Если бывает на море полный штиль, то это именно сегодня. Огромные пространства темной воды были совершенно спокойны и безжизненны. Поверхность была удивительно гладкой и зеркальной. Могучее море даже не колыхалось, оно заснуло. Его громадное тело, придавленное духотой и раскаленной ленью, замерло и напоминало доисторическую амебу, расплывшуюся в нереальной спячке. И только по линии прибоя миниатюрные, сонные волнышки размером в пару сантиметров нежно поглаживали песок, даря ему прозрачные детские поцелуи. Жара. Солнце сегодня решило просто сжечь все живое, для начала усыпив море. На песок было невозможно становиться босыми ногами – жгло.
Ты знал, куда меня привести. Или ты просто угадал, или ты тоже мыслишь как я. А я не люблю густонаселенные пляжи, где к воде приходится пробираться осторожно, боясь наступить на чьи-то руки или ноги. Где на песке часто встречается мусор, и постоянно ходят пляжные торговцы: «Мороженное. Кукуруза. Рыба, пиво, креветки, мидии. Сладкая вата. Фотографии с обезьянкой. Вафли. Вода. Браслеты.» Чего только не предлагают. На таком пляже отдохнуть невозможно. Кругом тела. Молодые и старые, худые и очень тучные, пивные животы, обвисшие груди, открытые несимпатичные попы в купальниках бикини. Шум и суматоха такие же, как и в городе.
Но ты привел меня сюда. Сначала мы проникли через дыру в заборе на территорию заброшенного пансионата. Прошли через бурьяны и колючки высотой в человеческий рост. Потом пошли по аллейкам, асфальт на них потрескался, и сквозь щели выросла трава, а кое-где даже небольшие деревца. Летние картонные домики пансионата покосились и оставляли даже какое-то жуткое впечатление сиротливости. Вот детские качели, конечно, они сломаны. Лавочки тоже сто лет не крашены. Уличные умывальники не работают. Может ты маньяк? Или бомж? Может ты специально ищешь гиблое гнилое место, чтобы убить меня и выпить мою кровь, и чтобы никто не услышал моих криков о помощи?
Почему я иду с тобой? Ведь я так мало тебя знаю. Почему я доверяю тебе? Боже! Что я делаю? Ты сказал: «Я сейчас покажу тебе обалденное место!» Да уж конечно! Обалденнее не бывает, у меня уже мурашки толпами по спине побежали. А это что за корпус? Местные растащили его на запчасти по кирпичикам. Окон и дверей нет, стены, где они еще не разобраны, то разрисованы граффити. Ну и конечно, все они работают бесплатными туалетами для местных бомжей.
- Куда ты меня ведешь? Мы будем снимать кино про войну? Триллер или экшн?
- Ну что ты?! Мы будем снимать кино про любовь! А декорации здесь очень даже разнообразные. Сейчас пройдем через павильон «Военные действия» и выйдем… Сейчас увидишь.
Ну ты и фрукт! Твой взгляд с хитринкой скрывает какую-то задумку. И мне очень не хочется думать ни о чем плохом или опасном. Мы прошли разрушенный корпус и вышли на дикий спуск к морю. Дикий потому, что цивильная лестница была разрушена, и нам пришлось спускаться по очень крутому склону, цепляясь только за корни деревьев, метров тридцать. Затем мы вышли к буне. Такие бетонные монстры врезались в море через каждые двести метров, разделяя участки пляжа. Разница была только в том, что одни из них были снабжены лестницей, чтобы спуститься на пляж, а другие нет. Так вот ты привел меня к такому пирсу без лестницы. Кроме как сигануть с двухметровой высоты прямо на песок, другой возможности попасть на пляж не было. Но и людей здесь не было тоже!!!!
- Вот видишь, я же обещал тебе кино про любовь! Прыгай!
- Ты совсем офанарел! Как я отсюда прыгну?
- Как мне нравиться, когда ты сердишься!!!! Я же обещал тебя удивить! Я сказал, я сделаю! Моя принцесса.
Тогда ты прыгнул довольно ловко, я видела, как играют мышцы твоего тела. Пришлось признаться себе, что я любуюсь тобой. Также ловко и легко ты протянул ко мне руки и снял меня с постамента. Поставил на песок и поцеловал в нос.
