В ноябре дни коротки, и всевозможные жулики с бандитами вылезают в тёмные переулки с переби¬тыми лампочками гораздо раньше, чем летом. Из-за этого мир-ным, и не очень, жителям-одиночкам Мытищ приходится как можно раньше уходить с улиц по домам. Олег, юноша двадцати одного года, за¬ранее знал, где чаще всего ходят люди, которые не в ладах с законом, и не особо боялся. Да и чего ему, собственно говоря, бояться? Здесь, в парке, ночью выползают в основном, извиняюсь за выражение, педофилы, а в этот поздний час, через скамейку, сидят его ровесники, тоже, наверняка, из какого-нибудь ВУЗа. Так что, бояться нечего. Не удив¬люсь, если вы спросите, что Олега занесло так далеко. Ответ прост – девушка. Самая распространённая история среди влюблённых – девушка за тридевять земель назначила парню свидание, и, конечно же, не пришла. А бедняга пришёл, простоял там с час, отморозив нос, и, в конце концов, утешил себя чашкой го¬рячего кофе с пирожками в ближайшем кафе.
Олег часа два погулял в городском парке, но домой идти не спешил – что-то мешало. Страх? Нет, не страх. Простое «не хочу»? Да, скорее всего именно это. Ведь Олег от рождения был очень ленивым, как Емеля на печи.
И вдруг ЭТО накатило со страшной силой. Сонливость, апатичность и чувство чего-то неведомого. Голоса однокурсников отдалились, звук проезжающих машин отодвинулся на второй план. Но всё это длилось не больше десяти секунд. Олег уж подумал, что перезанимался и поклялся себе, что никогда больше не будет пить кофе в таких количествах.
- Это от переутомления, ничего больше, — как-то не слишком убедительно бормотал Олег, вставая.
И он тут же понял, что ЭТО ему не померещилось – звук снова пропал, но появилось ощущение замкнутого пространства. Как в очень маленькой и неуютной комнате, в кромешной темноте. Со всех сто¬рон юношу окружало колыхающееся прозрачное марево. Олег крикнул, но крик отразился от стен, породив многочисленное и многоголосое эхо: « Эй, пацаны!.. Й, пацаны!.. Цаны!.. Ны!..». За странным маревом его никто не услышал. « Как джинн в бутылке!» - уныло подумалось ему. Олег почему-то не боялся, хотя си¬туация была похлеще встречи с призраком. Нет, ну вы только подумайте! – вокруг одинокого студента, но¬чью, в парке, появилась стена-бутылка! Чудеса…
Или представьте себе такую картину – ночью около лавки тупо стоит студент, открывает-закрывает рот, но оттуда не доносится ни звука, колотит воздух перед собой руками и ещё при этом прыгает. Это было бы забавно, если не одно «НО» - руки парня по самые локти проваливались… в воздух. Просто исчезали.
Олег от неожиданности остановился и перестал месить пространство перед собой. Он осторожно протянул руку вперёд, чтобы тут же её выдернуть – выше локтя НИЧЕГО не было. Любопытство всё-таки победило врождённую лень и заставило Олега шарить вытянутыми руками с удвоенной силой. По ту сторону марева пальцы нащупали что-то рыхлое и кусачее... Злобные лесные мураши кусались весьма больно и Олег, стряхнув их, переместился чуть левее.
Кто-то или что-то сильно рвануло юношу.
Миг. Темнота. Полёт. Удар.
Глава 1.
Иномирец.
Красная капля слетела с клинка, упала на жухлую травинку, покачалась там в задумчивости и упала в лужу крови. Старик полулежал, прислонившись к старой яблоне, что росла в его саду. В его бывшем саду.
Ассасины, такие, как Морена, не ведали жалости. Не важно, кого убивать – ребёнка или старика, женщину или родную мать – всё равно. Они – добыча, источник дохода и не более того. Зачем жалеть чело¬века, тем более старика, который отнял так много свобод, прорубал себе путь к власти такими же наёмными убийцами, как та, которая всего минуту назад обагрила меч кровью мелкого маркиза?
