Тень минотавра гуляет по закопченным каменным стенам. Выжженный песок хрустально скрипит под ногами, отсвет факела превращает его в драгоценное золото. Вот глава маленького отряда храбрых повстанцев, уверенной походкой отмеряющий пространство лабиринта, останавливается у поворота. Нижняя губа прикушена, глаза пылают, кровь медленными толчками долбит висок.
–Здесь наши карты кончаются. – Его хриплый голос отражается от древних стен и гулким эхом пугает усталых, встревоженных, изнуренных долгим переходом добровольных отшельников. – Наши отцы не решались переступить эту черту, и ни один безумный искатель приключений не вернулся из этих темных земель. Неизвестно, какие опасности и чудовища обитают в этих темных глубинах. Но мы отправляемся прямо в сердце этого подземного лабиринта. Если древние скрижали не врут, то мы найдем там дверь в иной мир, полный света и тепла. Да, мы найдем мир, в котором светит солнце, мир, где нам не придется бояться плотоядных великанов, мир, где наши дети не будут умирать от таинственного яда, поразившего нашу пищу, мир, где мы будем хозяевами своей жизни! Мы найдем его!
–Да! – возбужденно подхватывает его маленькая армия.
–И трусы, опасающиеся покинуть земли дедов и прадедов, пусть гниют в стальных ловушках, никогда не отведав вкуса настоящей свободы!
–Да!
–Даже если мы не вернемся, мы умрем, как это подобает настоящим героям, с высоко поднятой головой, без тени страха и малодушия!
Отряд притихает. Умирать всем страшно. Но вождь окатывает их ледяным взглядом, и даже самые трусливые невольно втягивают живот и распрямляют плечи.
–О нас сложат легенды, и нашими именами назовут новый город! Город, построенный нами! Город, где все будут счастливы! Город, не знающий страха и голода!
–УРРРА! – раскатисто несется по мрачному подземелью.
И вождь, высоко подняв факел, первым ныряет под мрачные своды.
***
Артур напряженно вглядывался в тьму, отброшенную на несколько шагов неверным светом факела, но мысли его были далеко. В его ушах до сих пор гремели упреки, которыми его осыпали почтенные старейшины, к которым он обратился со своим проектом.
–Безумец! Слепец! Ты погубишь свою никчемную жизнь и жизни несчастных, введенных в заблуждение твоими речами! Лучше умереть на родине, чем подыхать под землей! Еще неизвестно, кто победит – великаны или мы – гордое племя прекраснодушных!
Артур пытался, было возразить, что древняя легенда не может врать, что выход действительно есть, но старейшины и не думали слушать его.
–Уж не работаешь ли ты на великанов, предатель?
Этого Артур вынести не мог. С высоко поднятой головой он покинул зал собраний, и только маленькая Роза знала, как он провел этот вечер.
–Пусть погибают в своем невежестве, глухие, черствые слепцы, мстительно думал он в такт шагов, – а я найду заповедный мир, я построю там замечательный город, в три, нет в сто раз лучше Сырбурга! И никаких великанов, совершенно точно, никаких великанов я там не потерплю! Я построю специальную пушку, и едва заметив великана, я….
–Артур! – запыхавшийся, с испуганным лицом к нему подбежал Стеший. – Там…там….
–Кто? – напрягшийся Артур крепко встряхнул бледного как молоко мальчика.
–Чудовища… они схватили малыша Валентина…
Артур рванул меч и кинулся назад, прямиком в пульсирующую тьму. Зрелище, открывшееся его глазам, могло ввергнуть в трепет самого отчаянного храбреца. Несчастный ребенок лежал с неестественно запрокинутой головой, окутанный полупрозрачным саваном, искусно сплетенным из тонких липких нитей. Многоглазый зверь медленно повернул свою отвратительную голову к Артуру. Блестящие черные глаза вылили сверкающую ненависть на главу повстанцев.
