Ты живешь в мире чувств и эмоций.
Ты живешь в прекрасном мире фантазий.
А что, если это не сон?
Пролог
Мы все время ждем, что мир подарит нам возможность попробовать, что такое страх, одиночество, дух приключений, любовь, адреналин…
Мы ждем и боимся.
И я ждала.
Моя жизнь была полна событиями. И вешать на них ярлыки определений, наверное, не моя задача. Плохо или хорошо, какая разница.
Это просто не конец.
Не конец моей истории. Плохо или хорошо, я подумаю потом, когда остановлюсь. А пока я буду делать шаги…
И пусть эти шаги, возможно, задуманы заранее, я буду стараться слушать сердце.
А сейчас я просто сделаю еще один, не последний, шаг… шаг на встречу к человеку, который раскроет тайну жизни, что все время ускользала от меня…
Глава первая
Начало начал
Я завернула за угол, пытаясь не попадаться на глаза окружающим. Хорошо, что пасмурно и легкая дымка окутала весь мой странный и возможно опасный городок. Посильнее перетянув полосатый шарф на шее, я продолжила наблюдение.
Всё как обычно. Школа стояла в полумраке, и в одном из многочисленных окон горел свет. Они там. Я не понимала, как они туда заходили, и тем более, как давно они туда ходили. Воспользовавшись ножом, который я заблаговременно взяла с собой из дома, и иголкой я открыла заднюю дверь спортзала. Взломщица из меня никакая. Если я точно запомнила карту школы, и у меня нет проблем с представлением пространства, то они сейчас в кабинете биологии. Интересно, почему они не выбрали, например, кабинет тригонометрии, его окна выходят на заднюю часть школы и вряд ли кто–нибудь, и я в том числе, увидела бы свет и их тоже. А может они хотели, чтобы их видели? Или видела?
Я тихо остановилась возле кабинета. Дверь была приоткрыта, так что я без особых усилий могла слышать их разговор.
- Ты не можешь позволить себе такое!!! Ты это понимаешь?
- Я знаю, но ничего не могу с собой поделать.
Голоса безукоризненно отличались друг от друга. Я узнала их сразу: Ромона и Эдвард.
Хоть моё пребывание в этом городишке составляло всего два месяца, а в школе я пробыла месяц, и хотя я совершенно не знакома ни с одним представителем этой странной семёрки, их голоса узнала бы за милю и отгадала бы чьи они. Ведь в этом захолустье совершенно нечем заняться. Школьная программа устарела, и прогресс вряд ли поспешит сюда в скором времени. На всех уроках я обращалась вслух и узнавала о последних сплетнях. Но особенно меня интересовала парочка, чьи разговоры были кратки, редки и очеееень странны! Вот они то и занимали мой разум и воображение.
Это Эдвард и его пассия Сара. Вроде и слезливое имя у этой девчонки, но она не походила, так сказать, на своё имя – невысокая, слегка загорелая, хотя это и очень странно для этого городишке, где 80% всего дня лил дождь. У неё были длинные тёмно-каштановые волосы и челка до самых глаз. Одевалась она неприметно, да и вообще была тиха, мила, ниже травы, тише воды, как говориться. А вот Эдвард был еще тот красавец. Он был бледен, будто съел что-то не то, а с цветом глаз я еще не определилась, мне казалось, что они у него меняются, но ведь это бред. Хотя может это линзы. Тоже вариант! Волосы зачесаны назад и подняты вверх, а отлив у них какой – то бронзовый.
Он весь непроницаем и холоден. Жуть, что тут скажешь.
Ромона была его сестрой, хоть и сводной. Блондинка, но умна и проницательна, весела и небрежна. Красавица до мозга костей, вот кто она. Иногда у меня ощущение, что она и родилась сразу такой, и у неё не было проблемной кожи и переходного возраста! А самооценка явно превышала все дозволенные нормы. Зуб даю, что все парни школы тихо завидовали её пассии – Сэйлу. И у всех явно лежит где – нибудь её фото. Она и вправду была хороша, что тут сказать!
А Сэйл, ещё тот громила! Я поражаюсь, как он еще не снес школу?! Когда он выдыхает или просто встает со своего места в столовой, кажется что все вокруг вот- вот упадет! Он огромен! Его мускулы видны даже через свитера, которые он носил. Коротко пострижен, возможно, если бы он был «похож» на человека, он сошел бы за зека. Но так как он выглядел…ТАК! Никакого сравнения с заключенным. Он тоже был сводным братом и Эдварду и Ромоне. Но разве любви что-то мешает?
