не более того. Дело в том, миссис Кристи, что все, что вы видите, это не что иное, как только фантазия. Мне сложно объяснить вам это в двух словах, поэтому будет лучше, если вы для начала присядете.
Кот уже стоял у стола, учтиво отодвинув для Агаты стул. Совсем растерянная и даже напуганная, она оглянулась на Алису, которая лишь указала рукой на предложенный стул, а сама без спросу полезла в бар. Агата медленно подошла к коту и, придержав юбку, села. Кот придвинул стул и тут же занял свое прежнее место. Алиса закончила возню в баре и присоединилась к остальным, выставив на стол стаканы и бутылку бренди. Она разливала бренди на два пальца и по столу посылала остальным.
- Надеюсь, миссис Кристи, - продолжил мистер Дойл, - что такие факты, как говорящий кот и мгновенное перемещение в пространстве, послужили для вас убедительным доказательством моих слов, и мне не придется приводить иных доводов. За свою весьма продолжительную жизнь я не раз смог убедиться в том, что мир, окружающий нас – всего лишь чья-то изощренная фантазия. Кто-то, складывает у себя в голове сюжет, наделяя его все большими и большими подробностями и обстоятельствами. Кто и зачем это делает? Что заставляет его раз за разом продолжать свое сочинение, запутываясь в сюжете, обрекая своих персонажей на испытания и лишения? Эти вопросы не ко мне. Если это и впрямь интересует вас, то советую вам обратиться к священникам или философам. Я же, миссис Кристи, врач, естествоиспытатель. Меня, в первую очередь, интересует природа процесса, принцип действия механизма творца реальности. Вы, наверное, не очень хорошо понимаете, о чем я говорю. Сейчас я попробую вам пояснить. – Мистер Дойл несколько раз щелкнул пальцами и, чуть склонив голову, позвал. – Каспер, Каспер, иди ко мне.
В абсолютно темном углу, за спиной мистера Дойла, послышалось движение. Клацнуло костью, прозвучало два хлопка, и из темноты прямо на стол обрушилось существо, похожее на пеликана. Агата испугалась так сильно, что некоторое время не могла вздохнуть. Когда же ей все-таки удалось, набрать в легкие воздух, она поняла, что, тем не мене, не может пошевелиться, боясь привлечь к себе внимание существа, сидящего в шести футах от нее. Существо опустило крылья на стол и, пользуясь ими как лапами, цокая когтями по лакированной поверхности, на четвереньках прошагало к мистеру Дойлу. Теперь было видно совершенно отчетливо, что это птеродактиль. Агата не знала точно, каких размеров были взрослые птеродактили, но этот был с крупную собаку, а когда расправлял крылья, почти перекрывал ими расстояние от стены до окна. Ящер разлегся перед мистером Дойлом и тот потрепал его за шею.
- Молодец, Каспер, хороший мальчик. Как видите, фантазия творца фактически неограниченна, но имеет при этом определенные стереотипы. Можно предположить, что Каспер именно тот птеродактиль, которого из Африки привезли герои моей книги. По всей видимости, тот, кто создавал данную ситуацию, я имею ввиду наш с вами разговор, читал о затерянном мире и проассоциировал меня с этим созданием. Таким образом, творец, быть может, сам того не осознавая, создал несколько причинно-следственных цепей. То есть, Каспер не только что очутился в этой комнате, он попал ко мне гораздо раньше, после недолгих, но тяжелых и опасных скитаний. Выходит, что тот, кто сочинил наш разговор, сочинил и скитания Каспера, и его появление в моем доме, и все радости и неприятности, связанные с его присутствием здесь. Но все это не описано творцом, все это лишь подразумевается им, поскольку вероятно не имеет отношения к общему повествованию. – Мистер Дойл вновь похлопал Каспера по загривку. – Молодец, хороший Каспер. Ступай на место.
Ящер поднял клюв, пророкотал устрашающую трель и, взмахнув огромными крыльями, вернулся на свое прежнее место в углу комнаты.
- В моих исследованиях, - продолжил мистер Дойл, - мне удалось несколько приблизиться к пониманию природы фантазии. Как свет, или звук, она имеет волновую структуру. Но вот ее реализация, превращение волны в материю, притом материю совершенно разных свойств и качеств, этот момент всякий раз ускользает от меня. Дело еще и в том, что при превращение должно выделяться огромное количество энергии. Куда девается эта энергия? На что тратится? Это мне, пока, совершенно не ясно. Но думаю, что в данном случае, это и не столь важно. А важно вот что. Говоря о каком-либо событие, мы не знаем и не можем судить о том, кто именно был создателем данной реальности. Так же, мы не можем быть уверенны, точно ли он описал данное событие, или же только упомянул о нем, или, быть может, оно является причинно-следственным фантомом другого описанного события. Точно можно сказать только одно: раз событие происходит, значит оно сложилось в чьем-то сознании. А это означает, что на него можно повлиять. Как? Очень просто. Достаточно убедить создателя в необходимости сделать это. Вы, возможно, подумаете, а почему бы самому не создать необходимую реальность. Да, конечно это возможно. Но в том-то и дело, что подобный подход лишь создаст еще одну реальность, в то время как останется необходимость повлиять на данную, уже существующую. Подводя итог, скажу, что какова бы не была ваша проблема, решение ее стоит не за вами, а за тем, кто эту проблему придумал и с вашей помощью реализовал. И если вы действительно считаете необходимым изменить данное положение вещей, то в первую очередь потрудитесь обратиться к первоисточником.
