Рецензия к книге Путешествие на Кон-Тики. Тур Хейердал и его исследования в океании. Часть 2.

Рецензия к книге Путешествие на Кон-Тики. Тур Хейердал и его исследования в океании. Часть 1.

Все эти соображения и привели Хейердала к твердому убеждению, что первое заселение Полинезии происходило с востока, с перуанского побережья, что оно началось около V века и что первым был заселен именно остров Пасхи.

Противники Хейердала возражали на это, что американские индейцы не могли доплыть до островов Полинезии, так как они не были мореходами и даже не знали лодок, а пользовались только плотами, а на плотах невозможно плыть по бурно му океану. Поэтому, говорят противники Хейердала, если и было какое-то общение между Полинезией и Южной Америкой, то лишь в виде плавания полинезийских моряков в Америку и обратно, а отнюдь не американских индейцев, якобы путешествовавших в Полинезию.

Эти возражения Хейердал решительно отвергает. Он собрал много свидетельств очевидцев-испанцев, побывавших в Перу в XVI—XVII веках и видевших, как индейцы плавали по морю на бальзовых плотах. О таких плаваниях говорят и местные перуанские предания. От берега Южной Америки идет на запад мощное морское течение, и в ту же сторону дует пассатный ветер. Течение и ветер могли нести плоты на запад, до островов Полинезии.

Для наглядного доказательства того, что подобные путешествия были возможны, Хейердал и предпринял свое сенсационное плавание на плоту через океан. В этом отношении ему удалось, повидимому, убедить самых строгих своих критиков. Но все это — только половина вопроса. В гораздо более позднее время, около 1100 года, произошло, по мнению Хейердала, второе переселение в Полинезию. На этот раз оно шло с северо-западного побережья Америки. Здесь обитают приморские рыболовческие племена, хорошие мореплаватели — тлин-киты, хайда, цимшиан, квакиутли, нутка и др. Отсюда тоже идет морское течение, направленное к Гавайским островам.

В культуре племен северо-западного побережья Америки уже давно замечено много сходств с культурой островитян Океании, особенно — маори Новой Зеландии. Хейердал перечисляет эти сходства: дощатые дома, резные столбы перед домами с многоярусными изображениями человеческих и животных фигур (совпадают даже такие детали, как высунутый язык у верхней фигуры и проход в дом через отверстие в животе или между ногами нижней фигуры), коленчатые каменные тесла, каменные песты, особый стиль рисунков — например, изображения одноглазого человеческого лица, — и проч. Самый антропологический тип индейцев северо-западной Америки сходен с типом маори и других полинезийцев.

Хейердал полагает, что вторичная волна заселения Полинезии и направлялась с северо-западного побережья Америки, точнее — из области, населенной племенами квакиутль и нутка. Часть квакиутлей была, повидимому, вытеснена с побережья продвинувшимися из глубины материка белла-кулами (группы сэлиш). Беглецам оставалась одна дорога — в - открытое море. Они и доплыли, пользуясь течением, на своих лодках до Гавайев, а оттуда расселились по остальным островам Полинезии, где смешались с более ранними поселенцами.

Подтверждение этого своего взгляда Хейердал видит и в широком распространении среди полинезийцев предания о прародине— стране «Гавайки» (или «Аваики» и т. п.). Где находилась эта Гавайки? О ней строили разные гипотезы: ее видели и на островах Самоа (остров Саваии) и даже на Яве и других островах. Хейердал полагает, что Гавайки — это не что иное, как Гавайи (точнее — «Гавайи»). У самих гавайцев, кстати, нет преданий о Гавайки. Название же это принесено, как думает Хейердал, из Америки. Узкий пролив между прибрежными островами северо-западного побережья — севернее острова Ванкувер — называется Гакаи.

Вот в кратком изложении выводы, к которым пришел Хейердал в своих исследованиях.

