Герои Аристид Саккар, Рене и Максим Роман Добыча

Золя называл «Добычу» «боевой шитой». Им был подготовлен для романа эпиграф из стихотворения республиканского сатирика Июльской монархии Огюста Барбье:

Теплой крови, мяса, — и кутнем, Наедимся всем мы доотвалу.

В самом названии романа скрывался вывоз. Смысл его, значение французского слова «La curee» раскрыт в тексте романа: «Богатство Саккара, казалось, достигло апогея и заливало Париж огнями гигантской иллюминации. Наступил тот час охоты, когда дележ животрепещущей добычи наполняет лес собачьим лаем... В городе царил (разгул миллионов и продажной любви».

По замыслу Золя, «Добыча» — роман социально-бытовой. Интересовавшая писателя проблема наследственности, которую он считал «научной» темой произведения, находится на втором плане. Не уделяя особого места в фабуле романа социально-политическим событиям. Второй империи, Золя не раз высказывает о них свое суждение, неизменно бичуя «эпоху безумия и позора», как он называл царствование Наполеона III. Вот пример: «Была провозглашена Империя, газеты и ораторские трибуны приумолкли. Еще раз «спасенное» общество блаженствовало, отдыхало, отсыпалось под охраной твердой власти... Политика пугала, как опасное снадобье... Империя намеревалась превратить Париж в европейский притон. Горсточке авантюристов, укравших трон, нужно было царствование, полное авантюр, темных дел, продажных убеждений и продажных женщин, всеобщего дикого пьянства. И в городе, где еще не высохла кровь декабрьского переворота, росла, пока еще робкая, жажда безумных наслаждений, которая должна была превратить родину в палату для буйнопомешанных — достойное место для прогнивших и обесчещенных наций». Натуралист Золя, провозгласивший теорию «научного романа», считал для себя необходимым описательный, «объективный» метод изображения, и таких остро выраженных публицистических авторских отступлений в «Добыче» немного. Они дополняют аналитические характеристики Золя, которые являются его основным приемом для раскрытии социальной и психологической драмы.

Три главных действующих лица романа — Аристид Саккар, Рене и Максим — показаны в романе в такой же мере со стороны их личной жизни, как и со стороны общественной их выразительности. Каждый из этик персонажей является символом эпохи. Они порождены ею, органически с нею связаны, являются ее воплощением. Таков спекулянт Аристид Саккар, наживающий миллионы на мошеннических операциях с покупкой и продажей земель и домов, приветствующий императора, в режиме которого он видит опору для своей позорной деятельности. Но такова же и Рене, прожигательница жизни, светская красавица, которую всесильный министр Эжен Ругон и извращенно-женственный денди Максим равно считают одним «из устоев Империи: «Великий политический деятель Эжен Ругон ясно сознавал, что эта грудь еще красноречивее, чем его речи в парламенте, . еще мягче и убедительнее доказывает всю прелесть наполеоновского царствования... Присутствовал почти весь Законодательный корпус, и по тому, как депутаты смотрели на Рене, министр заранее предвкушал успех, с каким он проведет на следующий день городской заем — дело довольно щекотливое. Нельзя же голосовать против правительства, при котором на почве, удобренной миллионами, мог вырасти цветок, подобный этой. Рене».

В «Добыче» дано остро сатирическое, хотя и неполное, изображение Второй империя. «Бесстыдно примитивное господство меча и рясы» (Маркс) оставлено писателем пока в стороне. Бонапартистская аристократия выскочек, совершиших государственный переворот, оттеснила родовую аристократию и буржуазию. Облик этого высшего общества, участвующего в темных деловых операциях, охарактеризован в романе очень выразительно. Сенатор барон Гуро, развратный плут, служивший всем режимам; муниципальный советник и делец Тутен-Ларош, основатель сомнительных предприятий и компаний; префект Юпель де ла Ну, галантный, кавалер и легкомысленный администратор; де Mapейль, богатый помещик, добивающийся депутатского места подкупами; пустоголовый карьерист де Сафре; чиновник Мишлен, продвигающийся по службе с помощью красавицы-жены; разбогатевшие жуликоватые подрядчики Миньон и Шарье, аферист Ларсоно, Сидония, тайный агент своего брата министра, маклер и сводница, и, наконец, вереница светских дам, подозрительная нравственность которых стирает грань между ними и демимонденками, — вот та среда, в которой развивается действие романа. На фоне его мельком выступает фигура Наполеона III (сцена бала в Тюильри и прогулка в Булоноком лесу) — «авантюриста, скрывающего свое пошлое, отвратительное лицо под железной маской мертвого Наполеона» (Маркс).

