Лето. Роман проснулся, когда на часах было 6:25, солнца не было видно, земля ещё не успела остыть от вечернего пекла. В воздухе витал аромат смеси ванили и перца чили. Странный запах, подумал он.
Рома был развитее своих сверстников, по крайней мере, так думали все, кто его окружает, и все те, кто был с ним знаком. Хотя, так не думали в школе, редким удовольствием для его родителей были оценки “хорошо”, основной массой в его дневнике были “удовлетворительно”. Он не страдал по этому поводу, наоборот, мальчик не хотел выделяться, он всегда сидел на последних партах и особо не высовывался, помалкивал.
Учителя хотели побыстрее от него избавится, поэтому он, получив диплом о среднем образовании поспешил забрать документы и отчалить. Роман, наслаждаясь свободой от всего, почему то сидел дома, он знал, что люди его не очень любили, да и он в свою очередь считал их не особо привлекательными.
Молодой человек был по-настоящему свободен, он не обращал внимания ни на то, о чём говорят в новостях, ни на то, что происходит за окном. Там особо ничего и не происходило, толпа пьяных престарелых людей что-то орала, играли дети, общались молодые мамы.
Рома уже не говорил около полугода, он только думал, думал и думал. И никто не знал, о чём он думал, разве что он сам. Его идеи казались ему совсем не его, иногда он подумывал о том, что кто-то посылает ему эти бредни телепатически. Иногда Роман вспоминал, что не выходит из дома, сколько, он уже и забыл совсем, пару лет, может меньше.
Из-за количества потребляемого кофеина изредка у него начинался тик, но он то понимал что это временно, так оно и было, не более 5-10 минут в день. Парень не любил длинные волосы, и как только они отрастали, он их состригал, сам, и никто ему был не нужен.
В то же время он не переставал мыслить, память стала ухудшаться, Рома начал записывать самые безумные мысли в блокнот. Его нервные тики, стали удлинятся, вернее, они не прекращались.
Родственники про Ромку не вспоминали, он всегда был с ними груб, всегда к ним безразличен, и естественно им это не нравилось. Электричество отключили за неуплату, существовать ночью стало трудно, ничего не видно, ничего не запишешь, мысли не лезли в голову, он пытался спать, это получалось не каждую ночь.
Прошло время, год за годом он сидел на холодном полу и ждал, когда же настанет его время. Каждодневным рационом был алкоголь, никотин, кофеин, удивлялся, как он живёт без пищи. Когда ему исполнилось 23 года, его правый глаз, перестал открываться, при этом дёргаясь. Ко всему можно привыкнуть : ну он и привык.
Редкий свет фар проезжающих автомобилей пронзал ночную пустоту, при его виде Рома заливался смехом, перекатывался по полу. От чего это происходит, он не знал, думал, что у него странное чувство юмора.
Изредка он баловал себя энергетиками, ему нравился их вкус, но они не очень хорошо отражались на его и так расшатанном здоровье. Не сказать, что его сердцебиение было стабильным, оно то лихорадочно билось, вызывая безумные боли, то билось невообразимо медленно, заставляя его кожу бледнеть, а конечности синеть, в такие моменты он начинал напоминать себе вампира из безумного фильма ужасов.
Рома раскачивался на своём кресле качалке, смотрел в пустоту, это ему так казалось, в не его мире он сидел на полу держался за колени и смеялся до слёз, раскачивая своё тело из стороны в сторону. Трудно сказать, что он существовал в этом мире, Роман представлял себе свою жизнь по-другому, в его мозгу творилось что-то непонятное, ему казалось, что он даёт интервью в журнал который был посвящён ему, его назвали человеком года, а в реальной жизни, лёжа в кровати, смеясь навзрыд, он вырывал волосы на своих висках.
Между тем количество потребляемого спиртного, сигарет и кофе, стало не исчисляемым, это как детская задача, где нужно подсчитать капли в море.
Кожа вокруг глаз постепенно синела, иногда даже становилась фиолетового цвета, как свежий синяк, но его никто не бил. Это как то само получалось, да он всё равно этого не видел, уже несколько недель он лежал на кровати в куче бутылок и окурков.
Рома уже вырвал на себе половину волос, кожа на голове была вся красная, кое-где были кровоподтёки от слишком медленных рывков, возможно, он пытался сделать себе больнее.
Ему было всё безразлично.
На свой 29-ый день рождения, он вспомнил, что после выпускного у него осталось немного марихуаны, Рома не помнил, как она у него оказалось, и почему он не вспомнил про неё раньше, выкурив маленькую горку, вернее всё то, что у него было, он пришёл в себя, вернулся в реальный мир, он смотрел в зеркало, и не мог понять, он ли это. Перед ним стоял мужчина около 30 лет, с синюшным лицом, на половину лысый и в грязной одежде.
Вот она, правда, подумал он. Через несколько минут он уже лежал на полу, бился в конвульсиях, с пеной изо рта. Приступ длился несколько секунд, иначе он ушёл бы. Что-то оставляло Рому на этом свете, если бы его увидел какой-нибудь врач, он бы точно спутал его с покойником.
В его квартире звучала спокойная музыка, Рома любил спокойную музыку, она его зомбировала, при этом тяжёлая музыка, заставляла его приходить в чувство, от чего он был не в восторге. Наоборот его это бесило.
Его можно было назвать звездой, в его мире он писал романы, ходил на светские вечеринки, общался с элитой этого мира. При этом заливаясь смехом безумца, бившись головой об стену.
Ромкин лоб превратился в кровавое месиво, от куда струёй била внутривенная жидкость.
Прошло несколько секунд, зазвенело стекло, что-то тяжёлое ударилось об землю, соседи держались за свои рты, кто-то даже кричал, в ушах стоял звон, на улице наступила тишина.
На часах всего дома застыли цифры. . . 6:25.
(1)