- Ну вот и все, а ты боялась. Глупышка моя белобрысая. Посмотри: вот это море. А центрально-городской пляж, это не море, а баня, причем общественная. Кстати, этот брошенный пансионат граничит со спасательной станцией, купание здесь запрещено, загорание и плавание тоже. Но нам можно!
- Это почему же?
- Потому, что спасатели тоже люди, и они тоже хотят смотреть на своих мониторах такую красавицу, как ты, к тому же еще в таком классном купальнике.
Мы прошли по раскаленному песку и расстелили одеяло, установили зонтик. Здесь было очень тихо. Даже чайки не кричали. И не летали. Они лениво расхаживали по линии прибоя, ворошили лапками воду и фильтровали креветочий молодняк. Песок был чистым, без камней, без мусора. А море так и просилось быть фоном для панорамной фотографии. Какое же это все-таки красивое место! Угадывая мои мысли, ты воскликнул:
- Лапуля, мы сейчас такие фотки сделаем! Твои обзавидуются, что ты была на Карибах! А че, пристроим пальмы фотошопом. Будут тебе Карибы, и никому не признавайся. Уверяю, что это место на фотках выглядит ну очень круто. Я это точно знаю. Гляди, какая панорама! Согласись, правда, очень красиво. Но для начала мы намажем тебя кремом!
Так было приятно, когда ты заботился обо мне. Так приятно было ощущать, что подступная подлая влюбленность как змея, отходя ото сна, медленно разворачивает свои кольца, потягивается и озирается, пытаясь отыскать новую жертву. А зачем искать? Жертва – это я. Вот она – беззащитная и безоружная жертва, глупая и немолодая девчонка, которая уже полгода мечтает о загорелом мускулистом принце. И вот этот принц. Молодой, красивый, загорелый, все по заказу. И пусть он немного хитер и себе на уме. У каждого свои недостатки. Может быть, именно ты и есть тот подарок судьбы, который я наверняка заслужила. Вот она – моя долгожданная романтическая история!
Ты положил меня на одеяло спиной кверху и стал намазывать меня кремом для загара. Твои руки были так нежны, ты деликатно начал с нейтральной зоны спины круговыми поглаживаниями.
- Засыпай. Не бойся, здесь никого кроме нас нет, а я буду охранять сон моей красавицы. Расслабься. Мы на отдыхе. Каждый человек имеет право на отдых, даже в Конституции так написано, а я сделаю твой отдых не обыкновенным. Ты же мой Ларчик. А ларчик – это значит ларец, богатство, сокровище. Ничего не говори, я сам все скажу, просто лежи и расслабляйся, сегодня все только для тебя.
Твои слова убаюкивали меня, а руки ласкали мою спину. Ты проводил пальцами поверх поворозок купальника, захватывая плечи, шею и бока. Было тепло и приятно, и мысли сами опускались ниже и ниже, концентрируясь на ощущениях. Дремота действительно обволакивала меня и переносила мой разум далеко отсюда. Глаза закрылись. Казалось, запели нежные свирели, зацокали серебряные копытца или колокольчики. Лиловые фиалки лукаво улыбались и подмигивали мне, а потом, когда я протягивала к ним руку, они улетали разноцветными бабочками. Теплый песок был таким надежным. Твои движения перестали быть втирающими и стали поглаживающими. А потом ты стал проводить только мочками своих пальцев так легонько, как перышками. Ты шептал:
- Ничего не делай. Сегодня я буду активным, а ты будешь моей куколкой. Сюрпризы только начинаются, любимая. Ты же моя любимая, а любимых надо баловать. И мы будем баловать. Любимые хотят наших пальчиков. У нас очень нежные пальчики.
Ты пристроился рядышком, лежа на локте, а свободной рукой ты гладил мою спину. А мысли мои становились все более нескромными и откровенными. Мне уже хотелось ощутить твои пальцы не только на моей спине, но и ниже ее, и на груди. Дремотные фантазии стали наполнять все мое существо, хотелось целоваться, и я повернула голову, подставив свое лицо. Но ты приложил палец к моим губам. И шептал мне прямо на ушко. И как ты только находил слова?!