И мне нравилось в них во всех именно это. Брат и сестра… ну и что! Они любили и не собирались это скрывать! Им было все равно, что думают остальные. Они делали то, что хотели. Эта семерка – странная, но они мне нравились. Жаль, что это последний год. Жаль не успею с ними подружиться. Они никого к себе не подпускают! Ни с кем не общаются. Только между собой. А хотелось…
Я вновь прислушалась, но они больше ничего не сказали. Но они, же не любовники! Я слышала, много раз, историю появления Сары в жизни этого городка и особенно Эдварда. Вся школа отметила, что Ромона была чрезвычайно не довольна выбором брата и сравнительно недавно начала с ней хорошо общаться. Эдвард любит Сару, и зуб даю ни на кого бы он не променял ее. Он ее любил. Просто за то, что она есть.
Что у них там происходит? В этой бешеной семейке?
Я медленно развернулась, чтоб уйти, но мой взгляд врезался в чью-то мужскую грудь. Я даже глаза боялась поднять. Если это кто- то из учителей, то мне конец. Если это кто-то из семерки, то мне… конец!!!
- Мисс Бэрнор? Что вы тут делаете?
Учитель биологии мистер Беннер внимательно смотрел на меня сквозь свои очки. Какого лысого он тут делает?
- Ничего. Я иду домой.
- Мисс Бэрнор, мне все равно, зачем вы сюда пришли сегодня, но прошу немедленно уйти и больше не вскрывать школу, чтобы пробраться в мой кабинет.
- Ясно.
Я помчалась в спортзал. Интересно, мистер Беннер с ними заодно? Может это он предоставляет им ключи от школы и кабинета?
Я выбежала наружу, глотая воздух, чтобы поскорей восстановить дыхание. Да уж давно я так не бегала. Прилепившись к стенам школы, дабы быть не замеченной, я пробралась на ту же пустынную улицу, все больше наполнившуюся туманом. Я обернулась и вновь посмотрела в окно. Их было двое. И они, как ни в чем не бывало, разговаривали. Значит, мистер Беннер каким-то образом их не услышал. А свет в своем кабинете объяснил тем, что встретил меня. Я типа включила свет, чтобы отыскать последнюю контрольную и изменить ответы!? Кошмар!
Надо валить. Я достала из кармана ключи с брелком, где было написано: Just Fun! Это от моих подруг. Подарили в день отъезда. И наше фото – Длена, забралась на спину Леи, а я пристроилась внизу. У нас здесь очень кривые и счастливые лица. Было здорово.
Я вставила ключи в зажигание. Машина загудела, и я с удовольствие включила печку. Мне так понравилось играть в сыщика! « Это дело на одну трубку Ватсон!» Даааааа. У меня тут дело на все 10.
Надо выяснить, что они там делали.
Итак:
1. они любовники. Наводит это их разговор – ты не можешь себе этого позволить.
( хотя они могли говорить о чем угодно, даже о машине.)
2. они просто пришли поболтать. Но почему именно ночью, именно в школу, именно в кабинете биологии? И что тогда означает их разговор, черт возьми? А ну да я же решила, что все что угодно.
3. они были там, не случайно, поджидая мистера Беннера. У них было, и остается, с ним дело.
Но хуже всего это то, что они теперь в курсе, что я в курсе всех их делишек! Или не догадываются, что я знаю о делах, но знаю о том, что они были в школе вместе с биологом.
Мне конец!
Я уже вижу их кривые улыбки и холодные взгляды, которыми они обольют меня завтра на ленче. Мило!!! Ничего не скажешь!
Дорога домой заняла не так много времени, как обычно, наверное, потому, что все мои мысли летали где-то вдалеке, а воображение рисовало лица моих потенциальных убийц. Даааааааааа, эти потенциальные убийцы не давали мне покоя. Даже когда я спокойно сидела дома на диване и пила горячее молоко с печеньем, они не выходили у меня из головы. Может не ходить завтра в школу. Позвонить и сказать хриплым голосом, что плохо себя чувствую. Так стоп. Неужели я собираюсь бежать??? Они тогда точно поймут в чем дело. А в чем дело? Я что, боюсь? Кошмар какой-то. Ну, нет уж, я пойду. Я буду смотреть в их ненастоящие глаза, я буду делать вид, что не чувствую их удушающих взглядов. Ну и дела. Будто попала в кинофильм. Тогда где мой спаситель? Ну или хотя бы знак какой-нибудь в конце концов! В это время я остановилась возле плаката Лестата из фильма про вампиров. Да уж. Как всегда придется справляться самой! Да? Спросила я у плаката, но мне естественно никто не ответил. Я что схожу с ума? Еще чуть- чуть и я начну разговаривать с… нет дальше уже явно некуда. Нужно попытаться уснуть.
Теплое молоко и одеяло не принесли мне никакого шанса на хороший сон. Постоянный стук капель о подоконник сводил меня с ума. БАМ БАМ БАМ БАМ…
Что может быть хуже?!