Мистер Дойл улыбнулся. Алиса перевела взгляд с него на совершенно растерявшуюся Агату и подняла свой стакан.
- За объективную реальность, - провозгласила она и осушила стакан одним глотком.
Мистер Дойл последовал ее примеру. Агата словно во сне взяла свой стакан и поднесла его к губам. Душистый, слегка обжигающий бренди глоток за глотком вывел ее из оцепенения. Она поставила пустой стакан на стол и вновь взглянула на мистера Дойла.
- Во все, что вы только что мне рассказали, трудно поверить. Это даже представить себе трудно. Бред какой-то. А я-то думала, что вы дарвинист, мистер Дойл. Неужели все обстоит именно так?
- Все обстоит так, как задумано создателем, и никак иначе. Представьте, что вы написали рассказ, а в печать он вышел совершенно вывернутый наизнанку. Кто осмелится на подобную редакцию. Но я бы на вашем месте, миссис Кристи, не заострял сейчас внимание на этом вопросе. Сейчас для вас должно быть важно, хотите ли вы что-либо изменить в данной реальности.
- Я, я хочу. – Закричала Алиса и даже залезла на стул, чтобы ее было лучше видно. – Долой самозванцев! Да здравствует королева!
- Постойте. Я действительно изменила бы многое в окружающем: нищета, эпидемии, войны. Но какова гарантия, что мои изменения послужат пользой. Когда я пишу свои романы, то отнюдь не всегда довольна написанным. Напротив, чаще мне приходится подолгу сомневаться в правильности выбранных сюжета, строки, слова. Но я редко примеряю их на реальную жизнь, поэтому решения приходят более-менее легко. А если последствия моего решения будут нести деструктивные свойства? Где гарантия, что пожелание блага не принесет боли и страданий больше, чем уже было до моего вмешательства?
- Да-а. – Протянул мистер Дойл, как-то смущенно, словно теряясь с ответом. Он опустил голову и, с усилием надавил пальцами на утомленные мраком веки.
- Моральная сторона вопроса, – продолжил он. - Одна из причин, по которой люди так редко настаивают на своем. Наряду с равнодушием, ксенофобией, простой трусостью и нежеланием нести ответственность. В основном, для общения с создателем люди ограничиваются молитвой, тем самым, донося до него свои пожелания и предоставляя ему самому решать, что подлежит корректировке, а чему надлежит остаться неизменным. Но, с другой стороны, наша с вами реальность ничуть не приоритетней тех, что создаются вашим пером, миссис Кристи. Так что творите смелее по усмотрению своему, этикет в данном случае неуместен. В конце концов, кто осмелится вас упрекнуть. Времена инквизиции прошли, надеюсь безвозвратно, и более нет органа, требующего кары за подобные действия.
Алиса вновь встала на стуле, ловко запрыгнула на стол, в два шага добралась до его центра и вскинув над головой руку, в которой была почти пустая бутылка, закричала.
- Законного правителя стране! Я пью за тебя, моя королева. – Прежде чем осушить бутылку, Алиса пристально посмотрела Агате в глаза. В этом диком, до неприличия дерзком взгляде маленькой девочки Агата увидела яростный блеск. Такой взгляд, уничтожающий одной своей прямолинейностью, она видела у горничной Люси, когда та, насладившись похотью, издевалась над своей хозяйкой. Но теперь этот блеск не пугал и не отвращал ее, а скорее раззадоривал и пьянил. В самую пору было сказать, а почему бы и нет, черт побери. Если хоть на секунду допустить, что я не сошла сума, то от чего же?.. Она улыбнулась этой мысли. Она обрадовалась тому, с каким безрассудством принимает ее. Не боги горшки обжигают, - думала она. А мне довелось стать королевой.
Противоположная от окна стена неожиданно вспыхнула, и на ней появилось изображение строго, но элегантно одетой женщины с вульгарно огромной прической. Женщина, чуть боком, сидела на восхитительном троне, чудным образом напоминающем распахнутую книгу. По обе стороны от нее стояли люди, столь же элегантно и изящно одетые, и все, как один, склонившиеся к трону. Агата не сразу это заметила, но вместе с женщиной на троне сидели две собаки. Это были два мопса с беспрерывно открытыми пастями.
На стол запрыгнул кот, переливающийся в сиянии экрана. Он бесшумно, не сводя с изображения глаз, подошел к Алисе и промурлыкал.
- Прибавь-ка звука, дитя.
Алиса подняла руку, и люди на экране заговорили. Сейчас там показывали мужчину средних лет, он выглядел очень важным, и без сомнений был джентелмен.
- В библиотеках, - говорил он, - ее книги стоят на одной полке с такими авторами, как Дикинс, Достоевский, Дюма. А это что-то, да значит. Не правда ли?
