Константы эстетического сознания Бунина и их воплощения в прозе писателя. Часть 1. Природа, жизнь и смерть

На протяжении всего своего творческого пути эстетическое сознание Бунина развивалось и углублялось. Сейчас все его творчество можно разделить на несколько тем, в каждой из которых писатель доказывает основу, константу своего мировоззрения.

Самым значимым элементом в творениях Бунина и на ранних и на более поздних этапах была природа. Это вполне объяснимо, так как даже в прозе Бунин остается лириком. Он способен описывать природу бесконечно. Часто он ставит в противовес природе урбанизированный город: [Screen]«Дорога из Коломбо вдоль океана идет в кокосовых лесах. Слева, в их тенистой дали, испещренной солнечным светом, под высоким навесом перистых метелок-верхушек, разбросаны сингалезские хижины, такие низенькие по сравнению с окружающим их тропическим лесом. <…> Казалось бы, зачем им, этим лесным людям, прямым наследникам земли прародителей, <…> зачем им города, центы, рупии? Разве не всё дают им лес, океан, солнце?» В рассказе «Кавказ» Бунин противопоставляет погоду Москвы и погоду на Кавказе: «В Москве шли холодные дожди, похоже было на то, что лето уже прошло и не вернется, было грязно, сумрачно, улицы мокро и черно блестели раскрытыми зонтами прохожих и поднятыми, дрожащими на бегу верхами извозчичьих пролеток», «Иногда по ночам надвигались с гор страшные тучи, шла злобная буря, в шумной гробовой черноте лесов то и дело разверзались волшебные зеленые бездны и раскалывались в небесных высотах допотопные удары грома. Тогда в лесах просыпались и мяукали орлята, ревел барс, тявкали чекалки...»[/Screen] Так можно заметить, что в городе ненастье более скучное, и серое, в то время как на лоне природы гроза раскрывается во всей своей красоте, разрушительной и дисгармоничной, но настоящей и по своему прекрасной. Бунин всегда ставит природу на первый план. Его идея – космоцентризм, в которой человек - лишь очень малая часть Вселенной. И Бунин укоряет людей, которые посчитали себя центром этой Вселенной: [Screen]«Мы же возносим нашу Личность превыше небес, мы хотим сосредоточить в ней весь мир, <…> — и вот только в океане, <…> где в черные знойные ночи, в горячечном мраке, чувствуешь, как тает, растворяется человек в этой черноте, в звуках, запахах, в этом страшном Все-Едином, — только там понимаем в слабой мере, что значит эта наша Личность…» В рассказе «Господин из Сан-Франциско» главный герой думает, что находится на вершине мира благодаря своему огромному состоянию: «Он был довольно щедр в пути и потому вполне верил в заботливость всех тех, что кормили и поили его, с утра до вечера служили ему, предупреждая его малейшее желание <…> Так было всюду, так было в плавании, так должно было быть и в Неаполе.»[/Screen] Но по прихоти судьбы он совершенно внезапно умирает и оказывается на самом "дне" мира, в трюме в ящике из под бутылок. До него нет дела не только Вселенной, но даже тому обществу, в центре которого он только недавно находился. Кстати, в том же рассказе Бунин дает очень многозначительную метафору всего человечества: [Screen]«Дьявол был громаден, как утес, но громаден был и корабль, многоярусный, многотрубный, созданный гордыней Нового Человека со старым сердцем. <…> В самом низу, в подводной утробе «Атлантиды», тускло блистали сталью, сипели паром и сочились кипятком и маслом тысячепудовые громады котлов и всяческих других машин, той кухни, раскаляемой исподу адскими топками, в которой варилось движение корабля, <…> А средина «Атлантиды», столовые и бальные залы ее изливали свет и радость, гудели говором нарядной толпы, благоухали свежими цветами, пели струнным оркестром.»[/Screen] Это корабль «Атлантида», созданный человеческой цивилизацией, чье название прям-таки намекает на неизбежное затопление. На самом его верху расслабляются богатые аристократы, внизу трудятся рабочие, приводя весь этот механизм цивилизации в движение, а вокруг - бескрайний океан и бездонная глубина бытия. И за всем этим внимательно следит Дьявол. При таком взгляде место человека в мире становится действительно незначительным. Но он не видит этого. Человеку нет дела до вселенной, до её непознаваемости и потому она его не страшит. [Screen]«— И страшнее всего то, что мы не думаем, не чувствуем и не можем, разучились чувствовать, как это страшно. <…> что под нами и вокруг нас бездонная глубина, та зыбкая хлябь, о которой так ужасно говорит Библия... <…> не лучше и лежать внизу, в каюте, за тончайшей стеной которой, возле самой твоей головы, всю ночь шумит, кипит эта бездонная хлябь.»[/Screen] Человек просто не может в своем сознании охватить безграничность Вселенной. Так же он не может представить себе свою смерть. А по Бунину, без понимания смерти нет и понимания жизни: «Да, и это очень страшно. А мы, в сущности, ничего не боимся. Мы даже смерти не боимся по-настоящему: ни жизни, ни тайн, ни бездн, нас окружающих, ни смерти — ни своей собственной, ни чужой! <…> мы, при всей своей деловитости и жадности, как лед холодны и к жизни, и к смерти.»

Истоки Бунинского понимания жизни и смерти лежат в его поездке на Ближний Восток в 1907-1910. Там он приобщился к культуре буддизма, что отразилось на его работах того периода. В рассказе «Братья» он приводит вот такую легенду: [Screen]«...слон обрушился в волны — и ворон, томимый «желанием», пал за ним и, выждав, пока он захлебнулся и вынырнул из волн, опустился на его ушастую тушу; туша плыла, разлагаясь, а ворон жадно клевал ее; когда же очнулся, то увидал, что отнесло его на этой туше далеко, туда, откуда даже на крыльях чайки нет возврата, — и закричал жалким голосом, тем, которого так чутко ждет Смерть...»[/Screen] – Это метафорическая иллюстрация того, как в погоне за собственными желаниями можно заплыть слишком далеко в океан бытия и потом не выплыть. Один из главных героев рассказа – рикша под номером семь тоже гонялся за своими желаниями всю жизнь: [Screen]«…сам стал зарабатывать, готовясь к своей семье, к своей любви, желание которой есть желание сыновей, равно как желание сыновей есть желание имущества, а желание имущества — желание благополучия <…> О невесте он, казалось, совсем забыл. Он бегал, жадно копил деньги — и нельзя было понять, во что больше он влюблен: в свою беготню или в те серебряные кружочки, что собирал за нее…» Но вот наступил кризис. Он увидел свою пропавшую невесту в доме, куда ему хода нет. Он увидел перед собой недостижимое счастье, до которого ему никогда не дотянуться. И тогда он понял всю тщетность своих стремлений: «Проснись, проснись! <…> Стряхни с себя обольщения Мары, сон этой краткой жизни! <…> Недолгий срок пребудешь ты в покое отдыха, <…> но он, этот краткий отдых, все же настанет для тебя, слишком рано выбежавшего на дорогу жизни, страстно погнавшегося за счастьем и раненного самой острой стрелой — жаждой любви…»[/Screen] В понимании буддистов рикша принимает смерть как один из способов выхода из колеса Сансары, а значит смерть для него является спасением. Конечно, Бунин не буддист, и для него смерть это конец жизни, та причина, по которой жизнь имеет смысл, о чем и заявляет англичанин. И потому только осознание близости конца жизни может её наполнить смыслом.