Если верить древним сказаниям, Артур должен был разразиться пламенной тирадой, полной праведного гнева и презрения к убийце, но он только плотнее сжал скользившую в потных ладонях рукоять меча, и тонко завопив, ринулся на врага. Всё уроки старого мечника испарились из его памяти, и он хотел только одного – исколоть, изрубить, изувечить эту наполненную тьмой плоть, отомстить ей за гибель несчастного мальчика. Вскоре черный мех зверя намок и масляно заблестел от крови, и Артур уже приготовился добить чудище, как мощные челюсти сомкнулись на его предплечье. Плечо будто сперва окатили ледяной водой, а затем ошпарили кипятком. Мимо уха героя пролетела метко пущенная стрела, и, вонзившись прямо в глаз чудовища, мелко задрожала. Зверь издал то ли свист, то ли стон, и покачнувшись, рухнул, погребя под собой Артура.
* * *
Вождь очнулся от невыносимой боли. Кэтрин, склонившись над раненым, перевязывала его плечо куском чистой тряпицы.
–Терпи, – сурово приказала ему Кэтрин. – Сам дурак, не надо было лезть в одиночку. Тебе еще повезло, что Стеший предупредил меня, и я сразу кинулась на помощь. Так что считай, что обязан мне жизнью.
–Как Валентин? – напрягшись, Артур с трудом поднялся с постели, озабоченно ощупывая повязку.
Кэтрин нахмурилась, наклонила голову и чуть повела подбородком.
–Ты бы всё равно не успел. Я знаю, эти зверюги сразу вспрыскивают в кровь жертвы свой яд. Валентин был обречен.
Артур застонал.
–Не кори себя, ты не мог знать этого, в легенде нет ни единого слова об этих чудищах.
–Сколько мы еще не знаем о подземельях? Какие еще чудища таятся в закоулках этого темного лабиринта? – воскликнул Артур. – И ведь это я, я завлек этого мальчика в этот ад!
Не слушая утешений Кэтрин, Артур отошел от общего костра и окунулся в темноту поворота.
Когда он вернулся, его глаза вновь были слегка прищурены, челюсти сжаты, а голос тверд.
–Лабиринт взял свою первую жертву. – Хмуро начал он. – Теперь вы знаете, куда мы идем. Те из вас, кого страшат опасности, могут повернуть назад – мы всего в трех днях пути от Сырбурга.
Артур обвел взглядом притихших, но недовольных соратников. Все неуютно ерзали, будто сидели в лужах, переглядывались, но никто не решался заговорить. Тогда, взмахнув розовой, некогда ошпаренной кистью, поднялся Певерел.
–Что, молчите, крысы трусливые? Ну, а я скажу. Я все–е–е скажу! Вот ты – обкусанный палец обвиняющее впился в Артура, – ты сказал, что нас ждет райский город с кучей очаровательных крошек–мышек, послушных красавиц, много еды и никаких великанов, а что мы видим? Да, ты прав, великанов здесь нет, но где твой город? Где твои яства? Всё, что я вижу – это темноту, сырость, долбанный лабиринт, да поганых тварей, убивающих наших детей! Куда ты повел нас? На верную гибель! Я думал, ты знаешь секрет этого ада, но нет! Вы, братцы, как хотите, а я поворачиваю домой. Уж лучше привычные великаны, чем неизвестные твари!
Поднялся согласный гам. Подождав, пока он утихнет, а Певерел с гордым видом усядется на свое место, Артур ответил:
–Я не знаю никакого секрета этого лабиринта, я не скрывал этого от вас! Красавицы и еда ждут нас в конце пути, но, чтобы попасть в заветный город, нужно дойти до конца, а вы готовы повернуть в самом начале! Кем мы будем, если спасуем при первой же опасности? Я не держу никого насильно, но прошу вас, вспомните, какой рай мы можем обрести! Нужно только немного больше смелости, немного веры, немного терпения! Поверьте мне…
Воцарилось молчание, прерываемое лишь шепотом соседей. Наконец Певерел поднялся.