Но нет, ассасин – слишком громко сказано. Морена лишь изредка подрабатывала на таких вот кон¬трактах, но в основном рыскала по паутине дорог Азазума, из-бавляясь от вражеской знати. Так что правильнее называть её наёмным убийцей – или просто наёмницей.
Но давайте обо всём по порядку. В Дей-Ане уже несколько десятков лет ведётся непрерывная война между Белоярным княжеством и королевством Азазум. Всё было бы нечего, воюют, мол, и воюют, но две эти державы втягивают в водоворот войны соседние народы – орков, гоблинов, эльфов и варваров из Пустозе¬мья. Властители держав частенько подсылают в тыл врага наёмников и ассасинов, чтобы, так сказать, уст¬роить зачистку.
Из довольно мелкой свары двух родов, она превратилась в долгосрочную и кровопролитную войну за власть и веру. Да-да, война началась именно из-за веры. Азазумцы насильно понесли в княжество своего бога. На что язычники ответили отказом. И вот результат. Каждый день по всему Дей-Ану происходят мел¬кие стычки между отрядами на границах, а пограничные крепости меняют своих хозяев, как перчатки. Но скоро этому наступит конец, потому что в прокажённом Корсе обозначилось волнение. Не зря четыре года назад начал исчезать Великий лес, не зря чума с проказой объявились в Корсе четыре года на¬зад…
Разведчики побывали там, но до Стерича добрался лишь один, и то, что он рассказал, заставило войну приостановиться – в Залесье объявился некромаг. Гурберт. Он призвал к жизни тысячи мертвецов, представившихся от усилий сестёр-лихорадок, и первым подчинил себе души умерших. Излиться этой орде на земли людей мешают только реки Айвен и Моргаб, внук Великого леса – Золотой лес и эльфийский оплот, спрятан¬ный под сенью крон – замок Камлор. Весь мир сейчас лежит на лезвии ножа, который зовётся…
- Вот она! Держи убийцу!
Нет, как ни крути, но стражники странные создания – как только начинается проливание крови, они быстро всасываются в любую щель, а в конце заварушки вне-запно появляются и начинают грозно потрясать алебардами и с пеной у рта орать на всю округу. Причём так поступают все – от рядового до офицера, но, что самое интересное, им за этот цирк ещё и деньги платят… Так считала Морена, а для мелкого карман¬ника или гражданина стражники – вершина закона, прямо-таки боги.
И откуда здесь взялось столько стражи? Облачённые в латы воины бежали от ворот, выбегали из дома и отрезали все пути отступления, все, кроме конюшни. Прямо под строением очень удобно стояли ящики и лежали бочки. По ним-то Морена и взбежала на крышу, оставив за спиной неуклюжую стражу. Но, надо отдать им должное, они были наслышаны о наёмных убийцах и прямо за стеной растянули ши¬рокую сеть. В такую попадёшь – не выберешься без чьей-либо помощи. Нет, выбраться-то можно, но не за две же минуты?!
Морена прыгнула в левую сторону от сети и избежала позорного плена, а вместе с ним и смерти в тюрьме. Впереди зелёной стеной высилась кукуруза. Неплохой шанс запутать преследователей в этом сухом бесконечном море. Морена врубилась в кукурузное поле, но не успела она отбежать на безопасное расстояние от преследовате-лей, как мимо со свистом пронеслась стрела. Потом ещё и ещё. Стрелы резали толстые стебли, как если бы это были нежные цветки незабудки. Но вдруг стена качнулась, и, как обезумевший конь, вскинулась на дыбы. Где-то между лопатками разлилось приятное тепло, через секунду сменившееся на страшную боль. Хотелось просто вот так лежать, не о чём не думая и не пытаясь встать. Странно, а что произошло-то? До Морены смысл происходящего дошёл лишь тогда, когда её бесцеремонно встряхнули, а затем вдавили лицом в грязь.
