***
Я познакомился с Ним, когда мне было десять лет. Абсолютно разные по характеру, мы идеально дополняли друг друга. Мне, всегда спокойному и флегматичному, не сразу понравился его образ жизни: никогда не желавший сидеть на одном месте и бездельничать, Он каждый ДЕНЬ старался сделать запоминающимся как для Него, так и для окружающих. Для меня Он всегда был безумным холериком, но именно это и связывало все больше меня с Ним. Мы являлись, своего рода, стимулами друг для друга: для меня Он был человек, благодаря которому, я многое понял и познал в жизни; для Него же я был тем пределом, до которого никогда нельзя скатываться.
За годы, что мы провели вместе, произошло много разных событий, которые могли бы моментально разорвать мою с Ним связь, сделать непримиримыми врагами… но, преодолевая все трудности, становились все более похожими на единое целое.
Вспоминая то время, мне кажется, что во многом нашу связь укрепляла музыка. Нам обоим нравилась группа «Кино», музыка и смысл песен которой во многом отражали наши характеры: «Перемен» для Него и «Кукушка» для меня. Именно благодаря музыке у каждого из нас появились новые друзья и знакомые…
Тогда мне казалось, что этот рай будет длиться вечно. Но, к сожалению, мечтам о будущем не всегда суждено сбыться. Именно музыка, скорее всего и стала той отправной точкой для разрыва нашей связи.
Отправной точкой стало 1 апреля, когда Он узнал, что один из Его лучших друзей, попал в аварию. 1 апреля… Он думал, что его разыгрывают, пытаются осуществить довольно оригинальную шутку, но… Придя на следующий день в школу, Он понял, что это никакой не розыгрыш, ни чья-то дурацкая шутка – а горькая правда. Его утешало лишь то, что врачи, уверили всех, что он выживет.
Слепая вера в слова врачей длилась почти месяц, когда утром Его не разбудил телефонный звонок. Но кроме слов «он умер», Он ничего больше не услышал… впервые в моей памяти Он сорвался.
Истерика. Ее часто можно увидеть в фильмах, в чужих судьбах. Но то, что в тот момент с Ним случилось, истерикой назвать сложно. То было нечто больше, нечто куда хуже… То был конец. Конец тому, что называлось ЧЕЛОВЕК. 23 апреля – был последний день когда, Его можно было назвать ЧЕЛОВЕКОМ.
С тех пор все кончилось. После того утра, Он стал другим. Депрессия, истязавшая Его долгие месяцы подряд, сделала из Него нечто нечеловеческое. Это трудно описать даже мне – флегматику со стажем…
Замкнувшись в самом себе, не обращая внимания на окружающих, на друзей, родственников и самого себя, он превратился в «тряпку». «Тряпку», которой все равно, что с ней сделают. С течением времени у Него не осталось друзей, а те, что хоть как-то пытались помочь Ему, были отторгнуты Его безразличием, а порой и безумием…
Так шли долгие месяцы, годы. Все чаще в его глазах можно было увидеть открытое презрение и ненависть к окружающим его людям. Но все это Он успешно прикрывал некой скованной и равнодушной улыбкой, которая еще больше отторгала людей.
Полное безразличие, скрепленное ненавистью и презрением сделали Его аморальным ублюдком. Ублюдком, которому было все до одного места: переживания родителей, друзей; их беды и радости, достижения и падения – все это…
Иногда, стоя возле зеркала, я спрашиваю Его: «Макс, зачем тебе все это?». Но в ответ я вижу лишь все тот же безразличный взгляд и все ту же равнодушную улыбку…
(2)