–Я не хочу дожидаться райских куч, варясь в дьяволовом котле. Я ухожу.
–Кто думает так же, как Певерел? – ровным голосом спросил Артур.
Поднялись еще четверо. Кто–то стоял, повесив голову, а кто–то с вызовом, маскирующим страх, смотрел ему в глаза с эдакой презрительной ухмылочкой.
Артур оглядел каждого. Затем, отвернувшись, бросил:
–Прощайте.
Те переминались с ноги на ногу – растерянные, что все решилось так быстро. Только что они были частью маленького отряда, и вот они сами по себе…
Негодующе вскочила бардесса Мэри.
–Артур! Да ты что, свихнулся? Так просто взять и отпустить их! Да эти трусы сами не знают, чего хотят!
Она прямо и ясно взглянула бродягам в лицо, что те смутились.
–А вы, поверили речам Певерела, ушки развесили и все, сразу в кусты, да? Тоже мне, нашли мессию всего света! Да он думает только тем, что вместо хвоста болтается! «Крошки–красавицы», тоже мне! – язвительно передразнила она. – Крысы вы дрожащие! Трусы несчастные!
–Мэри, хватит. – Устало отмахнулся Артур. – Пусть они уходят.
–Как? – не поверила своим ушам юная бардесса. – Ты что, сдался? Да как ты можешь? Какая муха тебя укусила? Почему?
–Да потому что я уже не могу им верить! – взорвался Артур.- Если у них в голове такой же студень, как и у старейшин, пусть проваливают на все четыре стороны! Всё, я пойду проверю дорогу, там впереди развилка.
* * *
Итак, их осталось всего 20. Трое детей, семь женщин и восемь мужчин. Хватит ли их сил, чтобы покорить сердце лабиринта? Выдержат ли они все тяготы пути?
Такие вот безрадостные думы одолевали Артура, пока их маленький отряд мерил шагами нескончаемый лабиринт, подняв повыше воротники пальто от сырости.
Прошла уже неделя, с тех пор, как несколько отступников покинули их. Что с ними сталось? Вернулись ли они в Сырбург? И как приняли мятежников чванливые старейшины?
Бардесса Мэри шагала рядом. Бедняжка, ей приходилось тяжелее других – помимо общей ноши, ей приходилось нести еще и тяжелую гитару – её музыкантша не доверяла никому. Артур было предложил ей свою помощь, но та лишь демонстративно отвернулась. До сих пор дуется на него: как он позволил отступникам уйти? Все его доводы своенравная девушка пропускала мимо ушей. Ему оставалось только надеяться, что Мэри сменит гнев на милость – тоскливо было сидеть за общим костром без звуков гитары, когда тебя обступает тьма да пугающие шорохи да каменный скрежет.
Неслышно ступая маленькими ножками, к Артуру застенчиво подошла Роза. Артур озабоченно оглядел её, и расстроено покачал головой. Спертый воздух подземелья согнал краски с ее лица, и на бледной кожице мертвенно ярко светились болотные глаза.
–Как ты? – шепотом спросил он.
–Хорошо, – покладисто ответила она. - Странно, мы всё идем и идем, а до двери так и не дошли… Уже скоро?
Что Артур мог ответить ей?
–Потерпи немножко. Всё будет хорошо. Надо только верить. Ты же веришь?
–Я тебе верю, – улыбнулась Роза. – Ты слышишь шум вдалеке? Нет? Наверное, это у меня в голове гудит. Душно здесь. Душно. – Нараспев повторила она.
Артур приобнял её. Пора было разбивать место для ночлега.
Время текло незаметно за разговорами и песнями. Сегодня все были исполнены самых радужных надежд. Верилось, что сердце лабиринта уже близко, что заветный город ждет их…
Лежа на земле, Артур глядел в темный свод. В ушах журчал рев воды. Наверное, и у меня кружится голова от этого подземелья. Надо бы быстрее выходить отсюда.