Грохот железа, позвякивание оружия, тычки под рёбра подкованными носками сапог, противный го¬гот… Всё это сливалось в единую и не слишком приятную ка-кофонию звуков. Да ещё эта стрела в спине! Морена старалась не обращать внимания на не слишком приятную кампанию и сильную боль. Лишь закусывала губы от отчаяния и… обиды. Её, самую неуловимого наёмного убийцу, остановили не ме¬чом, не алебардой. А стрелой издалека! Позор! Но позор часа через полтора останется за стенами пыточной камеры, где обречённые оставляют надежду если не на жизнь, то хотя бы на лёгкую смерть.
Девушка осторожно пошевелилась, и в спину вонзились сотни раскалённых игл. Нет, как не крути, но выкарабкаться не удастся.
Под щекой тихонько подрагивала земля – сюда ехал капитан, чтобы поквитаться с преступницей за убийство его дяди. Капитан был разжалованным сотником по-граничного отряда с очень нехорошей репутацией «палача» - он мог спокойно, не дожидаясь решения суда, убить преступника. За что его, впрочем, не лишали жалования – сказывалось влияние дяди-маркиза. А сейчас капитан может не просто убить Морену, но поиздеваться над ней – в городской тюрьме ещё осталась много пыточных комнат.
Тихие голоса, сильный пинок под рёбра. Красная пелена на глазах… Кажется, что-то похожее уже было, когда-то очень давно и в совершенно иной стране…
Судьба послала спасение совершенно неожиданно – с неба. Откуда-то из воздуха появилась отруб¬ленная по локоть рука в плотной, матово блестящей шкуре. На-ткнулась на муравейник и втянулась обратно. Стража стояла, тупо таращась на вновь появившуюся руку и, кажется, прикидывала, как надо было напиться, если даже городские пьяницы, самое большее, видели толстых синеньких дракончиков. Пока дли¬лись их размышления, капитан с силой дёрнул за кисть и с неба вывалился ужасного вида монстр. Больше никто ничего не запомнил – всех, кроме Олега и Морены, засосало в колышущееся марево. Мелькнула чья-то алебарда, взвизгнул бесстрашный боевой жеребец, оборвался на высокой ноте удивлённый крик – и тишина.
Лениво волновалось кукурузное поле, чирикали вездесущие птицы, да тихонько пела в отдалении девчушка. Впереди угрюмой стеной высился лес. Остался позади чуждый язычнику Урбан и дом мёртвого маркиза. Великий Род приготовил для своих детей новый, обагрённый кровью, виток судьбы.
В деревне Олег бывал от силы раза четыре, да и то в детстве, и за многие годы городской жизни со¬всем позабыл, что это такое – воля. Волей здесь володело всё, всё ею дышало – от травы до яркого осеннего солнца. Даже дышалось здесь по-другому – легче…
Олег не сразу сообразил, на что упал. Что-то мягкое, тихо постанывающее и определённо живое. Юноша вскочил, как ошпаренный, и принялся испуганно ози-раться вокруг. Кукурузное поле, разворошенный муравейник, обронённая алебарда, жёлтые проседи в кронах леса, раненый человек… Человек?! Что-то не то происходило вокруг, что-то противоестественное. Ведь невозможно переместиться в совершенно иной мир?!
Олег осел на землю и судорожно стянул с себя куртку, а затем и свитер. В голове у студента наконец-то всё уложилось, хотя разум не хотел принимать этого – он попал в чужой мир, в мир, где, судя по холодному оружию, правит не цивилизация с «Макдоналдсами», а магия и меч. Нонсенс.
Тут его взгляд, наконец, упал на распростёртого перед ним человека. Лёгкая кожаная куртка, надетая поверх расшитой рубахи, штаны, тоже кожаные, высокие са-поги. Короткие, до плеч, мягкие каштановые волосы с медным отливом. Если это мужчина, то он вполне мог бы гордиться своей шевелюрой. Но это был не мужчина.