- Тсс. Не спеши. Мы отдыхаем. Ничего не говори. Мне нравится, когда девушка ничего не делает. Мне нравится ее дразнить. Мне нравится гладить. А куда нам спешить? Нам надо загореть. Мне нравится бронзовая загорелая спина. Мы покроем ее кремом и она станет шелковистой и блестящей. Куда нам спешить? А еще нам нравятся загорелые ножки. Это так здорово. Нам обязательно нужен равномерный загар.
Пройдя со спины через ягодицы, твои пальцы очень медленно пробрались к моим бедрам. А весь мой организм уже хотел близости. Но воспитание, устои или мой характер не позволяли мне открыться первой. Я не могла первой предложить тебе ласку, как бы мне этого ни хотелось. А хотелось мне уже зверски. Мысленно я раздвигала ноги пошире, и низ моего живота стягивала дрожащая волна. Мысленно я хотела чувствовать твои пальцы и твои губы внутри меня. Ты, конечно же, все это видел и чувствовал, но ты классно дразнил меня. Ты гладил мои бедра снаружи и с внутренней стороны. А мои колени начали медленное путешествие друг от дружки. Мне уже так хотелось вобрать тебя в себя и показать, какой же дикий огонь я могу подарить тебе, мой принц. И ты забрался под купальник, под плавки, и сжал мою ягодицу. При этом одной ногой ты прижал мою ногу к себе, а другой ногой отодвинул другую ногу и прижал к песку. Таким образом, мои ноги уже были зафиксированы в положении «не вместе». А рука шарила под моими плавками, осторожно касаясь уже раскаленного влажного лона. Но когда по моему телу уже прокатилась волна возбуждения и обессиленного безволия, ты спокойненько вынул руки из-под моих плавок, прошелся по нейтральной зоне спины и снова прошептал:
- Не спеши, киса, мы же не спешим. Куда нам спешить, мы еще все успеем. У нас два дня впереди. Куда нам спешить, разве что купаться? Пошли купаться! Пошли скорее, я с тебя такие фотки сделаю. Ну давай, красавица, поднимайся, побежали купаться. Море теплое, море нежное, оно ждет нас. Покажи, как ты купаешься, моя русалка.
Завороженная такими нежными словами, я поднимаюсь и бреду к воде. Но тут же обнаруживаю две, нет даже три ужасные вещи: первая это то, что мой лифчик остался лежать на нашем покрывале, а я уже оказалась топ-лес. Вторая, это то, что ты улыбался и нагло все это фотографировал. И третье, о ужас!, мы здесь были не одни! На нас смотрели! Метрах в двадцати от нас уже загорала и играла в карты веселенькая группка из двух парней и двух девиц. Но купаться на общественном пляже, пусть даже практически безлюдном, топ-лес я еще не привыкла! Как же я не заметила, что, лаская и расслабляя меня, ты умудрился развязать поворозки моего купальника и аккуратненько так разложить на одеяле. Конечно, я испугалась, и от неожиданности чуть ли не верещала типа «Как тебе не стыдно!». Конечно, я закрывалась руками, потом искала лифчик, потом одевала его, потом мне было не удобно завязывать его обратно, но ты ничуть не помогал мне. Ты предательски все это безобразие снимал на фото!!!!
Мое возбуждение сменилось возмущением! Какой наглец! Как посмел! Все, не буду с ним больше разговаривать! Опозорил меня! Вот и молодежь уже смотрит на нас, улыбается, и сигнализирует: типа ништяк, мужик, круто!!!! А он еще и смеется!!!
- Как же ты красиво сердишься!!!! У тебя даже нижняя губа дрожит от возмущения! Ооооо, и нос посинел! Даже позеленел! Сейчас запечатлим, а так мы еще и деремся!
Ты смеялся и убегал от меня, я гонялась за тобой, мы бегали по пляжу как подростки. Я бросала в тебя песок, брызгала водой. Потом ты сказал:
- Ну Лорик, ну хватит. Тем более я вижу, что тебе понравилось. Тебе давно хочется раздеться!