Выводы эти столь резко расходятся с установившимися в науке, что ученый мир Европы и США встретил выступление Хейердала очень недоверчиво, даже враждебно. Вначале его рукопись не печатали и не хотели даже читать. После наделавшей шум экспедиции на «Кон-Тики» заговор молчания был сорван, но серьезного разбора аргументации Хейердала не последовало. Видные авторитеты отделались поверхностными или уклончивыми отзывами, наговорили немало комплиментов Хейердалу, но отказались принять его взгляды.

В советской науке исследования Хейердала тоже не получили пока должной оценки. Но кое-что сказать по поводу них уже можно.

Критическая проверка показывает прежде всего, что к научной аргументации Хейердала надо подходить с известной осторожностью. Подобно многим ученым, слишком увлекшимся новыми идеями, Хейердал не всегда проявляет должное беспристрастие в исследовании фактического материала: он произвольно подбирает факты и аргументы, говорящие в пользу его взглядов, и умалчивает о тех, которые для него неблагоприятны. Так, например, разбирая генеалогические предания жителей острова Пасхи, Хейердал выбирает те из них, которые согласуются с его хронологическими расчетами: он берет самое большое родословие (записанное Томсоном), состоящее из пятидесяти семи поколений, и умалчивает о том, что новейшие исследователи (Альфред Метро и др.) считают это родословие искусственно составленным, дополненным вымышленными именами; более правдоподобной считается генеалогия из двадцати трех поколений. Но если принять эту короткую генеалогию, то получится совсем не V век, который нужен Хейердалу, а примерно XII век, к которому обычно и относят заселение острова Пасхи.

Другой пример. Хейердал предполагает, что вторая волна заселения Полинезии, пришедшая с северо-западного побережья Америки, была, как и первая, облегчена попутным течением. Он изображает это течение и на приложенной к книге карте. Но на самом деле направление течения не совсем такое: известно, что северное тихоокеанское течение, дойдя до берегов Америки около 40—50° северной широты, разветвляется, и северная его ветвь идет вдоль побережья не на юг, а на север.

Самое слабое место во взглядах Хейердала — это его теория о каких-то бородатых, рыжеволосых, светлокожих и высокорослых людях, которые будто бы были создателями высоких культур Центральной Америки, а позже перенесли эту культуру и на острова Полинезии. Хейердал не дает прямого ответа на вопрос, откуда эти люди появились в Америке. Он не исключает возможности, что эта раса выделилась ИЗ МССТНОГО индейского населения, но считает более правдоподобным, ЧТО эти светлокожие бородачи приплыли из Средиземного моря, пересекши в отдаленное время Атлантический океан, подобно тому как их потомки пересекли впоследствии Тихий океан. Это предположение о том, что создателями центрально американских культур были выходцы из стран Средиземноморья, не ново: такого мнения держались многие ученые XVI- XVII веков. Однако в последнее время это мнение защищали только отдельные увлекающиеся дилетанты — такие, как, например, Граф тон Эллиот-Смит. Последний полагал, что все вообще высокие культуры мира произошли из древнего Египта. Серьезные ученые, однако, не склонны увлекаться подобными фанта зиями. И уж совсем фантастично мнение Хейердала, что М большая группа светлокожих и бородатых людей прошла через всю Центральную Америку, от Мексики до Перу, и всюду распространила одну и ту же культуру, заставив местные племена ее принять; и эта же группа впоследствии-де перенесла культуру в Полинезию. Этот взгляд плохо вяжется с фактами.

Вполне вероятно, что в странах Центральной Америки встречались люди с более светлой кожей, с более густой растительностью на лице, чем у большинства населения, — подобные явления известны едва ли не во всех странах. Нет ничего удивительного, что такие типы встречаются и на древних изображениях. Но отсюда далеко, как от земли до неба, до расистской теории Хейердала о кучке белых и бородатых творцов культуры, распространивших ее во всех странах.