Олег осторожно, чтобы не задеть торчащую из спины стрелу, приподнял нелёгкое тело и перевернул его. Послышалось сочное ругательство на чистейшем рус-ском. Юноша опешил от такого неожиданного по¬ворота событий – услышать русскую речь в другом мире! – и глянул в лицо человеку. Три уродливых шрама на месте левого ока, чуть прикрытый тёмно-зелёный глаз и тонкие обветренные губы, изогнувшиеся в чуть заметной улыбке. Девушка, чуть старше Олега, лет двадцати четырёх.
- Стрелу вытащи, идиот, – услышал юноша.
Олег робко оглянулся по сторонам, надеясь увидеть в поле врача. Эскулапа не обнаружилось, и студент осторожно потянул на себя стрелу. Она подалась на удив-ление легко, но тело незнакомки болезненно вы¬гнулось, и он сделал то, что видел во многих фильмах – дёрнул стрелу на себя. Свету себя явил гладкий, безо всяких шипов и крюков, наконечник, а из-под куртки короткими толчками, словно нехотя, лилась кровь.
Морена опёрлась о плечо юноши и, пошатываясь, встала. Олег дёрнулся было усадить её обратно, но она окинула студента не самым ласковым взглядом и тихо попросила:
- Помоги мне дойти до леса.
- Да ты что! Сядь, у тебя вся спина в крови!
Девушка равнодушно пожала плечами и поплелась вперёд, по узкой тропке, по краям которой задум¬чиво шумела кукуруза. Такой ей не впервой. Олег догнал Мо-рену и, поддерживая за талию, помог добраться до опушки леса. Здесь не было привычных банок из-под пива, кружков золы от костра и задубевшей от постоянного использования колеи. Всё было необычно для скромного городского жителя двадцать первого века – и заливистое птичье пение, и нетронутые поляны. Это был не тот лес, откуда люди вывели всё живое.
Вдруг откуда-то сбоку выкатился мальчишка лет одиннадцати, со светлыми волосами и смуглой ко¬жей. Он грозно сверкал глазами, направив простенькое охотни-чье копьецо в живот Олегу и вопросительно глядя на Морену. Хотя, это только ему казалось, что у него очень и очень грозный вид. На самом деле, он таращил глаза, от чего напомнил Олегу испуганного совёнка. Девушка сказала что-то вроде «оставь» и «ненадолго». Студент уловил только два этих слова, по¬скольку всё остальное слилось в набор рваных, гав¬кающих звуков. Где-то он нечто подобное уже слышал.
Дальше эти двое разбирались сами, Олег к ним и не подходил – не до него сейчас. Мальчик из-за кус¬тов вывел буланую лошадь и извлёк из седельных сумок то-щий мешочек, перетянутый голубой лентой. «Маленький воитель», как прозвал паренька студент, обернулся к Морене и огорчённо сказал:
- Порошок кончился, госпожа… А хотя нет, вру, есть немножко…
С этими словами мальчик открыл флягу, и, всыпав внутрь нечто розоватое, дал выпить девушке. Всё шло своим чередом, и Морена словно забыла об Олеге, как забывают об использованной однажды вещи. Юноша осторожно кашлянул – ноль внимания, потоптался на месте и всё же решил подойти. Что-то сзади держало, никак не хотело отпускать. Олег обернулся – и обомлел. Тропинки, почти не видимой из-под па¬поротника, теперь не было вообще – её поглотила тьма. Она скалилась развёрзнутой пастью с жёлтыми клыками, разглядывала юношу глазами цвета засохшей крови…
Шаг. И тьма сомкнулась над Олегом окончательно.
- Какой-то он чересчур впечатлительный, не находишь?
