Распятый Иисус на кресте тессеракта,
И даже предчувствие страшной войны
Похоже на часть сексуального акта.
Пастель, акварели - все краски сознанья,
Рисуют картины на полную мощь.
В основе - безумства, садизм, истязанья,
Акрилы гогеновских пальмовых рощ.
Я раньше не верил таким сочетаньям,
Теперь же увидел, но лучше б не знал.
Считал я реальный наш мир наказаньем,
Теперь не считаю, я хуже видал.
А еще, летит пепел - свидетель историй,
Он так много расскажет. Так много... Всего...
Вдалеке же горит огонек-крематорий.
Он все ждет-не дождется меня и его.
Это веха безумства - разговаривать с пеплом,
А пытаться летать с ним - и вовсе смешно.
Только я поднимаюсь, подхваченный ветром.
Как же это прекрасно, как же мне хорошо.
Это ближе Шагалу - летать над землею,
Да еще в туче пепла лететь на огонь.
Я хотел бы сейчас оставаться собою
И холодному ветру подставить ладонь.
Сознанье мое не приемлет контроля,
И я как и прежде лечу на огонь.
И врядли когда-либо буду спокоен,
Но ветру я все же подставлю ладонь.
(0)