Изображение сменилось, и теперь немного нервный молодой человек, держа перед собой неизвестного назначения жезл, говорил, уставившись в зрителей.
- Это было мнение известного литературного обозревателя, а что думают простые горожане, такие как мы с вами.
Он обернулся, и протянул жезл двум весьма упитанным девушкам. Одна из них, точно пытаясь откусить подвешенное на веревочке яблоко, запорхала вокруг жезла.
- Она лучшая, лучшая. Когда я читаю ее, я забываю обо всем. Это - словно ты становишься героем ее книги, и…
-Да, да! – Перебила ее подруга, оторвавшись от воздушной карамели. – У них всех такие тачки хорошие. Или дом, черт знает где. В Ницце, например. И ты, вроде бы, в метро заходила, а тут, на тебе, веранда с видом на море.
- Да. И там наверняка кого-нибудь грохнули.
- Точно, грохнули. Не на веранде, так в спальне.
- Я говорю вам – она лучшая.
Оживленные, круглые личики, сменились мясистым, поросшим щетиной.
- Я сам читать не очень. Спорт, если только. Мне жена дала. Я не сразу понял, что там к чему. А она мне объяснять стала. И я понял. Хорошая писательница. Правильно пишет. А что не понятно, я у жены спрашиваю.
- Да, безусловно, власть переходит в достойные руки. – Вновь запричитал нервный молодой человек. - Все без исключений признают за ней право носить корону. Ну, а как же проходит подготовка к коронации. Сейчас мы попробуем связаться с Библейским кафедральным собором. София?
Взгляд молодого человека стал насколько рассеян. Казалось, что он обращается к призраку, расположившемуся где-то между ним и зрителями. Экран разделился пополам. На одной его половине остался молодой человек с жезлом, на второй появилась юная особа, с точно таким же жезлом в руках и столь же нервная, если не сказать, взвинченная.
- Да, Сэм. Я вас слышу. – Ответила девушка, чуть не подпрыгнув.
- София, расскажите, как проходит подготовка к коронации? Кто из гостей уже прибыл? Что происходит в соборе?
- Да, Сэм. Гостей собралось уже очень много. Здесь и представители других жанров, и многие видные деятели криминального жанра. А так же, приехало много гостей иных видов искусства, таких как кино и телевидение. До коронации еще, почти что, восемь часов, сама церемония начнется ровно в полночь. Но гости прибывают, несмотря на это, заранее. Наши коллеги со всего мира ведут прямые трансляции. Журналистам отведена просторная ложа, откуда на (…) направлены десятки камер и микрофонов и, как я уже говорила раньше, ведутся прямые трансляции по всему миру. Стоит сказать, что популярность этого поистине грандиозного события, невероятна. В собор, конечно же, можно попасть только по специальным приглашениям. Но с балкона видно, что вся площадь и прилегающие к ней улицы тоже наполнены людьми, желающими приветствовать свою королеву.
Агата, неожиданно для самой себя, приняла последние слова на свой счет. Это вывело ее из оцепенения и она обнаружила себя, стоящей в шаге от экрана, вцепившись руками в стул, находившийся у нее за спиной. Агата обернулась к Алисе, та так и стояла на столе рядом с котом, и оба были поглощены происходящим на экране. Агата посмотрела в сторону мистера Дойла и встретилась с ним взглядами. Ей почудилось, будто мистер Дойл чуть улыбается, точно знает, что произойдет, и лишь ждет соответствующей ее реакции.
- У вас есть ее сочинения? – Спросила Агата, возвращая внимание к экрану, где вновь показывали даму с мопсами.
- Разумеется, - ответил мистер Дойл, едва склонив голову в подтверждение своих слов.
- Сейчас опасно не иметь этих самых сочинений. – Продолжила его лаконичную мысль Алиса, располагаясь на краешке стола, рядом с Агатой. – Ворвутся, проверят, нет макулатуры – обвинят в безграмотности, и привет на десять лет.
По другую руку от Агаты раздалось кошачье мурлыкание.
- Алиса, дитя мое, оставь, пожалуйста, свою лагерную лирику и принеси ее величеству то, что она просит. Мурр. – Кот спрыгнул на пол и приник спиной к ногам Агаты.
Алиса бодро вскочила на ноги и направилась выполнять «ненавязчивую» просьбу кота. Однако, сделав пару шагов, вернулась и, склонившись над краем стола, заявила.
- Подхалим. – После чего, как ни в чем не бывало, побежала за требуемой книгой.
Спустя несколько мгновений она уже стояла перед Агатой, протягивая ей небольшой томик, который, как и обещала, был в тонком переплете, на пример школьных тетрадей. Нет, подумала Агата, у тетрадей титул, пожалуй, покрепче, да и сами тетради побольше. Этот же экземпляр печатного слова по размерам скорее походил на молитвенник. Взяв книгу из рук девочки, Агата первым делом изучила обложку, украшенную яркими рисунками, сделанными на манер американских комиксов, только на обложке предметы и люди перемешивались в причудливый клубок, скрывая за этой путаницей суть изображения.
(0)