- Угу. Люди обычно орут и просто убегают, а этот…
Пробуждение Олега началось с этих слов. Первым, что он увидел, была Морена, сидящая на кор¬точках перед ним. Девушка с плохо скрываемым интересом раз-глядывала своего «спасителя» и разговари¬вала с кем-то невидимым для Олега.
- Надо же, очнулся, – густым басом произнёс кто-то со стороны. – Эй, парень, ты меня за кого при¬нял-то?
Олег, не слишком хорошо соображая, кому отвечает, пробормотал что-то про тьму и конец света. С боку хмыкнули:
- Чего только люди не видели, а про такое слышу впервые.
Морена легко встала и надела на вороного коня потрепанное седло, а следом водрузила пухлые се¬дельные сумки. Только тогда Олег заметил, что девушка не такая бледная, какой студент выводил её с поля, да и двигалась она не так, как положено раненому в спину человеку. Это наводило на мысль, что Олег лежал без чувств, по крайней мере, четыре часа, хотя такого быть не должно в принципе, ну а если прошло так много времени, то он, Олег, им зачем-то нужен…. Студент окончательно запутался. В голове промелькнула мысль о магии, но юноша сразу же отбросил такой бред. Ну, в самом-то деле, волшебства ведь не существует… или существует?
После того, как студент посмотрел на коня повнимательней, ему вдруг очень захотелось прова¬литься под землю. Он, оказывается, испугался вороного жеребца. С близкого расстояния, да ещё по незнанию, можно было вполне подумать, что позади стоит тьма, глаза юноша не видел, но был уверен, что они карие, а не цвета засохшей крови. Правда, была в нём одна странность – Олегу казалось, что лошадь его изучает.
Олег привстал на локте и Морена, покрепче привязав сумки, вновь села на корточки.
- Я, знаешь ли, многое видела за свою короткую жизнь, - её рука непроизвольно коснулась шрамов на месте левого глаза и опустилась вниз. – Но я впервые уз-рела, как из воздуха появляется человек, а стражников затягивает в пустоту… Заметь, весьма необычно, не так ли? Я тебе, конечно, очень благо¬дарна, но мне хотелось бы узнать… хм… как тебе такое удалось. Ты видно величайший волхв, - голос де¬вушки приобрёл толику почтительности. – раз сумел совершить такое. Но… как мне тебя звать, отче?
Олег отыскал глазами мальчишку. Если бы тот хихикал в кулачок, то юноша принял бы всё проис¬ходящее за шутку, но паренёк зарделся, как девка, когда Олег посмотрел на него. Это не розыгрыш. Будь юноша чуть посмекалистей, он бы сразу заметил в происходящем выгоду себе – представился бы волхвом, повелел отвести его в какой-нибудь магический орден или ещё чего-нибудь. Он не додумался. Внезапно Олег истерично рассмеялся, как смеются только обречённые – дико и с невольными слезами на глазах. Морена и мальчик удивлённо переглянулись. Такого они ещё не видели.
Мальчик плеснул в лицо юноше воду из фляги, девушка хорошенько встряхнула студента, чтобы тот успокоился наконец. Олег хрюкнул и уставился на них, как на нечто противоестественное.
- Лучше отведём его куда-нибудь подальше, Одри. Он какой-то невменяемый, – тихонько шепнула девушка, вставая.
- Эй, не надо, постойте! – только сейчас Олег опомнился и вцепился в Одри, как клещ. Не отде¬рёшь ведь.
Мальчик наотмашь ударил копьём, но оно цели не достигло, вонзившись в рыхлую землю. Это Мо¬рена, решив выслушать опомнившегося Олега, повела копьё в другую сторону.
- Не надо, Одри, успокойся. Ну а ты нам что скажешь, парень?
Олег поднял на неё полные тоски глаза. Тому, что приключилось с ним поверят только люди в бе¬лых халатах.
- Всё равно не поверишь.
- Ну почему же? – Морена ухмыльнулась. – Если дело тут касается магии, то я ничем помочь не смогу. А вот истории люблю. Особенно длинные.