Ты обнял меня, ты целовал меня: кончик носа, глаза, брови, шею. А я все еще делала вид, что сержусь на тебя, и сопротивлялась. Потом ты крепко схватил меня, обнял и завалил на песок, и стал целовать уже по настоящему. Я чувствовала твой напор, я видела твои закрытые глаза, ты крепко держал меня за шею и наши языки переплелись в невыносимой схватке. У меня захватывало дух, казалось, небо пошатнулось и стало швыряться в меня звездами. Мы катались по горячему песку и чувствовали, что песчинки попадают нам в глаза и скрипят между зубами. Но жажда целоваться была сильнее. Через несколько минут я обнаружила, что лежу на спине, а ты сидишь сверху, придавив мои ноги своими, да еще и крепко держишь мои руки. Я почувствовала, что я обездвижена и могу только мотать головой из стороны в сторону. Я даже испугалась, какой ты сильный. В таком положении ты продержал меня минут пять, а может и больше. Я начинала бояться тебя. Мне пришла в голову странная мысль, что ты можешь так меня укусить, ударить, сделать мне больно, что ты полностью контролируешь мои движения. Маленький червячок страха застучал в виски, но я не хотела его слушать, я отгоняла его, я хотела, чтобы ты был моим принцем, моим мужчиной, моим повелителем. Я успокаивала себя, что это игра, что ты это делаешь исключительно для яркости ощущений, для выброса адреналина. А ты продолжаешь меня держать пригвожденной к песку, не давая пошевелиться. Ты одновременно целуешь меня и больно сжимаешь руки. Я пугаюсь, я не знаю, как реагировать – ты целуешь меня так уверенно и напористо, так сильно и настойчиво, что это уже похоже на насилие. Смешанные чувства страха и желания, боли и возбуждения дьявольским коктейлем наполняли мой мозг. Я не могла понять сама себя – мне было больно, но мне нравилась эта боль. Ты контролировал даже эту боль, заставляя ее балансировать между уровнем игры и уровнем животного страха. Распластав мои руки по песку, ты ослабил давление и стал целовать мне грудь, шею, мочку уха и снова шептал:
- Испугалась, глупышка! Не бойся, я люблю послушных девочек, я могу доставить им действительное наслаждение. Просто слушайся меня. Мы будем вместе. Я буду любить тебя. Это игра. Ты любишь ролевые игры?
- Я испугалась, ты делаешь мне больно. У меня теперь будут руки в синяках! Что я на работе скажу?
- Где синяки? Какие синяки? Нет никаких синяков.
И ты стал покрывать поцелуями мои руки.
В конце концов мы пошли купаться. Мы плавали на поверхности морского штиля, мы рубили зеркальную безупречную гладь брызгами, мы бегали и играли как дети. И ничто больше не пугало меня. А это незначительное происшествие я постаралась спрятать в самый дальний кармашек своей памяти. Ну подумаешь, придавил, синяк поставил. Просто силы свои не рассчитал…
Все было отлично. Ты фотографировал меня, я с удовольствием позировала. Я бегала, смеялась, брызгалась, танцевала, пела. Я уже представляла, как буду хвастаться на работе такими отличными фотками на фоне такого красивенного и пустынного моря и неба, и пляжа, и чаек, и тебя. Хотя тебя-то на фотках и не было.
Вскоре мы почувствовали жажду и небольшой голод. И ты сказал, что пойдешь купить чего-нибудь вкусненького. Ты мастерски подтянулся на руках и взобрался на буну. Ты ушел.
Тебя не было довольно долго. Я снова стала пугаться. Как же я отсюда выберусь? Как же я запрыгну на этот чертов забор? Ну ладно, успокаивала себя я, подожду, пока эти молодые люди будут уходить, и тогда попрошу их подсадить меня. Хотя как же это стыдно будет. Они поймут все и станут смеяться надо мной: бросил, дескать, хахаль, сам слинял и бросил меня здесь. Потом я уговаривала себя не думать о плохом, чтобы не посылать отрицательную энергию в космос, чтобы не притягивать неприятности, которых может и в проекте даже нет. Я стала любоваться морем и решила просто загорать. Но упрямый внутренний голос продолжал натягивать струны моей тревоги.
Ты появился. Ты тащил пакет и какую-то коробку. Я ждала тебя на нашем покрывале, ты красиво так спрыгнул и подбежал ко мне:
- Моя красавица скучала обо мне? Я принес сладости, воду и сюрприз.