Через подушку и одеяло, которыми я залепила свою голову, мне послышался странный знакомый звук. Что это? Эти вопросы меня уже доконали. Все великие мыслители явно из-за них и померли. И Пушкин в том числе. Он слишком долго размышлял, куда и как выстрелить в Дантеса и как лучше ему это описать в следующем своём стишке. Звуки стали складываться… в песню. Как странно. О, Господи это же мой телефон! Пытаясь выбраться из плена, который сама себе соорудила, я стукнулась ногой о кровать. АУ!!! Больно! И головой об пол. Да признаюсь, я упала. Ауч.
- Алло. Слушаю.
- А тебя никогда не учили хорошим манерам?
- Что? Кто это? – но в телефоне уже были гудки. О, Боже! Из-за своих дурацких вопросов в голове я совсем забыла обратить внимание на голос. Вот балда! А номер не определён. Хотя мне и не нужно долго думать, кто это был. Есть лишь 2 претендента: Эдвард и Ромона. Хотя мне почему-то кажется, что это был Эдвард… тогда у него точно роман со своей сестрой. И теперь он будет меня преследовать. Я стану параноиком. Надо валить от сюда! Но я же собиралась поднять успеваемость кинотеатра, построенного моими родителями. Что делать? Поднять и валить. Поднять и валить. И без вопросов. И побыстрее. Завтра же этим займусь.
Как бы теперь уснуть. Ощущение, что в доме кто-то есть. Каждый скрип, стук теперь потанцеальная угроза для моего здоровья. Стресс убивает ДНК в клетках и те перестают делиться. Постарею на несколько лет раньше. Класс! Да?!!!
Так, какую песню мне пели в приюте? О, спи моя радость усни, в доме погасли огни, дверь ни одна не скрипит, спи моя радость усни, усни, усни. Да спи ты уже!!!!!!!
О, о, о! когда, наконец, закончиться этот дождь!!!
2:43 ну когда закончиться этот дождь??? Вставать почти через 4 часа, а сна ни то, что ни в одном глазу, а даже ни в одной кривой мысли!!! Ладно, нужно что-то предпринять. Я взяла свою забытую и уже давно не читаную книгу, и пошла на кухню. Включив чайник и сделав себе огромный бутерброд, вмещавший в себя бекон, сыр, зелень, помидоры, огурцы и специальную заливку, придуманную моей приемной мамой, я села за стол и вновь окунулась в мир прекрасного и такого нереального. Я видимо уснула, потому что то, что происходит сейчас точно не реально. Я на краю какой-то горы. Тут блин холодно. Могли бы и куртку нарисовать. Вот черт это же Сара. Разбегается и с довольным выражением лица… НЕТ! Прыгает с этой чертовой скалы. Господи, да что на неё нашло? А ну я же во сне. Черт, как я могла забыть. И все же. Нет, я не подойду к обрыву. Я не подойду… я не пойду… АААА!!!!!Ого, как тут высоко! Мама родная! И где эта умалишенная??? Чего-то ее не видать. Что это пикает? А, это же…
И я быстро вернулась к реальности… мой будильник!!!
Половинка текста впечаталась мне в щеку. Гениально просто. Ещё и со словами такими… надо кепку напялить. Погода меня конечно нисколечко не разочаровала. Дождь и снег в одном флаконе. Здесь синоптики явно не нужны. Я могу сама погоду прогнозировать. Явно еще лет 10 солнце сюда не заявится, что уж говорить про тепло, так что наслаждайтесь люди дорогие пасмурным весенним утром до конца дней своих. Спасибо за внимание с вами была ведущая самого оптимистичного гидрометиоцентра в мире! Оу! Спасибо!
Моя бедная машинка совсем зачахнет в этой глуши. Такой холод, что даже печка не поможет. Хотя, возможно, крепкие мужские руки и объятия растопят лед. Ага! Мечтать не вредно!
На парковке у школы было просто не протолкнуться, особенно если учесть, что я проспала. Все как обычно. Ветер был сумасшедшим, и когда ко мне на встречу шла Лина, мне её было искренне жаль. Хотя я тоже молодец! Напялила платье, догадалась же!
- Привет, как тебе погодка?
- Да просто супер, чувствую себя медведем без шубы на полярном полюсе.
Лина лишь искоса посмотрела на меня. Мой юмор тут никому не понятен. Я почти к этому привыкла. Почти.