- Да ты не пугайся, – примирительно сказал Одри, заметив на лице студента недоумение, вызван¬ное столь миролюбивым тоном наёмницы. Забавно, когда под-росток, видевший свою одиннадцатую зиму, успокаивает двадцатиоднолетнего юношу.
- Ну… хорошо. Понимаете, сам я не отсюда, я из другого мира. Как-то вечером я сидел в парке, ждал девушку, но она не пришла, вот. Только я собрался ухо-дить, как вокруг меня возникло какое-то ма¬рево. Сначала его и видно-то не было, но вот потом исчезли все звуки. Все, понимаешь? И возникло такое ощущение, будто находился я не на улице, а в крошечной комнате. Я протянул руки… А остальное ты уже знаешь.
Буланая лошадь деловито обнюхал олегову руку, утопающую в жёсткой осенней траве. Юноша не смог побороть себя и только хотел потрепать конька по ост-риженной гриве, как он оскорблено фыркнул, что, мол, я боевой и ласк не теплю! и, помахивая хвостом-метёлкой, отошел подальше.
- А что потом-то было? – спросил Одри, выдёргивая из твёрдой земли своё копьё.
- Он, скажем так, в одиночку отправил бравых солдат в неизвестном направлении, – криво усмех¬нулась девушка.
- А я всё равно не верю, что он из другого мира. Скорее уж какой-нибудь маг-недоучка из Нор¬дмара. Они там любят баловаться с заклинаниями перемещения, – вывел свой вердикт мальчик, не верящий не во что, кроме силы богов Белоярного княжества.
- Ну ты загнул, Одри. В Нордмаре все люди сильные, закалённые. А ты на этого посмотри – дох¬лый, как червяк. Что ему на севере делать-то? И на одежду взгляни – прямо как кожаный доспех, только чёрный. Сапоги со штанами тоже никудышные. – У Олега создавалось впечатление, что его изучают, как редкое и опасное животное, тем не менее, подлежащее полному уничтожению. Но у студента не было осо¬бого выбора – либо его оставят здесь на произвол судьбы, либо продадут в рабство, либо просто убьют, посчитав ненужным. И юноша решил играть на правде, поскольку лгать в данном случае было просто бес¬смысленно:
- Послушайте, я не из Нордмара, не из какого-либо другого уголка этой земли. Попал…
- Это мы уже слышали, парень, так что не ломай комедию. Тебя никто убивать не собирается, по¬скольку ты – червяк, который никому ничем помешать не мо-жет. – Единственный глаз морены холодно блеснул, и студент в который раз поразился, как быстро меняется у этой девушки настроение. То она кажется доброй и миролюбивой, а то сразу переходит к самому главному, весьма жёстко избегая фор¬мальностей. – Мне просто нужно знать, с чьей помощью ты устроил стражникам весёлую прогулку в небытие. Это, знаешь ли, уровень архимага, никак не ниже. О-о-о, прошу тебя, не надо так на меня смотреть. Да, я немного грубовата, да, переступаю ненужную болтовню и легко меняю настроение, но тебе придётся к этому привыкнуть. Идём. Я хочу осмотреть то место, куда ты так удачно приземлился.
Олег хотел напомнить девушке, что приземлился-то он на неё, но воздержался. Морена коротко по¬просила Одри стреножить коней и развести костерок, а заод-но поджарить на нём что-нибудь съестное.
Девушка уверенно шла по лесу, не нуждаясь в тропинке, словно и не её всего пятнадцать минут на¬зад в полубессознательном состоянии юноша почти нёс, пет-ляя между деревьями. Олег едва поспевал за ней. Один раз он чуть не отстал от Морены, остановился, пытаясь понять, в каком направлении она могла пойти. И тут, словно из ниоткуда, появилась его проводница. Олегу в тот миг показалось, что она улыба¬ется. Тихо смеётся над его беспомощностью и невнимательностью, удивляясь про себя. Так, в молчании и напряжении, они добрались до поля.