Саккар, принявший бонапартистский переворот, потому! что учуял в нем плодоносную почву для обогащения, во всех своих действиях руководствуется только жаждой наживы. Его финансовые хитросплетения обнаруживают в нем маньяка спекуляции. Переустройство Парижа под руководством барона Гаусмана, предпринятое из соображений стратегических (борьба с народными восстаниями, баррикадами на извилистых улицах старинного города), вдохновляет Саккара фантасмагорией строительных спекулятивных замыслов, которые могут принести ему миллионы. Но вея его деловая горячность имеет темный источник. Уголовная деятельность Саккара связана с его нравственным разложением, которое захватывает самые кровные узы его личной жизни. Моральный бандитизм Саккара и других действующих лиц лучше. всего характеризует эпоху, когда деньги, коммерческие стимулы играют определяющую роль в личных и общественных связях.

Современный читатель не без основания может устанавливать аналогии между бытом и нравами грюндеров из буржуазно-аристократической среды в годы Второй империи, в период складывающихся отношений развитого капитализма, которые описаны в романе «Добыча», с положением в капиталистических странах современной Западной Европы и Америки, где плутократия играет руководящую роль в политической и экономической жизни.

В истории Рене, героини «Добычи», сказывается стремление изобразить ее современной Федрой. Кровосмесительная любовь Рене к Максиму — центр эротических мотивов романа, которые вызывали справедливые нарекания на Золя: своими колоритными описаниями он невольно привлек к ним преувеличенное внимание. Вместе с тем для характеристики праздного и растленного высшего общества Второй империи похождения Рене Саккар вполне естественны. Извращенность законодательницы мод Империи закономерна. «Не следует забывать, — писал Золя в рукописях, — что мой роман — резкая картина разнузданных вожделений и стремительных, непрочных обогащений. Все должно быть понято в этом смысле».

Но в образе Рене, несомненно, есть и трагические черты, хотя личная ее драма мельчает в окружающей ее среде: «Драма, разыгрывающаяся среди бездельников, не может быть уж очень раздирающей», — заметил Золя в своих черновых рукописных материалах. Золя понимал, что «в античном мире все воспринималось с трагической стороны»; однако трагическая античная легенда об Елене Спартанской эволюционировала ко времени Второй империи в «Прекрасную Елену» Оффенбаха. Оперетка, излюбленный жанр эпохи Наполеона III, освещает действие романа легкомысленным светом.

«Добычу» Золя следует воспринимать лишь как одно из звеньев! серии романов «Ругон-Маккары»: «В моем романе, — писал Золя, —кризис кончается торжеством плутов». «Разгром» будет иметь место позднее». Золя имел в виду социальную катастрофу Второй империи.

В формально-художественном отношении в «Добыче» уже можно найти основные черты художественной манеры Золя, дескриптивного его стиля. Повторные описания, играющие композиционную роль, отличаются в романе большой живописной выразительностью. Таковы картины прогулки светского общества в Булонском лесу — экспозиция и концовка романа; в них подчеркивается тема романа — лживая феерия императорского режима. Характерно и повторное описание оранжереи. Тропическая флора представлена здесь как очеловеченный1 чувственный натюрморт. Изображение «очной жизни большого бульвара, кафе и ресторанов —один из оригинальных образцов парижского пейзажа у Золя. Он может быть сопоставлен с картинами живописцев-импрессионистов—Лизарро или Тулуз-Лотрека. Обращают на себя внимание некоторые черты парижского пейзажа, раскрытые пространнее в других романах Золя — в «Странице любви» и в «Творчестве». В соответствии с сюжетом «Добычи» большое место в романе занимают жанровые сцены из светской жизни.

Художественные особенности романа «Добыча» нашли высокую оценку у Ги де Мопассана: «Добыча» — один из самых замечательных романов главы натуралистов, блестящий и тщательно отделанный, увлекательный, правдивый; он написан порывисто, языком колоритным и сильным, несколько перегружен повторяющимися образами, но отличается неоспоримой энергичностью и несомненной красотой. 'Это мощная картина нравов и пороков Империи, от самых низов до верхов того, что называют общественной лестницей, от лакеев до светских дам» («Современные знаменитости. Э. Золя». 1883).