Первым уроком была как всегда математика. Мои серые унты были все в грязи и с них страшно капало. Я попыталась закрыть лужу своей сумкой, но у меня ничего не вышло. Потом я попыталась сделать отстраненное лицо, типа это не моё, а кто это сделал? Но это ведь был первый урок, так что я с треском провалилась. Услышав сдавленный смешок с соседней парты, я не смогла не удержаться, чтобы не посмотреть на лицо этого идиота. И мне было не страшно. Эдвард, как ни в чем не бывало, записывал конспект, а я так и пыхтела от злости. Всё вчерашнее забытое пришло в мою голову лишь после его жесткого взгляда в мою сторону. Какие же у него черные глаза. И как Сара не боится его. Он же настоящий… зверь. Я вновь повернулась к своему конспекту. Ни страха, что я могу их выдать, ни огромной ненависти, что я их выследила, я не увидела в его взгляде. Только не понимание, и какая-то непоколебимость. Словно я знаю какой-то секрет, а он пытается его из меня вытащить. Странно. Поднять и валить. Поднять и валить. Но как же интересно.
Больше я не смотрела на него. И я уверена, что он тоже. Я, конечно, не удержалась и все- таки краем уха пыталась выудить что-нибудь, но они не проронили ни слова.
Следующие уроки прошли тихо - мирно. Лина бренчала мне что-то в ухо, я ее практически не слышала. Учитель физики не обращал на нас никакого внимания. И я была страшно зла на него за это. Ну кто-нибудь заткните эту пищалку-пароноичку, я больше не выдержу! С лева от нас сидел Керел МакКвин, который все время на меня пялился. Он конечно ничего себе – блондин с короткими волосами, у него всегда клевые кеды, да и вообще он хорошо одевался, но была проблемка. Ну уж очень сильно он был похож на меня. Ну не считая широких плеч и сильных рук, хотя я тоже вполне ничего, занималась все- таки.
Чем еще заняться на уроке, когда учитель не смотрит в твою сторону, а твоя соседка заткнулась, наконец! Конечно же, мечтать…
Спасибо, у меня было целых 15 минут на это.
Теперь то, чего я так ждала. Ленч. Может гранатомет купить. Вдруг поможет? Неееет!
В столовой было уже куча народу, когда я и моя мега тихая подружка, наконец, притащили туда свои задницы. Наш столик не был занят и мы припали туда. Поднимать глаза не хотелось. Ну, какого лысого я вчера поперлась в школу? Но я точно и наверняка знала, лучше сделать и жалеть, чем не сделать и жалеть! Хотя я уже начала в этом сомневаться…
К нам подсели еще несколько ребят, и мы начали оживленно болтать. Я даже забыла о мерзких взглядах предназначенных мне. Тем более я совершенно разочаровалась в этой семерки. Парень изменяет своей девушке с собственной сестрой! Знаете, даже создатели сериала «Санта Барбара» не догадались о таком. Это низко!
Сегодня их, правда, было не семь, а пять. Лесли с Дереком отсутствовали. Это еще одни брат с сестрой. Дерек был более сдержанней, чем остальные. У него смешные кудрявые волосы, и в отличии от остальных, к нему тянуло. Он радушный, милый, общительный, один раз поздоровался со мной даже. Лесли тоже отличалась, она была активисткой и старостой курса. Все время, раздает какие- то листовки, а Дерек ей помогает. Такие милые!
- Эй! Бэр! Ты поедешь с нами на пляж?
- На пляж? Вы что в такую погоду ездите на пляж, и что вы там делаете, рыбу ловите?
Все покосились на меня, как Лина сегодня утром.
- А когда?
- На этих выходных.
- Я поищу, конечно, в своем забитом расписание местечко для пляжа, но что-то мне подсказывает, что оно будет.
Опять эти взгляды.
- Да ладно, поеду я.
- Вот и здорово. Только теплей оденься, а не как сегодня.
Хоть я сделала вид, что пропустила его слова мимо ушей, но все-таки смерила его своим самым жестоким взглядом.
Ленч подходил к концу. Мне слегка стыдно признаться, но я знала, что семёрка еще не ушла. Не то чтобы я подсматривала за ними!
Я поднялась с места, стараясь не поскользнуться на гладком полу. И эта битва была выиграна. Как я и предполагала, на следующий урок рисования меня решился проводить Керел. Я не сказала ему, что я и сама вполне могу найти корпус месяц-то спустя, но не стала говорить, так как хорошо воспитана.
Миссис Куп раздавала наши самостоятельные в тот момент, когда я пряталась за мольбертом. Память мне не изменяет, и я это знаю, не справилась я тогда с этой самостоятельной. Мне нужно было нарисовать карандашом лицо любого человека. Причем самое сложное, что было в этом задании, это должен был быть мужчина, и он должен был улыбаться. Я ненавидела рисовать мужчин, а тем более улыбающихся! И так как в тот момент я думала об Эдварде и о Ромоне, и о том как залезть в школу, я не могла сосредоточиться. Но это не худшее. Совершенно не нарочно, вспоминая фильмы со взломом, я нарисовала парня, которого все знают. И не думайте, что это Эдвард, это было бы полбеды, ведь в него почти все по уши влюблены. И я бы просто стала одной из них.