- Какой сюрприз?
- Не спеши, а то успеешь! Все по-порядку. Сначала шоколад. Он очень влияет на влюбленность. Потом лонгер. Он очень полезен для затуманивания мозгов. Влюбленная принцесса должна быть без ума от своего принца. Правда ведь.
Окончательно успокоившись, я жевала шоколад, пила колу и лонгер. А ты достал свой сюрприз. Из коробки ты достал надувной матрас и насос. И стал надувать. Это оказался очень большой матрас с высокими бортиками. Ножным насосом ты быстренько накачал его и пригласил меня сплавать на глубину. Я удивилась:
- А как же вещи? С собой возьмем?
- Не смеши меня! Какие вещи? Одеяло и тапочки? Кому они нужны? Полежат.
И ты так долго смеялся над моим совковым вопросом. А я не обиделась, что ты смеешься надо мной. Мне просто было приятно смотреть на твои зубы в улыбке. И все еще смеясь, ты спустил наше новое судно на воду и пригласил меня в плаванье. Матрас был очень широким и с бортиками. Я улеглась на него спиной к верху, а руки скрестила под подбородком. Ты остался в воде и стал отгребать от берега. Мы заплыли за буну, затем еще дальше. Скоро мне стало видно за бунами другие пляжи, на них действительно было очень много людей. А на нашем почти никого – только мы и эти молодые ребята. Но и они скоро превратились в муравьев, а потом в маленькие точки. Солнце припекало. Мне было жарко. И ты наплескал немного воды для меня на дно нашего матраса. Я перевернулась животом кверху. Ты уже больше не греб, мы и так отплыли слишком далеко. Нас никто не мог увидеть кроме обнаглевших жирных чаек, которым лень даже было летать. Они просто спали на поверхности воды рядом с нами. Ты больше не греб, ты стал поливать меня водичкой и поглаживать. Как же мне безумно сейчас захотелось тебя прямо здесь – в самом сердце моря. Говорить ничего я не могла, а только развела ноги немого пошире и облокотила их на бортики нашего матраса, согнув в коленях. Ничего не говоря, ты вынырнул немного из воды и положил свой торс на мартасик. Твои ноги оставались в воде, но голова оказалась между моих ног. Ты положил руки мне на живот и стал его поглаживать, медленно опускаясь все ниже. Мы медленно покачивались на волнах. Солнце и желание просто ослепили нас. Ты решил устроиться поудобней между моих ножек и поближе к глупому лоскутку моего купальника, разделявшего нас. Ты гладил мой живот, пупок, бедра, ты медленно развязал завязки моих плавок и стащил их, приближая ко мне свое жаркое неровное дыхание. Дрожащими от возбуждения пальцами я пыталась дотянуться до твоих волос, мне хотелось в них вцепиться, сжать и перебирать их, ласкать твои мокрые кудри. Инстинктивно, уже совершенно не сдерживаясь, я разводила ноги шире и шире. И под ярко пылающим солнцем ты мог видеть меня полностью. Все мои сокровенные гладковыбритые тайны были бесстыже выставлены напоказ, ты мог видеть мои округлившиеся и отвердевшие жаркие губы, омываемые морской водой. Мой клитор увеличился и напрягся мучительным томлением и ожиданием, он пульсировал и призывал к неистовым ласкам. Несколько минут ты нагло рассматривал меня, доводя меня до полного исступления, потом медленно провел пальцем по большим губам, потом, по малым. Круговыми движениями ты медленно вводил палец мне во влагалище все глубже и глубже. Моя воля была скована конвульсиями наслаждения, мой выдох превратился в стон. И тут ты обвел языком мой клитор. Это в каком же воспаленном эротическом сне мне мог присниться такой секс прямо в море под палящим солнцем? Но сознание отключалось, стыд и запреты испуганно забились в самые дальние файлы. Возбуждение и желание, влюбленность и безумие – вот кто стал моим безраздельным властелином сейчас. Ты проводил языком по моему клитору то быстро то медленно, ты обхватывал его губами и посасывал, втягивал в себя и отпускал, твой язык мог быть остреньким и твердым или наоборот плоским и мягким. Морская вода ласкала нас снизу, она воровала мою собственную влагу. Море немного охлаждало нас, обещая продлить наше наслаждение.