В этот раз они дошли до места быстрее, чем тогда. В отдалении больше никто не заводил тягучую деревенскую песню, замолкли птахи, и только тяжёлые коло-сья кукурузы, как один, склонили жёлтые го¬ловы под порывами холодного ветра. День клонился к вечеру и виднокрай окрасился золотом догораю¬щего солнца. Особенно красивы были облака – на их пушистых, как у овечки, боках играли блики.
В поле кто-то тихо переговаривался, следом послышался откровенный хохот, чей-то тихий вскрик и – треск разрываемой материи. У Олега в голове крутилось две мысли – либо местные нашли его странную на вид (для них странную) одежду или… во втором случае воображение любезно подсовывало нечто нелицеприятное и не самое… правильное. Морена совершенно спокойно шла вперёд, словно ничего и не слышала, но юноша заметил, что движения девушки стали по-кошачьи осторожными и лёгкими, ни один камушек не треснул под её сапогом, ни одно растение не зашуршало. Юноше вдруг стало стыдно за свою неловкость и ему осталось утешать себя тем, что он из совершенно другого мира, где красться, как кошка на охоте, совсем не нужно.
Голоса приближались. Когда до неизвестных оставался какой-то метр, Морена резко остановилась, вытащила из-под плаща лёгкий арбалет и бросила Олегу:
- Не путайся под ногами, ради всего святого.
И с этими словами разрядила арбалетный болт в спину мужчины. Он, так и не успев оторваться от своего занятия, как-то неестественно выгнулся назад и, издав удивлённый всхлип, опрокинулся набок. Сухой щелчок, и второй болт вонзился в плечо другого насильника. Парень, увлёкшись, не заметил, как пал его товарищ, и сам оказался жертвой. Девушка слабо вскрикнула и ударила своего мучителя кулачком в живот. Тот сделал шаг назад и развернулся к Олегу. Ещё щелчок – и мужчина поймал второй болт, но уже коленом. Всё кончилось быстро.
А ведь девчушка сразу приглянулась Олегу – волосы цвета спелой пшеницы причудливо сочетались с серыми глазами и белоснежной, нетронутой солнцем, ко-жей. И с пышным, розовым платьем, разорванном на плече.
Морена вышла из укрытия и сразу же присела рядом с девушкой. Сидела она с ошалелыми глазами, даже не делая попыток прикрыть обнажённое плечико (а ведь подобное считалось позором – по вере азазумцев девушки и женщины обязаны были с головы до пят кутаться в длинные платья) и, заметив наёмницу, тут же прижалась к ней, дала волю горючим слезам. Олег осторожно погладил её по золотым волосам, но вынужден был отойти, напоровшись, словно на нож, на холодный взгляд Морены.
- Иди, присмотри за раненым, что б не уполз, – зрачок её чуть сузился от выглянувшего из-за обла¬ков яркого осеннего солнца. – А если возникать начнёт – по голове ударь. Я его живым взять хочу.
Если бы Олегу таким тоном приказывала бы другая, он, не раздумывая, огрызнулся в ответ. Но на¬ёмный убийца – совершенно другое. Такая арбалетный болт сразу же всадит в грудь, и поминай как звали.
Юноша сел на землю, предоставив Морене утешать бедняжку.
Всхлипы понемногу утихли, уступив место неразборчивому бормотанию. Для себя Олег поставил галочку, что не все в этом мире общаются на русском, суще-ствуют и другие языки. Тот, на котором что-то неразборчиво лепетала девушка, оказался переходной формой между французским и английским. Ей-богу, странный этот мир, непонятный и странный.
Морена тяжело встала, девчушка судорожно всхлипнула и посмотрела на неё молящими глазами. Когда наёмница начала медленно вытаскивать из ножен тя-жёлый боевой нож, сердце у Олега ухнуло в бездонную пропасть. Он, не имея сил себя перебороть, вскочил с места и бросился на Морену с криком:
- Не смей! Стой!