Я нарисовала последнего из семёрки, о котором еще ничего не сказала. Я нарисовала Джейка Оджинса. Это парень, живший в Квилетской деревне, в резервации. Но после того, как его отец умер, при очень странных обстоятельствах, семья Келлан приютила его. Они его не усыновили, так как он был против. По крайней мере, так говорят. Никто толком не знает, с какого перепуга Келланы взялись ему помогать. Если не считать, что его отец и отец Сары были хорошими друзьями. Джейк учился в резервации, и только один раз посетил школу Форкса. Приехав сюда на мотоцикле, он чуть не ввязался в драку с Эдвардом. Как мы видим, они не должны хорошо с ним общаться. Но общаются. Говорят, что все было из-за Сары. Тем более не понятно, как можно жить с девушкой, которая тебе нравиться и с ее парнем. Каждый день видеть их счастливыми и их улыбки направленные друг на друга. Я бы не выдержала.
Миссис Куп подошла уже совсем близко. Почему я не могу исчезнуть? Ну, или хотя бы провалиться сквозь землю, это, правда больно будет, но я согласна, на что угодно лишь бы не выслушивать комментарии к своей работе от миссис Куп, которая сразу меня не взлюбила. Когда был первый урок, и мы рисовали на метровом холсте красками, а это мое любимое, я нарисовала зеленый лес, который виден из окна. Эта же миссис Куп раскритиковала всю мою работу, да так, что я аж расплакалась! А меня довести до слез, это еще постараться надо. И все мои последующие работы не вызывали у нее интерес. Так что, сидела я вот так, съежившись на своем стуле, и ждала приговора.
- Мисс Бэрнор.
Я медленно выглянула из-за мольберта. Как- будто меня что-то чрезвычайно привлекает в белом, чистом холсте, что я не могу от него оторваться. Поднимаю глаза, и смотрю на ее очки - хамелеон. Медленно проглатываю все плохие слова, которые я бы с удовольствием ей высказала, и делаю почтительное лицо.
- Я посмотрела вашу самостоятельную работу – как – будто она могла сделать что-то другое – мне понравилось, что вы решили нарисовать его в профиль – она что-то сказала? Она сказала, мне понравилось? Я не ослышалась?- карандашом вы рисуете лучше, чем красками, я, конечно, никому не скажу, кого вы предпочли нарисовать, но дам вам совет: и не надейтесь.
Она протянула мне мою работу и пошла дальше. Я с изумлением смотрела на человека, который был нарисован моей рукой, а в голове так и звенел ее совет. «И не надейтесь».
Интересно это был жест вежливости или еще одно замечание в мой адрес? Что она имела в виду? И не надейтесь, что вы будите лучше рисовать. И не надейтесь, что я никому не расскажу. И не надейтесь, что вы подружитесь. И не надейтесь, у вас ничего не выйдет в мире рисования. И не надейтесь, я не поставлю вам пять. И не надейтесь, я не стану лучше к вам относиться. Что она имела в виду?
Конкретика какая-то. Слава Богу, сегодня свободный день, и можно рисовать что захочется. Где мои краски? Я покажу ей, где раки зимуют! Со злостью на лице и в руках, я стала мазать кистью по холсту. Без каких – либо мыслей, без какой-либо идеи. Все смешалось и превратилось в кучу. В кучу черной краски. Сегодня я воспользовалась двумя цветами – черным и белым. Почему? Может потому что ответ на совет миссис Куп пугал меня, и я бежала от него. Это черный цвет. И он был настолько очевиден, как белый цвет. А может сегодня просто такой день. Черно- белый. Хотя я не удивлена. Здесь все было серым, черным, темно-синим, и только один яркий цвет – зеленый.
Я даже пропустила звонок с урока. Пропустила то, как опустел класс. И то, что учительница стоит за моей спиной, видимо ожидая моего ухода. И я остановилась. А на моем полотне было изображено ночное небо. А из-за туч выглядывала полная луна.
- Кажется мне пора. – я вскочила со стула и выбежала из класса. Что, черт возьми, со мной происходит? Что, черт возьми, вокруг меня происходит? Какой-то сумасшедший день, час, город и я, в конце концов, с ними заодно. Как хорошо, что сейчас физкультура. Где мяч? Мне срочно нужно погасить всю мою энергию. Я, как это говориться, возбуждена и опасна. Алло! Кто-нибудь дайте чай с ромашкой, успокойте меня или посадите в психушку, это как уж вам будет угодно.
