Замирает вечность снежинками на пальто.
Открываю душу кровавую, без прикрас
И пинцетом лезу в свое нутро.
Безучастливый доктор и спятивший пациент,
Экзекутор и жертва в одном лице.
Подопечный лопочет про хэппи-энд,
А палач все глубже сует пинцет.
Мне щебечет наркоз в химеричных снах:
Лучший миг реальности — это сон.
В голове кружит перманентный страх:
Анальгетик закончится, что потом?
Рассыпаются звоном стихов голоса
(В каждой строчке приятель и конвоир):
«На счет «три», откроешь свои глаза
И тогда увидишь сверхновый мир».
Открываю — все тот же в крови манжет
(Не спасают даже стихов щитки).
Только, вроде, что-то схватил пинцет...
А находка трепещется и стучит.
И под локти уводит словес патруль —
Я должна замаливать все грехи.
Мой диагноз: любовь — это новый культ.
Я к ее алтарю приношу стихи.
(0)