Ты рванулся еще ближе ко мне, и равновесие нашей лодки было нарушено. На мгновение мы почти погрузились в воду. На пике своего возбуждения я почувствовала звериный страх утонуть!!!!
Миллисекунды испуга! Килотонны адреналина! С криком я поднялась, раскинув руки, но зря. Наш матрасик согнулся почти пополам, и мы резко ушли под воду. Я кричала. Я боялась. Вселенский и мгновенный ужас охладил все мое распаленное нутро. Я не видела тебя, ты скрылся под водой как будто такое теплое, такое нежное и спокойное море поглотило тебя. Миллиарды устрашающих картинок пронеслись у меня в мозгу раньше, чем ты, отфыркиваясь, вынырнул из воды.
- Лариска, ты не прыгай! Не кричи, все нормально, я умею плавать. Фрр. А ты такая классная. Я так люблю выбритых кошечек. И ты такая солененькая. Да не бойся ты. Просто не дергайся. Посмотри как мы далеко отплыли. Слушай, а правда, классно так прямо в море, а…. Ложись, успокойся, вот так.
А я так была напугана, что страх просто парализовал меня. Я не могла говорить, я ты смеялся, глядя в мои глаза по 23 копейки. Но ты плавал вокруг и разговаривал со мной. Ты ложился на спину и просто валялся на поверхности воды. Из воды выглядывал только твой нос и что-то такое огромное в плавках, чему явно не хватало простора.
Постепенно я отошла от испуга и даже стала смеяться над этим эпизодом. Потом я вспомнила, чем мы так нагло занимались всего несколько минут назад, и возбуждение снова стало наполнять меня. Как же это классно: вот так лежать на матрасике в такой теплой и спокойной воде и чувствовать свое тело свежим и обнаженным. Слышать всей кожей соленую маску моря и так хотеть тебя. Твое лицо было покрыто крупными сверкающими каплями. И снова убаюкивающими словами ты успокаивал меня.
- Ну что продолжим? Я не могу без продолжения, я уже так хочу тебя. Я хочу тебя целовать, ласкать, лизать, гладить. Тебе повезло, я очень люблю оральный секс, я люблю доводить женщину до полной отключки, я люблю возбуждать губами и языком очень долго, прежде чем войти в нее. Настоящий кайф можно получить, только когда входишь в полностью возбужденную женщину. Я не жалею на это времени, оно того стоит. Хочешь узнать, как я возбуждаю женщину? У женщины обычно есть такой волшебный цветок. Он находится здесь, между ножками, я тебе его сейчас покажу. Только у меня есть маленькая слабость – я люблю, чтобы женщина подчинялась и делала именно то, что я прошу. Ведь я мужчина, я и веду танец.
Говоря это, ты уверенно положил мои ноги на бортики нашего ненадежного суденышка и развел их очень широко. До боли широко. Но мне нравилась эта боль, мне даже хотелось еще шире, и я с удовольствием подчинилась тебе и даже пыталась поднять таз, предоставляя мой еще неудовлетворенный цветок твоим ласкам.
- Твой цветок похож на дикую орхидею. Я могу его понюхать.
И ты действительно шумно провел носом, вдыхая запах моего тела и моего бесстыдства.
- Я могу придумать ему имя. У него есть имя? У всех должно быть имя. Назовем его Пися. У него очень возбуждающее имя. Я могу поцеловать эту Писю.
И ты целовал мой клитор и губы, чередуя поцелуи со словами:
- А это Писюлечка. А чего хочет Писюлечка? Хочет поцелуев, хочет моего язычка. Писюля. Мммм. Какая вкусная у нас писюлечка. Мы ее полижем и пососем немного. Божественная писюха, такая гладенькая, как у девочки, такая мягкая. Блин, у тебя просто суперписька. Суперсиська, суперписька. Я щас захлебнусь, я щас тебя съем. А потом я тебя так оттрахаю. Как же я тебя хочу оттрахать…
И ты лизал и сосал, возводя меня на олимп полного изнемогающего блаженства. Ты заглатывал мой клитор, ты оттягивал его и мял, пожевывал и отпускал, тыкался в него носом и проникал во влагалище. Я орала:
- Трахай меня, я больше не могу. Трахни меня как сучку…
Видимо, тянуть уже дальше не было сил, ты взобрался на меня сверху и вошел медленно и сильно.