Физкультура, как и предполагалось ни к чему хорошему не привела, ни считая того, что захотелось кушать. Живот заурчал. Но впереди была еще война в гляделки с Келланами на парковке. Я не спешила одеваться, давая им время выйти и рассесться по своим дорогущим машинам. Среда подходила к концу. Этот страшный день, которого я так ждала. Сейчас нужно приехать домой. Приготовить ужин. Сесть и съесть его в одиночку…
О! Боже! Я совсем забыла про кинотеатр! У меня же план – поднять и валить.
Я в спешке застегнула пальто, напялила кепку и выбежала на улицу. Машина, естественно, стояла у черта на рогах, потому что я, естественно, сегодня проспала. Недолго думая, я, со всех ног, бросилась бежать к моей замерзшей машине по льду, держа сумку в одной руке. И я, естественно, поскользнулась. Из сумки выпали все карандаши с ручками, а человек, нарисованный моей рукой, попался мне на глаза. Не поверите, но я нисколько не удивилась, что плюхнулась на задницу прямо перед мега машинками Келланов. И тот факт, что я расселась на пятой точке, на люду, в окружении погрызанных мною карандашей, перед человеком к которому я… что? Вообщем этот факт меня нисколько не… как это говориться? Не касается? Не обижает? Ах, нет. Он меня не тревожит. Тоже как-то не так. Вобщем мне с колокольни, что я пойду к машине с промокшей и грязной задницей, а человек, которого я нарисовала, и к которому у меня « и не надейтесь» будет смотреть мне в след, хотя с какой стати ему смотреть. Какое ему дело, какая у меня задница. Мокрая или сухая, грязная или чистая. Совершенно никакого ему дела. Это точно. Кажется, пора вставать, а то Эдвард проедется по мне своей машиной, и мне потом придеться выплачивать компенсацию за моральный ущерб, причем не ему, а машине.
Еле поднявшись, и скидав одной рукой карандаши и ручки в сумку, я поплелась в машину. Видимо ударила ногу. Пришлось идти медленно, чтобы никто не заметил. Слезы от боли наворачивались на глаза, но я держалась, как могла. Или это не от боли? Может от унижения? Фу, какое плохое слово!!!
Я забралась в свою машинку, и как всегда включила печку. С вывихнутой лодыжкой, как я это уже поняла, ехать в кинотеатр нет никакого смысла. Лучше домой. В постель. К еде. К молоку. Ко сну. И еще к урокам. К одиночеству. Все как обычно. Я уже привыкла. Да, я привыкла.
Дом встретил меня тишиной и покоем. Бросив сумку в прихожей и разувшись, я сразу пошла на кухню и поставила разогревать лапшу по-флотски. Нарезала салат. И когда я, наконец, согрелась, сняла верхнюю одежду. По ящику не было ничего интересного. Глупые сериалы и бейсбол. Кабельного здесь нет. Наложив повязку со льдом на ногу, я села в кресло с лапшой и салатом, и начала пялиться в черный квадрат Малевича, под названием телевизор.
Ближе к концу ужина начало темнеть. Темно. Не знаю, по какой причине, но мне захотелось выключить свет и посидеть вот так. Вот так. Без мыслей, раздумий, музыки в ушах, еды во рту. Без глаз, без воздуха. Без себя и остальных. Поддаться спокойствию и течению времени. Хотя, по правде сказать, в таком состоянии ощущение, что время стоит на месте, а ты кружишься вокруг него. Ты центр вселенной и себя самой. Потянуло слегка на меланхолию, извините. Но иногда человек теряет связь с собой. Уж я то, это знаю. Я ее теряю постоянно. Будто ключи. Наверное, поэтому многие считают меня не от мира сего. И все равно не понятно, правда, почему. Хожу, как все. Правда, теперь буду хромать на одну ногу. Ем, как все. Учусь, как все. Ничего примечательного. Ничего особенного. Ну, если не считать того, что прокрадываюсь ночью в школу, и веду слежки за одноклассниками. Еще очищаю кожу с помидор, прежде чем нарезать их в салат. И салат я люблю с очень вредным продуктом, под названием майонез. И мою апельсины и бананы, прежде чем их съесть. А в детстве я жарила маме сосиски и уронила их, а потом мыла под водой, чтобы очистить от гари и грязи. И все коленки у меня в шрамах, потому что всё детство я провела с дедушкой и бабушкой, и ходила с ними на огород через лес, и всегда спотыкалась о корни деревьев, и естественно падала на них. А в семилетнем возрасте я видела духов своих родителей. Это было в приюте, ночью. С тех пор я верю во всякие загробные миры и паронормальные явления. Ну и в НЛО конечно. Все это вряд ли сильно отличает меня от остальных. Но говорят, что люди разные. Что-то не сильно. Доказано. Мной. Как бы это смешно не звучало.