Девушка просто оттолкнула парня и дала нож девчонке. Олег судорожно сжал кулаки и покрылся красными пятнами, он-то, дурак, думал, что сейчас, на его глазах произошло бы ещё одно убийство… а тут что-то другое.
Морена поманила юношу к себе.
- Ты как к крови относишься?
Такой неожиданный вопрос поверг студента в замешательство и заставил старательно осмотреть лицо наёмницы – нет ли клыков или ещё чего пострашнее? Но нет, лицо оказалось совершенно нормаль¬ным, если не считать шрама вместо глаза.
Девчонка успела натянуть оторванный рукав, и с побледневшими ще¬ками наблюдала за ними, словно чего-то ожидая. Морена бросила ей короткую фразу, как можно было су¬дить по интонации, успокаивающую. Она ответила. Наёмница же повернулась к юноше и переспросила:
- Ну так что? Боишься или нет?
- Да нет… А это ты к чему? - неуверенно ответил он.
Морена угрюмо оскалила зубы, прямо как животное. Бешеное, необузданное и очень нехорошее животное.
- Ладно. Тогда лучше отвернись, – и, ухмыльнувшись, добавила. – А то стошнит.
Морена нравилась Олегу всё меньше и меньше. Она казалась ему чем-то чужеродным, неимоверно злым и циничным, даже хуже тех парней, с которыми Олег ночью промышлял в подворотнях. Юноша на¬чинал жалеть о том, что спас её и вытащил с поля.
Но, как бы она не была ему противна, студент благоразумно последовал совету, надеясь, что за до¬верие не получит арбалетного болта в спину. Олег сел к ней спиной и придвинулся поближе к девчушке. Глаза у неё оказались не серыми даже – голубыми. Так они и смотрели друг на друга – Олег ласково, а она – удивлённо, без тени страха. Красавица судорожно сжала нож, увидев что-то за спиной Олега. Он оглянулся.
Если в этом мире и существует правосудие, то весьма своеобразное.
Тот парень, с простреленными коленом и плечом, пришёл в себя и теперь, с жалобными всхлипами и невнятным лепетанием, пытался отползти подальше, скрыться от Смерти в густой траве, за¬теряться во широком поле, лишь бы не видеть ЕЁ… Над юношей стояла Морена и, вынув из ножен меч, говорила ему на его языке, так, что бы Олег не понимал. Вдруг она нагнулась и полоснула по животу юноши клинком…
Он умирал. Не нужно было быть врачом или волхвом что бы понять это. Полуприкрытые глаза цвета молодой листвы (Морена приметила даже такую ма-лость, как цвет глаз – она очень любила заглядывать в глаза своим жертвам во время их агонии), тёмные крупные кудри… А ведь он красив. Небось девки целыми стадами на шею вешались. Жалко такого убивать, но мужчина, посягнувший на женщину,… должен быть убит.
Эта простая истина была известна всем детям язычников, и только грязные иноверцы пренебре¬гали ею.
Наёмница вытерла об одежду умирающего клинок и вложила его в ножны. Посмотрела Олегу прямо в глаза и… ушла.
Олег мигом сорвался с места, боясь потерять наёмницу из виду. Спасённая девушка подняла на него умоляющие глаза, но взгляд потонул в стеблях кукурузы, сомкнувшихся за спиной юноши. Она ос¬талась одна в этом огромном мире. Над её нежным, совсем ещё юным телом жестоко надругались… И этого нельзя было снести. Законы её веры – самое главное в жизни любого человека – запрещали убивать себя, ибо от такого греха даже бессмертная душа перестанет существовать, став порождением Хаоса… Но сия жертва будет оправданной и странным юношей, и одноглазой наёмницей. Они поймут.
Девушка занесла над грудью остро блеснувший нож…
(11)