У нас не было твердой опоры, матрас опускался в воду. Поэтому при каждом твоем толчке мне казалось, что вода может поглотить меня каждую минуту. Достаточно самого неосторожного рывка, и мы свалимся в воду. Но животный инстинкт, видимо, уже преобладал над разумом и чувством самосохранения. Ты не мог остановиться, ты превратился в неудовлетворенного самца. Но здесь на столь ненадежной водной глади ты и не мог удовлетвориться. Это было невозможно. Страх утонуть и возбуждение сплелись в нашем сознании в дьявольский неразрешимый клубок и пытались перебороть друг друга. Страх становился все более пугающим. И вот так на грани отчаянного страха и зверского возбуждения мы неуклюже кончали. Более ярких ощущений от секса я не испытывала раньше. Кончая, ты почти не мог двигаться, твое тело было сковано конвульсиями, а лицо отражало целую палитру эмоций. Ты закусил губу, с хрипом сдерживая выдохи, глаза твои явно отсутствовали. Тут я заметила, что мои руки судорожно вцепились в матрас, пальцы просто побелели. Вода уносила липкую сперму, сохраняя свежесть моих перевозбужденных губ.
Страх не покидал меня даже когда мы, успокоившись, стали медленно грести к берегу. Твое лицо лежало на моем животе, и ты полизывал мой соленый животик, приговаривая по своему обыкновению:
- Знаешь, я люблю, когда девушка не двигается. Я немного странный, я диктатор. Я люблю руководить, подавлять, пугать. Я усиливаю ощущения обстоятельствами. Я всегда хочу вести, направлять, командовать. Меня возбуждает, когда женщина не имеет полной свободы движений. Я люблю девушку-куклу. Но ты – самое оно. Ты супер. Мы сейчас пойдем в номер и продолжим. Моя Барби.
Подплыв к берегу, я обнаружила сразу две неприятности: я ужасно обгорела, кожа на лице пылала не только от стыда (вот так бесстыдно трахаться в море среди белого дня!), но и от солнечных ожогов. И к тому же мои плавки были безвозвратно утеряны в море. Поэтому выходить из моря пришлось в костюме нудистов под ликующее «Вау!» молодых соседей. Я закуталась в наше покрывало, и мы пошли в номер отдыхать. Взбираясь на буну, я, конечно, потеряла свое покрывало. И пришлось снова предстать миру во всей своей наготе. Только на соседнем пляже уже было порядочно людей. В висках стучало чугунным молотом. Стыд сжигал меня, как никогда раньше.
Придя в номер, я поняла насколько ты можешь манипулировать мной. Почему я тебе все позволяла? Потому, что хотела секса. Быть рабом оказалось так восхитительно. Ты придумывал столько штук, что моей фантазии не хватило бы и года. Но тебе и не нужна была моя фантазия. Ты был хозяином, а хорошая рабыня не должна проявлять никакой инициативы. Но ты все время балансировал на грани: подавляя мою личность, ты тут же удовлетворял мою похоть. Ты привязал меня к кровати, максимально раздвинув мои ноги, и уселся между ними. Ты больше часа дразнил мою вагину руками, языком, тканью, перышком, кусочком льда. Ты устроил настоящую пытку бананом. Возбуждая меня им снизу, заставлял облизывать тот же банан, но не давал его съесть. Возбуждал и не трахал. Возбуждал и не трахал. Я заливалась соком, а после превращалась в жаждущую пустыню.
Ты обливал меня сгущенкой, а после все слизывал, слизывал… Ты показывал мне мое же отражение в зеркале, распнув меня донельзя…. Ты сделал мне интимный макияж моей же косметикой и все это фотографировал…
Мы были истощены и просто отключились. Мы провалились в сон как в спасительное лекарство. Проснувшись, я долго не могла сообразить, сколько сейчас времени, и лежала на твоей груди, слушая твое ровное дыхание. Тело болело, наполненное сладкой истомой и усталостью. Разум потихоньку просветлялся. Теперь стыд боролся с любопытством. Какую же порнуху ты вчера нафоткал? Неужели это я? Неужели я в этом участвовала?