Я поднялась и на ощупь дошла до раковины. Так же в темноте я вымыла посуду. Дошла снова до кресла и села. Я оглянулась. Глаза уже привыкли, и я смогла разглядеть свою гостиную. Когда я впервые вошла сюда, то подумала: какой кошмар. Но ничего не стала переделывать. Ведь этот дом сохранился именно таким, каким его оставили родители… и я. Его запах, обшарпанные стены, старая мебель, наши фотографии на полке. Я даже пыль с них не стерла. Я сидела в старом замке, где давно никто не жил. Я сидела в кресле, где обычно сидела мама. Она сидела в нем и вязала мне шерстяные носки, попутно рассказывая мне невероятные истории. А я устраивалась на полу, и все время смотрела на часы, ждала, когда же приедет папа. Мне было четыре, но я все помню. Сейчас это кажется невероятным. Как будто я посмотрела фильм и решила, что это была моя жизнь. Счастливые родители, счастливые дети, ждущие, когда же приедет папа, ужин, где все улыбаются и обсуждают прошедший день. Это не картина, не реклама, не фильм и не рисунок. Это была моя жизнь. Мало кому удавалось пережить такое. Наверное, поэтому они умерли. Меня наказали за то, что я была слишком счастлива.
Сейчас как раз восемь. В это время в дверь заходил отец, мама аккуратно ложила вязание и подходила к нему, чтобы взять тяжелый чемодан. Он целовал ее в щеку. И тут был мой выход – я вставала и со всего разбега бежала к нему, он подхватывал меня и кружил. « Это мой ангел? Я хочу поцелуй от своего ангела!» И целовал меня. Если меня наказали за счастье, я рада, что оно у меня было. Как сказал кто-то в каком-то фильме: «не знаю как у вас, а у меня в жизни было счастье. То есть не было, есть, потому что счастье это же не насморк. Оно не проходит. Если оно и дается человеку, то навсегда. И оно всегда защищало меня всю жизнь. Я в этом счастье, как в броне. Вы скажете, оно давно было, да нет, только вчера. Или даже сегодня утром. Оно никуда не уходит. Кто это сказал? У любви нет прошедшего времени. И это правда. Правда. Я это знаю, по себе. Так что я очень счастливый человек. Мне очень в жизни повезло».
Того человека, кто это сказал я понимаю, как никто другой. Да… у любви нет прошедшего времени… красиво. Только в нашем мире уже вряд ли встретишь такую любовь, чтоб навсегда и счастливо. У меня перед глазами всегда была только такая. Мама и папа. Они по-сумасшедшему любили друг друга. Их история началась давно. Мама приехала в Форкс с родителями на лето, папа же здесь жил и работал. Как только он увидел маму, то тот час же влюбился. Он ходил за ней по пятам, вымаливая свидание. Он говорил: ты будешь моей и точка. А у мамы в Вашингтоне был молодой человек. Его забрали в армию, и она его ждала. Его звали Брэд. Мама говорила, что очень любила его. Как-то вечером ей позвонила её соседка, сообщив, что он вернулся. Мама сразу же купила билет на самолёт и улетела, ни сказав ничего ни родителям, ни друзьям. Прилетев туда, она чувствовала себя самой счастливой. Но как-то вечером сидя на крылечке, мама не чаяно назвала Брэда папиным именем. Рэт. Ну правда схожи! И между ними было все кончено. Мама вернулась в Форкс. В первый же вечер были танцы. Они сидели компанией на улице, и пришел отец. Он упал на колени перед мамой и сказал: «Клем! ( Клементина – так звали мою маму) я так долго ждал тебя!» В то время мама еще не отошла от разрыва с Брэдом, но папа был очень напорист, и он ужасно красиво ухаживал за мамой, и отвоевал ее сердце. Родители мамы были счастливы. Папа был завидным женихом. Свадьбу сыграли через 2 месяца, здесь в Форксе. Фотография с их свадьбы стоит на полке. Подвенечное платье в мамином шкафу, но я до сих пор не могу осилить себя и зайти туда. Воспоминания и так не дают мне покоя, а их комната напомнит о прекрасных воскресных утрах, когда я запрыгивала к ним в постель и мы все вместе валялись до обеда. Напомнит Рождество!
Все! Хватит!
Я кстати еще уроки не сделала. Поднявшись с кресла, я пошла в коридор, взяла сумку, из которой опять выпали все карандаши и ручки, и поднялась наверх. В свою комнату. Переодевшись в пижаму, состоящую из штанов в голубую полоску и боксерской белой майки, я села на кровать и разложила перед собой учебники. На завтра мне нужно решить пять задач по математике, написать вывод по лабораторной по физике на два листа и прочесть три главы Достоевского « Преступление и Наказание». Ну, зачем я ляпнула, что люблю русских писателей. Теперь придется читать и вешаться. Надо было сказать, что британских. Я все равно уже всех их прочла. Ну, может не всех, но самых известных точно.
