Анализ стихотворения “Дом-музей” Д.Самойлова

В стихотворении “Дом-музей” русский поэт Д.Самойлов представил собирательный образ поэта, за описанием пыльных вещей в доме которого скрывается его судьба. В данном стихотворении поставлен вопрос о надобности домов-музеев в России.

Повествователем здесь является некий экскурсовод, рассказывающий посетителям дома-музея о жизни поэта. С иронией звучит первое шестистишие: “Это стол поэта. Кушетка поэта.//Книжный шкаф. Умывальник. Кровать.”, бесчувственное и сухое перечисление, скудное некрасочное описание, что можно подумать, что самая важная память, оставленная после жизни поэтом и есть этот стол, кушетка, шкаф. Прием парцелляции добавляет еще большей сухости изречениям экскурсовода, выходит простая констатация. Своего пика такое описание достигает в четвертой строчке: “Это штора – окно прикрывать”, будто настолько экскурсоводу нечего сказать о поэте, что он объясняет предназначение шторы в быту. Те, которые бывали в домах-музеях, знают, что экскурсия начинается с краткого представления поэта, и дальше за счет вещей происходит постепенное описание его жизни. С насмешкой рассказчик замечает, что это не просто “кресло”, а “любимое кресло” поэта, что он “был ценителем жизни спокойной”, как видно повествование становится более развернутым.

Так тип повествования плавно перетекает во вторую строфу. Происходит описание портрета поэта: “Это вот безымянный портрет.//Здесь поэту четырнадцать лет.”, такая раздробленность одного предложения все еще напоминает о о скудном и худом повествовании. В данную строфу Самойлов поместил быстрый переход от юности к зрелости поэта: “Вот позднейший портрет - удалой”, здесь портрет является временной связующей: “он писал тогда”, начинается рассказ биографии поэта: за свою оду “Долой”, которая, скорей всего, была наполнена оппозиционерскими идеями против государственной власти, поэта отправляют в ссылку: “И был за этот сослан в Калугу”. Парная рифма “полой” – “скалой” создает ощущение плавности и ненавязчивости, словно рассказчик не хочет обременять посетителей музея. Повествователь говорит о дуэли, но она не становится причиной гибели поэта, говорит все также сухо. Далее описываются различные записи поэта, анафора “вот” создает ощущение сухощавости, словно за этими вещами ничего не стоит, здесь только вещи, нет самого поэта, нет жизни. Снова автор играет с читателями, говоря про “любимое блюдце” и “любимый стакан” поэта, будто это самое главное, что о нем должны знать. Автор высмеивает, обличает такие дома-музеи за их пустоту; как насмешка звучат слова: “Повидали? Отправимся дале” – больше здесь делать нечего.

Вереницей существительных проносится жизнь поэта: “Годы странствий. Венеция. Рим”. Любопытно название статьи “Почему мы дурим”, его можно соотнести и с главной идеей стихотворения: нужны ли нам дома-музеи, только порочащие честь умершего поэта. “Вы устали? Уж скоро конец.” – обращается к слушателем экскурсовод, это указывает на полнейшую незаинтересованность посетителей в биографии поэта. Рифма “конец” – “венец” символична, она означает не только конец экскурсии, но и забвение поэта, исчезает со времени его памятный венец.

Эпитет “выцветший” раскрывает важную проблему, затронутую в стихотворении, – обесценивание культуры. Здесь жизнь поэта протекает на трех важных деталях стихотворения: двух портретах и дагерротипе. Описание фотографии на дагерротипе, где поэт уже “лысый, старенький” вызывает чувство сострадания. Употребление уменьшительно-ласкательного суффикса в эпитете “старенький” указывает на сочувствие автора тому, что искусство постепенно предается забвению, и вот окончательно умирает: “Потом он погиб”, таков финал пятой строфы.

Сравнивая данное стихотворение с другими, описание смерти поэта – это всегда нечто возвышенное, духовное, а здесь же сухое и бесстрастное. Опошляются даже последние слова поэта: “«хочется пе...»//Толи песен. А то ли печенья”. Чувства глубокого сожаления и тупой насмешки переплетаются в данном стихотворении, делая его противоречивым, затушевывая ключевое послание автора. Пренебрежительными строчками заканчивается шестая строфа: “Кто узнает, чего он хотел, //Этот старый поэт перед гробом”. В стихотворении смерть не возвышает поэта к небесам, а наоборот закапывает его глубоко под землю, заколоченным в гробу.

Печально звучит концовка “Дома-музея”: прослушав экскурсию, посетители спешат в гардероб, вот они выйдут из музея и больше не вспомнят ничего о поэте, с ними останется лишь его смерть. А жизнь поэта все также будет покоиться в музее, где ее будут топтать и очернять уже другие посетители и экскурсоводы.

В стихотворении Д.Самойлова “Дом-музей” застрагивается тема памятника, тема святыни. Автор показывает, как умирает память, современным людям нет дела до поэтов, все у таких людей происходит быстро, у них нет времени размышлять о поэзии, зарываться в глубины мира литературы. И автор дает четкий ответ на вопрос: “Нужны ли нам дома-музеи?”, он утверждает, что нет, не нужны. По Самойлову они только порочат светлую память и приводят к этому обесцениванию. В домах-музеях жизнь писателей рассматривается, не исходя из их произведений, а только исходя из вещей, их окружающих. Как вы можете понимать, при таком положении уходят в забвения все литераторские заслуги, остаются только вещи, вереница пыльных вещей: стульев, шкафов, стаканов, блюдец, которые, как ценнейшие вещи ограждают красной лентой, запрещая к ним прикасаться. Вот новая святыня – вещи, материальность, предметность господствует в современном обществе, а духовность в нем отошла на второй план.