Осторожненько я встала и нашла твой фотоаппарат. Я знала, что у тебя 4 гига памяти, что ты довольно много вчера фотографировал. Захотелось посмотреть.
Даже не знаю, что лучше было бы для меня – увидеть или никогда не увидеть содержимое памяти твоего фотоаппарата. Сначала меня заливало любопытсво, глупое возбуждение и влюбленность, а затем меня отрезвили фотографии других девушек. Это было жесткое порно! Ты проделывал это не только со мной. Их было не меньше пяти. Такое порно можно было смело вывешивать в Интернете и сшибать не плохие бабки. И скорее всего именно так и было.
Если сложить все вчерашнее счастье, возбуждение и удовлетворение, страх, стыд и адреналин, возвести все это в десятую степень, и то это не смогло бы уравновесить теперешнего отвращения, оскорбления и противности к самой себе. Казалось, меня изнасиловал целый полк кавалеристов вместе с их конями. Искупали в канализационном люке, прелюдно облили помоями и блевотиной. Поддаться на такую уловку! Сама, я сама все это позволила и разрешила. И мне уже так много лет! И мне казалось, что это приключение, любовь, романтика, необычный, экстремальный секс. А это оказался тривиальный, пошлый порнобизнес. Поздравьте меня, я теперь порнозвезда! Я сидела к тебе спиной, оглушенная и ошеломленная, я не слышала, как ты проснулся. Твой расчет был верен. До пошлости беспроигрышный вариант!
- Я фотки не удаляю, чтобы девушки сами меня бросали. Меньше нервов. Прости, дорогая, но тебе ведь было приятно? Я же классный любовник. Хоть и извращенец немного. Деньги на дорогу на тумбочке. Прости.
***
Волны со злостью трепали прибрежный песок, выгрызая в нем рваные промоины и обнажая острые колючие камни строительного мусора. Ветер сдувал с меня платье и запутывал волосы. Куда девалось вчерашнее сонное и нежное море? Что сталось с той зеркальной гладью, почему сердитая черная вода стала подниматься метровыми пенными и злыми волнами? Если море бывает таким нежным, то почему оно может быть и настолько жестоким?
Мой организм отторгал все пережитое мной. Хотелось снять с себя кожу и выполоскать ее в море. Обида отупила все остальные чувства. Мир померк, сама земля смеялась надо мной. Слезы и стыд сжигали глаза. В одно мгновение мне захотелось умереть, не встать, больше никогда не быть, не дышать, не существовать, чтобы не чувствовать ни боли ни наслаждения… Необъяснимая сила затащила меня на буну, я прошла метров двадцать и тупо ступила в море.
Холодная вода моментально отрезвила и испугала меня. Инстинктивно я вынырнула и глотнула воздуха. Я потеряла обувь, но накрепко вцепилась руками в свою сумочку. Мысль «Деньги! Ключи! Паспорт!» вонзилась в мой мозг и заставила надеть сумочку на шею и упрямо поплыть к берегу. Через минуту я поняла, что не так уж здесь и глубоко, не такая уже вода и холодная. Просто ветер. Сидя на берегу в мокром платье я доставала из сумочки свой мокрый паспорт и сушила его на ветру. Хорошо еще, что наши деньги не раскисают в воде как конфетные бумажки. Да что я в общем-то потеряла? Из-за чего мне было так глупо топиться?! Мне же не 17 лет уже. Ну подумаешь, ошиблась. Влюбилась как дурочка. Перелистывая паспорт и подставляя его под ветерок, я ждала пока, высохнет платье, и была благодарна морю. Оно может быть мудрым. Оно отрезвляет и возвращает к жизни. Прости меня, Море, за вчерашнее бесстыдство и сегодняшнюю глупость. Прости меня, ведь я просто женщина. И я тоже могу быть штилем и бурей. Я сейчас высушу платье, вытрушу песок, дойду босиком до ближайшего рынка, выберу себе смешные шлепанцы, куплю билет и уеду домой. И никому не расскажу. И ты не расскажешь, море…
(6)