Завтра у меня первым матика, как всегда, потом физика, отпадный ленч с мерзкими взглядами. Потом литература и моя любимая физкультура. Хорошо, что я пошла в папу – математика. Я не то, чтобы не люблю литературу и английский, но знаете лучше видеть, что у тебя перед глазами, а не пытаться увидеть глубинный смысл выражения лица героя, лучше знать, какой формулой воспользоваться, чтобы решить задачу, жизнь и так полный хаос, пусть хоть здесь будет порядок!
Пять задач по математике заняли всего полчаса. С выводом пришлось повозиться подольше. Ненавижу объяснять диаграммы « температура – светимость». Это бред! Герцшпрунг и Рессел были блин гомики, а мы их изучаем. Чему учат детей в наших школах! И куда только смотрят родители, не говоря уже о самих учителях. Вот в моих руках страшная вещь, под названием книга!
Первая глава прочитана. И кто догадался написать такую ересь! Это просто бред сумасшедшего. В этой России не только порядки странные, но и писатели, и вообще вся литература. Вот так рассуждения, можно человеку убить другого, если он этого заслуживает, или нет. Нельзя!!! Монстр какой-то. Даже читать дальше не хочется. Интересно вся книга про то, как он будет ходить и думать убить или нет, или убьет сразу, а дальше о чем книга? Как деньги будет тратить? Вот фантазия у человека!
Дальше я читала в час по чайной ложке. Проглатывая и впихивая в себя смысл слов и выражений, и попутно пытаясь представить завтрашний свой ответ на вопрос учителя: почему он все-таки убил? Я задремала…
Нельзя столько читать. Это плохо на меня влияет. Я все время засыпаю. Мысли все еще в башке варятся, значит, я не сплю. А, ну да, я же дремлю. Странный день. В школе неразбериха. Еще и согласилась ехать на их пляж. Хотя это будет интересно. Он у них из моха, наверное, а не из песка. За окном начало накрапывать, а я проваливаться в мысли.
Перед глазами летели картинки моего приезда. Первая встреча с семёркой. Дружелюбие Лины и остальных. Листовка от Лесли со словами: Добро пожаловать! А рядом с ней Дерек, он обнимает ее за талию и говорит мне привет. Ленч. Столик семерки. Взгляд Сары, выражающий поддержку и, наверное, понимания. Она же тоже была новенькой и знала, какого это, находиться в центре всеобщего внимания. Ее полуулыбка тогда напомнила мне маму. Она так же улыбалась мне, если я стеснялась или чувствовала себя не комфортно. Но потом этих взглядов больше не было. Эдвард, Сэйл и Ромона не обратили на меня никакого внимания. Тогда я увидела, как они смеются, сидя вместе. Тогда увидела, как смотрят друг на друга. Все они. Меня это так поразило, давно не видела таких отношений между парнем и девушкой, будто уверены, что они вместе на всю жизнь. Хотя я не удивлюсь, если это так и будет. Все сидели по парочкам. А я чувствовала себя полной дурой. Потому что уставилась на них, как на экспонаты в музеи. Я попыталась отвести взгляд… и столкнулась с взглядом Джейка.
- Джейк! – крикнула я и проснулась. Не стоит мне дремать видимо. Я убрала учебники в сумку, чтобы завтра ничего не забыть.
Спустилась на кухню и поставила греться молоко. Села на стул и протерла глаза. Спать все еще хотелось и надо, чтобы молоко скорее вскипятилось. Выпить его и в отруб.
Вспоминать тот свой первый день… старалась не вспоминать и не анализировать. Но никуда не денешься. Тот взгляд. Взгляд Джейка. Он был такой. Нежный. Будто все, что он любил в этом мире соединилось в одно, и теперь всю любовь, одним потоком можно направить в это русло. Все, что он когда-то знал, превратилось в одно. Я знаю, это бред. Такой же бред, как о человеке, который спрашивал себя, вошь он или право имеет. Но это то, что я почувствовала. Может я эгоистка и больная, но я была в тот момент тем единым для него. Была. Или остаюсь, я не знаю. Больше наши взгляды не пересекались. Не считая сегодняшнего дня. Но он быстро отвел его, а руку, которую протянул мне, чтобы помочь встать, с огромным усилием запихал в карман джинс. Это странно. Знаю.
- Ох, ты черт!!!- молоко убежало.
Замечательно, придется пить молоко со вкусом гари. Гадость. Вылив его в себя и подавив рвотный рефлекс, я поднялась к себе и плюхнулась на постель. Скорее забыть выводы. Скорее забыться. Скорее в сон.
За окном шел дождь. За дождем метала молния. За молнией расходились синие громоздкие тучи. За тучами сияла полная луна. А я спала…
(0)
