А за ней иль конура песья иль глухая избушка.
А вокруг неё поле дикое - крапива да полынь.
А из крыши-сено да солома, да неба чистого синь.
Жил в той избушки деревенский просточок,
Зипун на распашку,на лбу волос клочок.
Говорил что царь он, да всех плевал,
Бога,мол, я видел, тот чертей гонял.
Голову в колодце после бани мыл.
Но ведь не по делу ни когда не ныл.
Люд честной от дурня радости не знал -
Он им на не правду очи открывал.
Про грех-огрехи их прямо говорил,
Их дерьмо на них же из ушата лил.
Но правда, как известно, колакая до слез,
А слова не сносит, дурень ведь не пес.
Обозлились как то(толи с похмела)-
Получи ка сволочи за таки дела!
Били что есть духу,били что есть сил:
"Че ты рот разявил?Кто тебя просил?"
Наконец устали, встали отдохнуть,
А дурак как каша - трезвым не взглянуть.
Все, решили,хватит.Вроде отошли.
Обнялись и пьянствовать продолжать пошли.
А дурак кровавый, рожою в снегу:
"Дай подохнуть,боже, больше не могу!"
Вдруг вскочил, понесся он к себе домой,
Проклял всех! Стал трогать печь кочергой.
Домик срубной, за ним амбар, за ним калитушка.
А за этим вот всем догорает избушка.
Слышен был хохот сквозь трески огня,
"Будете помнить вы про меня!"
С тех пор пропала деревня - село:
Эхо пожара их всех унесло.
(1)