И вот ему снилось, что сердце его не болит, что он стоит на берегу бескрайнего океана, а за ним простирается хрустальный город, и закатное солнце красным огнем играет на его гранях, и лазурные мирные волны ласково касаются его берегов.… И он, смеясь, заходит в эту воду, держа Розу за руку, но вода становится льдом, и он застывает в этом льду, и черный поток, нахлынув, уносит от него его Розу, и её крик звенит в его голове.
Артур проснулся и понял, что крик Розы – не его пустая фантазия, и что вещи плавают в воде, и та же мутная вода доходит до его коленей, и все прибывает и прибывает, подхватывая все новые вещи, затапливая мирно спящих…. Артур кинулся расталкивать несчастных, пока их не залила вода. Но сонные повстанцы не могли понять, что от них требуется, а, осознав опасность, впадали в панику. Мрачные своды наполнились криками о помощи, подхватив на руки сонных, вялых детей, таща за руки кричащих женщин, бережно прижимающих к груди нехитрые пожитки. Артур бежал, как ни бежал никогда в жизни, подхватив на руки перепуганных малышей, но вода была быстрее. Зловонная река с ужасающим ревом неслась по лабиринту, смывая все на своем пути, неся их прямо к сердцу лабиринта. Артур отчаянно пытался удержаться на поверхности, болтая ногами в воде, но ребята тяготили его, тянули на дно. Артур обвел взглядом антрацитово–гладкие стены – ни единого выступа, ничего, за что можно ухватиться и спастись. В потоке болтался брошенный кем–то рюкзак, и Артуру с трудом удалось подобраться к нему. Наказав малышам крепко держаться за ручки, Артур обхватил импровизированный буек и впервые за последний час позволил себе отдышаться и осмотреться. Река уносила обломки нехитрого скарба, одинокие головы немногих сумевших всплыть мелькали в потоке, но – сердце Артура болезненно сжалось – среди них не было Розы. Вверив малышей заботам Мэри, испуганно вцепившийся в свою гитару, мельком удивившись, как она умудрилась не потерять её среди всей этой сумятицы, Артур нырнул. Он нырял, пока хватило дыхания, рискуя быть задавленным вещами, размазанным о стены, но Розы не было. Её не было в бурлящем потоке, не было среди обломков и хлама.
Артур не нашел её и среди трупов, выброшенных рекой у двери.
Поседевший, с мертвым взглядом, Артур медленно подошел к двери, механически толкнул её. В глаза ему ударил яркий солнечный свет, и, упорно глядя на плоский блин солнца слезящимися глазами, упал на колени. Пятеро выживших – Мэри, двое малышей и несколько мужчин – стояли за спиной Артура, не смея сказать ни слова, наслаждаясь живительными лучами солнца.
Наконец Артур встал и повернулся к соратникам.
–Мы нашли его. Но мы многое потеряли. Проклятый лабиринт отнял у нас.… Отнял у нас многое – еду, детей, жен, Розу… Мы заплатили слишком большую цену за этот мир, и теперь мы обязаны построить город! Обязаны, потому что иначе это будет оскорблением святой памяти наших любимых! Мы построим его… – шептал он, покачиваясь из стороны в сторону, – Мы построим его… Город Розы, Розавиль!
И он первым шагнул в ослепительно сияющий мир, и за ним неслышно брели повстанцы – строить чудесный город, где светит солнце, не придется бояться плотоядных великанов, где дети не будут умирать от таинственного яда, поразившего пищу, мир, где они будем хозяевами своей жизни…
И если бы случайный путник зашел бы в сад, подошел бы к грязному домику, обошел бы его, и опустился на корточки возле вызывающе торчавшей обрезанной водопроводной трубы, он увидел бы, как угрюмо тащатся вдаль четыре мокрых мыши под предводительством крупного седого вожака …
(2)