Надо сказать, однако, что, хотя сам Хейердал придает почему-то большое значение цвету кожи и наличию бороды у строителей больших каменных памятников в Америке и Океании, на самом деле вопрос этот далеко не так важен. Главное в исследованиях Хейердала совсем не в этом. Если мы решительно отклоняем домыслы о «белых» культуртрегерах, это нисколько не может нам помешать со всей серьезностью отнестись к основной части выводов Хейердала — к его взглядам на исторические связи Полинезии с Америкой.

После работ Хейердала можно, повидимому, с уверенностью сказать, что традиционная теория заселения Полинезии из Азии страдает по меньшей мере односторонностью. Однако и взгляды самого Хейердала, решительно отвергающего прежнюю точку зрения, тоже представляются односторонними: они составляют противоположную крайность.

Исследования Хейердала показали, что в истории заселения Полинезии какую-то — быть может, значительную — роль играли племена американского происхождения. Одни из этих племен, вероятно, были, как это и предполагает Хейердал, выходцами с Перуанского нагорья, другие —- с побережья северозападной Америки. Если не признать этого, то очень трудно будет объяснить и те многочисленные сходства и параллели в явлениях культуры, на которые указывает Хейердал, и совпадения в преданиях, мифологических именах, географических названиях и проч.; трудно объяснить и перенос ряда культурных растений из Америки в Океанию.

Но, с другой стороны, едва ли можно согласиться с норвежским исследователем, когда он так решительно отрицает прямые исторические связи Полинезии с юго-восточной Азией. Физически полинезийцы действительно не похожи на теперешних малайцев-индонезийцев, но те племена, которые обитали в Индонезии до вторжения малайцев, были, видимо, ближе к физическому облику населения Полинезии. Что касается несходства групп крови, то советские антропологи не придают этому факту существенного значения: установлено, что потомство людей с группой крови «В» может совершенно утратить принадлежность к этой группе.

Очень сложен вопрос о языках. Хейердал, конечно, глубоко неправ, пытаясь отвергать языковое родство полинезийцев с народами Индонезии. Это родство бесспорно существует; а отсюда следует, что языки населения Полинезии могли там появиться, только придя с запада, из Индонезии. Но исследования некоторых лингвистов — особенно Уильяма Черчилла — показали, что полинезийские языки содержат в себе и какую-то совсем иную примесь, чуждую малаяско-полинезияскои языке вой семье. Вероятно, эта примесь — остаток языком древнего населения Полинезии, вытесненных впоследствии ПОЛИНвЭИЙ сними языками. Вполне возможно предположение, что те и ил ки, остатки которых теперь прослеживаются в полинезийских языках, родственны некоторым языкам Южной Америки. БЛИ* зость между языками Полинезии и Южной Америки старались доказать некоторые лингвисты — например, аргентинские ученые Палавесино и Имбеллони — еще задолго до Хейердала. Они находили, например, в кечуанском языке (господствующий язык племен Перу) множество слов «полинезийского» происхождения. Вообще весь этот вопрос о языковых связях населения Океании еще далек от окончательного разрешения. И очень вероятно, что дальнейшее изучение подтвердит, что в составе коренного населения Океании есть действительно группы американского происхождения, смешавшиеся с позднейшими переселенцами из юго-восточной Азии.

Очень многое должна еще сказать археология. Памятники древности, сохранившиеся на островах Полинезии, изучены пока еще очень недостаточно. Специальных исследований почти нигде не проводилось.

Много интересного следует ожидать от предпринятой самим Хейердалом в 1956 году археологической экспедиции на острова Полинезии. Судя по предварительным газетным и журнальным сообщениям, ему удалось открыть на острове Пасхи закопанные в земле статуи с нацарапанными изображениями, которые, по его мнению, подкрепляют теорию заселения Полинезии из Америки. Он произвел также раскопки на островах Рапаи-ти и Раииваевае. Вероятно, эти исследования прольют больше света на проблему происхождения полинезийцев.

Источники:

• Тур Хейердал. Путешествие на Кон-Тики. Издательство: Детская литература. Москва. 1957 год.